Легенды Ассиора. Война

* * *

Князь приказал, чтобы солдаты обновили вокруг лагеря ров, и, вырубив рощицу, установили частокол. Когда к нему явились возмущенные офицеры, он напомнил, что приказы не обсуждаются. Но на первый раз объяснил, что раньше они шли по почти дикой степи и лесостепи. А теперь идут по тореной дороге, видно их далеко, вражеская разведка увидит их издали. И если сейры не нападут ночью, с них станется.

К темноте работы были закончены, и усталые люди стали ложиться отдыхать. Федор осмотрел правильный квадрат укреплений лагеря, сочтя их более чем приемлемыми. Проверил посты, и пошел в лагерь ястрегов.

Найдя старшего, которого назначил лично Рантер, Федор обратился к нему:

— Слушай Хобор, сегодня твоим воям спать придется мало. Я хочу назначить в дозор из двенадцати горанлинов, следовательно, мне нужно тридцать шесть воинов. И еще, вели своим держать оружие при себе, спать на щитах. Ночью ждем гостей, много гостей.

Хобор хмыкнул, и согласно кивнул головой:

— Я уже это приказал княже, — если эти, не явятся ночью, я съем свой шлем.

— Хорошо, спасибо Хобор, на тебя и твоих воев всегда можно положиться, — улыбнулся Федор. Предводитель ястрегов тоже улыбнулся:

— Если тебе княже, нельзя будет положиться на нас, то тебе смерть, а нам цена сота (самая мелкая монета) в ярмарочный день. Кто тебя не предаст, так это мы. Мы долго живем, княже и долго помним.

* * *

А ночью пришли сейры. Видимо эти неучи не ведали, что такое разведка, или пренебрегли ею, обнаглев от полной безнаказанности. Они неслись через поле, как привыкли, толпой. Огромной толпой, человек шестьсот. Им в голову не могло прийти, что в огороженном кольями лагере, находится около двух тысяч солдат и сотня свободных ястрегов. Имеющие невероятное зрение горанлины, увидели сейров, когда они еще выходили на позиции, на вершине небольшого холма.

Или сейры рассчитывали на неожиданность, или это была разведка боем, Федор так и не понял. Свободные решили, уставших людей и женщин не будить. Сейры, молча, рванули к лагерю, видать, какие-то мозги у командиров были, хотели захватить всех спящими. Но навстречу им из-за частокола вышли люди, которые, не спеша, стали демонстрировать нападавшим анатомический театр преобразования.

Учитывая огромное количество звезд в небе этого мира, плюс полнолуние, нападающие могли хорошо рассмотреть, что происходит перед ними. Но, грозные чудовища ястрегов, для людей уже давно превратились в легенды, которыми пугали детей. А магические амулеты заменительной магии, позволяли проделать подобное каждому ребенку. Просто, толпа, увидав что они уже замечены, дружно завыли, на манер волков. План Хобора сорвался, они перебудили всех.

Свободные ясты обиделись, и встретили бегущих на них людей так, что куски еще живого мяса, полетели в разные стороны. Толпа нападавших, словно врезалась, в состоящую из острых камней, стену. Нет, камни не двигаются, а здесь, любое столкновение не прикрытого латами человеческого тела с хитиновой поверхностью тела тролькара, раздирало кожу в кровь. Видимо хитин имел не ровную, а состоящую из сотен маленьких острых игл, или режущих кромок, поверхность, на которую Федор раньше не обращал внимания.

Сжимающиеся, словно в латных рукавицах, кулаки тролькаров взламывали грудную клетку, крушили кости, резали плоть острыми краями. При этом кровь из разрезанных вен била фонтаном, против мало защищенной сталью толпы, это было страшное оружие. А психологический эффект!

И сейры поняли, что это смерть. Волчий вой перешел в протяжный вопль отчаяния и затих, а бегущие просто изменили направление бега и прибавили скорость. Живыми, после первого столкновения, ушло чуть больше пятисот.

