Лучшая подруга Мэри Сью

Что это за насмешка судьбы? Как Провидение могло доверить ему столь хрупкое создание? Как Злата вообще выжила? Он видел в мыслях своей любимой, сколь опасен ее родной мир, и представить не мог, как она смогла там выжить без сильного защитника.А Матэнхейм для нее и вовсе смертельно опасен. Если бы не Ллевелис, девушка могла бы уже раза четыре здесь умереть.

А что, если в какой-то момент его не окажется рядом, и Злата по-настоящему умрет? Что, если появится кто-то сильнее, чем Ллевелис? Что, если он не сможет защитить самое дорогое? Неожиданно ему пришло в голову, что его никогда не посещали те же мысли касательно Матэнхейма. И это при том, что этот мир важнее всего для рода демонов к которому принадлежит Ллевелис.

Сегодня мужчина абсолютно точно узнал, что в нем значительно больше от отца, чем от семьи матери. Именно демоны инстинктивно определяют свою пару на всю жизнь. Они могут всю жизнь искать ту единственную. А найдя, любят и оберегают свою суженую даже ценой собственной жизни. Так, может, Ллевелис и родился настолько сильным для того, чтобы иметь возможность защитить свою слабую, хрупкую возлюбленную?

Но она все равно всего лишь человек. Ее век короток. Что будет, когда она состарится и умрет? Теоретически Ллевелис бессмертен. Но люди редко доживают до ста лет. Не станет Златы, и Ллевелис больше жить не станет. Не умрет, просто не захочет больше существовать. Такова сила чувств демонов. Конечно, Ллевелис наполовину чародей. И вполне сможет жить дальше. Но он вспомнил, что почувствовал в то мгновение, когда перестал ощущать Злату в лесу, и понял, что действительно не захочет так жить.

Ллевелис вздохнул.

Как бы ему хотелось сейчас поменяться со Златой местами. Почему он нагрубил ей в таверне? Зачем отпустил одну в лес? Почему не уберег от бартому?

Но в прошлое не могут возвращаться ни демоны, ни чародеи. Поэтому сейчас ему придется совершить один из самых тяжелых поступков в жизни.

Ллевелис наклонился и поцеловал Злату. Девушка завозилась и открыла глаза. Мгновение в них было легкое недоумение, потом мелькнуло воспоминание, и лицо преобразила улыбка. В этот момент Злата была такой красивой, что у Ллевелиса невольно заныло в груди оттого, что придется заставить ее страдать. Будет ли она еще так смотреть на него?

Не важно.

Главное — она будет жить. Ллевелис наклонился и снова поцеловал ее.

— И тебе доброе утро, — снова улыбнулась Злата, когда мужчина наконец заставил себя от нее оторваться.

— Я люблю тебя, — тихо сказал он в ответ и почувствовал, как леви замерла в его объятиях. Но отступать уже некуда. — Ты послана мне судьбой в награду за века ожидания. И ты стоила каждого мгновения.

— Ллевелис... — растерянно пробормотала девушка, впервые столкнувшись с такой реакцией на ночь, проведенную вместе, и попыталась пошутить: — Ты уже затащил меня в кровать, и это не обязательно...

Но он словно не услышал. Ллевелис взял ее руку и поцеловал.

— Злата, я хочу любить и защищать тебя до конца моих дней. — Что-то в его голосе заставило девушку понять, что он говорит серьезно. — И я очень хотел бы оставить тебя здесь. Тут нет боли и все очень просто. Уверен, ты была бы здесь счастлива. Но не могу. В тебе смысл моей жизни, мое счастье, мое сердце. Поэтому я заберу тебя назад, в реальный мир.

Ллевелис замолчал, не находя сил продолжить. Но быть слабым — это роскошь, которой он был лишен всю жизнь. И сейчас не время пытаться наверстать упущенное. Время быть сильным. За себя и за леви. Ему необходимо вернуть ее и обеспечить защиту, чтобы больше она тут не оказалась.

