Рик Часть2 Ключ.

Мурло согласно кивнул, наклонился, подхватил одно обездвиженное тело, в котором я с изумлением узнал Дядю, взвалил на плечо и упруго пошёл прочь. Не везёт мужику, — подумал я жалостливо и пристроился за разведчиком, который понёс второго... вторую... второе тело.

Темп наш оставлял желать лучшего, но мы двигались со всей возможной скоростью, часто меняя ношу и иногда переходя на бег, свободные же прикрывали отход. Никаких эксцессов, благо, не происходило, не считая того, что мы жутко устали и выбились из сил. Один двужильный Мурло шёл как ни в чём не бывало.

В каком-то месте этого бесконечного коридора нас встретила Розетта с десятком бойцов, на которых мы с чистой совестью и свалили наших подстреленных товарищей.

Язык на плечо — и вперёд. На ноги будто накрутили парочку увесистых дополнительных блинов. Я плёлся почти в самом конце. А что вы хотели, моя профессия не способствует бегательной выносливости.

Вскоре нас догнали отставшие разведчики и озабоченно сообщили, что противники близко, практически "на хвосте", медленно, но уверенно догоняют нас. С этого момента у меня открылось второе дыхание. Что, впрочем, не долго сказывалось на увеличении скорости.

Мы выбежали в просторный холл, расположенный как раз у второго входа в Зоопарк. С противоположной стороны открытого пространства уже приветственно махали наши товарищи. Но стоило преодолеть около половины расстояния, как сзади раздалось знакомое шипение — замыкающие разведчики соприкоснулись с авангардом гадов.

— Уходите!!! Быстрее уходите! — заорал что было силы и почувствовал, как связки предательски дрогнули и последний звук завершился хрипом.

Слава карасику и Тарасику, гады не зацепили никого из разведчиков, и теперь те стремглав убегали от противника. Те же повторили свой, раннее виденный мною манёвр: неторопливо выстроились клином и двинулись в нашу сторону.

Ко мне приблизился Мурло. На его застывшем лице яростно ходили желваки и горели из-под нахмуренных бровей глаза. Он как бы спрашивал: что дальше?! Уставшим дюлям точно не уйти, и даже если принять бой, от части бойцов практически никакого толку.

— Сдаётся, нам капец, — прохрипел я, глядя в потолок. Мурло бешено полоснул по мне взглядом, но промолчал. — Капец нам! — попытался крикнуть, но голос сорвался. Но ведь слышно же! Мурло презрительно скривился и остановился. По инерции я пробежал ещё немного и понял, что действительно хана, остановился, сжал кулаки и заорал, что было мочи: — Капец!!!

Гвалт, поднявшийся сзади прозвучал самой удивительной и чудесной музыкой. Ко мне подбежали и, очумевшего, потащили прочь. Молодец, не подвела Нюра. Только у самого выхода из холла мне удалось вырваться из услужливых рук и оглянуться... Эти несколько секунд я надолго запомню, как один из самых ярких и сильных эпизодов.

Вырвавшиеся из Зоопарка звери, сбившиеся в круговую оборону гады — всё это вкручивалось в гигантский, ошеломляющий водоворот. Крики, лязг, рёв, непрестанное шипение нейтрализаторов лишь угадывалось за более мощными и отчаянными звуками. Стремительные движения сталкивающихся монстров, брызги, фонтанирующая жидкость самых различных цветов и оттенков, дикий, первобытный танец мягких всепрощающих когтей, необузданное желание крови, всеохватывающая жажда насладиться своей силой, иллюзия бессмертия, когда организму уже нанесена смертельная рана, а он продолжает в хмельном угаре битвы рваться к горлу противника, влажные конечности лепят будто из пластилина мёртвые тела, дымящиеся потроха на обеденном столе смерти, сладкий десерт вырвавшихся на волю мозгов и прочих составных, ответственных за действия... Несколько десятков вырвавшихся чудовищ кружились в бешенном хороводе, рвали друг друга зубами, клешнями, когтями, присосками, набрасывались на подвижное, ощетинившееся и грозное построение гадов. Лишь некоторые экземпляры поспешили удалиться от места схватки.