Но и из этого количества не всем удалось остаться в живых, главным образом выжили те, кто побежал не назад, а в сторону от битвы, самые умные или самые трусливые и удачливые. А случилось это потому, что на холм, с которого начали атаку сейры, вышел полный тролькарский кон, в боевом построении. Ночная вылазка, так необдуманно начатая каким-то судьей, сразу превратилась в тотальное истребление.

На бегущих обрушились гарпии, терзая людей, огромными снабженными изрядными когтями птичьими лапами. А увидав впереди потеху, кон рассыпался цепью и начал загибать края, беря нападающих, а теперь драпающих со всех ног сейров, в кольцо. Через пять минут все было кончено, спаслись лишь те, кто успел вырваться из кольца, пока оно не замкнулось.

* * *

— Воют то, как страшно, я думал их тут не меньше чем вас, княже, — с этими словами к Федору подошел, забрызганный кровью, но улыбающийся Рантер.

— Хочешь сказать, что тебе пришлось гонять мух оглоблей, — улыбнулся в ответ Федор.

— Да вроде того.

— Я тебе, где приказал быть?

— Где я и есть, в долине между Дымином и Саолом, что до того, что до того, конного хода четыре стражи. Часов шесть, понял Федор.

— Ты не засветился?

— Если не считать сейчас, то нет, мы тут храм строить собрались, вот котлован роем.

— А для кого он в поле и вдали от дороги нужен?

— Монастырь будет, а потом сейры не спрашивают, мы и не отвечаем, роем и все.

— Ясно, орденские были?

— Были, прошли две колонны, на Дымин.

— Две колонны это сколько?

— Да тысячи три.

— Худо, нас маловато.

— Так у них больше и нет, это же с мужиками, которые в форме. А рыцарей не более пятисот всего и есть, с вассалами и конями. Да и спецушники твои тут недалече, ох и злы на них рыцари. За каждую башку обещают по пять золотых.

— А что так?

— Да к лагерю, если меньше чем сотней, проехать нельзя. Ни фураж подвезти, ни воду, пресной-то здесь мало. В Дымине, конечно, шесть колодцев, да возле стен источники есть, только той воды, что возле стен, для такой оравы мало. А морской сильно не напьешься.

— Значит, Дымин осажден, а остальные горда?

— Остальные пока нет. Да что ты думаешь княже их тут тьма, что ли? Ну, тысяч десять сейров, и три тысячи орден. А сейров ты вона как проредил, считай, девять осталось. Сейчас как слухи пойдут, и того меньше будет. Это ты за свою землю бьешься, а эти просто бандиты.

— Бандиты говоришь? А видал, что они в деревнях делают.

— Так это здесь в долине, тут их мужички изрядно проредили, они и озверели. Ну, мужики и дернули, кто в Дымин, кто в другие горда, к родне. Сейры пустые деревни пожгли, да и пошли дальше, ну кого поймали, тех у дороги повесили, это правда.

— Спасибо успокоил, а то я думал везде так.

— Не, орденские тоже не дураки, им пустая земля без мужиков не нужна.

— Ладно, выстави охранение, и спать, завтра договорим.

* * *

Утром лагерь гудел, офицеры вольных шлемов лаялись с ястрегами, решая кому убирать последствия ночного боя. То, что так бросать нельзя понимали все. Федор решил просто, ястреги налопатили, вольные шлемы будут убирать. Налопатят вольные шлемы, пусть убирают ястреги. Набьют вместе, пусть и убирают вместе.

То, что поле давно и привычно использовалось для битв, не оставляло сомнений. И могильники здесь были, вольные шлемы быстро мобилизовали новобранцев, и занялись уборкой остатков ночного побоища. Через пару часов, над лагерем повис черный дым, и отвратительный запах горелого мяса.

А князя мучили другие вопросы. Теперь, когда они пришли в Двенадцатиградие, встал основной, что делать дальше. Федор хотел знать обстановку, тыкаться в слепую он не мог. Нужна была разведка, воздушная разведка. Идея пришла сразу.