— Злата, — у него получилось вложить в голос столько любви и нежности, что у девушки сердце пропустило несколько ударов, — клянусь, что костьми лягу, лишь бы не заставлять тебя страдать больше никогда. Прошу, доверься мне.

Златослава смотрела на него, не веря собственным глазам и ушам. Никто и никогда за всю ее короткую жизнь не признавался ей в любви так, как это сделал этот невероятный мужчина.

— Ты не настоящий. — Девушка даже не заметила, что произнесла это вслух.

Ллевелис ждал какого угодно ответа, только не этого. Он нервно рассмеялся. А Злата, решив реабилитироваться, попыталась оправдаться:

— Ты не можешь быть настоящим... Ты не человек в любом случае. — Ее руки скользнули по его груди и спустились ниже, обрисовывая рельефные мышцы у него на животе. — Люди такими не бывают...

— Какими? — с придыханием спросил он.

— Красивыми, нежными, любящими... — Златослава подняла на него глаза, в которых был океан грусти. — Идеальными.

Ему хотелось сказать, что он не идеал. Идеал не позволил бы ей пострадать, но вместо этого Ллевелис сделал признание, которого сам от себя не ожидал:

— Я не человек.

— Ты бог? — без тени удивления спросила Злата.

— Нет, — рассмеялся Ллевелис. — Всего лишь безумно влюбленный в тебя полудемон.

— Демон? — удивленно переспросила девушка и чуть приподнялась на локтях. В ее глазах появилось недоверие.

— Что? Ты мне не веришь?

— Ну... — Она на мгновение замялась, закусив нижнюю губу, но все же робко призналась: — Я себе демонов несколько иначе представляла.

— И как же? — заинтересовался Ллевелис, удивленный тем, что она вообще знает про демонов. До появления братьев-демонов из миров Хаоса, даже жители сфер не подозревали о существовании столь могущественных созданий. Злата — человек, и до этого момента Ллевелис думал, что она прибыла из миров вне сфер — системы обитаемых миров, которые из-за географической отдаленности или слабого магического фона не притягиваются Матэнхеймом. И если она оттуда, то никак не может знать о демонах. Их там не видели и не знают об их существовании. Не должны во всяком случае.

Единственное логическое объяснение, которое смог придумать Ллевелис, — это просто игра слов. Может, в их мире есть порода домашних животных, которую называют демонами, или еще что-нибудь. Вот это будет конфуз.

Но ответ его огорошил:

— Демоны — это такие могущественные сущности, наделенные сверхъестественными способностями. Они очень сильные, с клыками, когтями и рогами...

Тут девушка наконец подняла глаза и, встретившись взглядом с любовником, испуганно спросила:

— Что? Я что-то не то сказала?

Ллевелис молчал, изумленно глядя на нее.

— Извини, если обидела...

Он наклонился к ней, будто пытаясь рассмотреть что-то, и спустя несколько мгновений спросил:

— Да кто же ты, леви?

Злата растерянно смотрела, не зная, что сказать. Она почувствовала в нем перемену, но не поняла, с чем это связанно.

Ллевелис еще немного помолчал и, будто приняв какое-то решение, сказал:

— Нам пора, мы возвращаемся.

Он поднялся на ноги и подал девушке руку, чтобы помочь встать. Его нагота напомнила Злате, что она и сама лежит на траве в чем мать родила, и это пусть и запоздало, но заставило ее смутиться. Покраснев, она потянулась за разорванным платьем.

— О нет, — тяжело вздохнула Злата, крутя в руках безнадежно испорченный наряд. — Что же я теперь надену?

Ллевелис обескураженно смотрел на нее. Кто эта девушка, которая так легко говорит о демонах, будто каждый день их видит, и при этом не знает, что одежда не настоящая?

— Злата, забудь об этом. Мы вернемся в реальный мир, в котором у тебя будет настоящая одежда...

— Так этот мир и правда не настоящий? Я знала, я так и знала! — Она разочарованно отбросила потерявшую всякую ценность одежду. — Значит, и ты не настоящий... Все не настоящее...