Я и несколько оставшихся дюлей зачаровано наблюдали за этой безумной, красочной картиной...

— Идём, — кто-то коснулся моего плеча, и я словно очнулся. Мишаня махнул рукой в сторону коридора, я согласно кивнул и в каком-то оцепенении двинулся за ним.

Какие только мысли не появлялись в отупевшей голове, пока основную задачу выполняли ноги... Основная: то, что произошло — всего лишь цветочки. Которые скоро превратятся в кошмарные творения с чудовищными иглами и лепестками, тянущимися ко всему живому, способному насытить... Жалко гадов... пусть они и враги, но... как слажено отреагировали на угрозу... мужественные гады... Любая их потеря на моей совести... Может ещё разрыдаться?! И соплями простелить наши горячие следы, облегчая "бедняжечкам" задачу в поисках нас?! Что за чушь лезет в башку... Лучше любоваться мужественно — усталыми спинами моих товарищей (какие, нафиг, подчинённые?!). Ободрённые нежданно свалившейся помощью, небось, мнят уже себя Гераклами — и прочими Алкидами. Ничего, пусть побаюкают свою воробьиную силушку...

Движение впереди застопорилось, а услышав шипение пукалок, я похолодел и отчаянно работая локтями, стал пробираться в элитные зрительские места.

— Расступись!.. Пропустите, вашу дивизию, командира, распинать его берцами по почкам, кочкам на клочки... — вывалился на открытое пространство и, судорожно глотая воздух, обессилено рухнул на колени, безумно повёл по сторонам туманными от пота глазами.

Недалеко от меня слабо подёргивалось нечто внушительное, зелёное, с большим количеством сочлененных ножек и ворсистым покрытием. Вокруг же спокойно расположилось трое бойцов: Розетта, Гриша и худенькая веснушчатая девушка, которую я когда-то, не мудрствуя лукаво, нарёк Настей. Да по обеим сторонам коридора сгрудилось порядочно "серых"... И все они вопросительно и напряжённо пялились на меня.

С другой стороны к нам протолкались Мурло и Мишаня. И тоже уставились на меня.

— Что случилось? — Мурло повернулся к Розетте.

— Вот выскочило оттуда, — девушка довольно равнодушно указала на боковой ход, — мы его нейтрализовали, — что, естественно, не нуждалось в подтверждении.

— Тогда в чём задержка? — заломил Мурло бровь. Мишаня хмыкнул и отвернулся в сторону.

Розетта молча указала подбородком на меня, и я только больше насупился, даже не делая попыток встать.

— Угробите меня раньше гадов! — взвизгнул истерично в своё оправдание.

И действительно, чего я так распереживался? Подумаешь, откуда-то выскочило чудовище, страшнючее, как жаба, скрещённая с пауком, ну, утихомирили его тут же бравые солдаты — всё закономерно... Нервы ни к чёрту, в санаторий пора, водичку правильную попить, побаюкать напряжённые мослы в лазурных волнах... Упрямо и вызывающе поднял голову. Но мелькнула лишь спина уходящего Мурло — тот был в своём репертуаре: увидел, что нет ничего, требующего его внимания и свалил.

— Не бережёте меня, — пробурчал тихо про себя, — всё таскаете за мной белые тапочки, деревянный макинтош и чёрную рамочку...

Услужливые руки помогли подняться, а перед моим расстроенным лицом нарисовалась озабоченная физия Мишани.

— Ты чё тут концерты устраиваешь? — сразу же подбодрил старый дружбан. — На Оскар претендуешь? Ладно-ладно, не раскручивай пружину своего сарказма, все мы тут устали, — похлопал по плечу сочувственно. — Так что, если что, сразу же выпишем пендюлей за главную роль и некачественный сценарий, — успокоил значит.