Через полчаса, в княжий шатер зашли двенадцать девушек, примерно одного возраста. Это были гарпии. За эти несколько дней, Федор уже отвык от того, что в лагере есть женщины. По местной традиции, женская часть лагеря была отделена от мужской, матерчатым пологом. Или женщины становились, в палатках отдельным лагерем. Так было и сейчас, доступа в женский лагерь не имел даже он.

Федор улыбнулся вошедшим, и жестом предложил им сесть. Они сели на ковер, скрестив ноги, поскольку платьев в лагере не носил ни кто. Все они были одеты примерно так, как Нея, при последней их встрече. Шаровары, полотняные рубахи, широкие пояса, короткие мягкие сапожки и безрукавки.

 И так, — начал Федор, — уважаемые дамы, мне нужна воздушная разведка, не надо улыбаться, это не то, о чем вы думаете, это гораздо, гораздо хуже...

Инструктаж гарпий занял два с половиной часа, самым сложным было научить их пользоваться картами, и дать хоть приблизительное понятие о масштабе. После этого, он отправил наземную разведку. И только потом, понял, что сегодня еще ничего не ел.

Позавтракал с бойцами одной из рот, которые с нескрываемым удивлением, наблюдали за князем, уминающим кашу из глиняной солдатской миски. Его физиономия уже была широко, в пределах армии, известна. Кроме того, комплект телохранителей с постными рожами, не оставлял сомнения в том кто он такой.

Собственно, теперь оставалось ждать только разведданных, и они поступили раньше, чем Федор рассчитывал. Первой примчалась гарпия, отправленная на восход. Она сообщила, что к ним движется небольшая армия, в синих туниках и флагами с изображением парусника. Находящийся в палатке, по приказу Федора, Рантер, сообщил, что это войска Двенадцатиградцев, видимо идущих сюда. Слухи разносятся быстро, они видимо вышли с рассветом, и будут здесь через две-три стражи (4-5 часов).

Вторая гарпия прилетела с заката, ее рассказ был не менее интересен. Сейры снимают осаду с Дымна, видимо, они решили использовать свое численное превосходства, и встретить войско Двенадцатиградского князя в чистом поле. Орденские войска, пока стоят лагерем в трех верстах от Дымна.

Больше всего Федора интересовали именно они. Но принимать схватку с бандами сейров в чистом поле, когда над тобой навис меч ордена, он не хотел. Действовать начал не раздумывая, словно в голове включилась какая-то машина, скорость деятельности которой мало завесила от времени. Видимо придется сказать новое слово в местном военном искусстве.

 Рантер, вы там котлован рыли, мешки там есть?

 Есть княже.

 Сколько?

 Да тысячи.

 Откуда?

 Там купецкий склад был, перевалочный пункт, ну и этих пеньковых мешков там, пол склада, купцы сбежали. А на что они тебе, княже?

 Мобилизуй гарпий и все мешки сюда, живо!

 Ворон, мастера строители среди наших бойцов есть?

 Да есть вроде.

 Бегом их ко мне, мухой.

 Сообщать мне о любых передвижениях противника и наших, — это приказ!

Примерно через час, в палатке Федора стоял десяток мастеровых каменщиков и все командиры рот и подразделений. Палатка едва вмещала всех. Федор вел инструктаж. Гусиным пером на плохой, хорошей, в его понимании, еще не изобрели, бумаге, он рисовал план построек лагеря, который он хотел видеть. Еще, через полчаса, ошарашенные приказами мастера и недовольные предстоящей деятельностью командиры, разошлись по лагерю. И работа закипела.

Сначала появились гонцы, гонцы с восхода. Приближающаяся армия, действительно была войском Двенадцатиградцев.

Затем возникла еще одна проблема, о которой Федор намертво забыл, а именно. Посыпались донесения различных подразделений проводящих наземную и воздушную разведку. Чтобы составить общую картину, нужно было садится, проверять сопоставлять. Нужен был начальник разведки, хоть ты тресни.

