Это было необходимо для подготовки командного состава-получение опыта участия в боевых действиях Ведь после окончания Гражданской войны воевать приходилось лишь те, .кто подавлял антисоветские восстания-побольше в Средней Азии, поменьше тем. Кто служил в иных местах. Например, один будущий комполка так описывал свое участие в подавлении антисоветского восстания в Грузии в 1924 году: 'Бои были плевые'. При этом он являлся отнюдь не ветераном сражений Мировой и Гражданских войн, а ранее служил в железнодорожной охране в Гражданскую.

— — — — — — — — — — — — — — Перед походом в пустыню. Осенью 1927 года возникла очередная беда-Джунаид-хану в пустыне спокойно не сиделось, а восхотелось пограбить. Поэтому желающие легкой наживы собирались под его знамена и нацелились на так называемую 'культурную полосу'. Жизнь на равнинах Средней Азии невозможна без воды, поэтому вдоль реки Амударья до Арала тянулись мелкие и крупные населенные пункты и поля, где все выращивалось (это и была та 'культурная полоса'). Там, где заканчивались оросительные каналы-начиналась пустыня. где вода бывала лишь изредка и в сезон. Поэтому постоянного населения там не было, люди жили, пока есть вода, а когда она заканчивалась-откочевывали на другое место, где вода еще есть. Потом возвращались сюда или не возвращались...В пустыне высилось немало заброшенных городов и зданий непонятного назначения-когда-то было, потом ушло, и торчат из песка остатки глинобитных стен, когда-то здесь построенных бог знает, кем и для чего. Тогда вода здесь была, была и жизнь, а сейчас— только эти стены. Жизнь в пустыне тяжела, поэтому пустынные жители выживали, как могли. Есть возможность честно и мирно заработать-зарабатывали, привозя соль, скажем, продавая ковры и скот. Не возможности так прокормиться-можно и разбоем заняться и работорговлей тоже. Когда в конце 19 века туда пришла Российская империя, завоевавшая и 'Культурную полосу' и пустыню— жизнь изменилась. Царские чиновники глубоко в дела территории не лезли. но вот разбой не одобряли, а работорговлю запрещали. Поэтому 1917 и 1918 годы многие восприняли как возможность возврата старых времен, когда герой -джигит, пришедший из пустыни с оружием, мог получить многое. Так получилось у Джунаид-хана. Он был из вполне приличной и небедной семьи, занимал невысокие. но прибыльные посты, а потом увидел возможность возвыситься. 'Он был простой ешиботник, а когда пришел ураган, он стал ответственный работник и с портфель, и с наган''. а также: 'Бери что хочешь и плати за это'— это литературные отражения его пути с поправками на местный колорит. Джунаид набрал вес при дворе хивинского хана, потом отодвинул того от реального управления, потом убил того и занял его место. Пока все было в пределах парадигмы взаимоотношения между кочевыми и оседлыми обществами. А дальше Джунаиду предстояло проявить себя. сманеврировав между многими силами-белые, красные, недовольные его возвышением другие роды, младохивинцы, то есть люди, которые считали, что жить надо, как в 20 веке, а не как прежде...В итоге Джунаида из Хивы выкинули (сколько он награбил к тому моменту-автор не готов сказать), и он перешел к жизни разбойничьего предводителя в пустыне. И, как козырь в рукаве, лежал в глубине Каракумов, периодически вступая в дело. Нет, скорее, не как козырь, а как возбудители малярии в печени. сейчас не видные, но в случае ослабления хозяина готовые проявить себя. Поэтому в неблагоприятные годы он сидел далеко, облагая налогами отдельные племена или группы в свою пользу, а периодически— набираясь сил и проносясь вихрем по 'культурной полосе', грабя и убивая. Потом приходила Красная армия и вышибала его из занятых им местностей. И он уходил в пустыню, снова отращивать силы. Все как в добрые