До следующей остановки, где как и планировал я задержаться на не долгое, но определённое время, меня довели под белы рученьки, не кто-нибудь, а взявшие шефство Фиалка и отличившийся в последнем "боевом столкновении" боец Настя. Благо, идти пришлось недолго. А я развеялся, рассказывая не совсем целомудренные анекдоты. Типа: жалуется член хозяину: что ты со мной как с маленьким: на прогулку, так голышом, а вдруг что-то интересное и познавательное — так сразу плащ резиновый. Мужик отвечает: непогода, мол, как правило, осадки разные, боюсь, как бы не простыл. Член, рассудительно: и то правда, плащ плащом, всё равно умудряюсь подхватить насморк... Н-да. Не оценили дамы тупой командирский юмор — губы изобразили недоумение. Да и действительно, как им понять проблемы... общения. Решил я их добить диалогом двух клиторов с вердиктом: злые языки... И растерянно покачал головой: анекдоты в Замке, как Древний Рим для индейцев — зверь крупный, слышали, да вот скальп не сымали. Фиалка лишь на анекдот понимающе так покосилась в сторону Насти, а та, открыв рот, внимала моим откровениям. Небось и не догадывалась, что действующие лица последней истории не некие исторические или знаменитые личности, которых цитируют, а совсем обыкновенные кнопочки для удовольствия.

Всё, пришли. Вот оно, место нашего решающего, так сказать, для пристрастных судей, сражения. Идеально круглый зал в диаметре, я думаю, метров двести, со множеством расположенных через равные промежутки выходов. Предназначение его вне моих познаний, да оно мне и без разницы, но, помнится, я здесь когда-то проходил, и было тут много тусующихся дюлей. Вроде какого-то узла связи, в котором сходятся многие дороги. Различная утварь, приспособления, некое подобие мебели — и прочий местный антураж. Всему, к чему сможем приложить минимум фантазии, найдём применение.

Мои командиры ждали только меня. Определив удобное местечко для заседания, они, переговариваясь, дождались моего внушительного соприкосновения задницы с чем-то мягким, облегчённого выдоха, демонстративной двухминутной медитации с закрытыми глазами (я командир или хрен огородный?!), уважительно (надеюсь) и молча, только после этого прожевали своими внимательными глазами. Я подвигал бровями, напоминая им свой статус и, как бы упреждая скептические поползновения, уверенно выпрямился на сидячке, сложил руки на груди и открытым для одностороннего диалога взглядом окинул собравшихся.

— Ну что, товарищи, прения предлагаю закончить ещё вчера! Конструктивные предложения... — пожевал губами, — предлагать, неконструктивные... тоже выносите на обозрение — мы их совместными усилиями утилизируем... — Я с каждым словом всё больше и больше вдохновлялся, на что участники заседания, штабисты реагировали по разному: Мишаня почесал задумчиво нос и уставился на грудь Фиалки, взгляд Мурло затуманился, будто он, глядя на меня, думал о чём-то другом, Розетта невозмутимо изучала меня, как некое диковинное насекомое: усики (нос) есть, буркала — глаза, крылья — уши, ножки — зубы, Фиалка поёрзала на сидении и, делая вид, что внимательно слушает меня, села так, чтоб Мишане было удобно рассматривать её грудь, Отвёртка уныло уставился в противоположную далёкую стену, Гермес... только он был полон энтузиазма. Видимо, не так много проводил времени в моём обществе. — Шоу начинается!.. Защищаться будем здесь! — и хлопнул кулаком по импровизированному столу.

Практически все удивлённо увеличили объём внимания на моей персоне. Кроме разве что Фиалки, которая ещё больше распахнула курточку, буквально восприняв мои слова.

Довольный произошедшим эффектом, я стал излагать свой план и, как это говорится, нарезать задачи. Вот тут-то и начали просыпаться умные головы, завязался трёп по делу и как в известном фильм о Чапаеве на расчищенном пространстве стали двигаться различные мелкие предметы, имеющие своей целью изобразить этот чудесный зал в скором будущем, но в миниатюре. И вот, когда я завертел это дело, незаметно отморозился, наблюдая за азартными вдохновенными лицами, спорящими до хрипоты к примеру над такой немаловажной мелочью, как — щадить ли гадов или нет?

Шестеро разведчиков парами ушли по более вероятным — и самым коротким, судя по карте, путям движения к нам от Зоопарка. На самый опасный маршрут поставили Юлу, взявшего себе в напарницы Гриппу, которая удовлетворяла того своими качествами. В смысле скоростными.