И такой человек у него был, такой, что не предаст, жизненный опыт, не дай бог такого еще кому. Он развернулся к стоящим рядом воям охраны и, кивнув одному из них, приказал:

— Дана Соля к князю!

5

Федор вышел из палатки, и был немало удивлен, строители и вои вошли во вкус. Прежде всего, они убедились, что правильно сложенную стену из трех мешков в ширину и десяти в высоту, не берет даже разогнанный таран. Не говоря уж о возможностях всадников и пехоты. А если их армировать бревнами, то получится не хуже крепостной стены.

Лицевая часть лагеря укреплялась подобным образом особенно тщательно. По бокам уже, рыли рвы, из которых брали землю для заполнения мешков.

Шел первый день войны, за освобождение Двенадцатиградия.

Глава 7

Княжьи хлопоты

И не будут страшится они

Врагов своих.

Ибо победа, будет жить рядом с ними...

Двенадцатиградские войска подошли только вечером. Одно дело совершать марш, в двадцать верст, просто строевым шагом. И совсем другое, идти по полной выкладке, в любой момент готовым к бою, и тащить еще два кола. Этот приказ, Федор передал с конным гонцом, предварительно выяснив у гарпий, есть ли на пути у пехоты леса или деревянные строения. Посылать самих гарпий в качестве гонцов он побоялся, зная отношение многих людей, к свободным ястрегам. Поскольку все было в наличии, то по образцу римской пехоты, каждый пехотинец, принес по два приличных колышка, так необходимых Федору для постройки лагеря. Кроме того, на восьми возах привезли пять требюшетов.

Они явились к нему, как к князю и, войдя в палатку, опустились на одно колено. Федор, вставший им на встречу, оглядел пятерых предводителей Двенадцатиградского войска, и сказал:

— С сегодняшнего дня, вы и потомки ваши, а так же, все кто служит, или будет служить под вашим началом, имеют право не вставать на колени ни передо мной, ни перед кем-либо другим, тем более. Встаньте вои.

Физиономии офицеров сначала вытянулись от удивления и радости. Затем они медленно поднялись с колен, и встали по стойке смирно. Уже просветили, понял Федор, посмотрим, на сколько.

— Вольно, — скомандовал он, офицеры заметно расслабились.

— Докладывайте, кто старший, как зовут?

— Я старший, — доложил старший по возрасту, — командир пехотной фаланги Ерг Филин.

— Вы, — обратился он к следующему офицеру.

— Командир конницы, Дорс Соль.

— Вы не с родни Воличевскому воеводе?

— Это мой двоюродный дядя.

 Прекрасно молодой человек, Соли прекрасные офицеры, и надеюсь, в вашем лице я получу еще одного отличного командира. Кстати, а заканчивали вы что, или по роду офицером стали.

 Южную Стеону ваше сиятельство, шесть лет назад.

 Но воюем мы и против нее тоже?

 Вы воюете против ее нового магистра, ваше сиятельство, а против самой школы, вы воевать не можете, поскольку вы Готлинг и с вами Сар Борнг, и еще многие. И я, и моя семья с вами.

 Отлично солдат, — и уже обращаясь к следующему офицеру, — Вы?

— Командир инженерного подразделения Порид Рыло.

— Ага, еще одно знакомое прозвище, даже спрашивать не буду, знаю.

Два других офицера оказались снабженцами, точнее интендантами.

Теперь к Федору прибыло пополнение две тысячи пехоты, пятьсот всадников легкой конницы, и пять трибюшетов, которые привезли возглавляемые Рылом инженеры. Не то, чтобы это было все, что могло дать Двенадцатиградие, но в политические вопросы Федор влезать не стал, пока. Из всего, что рассказали офицеры, он понял, что это добровольческий корпус, состоящий из непрофессиональных бойцов, который снарядили ему в подмогу купцы торговой гильдии. Профессионалов бояре оставили для защиты городов. Разобраться с этим ему еще предстояло.