старые времена. Но он руководству Советского Туркестана начинал надоедать, поэтому в 1927году создались два вектора— очередной поход Джунаида за 'халатами' и желание Советского руководства его ущучить, а, может, и избавиться от него. Специфика Востока в том, что успех движения сильно завязан на удачливость и личность его главы. Потому, пока в него верят, все идут под его знамя. Когда тому везет-от желающих воевать за него нет отбоя, но стоит ему промахнуться, как Акеле— число воинов у него начинает падать. На следующий год, когда ему снова повезет, они снова вернутся в его ряды и не испытают угрызений совести за уход. Поэтому есть вождь-есть проблема. Нет вождя-проблема рассасывается. И это не Рыбаков, это сермяжная правда. В 16 веке был такой мусульманский завоеватель Мухамед Гранье, тоесть Левша, возжелавший завоевать христианскую страну Эфиопию. И ему очень везло, так что все выглядело похоже на то, что настал конец христианской стране Эфиопии. Но вот в оном сражении нанятый негусом португальский мушкетер (а они некогда в странах Азии и Африки были, как затычка в каждой бочке) попал в Мухаммеда, отчего тот помер. И -кончилось мусульманское завоевание Эфиопии, сдулось, как проколотый шарик. В меньших масштабах при восстаниях это случалось много раз. На сей раз Джунаид взял полтысячи своих бойцов и два станковых пулемета (что резко отличало его о мелких курбаши, у которых джигитов бывало и побольше, но пулеметов-нет) и двинулся к 'культурной полосе' увеличивать свои доходы, громить неприятную ему власть и др. великие дела делать. Как и всякая армия Востока, она росла как снежный ком с горы, за счет желающих тоже погреть руки над чужим погребальным костром. Неприятная ему власть тоже готовилась. Войсковая операция состояла из двух компонентов. Первый-пехота, которая не могла далеко оперировать в пустыне, стояла заслонами, прикрывая опасные направления. А второй— против хана готовилось три экспедиционных отряда, которые должны были пойти в пустыню и нанести поражение Джунаиду там. Поэтому, когда 'Владыка пустыни' вторгся бы в 'культурную полосу', его по плану бы отразили стационарные заслоны, а потом догнали подвижные отряды. И авиация, как длинная рука РККА, могущая достать и 'полосе', и в пустыне (с ограничениями, конечно). Командование Красной Армию по опыту предыдущих приходов Джунаида знало, что он займут несколько городков и поселков, натворит там дел, потом подойдут красноармейцы и вышибут его оттуда. Но это вышибание его моральный авторитет не подорвет, ибо такова логика грабительского набега-захватить добычу и уйти. А вот если атаковать Джунаида в пустыне, нанести ему поражение, лишить его части добычи и преданных людей-это уже потеря лица. Для похода в пустыню, как уже говорилось, было выделено три отряда— два на основе кавалерийских полков 8 кавалерийской бригады и третий— автопулеметный отряд на закупленных за рубежом автомобилях повышенной проходимости 'Сахара'. Надеялись, что они пойдут даже по пескам, и вывезут пулемет на дистанцию уверенного огня по джунаидвцам. Этой уверенности помогало то, что обычный бронеотряд в 1920м году при штурме Бухары себя неплохо показал, подходя поближе и давя противника своими пулеметами, а сам не поражаясь ружейным огнем бухарцев. Правда, тогда не надо было так далеко уходить в пустыню. Забегая вперед, надо сказать, что 'Сахары' далеко в пески не прошли. А вот конница и ее тыл на верблюдах-прошли. К операции Егор Пантелеймонович Лемехов, красный командир категории К5, состоящий при штабе округа, получил предписание и отбыл по железной дороге в Чарджуй, где ему предстояло состоять при 84м Балашовском кавалерийском полку в качестве стажера командира эскадрона. И он должен был говорить, что ранее командовал