Злате казалось, что она сейчас заплачет. И дело было даже не в факте смерти. Впервые ей показалось, что она по-настоящему любима. Но это всего лишь посмертный глюк. А Злата поверила, действительно поверила во все. Это еще хуже, чем дружить с Катькой, или встречаться с женатым мужчиной, или когда тебя предают.

Может, это ей такое наказание за какие-то грехи? Этакий персональный вид ада. Ну конечно!

Злата так увлеклась, что не заметила, как недавний любовник сел рядом. Девушка опомнилась, только когда он обнял ее за плечи и притянул к себе в успокаивающем жесте. Ллевелису, несмотря на сомнения, которые снова проснулись в его душе, невыносимо было смотреть на нее такую. Нет, он уже не сомневался, что она его вторая половинка. И он чувствовал ее чувства и эмоции, понимал, что в ее словах не было лжи. Но Злата была головоломкой, которую он никак не мог сложить воедино. Ллевелис твердо знал, что она появилась в Матэнхейме не для того, чтобы плести интриги, заговоры или, к примеру, совершить покушение. Но это еще не значит, что ее никто не использует как пешку в своей игре. Тогда этого кого-то нужно остановить и наказать. А Злату успокоить.

Но девушка сделала то, чего он от нее не ожидал, — оттолкнула его и дрожащим голосом велела:

— Не трогай меня, ясно?

— Злата, я... — попытался вразумить ее Ллевелис, но она и слушать не хотела.

— Что ты?! — Девушка вскочила. — Любишь меня? Защищаешь? Хватит мне врать!

Мужчина оказался на ногах так быстро, что она даже испугалась.

— В моих словах и чувствах нет обмана. — Ллевелис говорил тихо, но Златославу все равно невольно бросило в дрожь.

— Тогда скажи мне правду: что происходит? А то у меня впечатление, что я стала героиней бульварного романа.

Ллевелис замялся. Он еще не был готов открыть все карты, но требование Златы было вполне справедливо. Поэтому ему пришлось открыть все карты:

— В реальности на тебя напал самец бартому и когтями оцарапал тебе спину.

— Это я помню, — нахмурилась Злата и не стала уточнять, что помнит все, вплоть до побега с Тео. Не самые приятные воспоминания, но стоит послушать, что еще расскажет этот красавчик.

— Когти бартому ядовиты, поэтому ты уже второй раз умираешь из-за них. Я пришел, чтобы вернуть тебя...

— Ты что, собираешься оживить мой окоченевший трупик? — склонила голову набок Злата.

— Почему окоченевший трупик? — удивился Ллевелис.

— Если все, что ты говоришь, правда, то, учитывая, сколько времени мы тут пробыли, скорее всего мой хладный труп уже начал попахивать, — обосновала свою мысль Златослава.

— Здесь время течет иначе, — объяснил Ллевелис. — Там пройдет не более минуты. — Он немного помолчал и сделал признание, которое нужно было бы сделать уже давно: — Я не советник Темного властелина. У нас такого вообще нет, и короля тоже.

— Дай угадаю, — лишенным эмоций голосом произнесла Злата. — Ты и есть единоличный правитель всей страны. А я — твоя суженая.

Ллевелис видел по ее позе и выражению лица, слышал по голосу, что девушка ему не верит, но подтвердил:

— Ты моя леви. Моя возлюбленная, суженая, мать моих детей...

— Стой-стой-стой! — Злата выставила перед собой руки в защитном жесте. — Не гони лошадей!

— Что? — опешил единоличный правитель всех земель.

— Ллевелис, то, что мы с тобой переспали, — это даже не повод идти на второе свидание.

— Не понимаю. — Ему все меньше нравилось то, какое направление принимает этот разговор.