Мурло, как самый грамотный, забрав под своё начало основную массу самых крепких дюлей в отряде принялся возводить оборонительные фортификационные сооружения в центре зала, отвлекающие баррикады и другие функциональные заграждения, а также по возможности (при наличии материала) пути отхода и тупиковые а-ля траншеи. В общем, ему было над чем поработать.

Розетта отобрала четверо хрупких, но смекалистых девушек для особого задания. Что, учитывая её подвижный в направлении оружия ум, как нельзя кстати соответствовало её интересам. Ей предстояло разработать либо изобрести из подручного материала какое-нибудь метательное оружие типа лука или арбалета, либо нечто подобное. Идею она схватила моментально и, загоревшись, вскоре ушла, не испросив ни командирского разрешения, ни монаршего благословения. Даже перестав спорить с Мурло о более выигрышном расположении баррикад — вопрос, в котором они так и не пришли к консенсусу.

У Мишани тоже было специальное задание, на которое он выканючил себе в помощники... Фиалку. Никто не был против, даже последняя, хотя Мурло недовольно пробурчал насчёт нерационального использования лю... то есть, дюлей, которых и так не хватает. Но, бросив взгляд на облизывающегося Мишаню, заткнулся: всё-таки уж лучше старый знакомец начальника будет расслаблен, нежели наоборот... Тем более, что помощник ему действительно не помешает. А поручение у него было такое: на пути вероятного отхода выстроить батарею душевых кабинок, так сказать, наш последний бастион, продумать систему быстрого поступления воды наружу... и научить пользоваться кранами (буде она не знакома с постсоветскими смесителями!) Фиалку.

И завертелась, закрутилась кутерьма подготовки к встрече. Самый неясный фактор — время: когда появятся гады? А в то, что они будут здесь, я не сомневался. Отличные бойцы, помня, как слажено и уверенно они действовали против зверушек, следовало их ожидать вскорости. В качестве рядовой рабочей единицы я впрягся помогать дюлям Мурло таскать различные панели и прочий уже хлам для возведения фортификационных сооружений. Хмурый, с колоритно торчащими жёсткими вихрами наш "силовик" отдавал тихие, но предельно ясные распоряжения (во всяком случае он знал, что хотел) и исчезал, появляясь в другом конце зала. Он успевал быть везде. А двужильные дюли впрягались и тащили, тянули всяческие пластиковые конструкции, псевдодеревянную бутафорию, безжалостно отрывая оное с насиженных мест, разламывая по необходимости и формируя таким образом защитные редуты, засадные точки, тупиковые ходы и соединительные коридоры... Уже что-то стало вырисовываться, а в мозгу билась мысль: после такого субботника нас можно брать голыми руками. Вернее, лапами.

Глава 8. Нервная работа командира.

Вот такие преобразования произошли с залом согласно нашим стратегическим задумкам:

Если представить круг помещения в качестве настенной карты с обозначениями Север — верх, Юг — низ, соответственно, слева Запад, справа — Восток, наиболее короткие и вероятные пути из Зоопарка находились на Северо-востоке. Перед ними высились три: одна чуть впереди, две сзади, по краям небольшие баррикады в качестве первого заградительного пояса. В центре, заворачиваясь на Запад и полностью перерывая восточное крыло стояла мощная многоступенчатая крепостная стена, если можно так обозвать разнокалиберный конструктор. От неё отходил баррикадный отросток к Северо-западу, но не до упора в стену помещения. Чуть ниже закрывало западное крыло ещё одно перекрытие, на этот раз не очень цельное, а под ним — система большого количества узких коридорчиков с не крепкими стенками, тупиками и спланированными обвалами (кстати, похожее было сделано и за Западным огрызком основной стены) — всё это называлось очень просто — Лабиринт. Ближе к Югу, от Восточного перекрытия к Западному Лабиринту тянулась заградительно — соединительная траншея с несколькими мелкими коридорчиками, так и не доведенными до ума, опять же, с заготовленными обвалами в местах стыков. В самом центре защитного периметра была воздвигнута высокая башня сомнительной крепости — мой наблюдательный пост.