эскадроном, но длительное время в войсках не служил, поэтому надо восстановить навыки управления эскадроном. В штабе полка он и его бумаги удивления не вызвали, оттого его познакомили с товарищем Лучинским, при эскадроне которого он будет пребывать, как фактический его помощник. Они познакомились поближе, потом знакомство с комсоставом, потом с личным составом. Егор заявил, что опыт службы рядовым у него имеется, есть и опыт командира сотни-комэска-почти три года, был даже небольшой опыт фактического комполка (пару месяцев), но уже несколько лет он в строю не служил, потому и стажер. Да, в пустыне вообще не воевал, поскольку даже Сальские степи на пустыню похожи как одноглазый на слепого— одним боком. Товарищ Лучинский посмеялся и занялся введением своего помощника в курс дела. Знать надо много, и Егор активно впитывал чужой опыт. Оказалось, что в пустыне можно и не подковывать коней, хотя копыто надо хорошо расчистить. Егора же учили, что строевая лошадь должна быть подкована, на гражданской за недостатком нужного приходилось обходиться подковами на передние ноги. а иногда и вообще без них. Обмундирование— лучше белое или выгоревшее добела. Пить в жару нужно поменьше, потому что вода выйдет потом. ненадолго становится легче, но потом хуже. Есть лучше два раза в день, утром и вечером, то бишь на рассвете и в сумерках-из-за жары. Как оказалось, плов, которым местные питаются, не вызывает усиления жажды и хорошо насыщает. В него надо добавлять томат и другое кислое-так лучше. Неплох местный зеленый чай, утоляющий жажду и в жару. Егор это выслушал, но по поводу зеленого чая у него было свое мнение-глаза бы на него не глядели, дайте лучше черного. Впрочем. среди жителей Средней Азии тоже был водораздел-что лучше, черный или зеленый, Кожаная амуниция пересыхает, поэтому ее нужно смазывать. Луче заиметь кусок белого полотна и приспособить его под головной убор, как в древности бармицу у шлема, только не для защиты от удара оружием, а от удара солнца. Про противников сказали. что стреляют они сильно по-разному есть джигиты из приближенных курбаши или хана, так у тех и винтовки нормальные, и патронов много, и стрелять обучены. Случаются и сверхметкие стрелки. Наряду с ними есть вооруженные берданками и даже фитильными ружьями. Там с попаданиями: 'кепско и погано, и негоже есть', как говорили там, где он был совсем недавно. С холодным оружием-да, есть сабли, есть и те, кто их держать в руках умеют, но большинство бойцов местным врагам в умении рубиться отказывали. Егор для себя сделал зарубку в памяти, что это еще надо посмотреть. Пик у джунаидовцев нет, в Восточной Бухаре -встречались. Еще нужно помнить о ножах и кинжалах, сходясь с местными в ближнем бою. В Восточной Бухаре попадались и чугунные кистени, и небольшие топорики, но редко. Лучинский сказал, что сабли чаще сильно изогнутые, почти что колесом, оттого колющие удары от басмачей редки. Кстати, отражать их они чаще всего не умеет. Есть местное ополчение, что вооружено ножами и палками-это вообще не бойцы. Ну и много другого, отчего голова начинает пухнуть, а это еще не все. Потом Егору показали его коня, с которым он пойдет в поход. Это был конь местной породы, которых называли карабаиры. Они хорошо переносят жару, выносливы и неприхотливы. Впечатление Ветер (так звали коня) на Егора произвел хорошее, надо надеяться, что и он на гнедого -не хуже. Егору отвели занавешенный пологом угол казармы, где у него стояли кровать и тумбочка. А прочие вещи: либо на стенку, либо под кровать. Окошко в его уголке есть, ново если писать бумаги-хватит ли свету от ушедшего солнца и зажженной керосиновой лампы? И он занялся приготовлениями, в том числе чисткой оружия. Под вечер Егора посетил командир полка Борисов. — — — — — -