— Кхм... — Злата чуть наклонила голову вбок, раздумывая, как бы объяснить ему свою точку зрения и не обидеть. — Ллевелис, если это, конечно, ты, а не галлюцинация, рожденная в моем воспаленном мозгу из-за нехватки секса и отношений... ты — бесподобный любовник, лучший из всех, кто у меня был. Не сказать, что их было много. Я все-таки не Кэт. Но даже при моем скромном опыте могу подтвердить, что ты о-го-го! Единственная возлюбленная, пара на всю жизнь и все такое — звучит классно. Но я на такое не подписывалась. Я хочу диплом, карьеру и уже где-то потом семейную жизнь. Естественно, я планирую иметь детей. Но не от первого встречного, с которым по ошибке пересплю в момент слабости...

— То есть я ошибка? — глухо спросил Ллевелис. Такого с ним еще не было. Женщина, которая ему отказывает? Невероятно! Впервые в жизни появилось чувство, что им воспользовались.

— Ллевелис, не обижайся, но ты пока еще никто, — спокойным голосом поправила его Златослава. — Как я могу сказать, кто ты, если, кроме одной шикарной ночи, нас с тобой не связывает ровным счетом ничего?

— Злата, нас связывает близость...

— Ллевелис, я не знаю, как там в твоем мире, — устало возразила она, — но в моем мире секс это не близость. Это даже не повод для знакомства. Близость — это когда двоим есть о чем поговорить. Когда можно дарить друг другу подарки без повода. Близость — это общий смех и общие воспоминания. Это то, что тебе не нашепчут инстинкты.

— Кажется, я понимаю, о чем ты, — задумчиво пробормотал Ллевелис. Похоже, он только что уловил суть того, как его леви воспринимает мир. Совместно проведенная ночь — это удовольствие для тела. Его Ллевелис уже покорил. И она бы с удовольствием сдала эту крепость на милость врага снова. Но ее сердце — непокоренная твердыня. И вот тут ему придется постараться. — Тогда предлагаю сделку.

— Что? — теперь уже опешила Злата. — Какую сделку?

— Я не буду ничего от тебя требовать. Решай сама. Но ты дашь мне шанс завоевать свое сердце.

— И как ты это себе представляешь? — невольно улыбнулась она.

— Я приглашаю тебя на десять свиданий.

Злата прыснула, но, заметив, что он даже не улыбается, спросила:

— Ты серьезно?

— Вполне.

Хотя его ответ прозвучал вполне спокойно, но в голосе чувствовалось напряжение. Злата поняла, что он боится отказа, и с удивлением осознала, что и сама не уверена в том, что сейчас ему ответит. Если отбросить всю бредовость ситуации, то Ллевелис вполне нормальный парень. Будь он Леней из параллельного потока, Златослава, скорее всего, согласилась бы. И если бы у нее что-то и сложилось бы с обычным студентом, то это было бы что-то легкое. В смысле легко сошлись, легко разбежались и остались друзьями.

Но Ллевелис предлагал нечто большее. Он хотел серьезных отношений. И это полностью меняло дело. Опыт серьезных отношений у Златы имелся и был настолько отрицательным, что сейчас ее пугала сама перспектива начинать все заново.

С другой стороны, вполне может статься, что у них ничего не выйдет. Ллевелис всего лишь попросил дать шанс. Злату это ни к чему не обязывает. Поэтому она решилась:

— Хорошо, десять свиданий.

Ллевелис с облегчением выдохнул и только сейчас понял, что в ожидании ответа задерживал дыхание. Но оно того стоило.

— Но для начала забери меня туда, где я буду одета, — неловко переминаясь с ноги на ногу, попросила Злата.

— Значит, ты мне веришь, что мы в другом мире? — обрадовался Ллевелис.

— О да, теперь определенно верю, — кивнула она.

— Что же тебя убедило?

— Рыбы, которые плавают над нами в воздухе последние минут пять, — серьезно ответила Златослава и чуть не рассмеялась, когда Ллевелис практически моментально поднял голову вверх. Мальчишки везде одинаковы.

— Ах вы... — разозлился он, и рыбы, поняв, что их поймали на горячем, бросились врассыпную. — Хранители, чтоб их! Подслушивали, представляешь?

Он так искренне негодовал и так очаровательно при этом выглядел, что Злата не сдержалась — подошла и поцеловала.