По мнению Егора при рождении гостя называли не Аркадием. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать семь, и комполка явно был из людей горячих. Как говорили в Белоруссии— 'В кипятке его крестили'. Еще гость прихрамывал на правую ногу. Не сильно, но чувствовалось.

Вообще в Красной Армии с обращением комсостава друг к другу была очень прихотливая ситуация. Официально все должно быть на 'Вы'. Но при этом принято, что среди членов партии разговор именно на 'ты', даже на трибуне. Очень часто случалось, что старший по категории или должности говорил младшим: 'ты' , а они ему: 'вы'. Ему самому в Первой Конной говорили чаще 'ты'. В 'активной разведке'-обычно 'ты'. А вот в Средней Азии— по-всякому. Товарищ Борисов следовал тенденции на 'Вы'.

Он задал несколько вопросов, а потом:

-Товарищ Лемехов, для чего вы здесь, в этом полку?

Интересный вопрос, а к подчиненному особенно. Рубануть, что ли, по старорежимному: 'Не могу знать, ваш-бродь!'

-По распоряжению командования для повышения знаний и умений, товарищ комполка!

-А все-таки?

-Не знаю, товарищ комполка! Предполагаю, что полку предстоит какое-то ответственное и необычное дело, потому меня к нему и прикомандировали!

-Так вам в Ташкенте ничего не сказали?

-Только то, что раз я хотел шашкой помахать, то вот это мое желание сбудется, товарищ комполка!

Борисов явно не верил. И был прав, потому что некоторые вещи Егор не должен рассказывать, в том числе и обе прошлогодние операции.

-А какое у вас, товарищ Лемехов, образование?

-Станичная школа, товарищ комполка, три зимы туда ходил, а после не учился!

На лице Борисова явно вырисовывалось удивление. Неужели тут таких уже нет, и все командиры кавшколу мирного времени закончили?

-А за что вы эскадроном командовать были поставлены?

-Получается, что за владение шашкой, товарищ комполка! Австрийский драгунский офицерский шлем я разрубал, ну и голове без шапки тоже доставалось. Вот разрубить наискосок тулово чрез ключицу-этого не выходило. только на полтулова.

-А по пехоте?

-Товарищ комполка, тогда, в начале германской войны австрийская и венгерская пехота без касок обходилась. У немецкой каски были, но тогда они из кожи делались. А австрийская кавалерия шлемы имела у драгун. У офицеров из тонкого железа, у унтеров из латуни, похоже, а у рядовых из кожи.

-Вот как... А потом?

-Потом я, товарищ комполка, молодой дурью страдать перестал и прорубить каску у немцев или поляков не старался. Рубанешь по шее и получается то самое, и клинок не сломаешь.

Еще рубить мешает толстая бурка или гусарский ментик, если через них рубить попытаешься.

Борисов молчал, и Егор решил задать вопрос:

-Товарищ комполка, а как с защитой от клинка у здешних басмачей? Есть какие-то тонкости?

— Пожалуй, что нет, хотя в холода могут кучу одежек на себя навертеть под халат. Когда один халат-то не мешает.

Борисов попрощался и ушел. По мнению Егора, что-то комполка от него рассчитывал узнать, но не узнал. И даже чуть разочаровался. Может, комполка подозревал, что ему пришлют того, кто метит на его место? А оказался не генштабист, а просто рубака, которому полк в мирное время не дадут? Хотя чутье Борисова не подвело, отчет от Егора по окончанию боевых действий требовался, что, как и кто...

И он занялся прерванным занятием -продолжил чистку. Наган был уже готов, теперь пора парабеллумом заняться. Пока чистил, подумал о том, что патронов к парабеллуму уже не так много, всего три магазина. Стоит что-то предпринять-либо поискать патроны, либо оправить 'немца' на заслуженный отдых, а вместо него раздобыть другого 'немца'— 'Маузер'. Басмааи его получали от англичан, но не вволюшку, поэтому бывали пистолеты обычно у курбаши или его ближнего круга. Другие пистолеты и револьверы почти что не попадались, разве что мог встретиться Наган. Но он сам видел, да и другие отмечали, что басмачи кобуру к 'Маузеру' не часто носили, засовывая пистолет за пояс, благо в Средней Азии было принято носить тканевые пояса, за ними 'Маузер' удерживался. Наверное, оттого и подсумки у басмачей были редки-как прицепишь подсумок на такой вот пояс? Поэтому и носили патронташи через плечо, когда один, когда два, или в карманы насыпали. Однажды он видел большую редкость— английский нагрудный подсумок (про то, что это старый английский-Егору сказал потом). Подсумок подвешивался на два ремня через плечи и закрывал собой полтуловища -почт все от соска до пояса, а патронные обоймы лежали в маленьких карманах его -практически сотня патронов. Если бы кожа его от пуль защищала, можно было соединить переноску боезапаса и защиту от пуль врага воедино. Но Егор не был уверен, не слишком ли жарко будет с таким подсумком на груди? В русской кавалерии были приняты патронташи через плечо— старые, на 18 бердановских патронов и новые, на 30 трехлинейных. Еще патроны лежали в седельных сумках. А в чем были патроны к нагану? Обычно в самой кобуре, хотя встречались и такие вот подсумки на 20 патронов, носившиеся на ремне. Но их сотенный командир Гнилорыбов такое не носил, а вот два других— имели. Про остальных трех он не помнил.