Балбеска в Космосе, или как приручить Тигра?

— Знаю. Но я и сказал, что плавать со мною будешь. Я тебя подержу.

— Нет. З-замерзла... ды-ды-ды, — яростно замотала я головой из стороны в сторону.

Мужчина ругнулся и поднял меня на уровень берега, чтобы тут же усадить поверх мха и каких-то сухих веточек, затем сам быстро выбрался и подхватил меня на руки, совершенно онемевшую и окоченевшую.

— Ты точно... н-ненормальный. Как можно было вообще лезть в такую х-холодную в-воду... вот за-заболею... умру... — стуча зубами, я даже не пыталась сопротивляться, когда меня завернули в чистую рубаху, затем закинули на широкое правое плечо, и, подхватив наши вещи, направились в сторону привала.

— Не умрешь. Не заболеешь. И родишь мне еще много детей, — слегка шлепнул меня по мягкому месту правой ладонью. — Я позабочусь о тебе, куколка... Как всегда.

Согрелась я и правда довольно быстро, что не удивительно. Да и кто бы не согрелся, приняв этак грамм сто горячительного. Удивил Аким, не то слово, что в запасах с продуктами нашлась фляжка с виски, причем довольно неплохим. Сам вот только пить не стал, заявив, что ему такое лекарство ни к чему. Укутавшись в шерстяное одеяло, улеглась по одну сторону от горки с рюкзаками, и посмотрела на сидящего напротив рейнджера, уже одетого в свою черную униформу, утепленную куртку и высокие армейские ботинки. Перекусили мы тоже быстро, собственно сухпаек оказался стандартным, разве что охотничьи колбаски выбивались из скучного выбора между жидким супом из тюбика или кашей со вкусом мяса из другого тюбика. Колбаски я умяла с удовольствием, запивая виски, правда, старалась не напиться. Не место и не время... да и компания, если уж честно, меня немного напрягала. Аким что-то делал со своим навигатором, ругался себе под нос, а когда я вздохнула и потянулась, немного разведя концы одеяла в сторону, посмотрел на меня в упор своими черными глазами и нехорошо как-то улыбнулся. А может это мне показалось в свете экрана навигационного оборудования?

— Чего лыбишься? — нахмурилась, поерзав немного, пытаясь устроиться получше и плотнее закрываясь одеялом.

— Да так... — неопределенно пожал плечами в ответ, и отложил навигатор в сторону, затем вдруг поднялся в неполный рост и прокрался ко мне. — Пустишь погреться?

— Еще чего?! Тебе и так тепло, ты ж в одежде, — возмутилась вполне обоснованно.

— Так я ее быстро сниму. Пустишь? — и даже одеяло на себя потянул одной рукой, второй уже расстегивая куртку.

— Нет, — рыкнула я, и выдернула-таки свое одеяло из его пальцев. — Слушай, бугай, ты бы завязывал уже со своими подкатами. Надоело.

— Так я еще и не начинал, — хмыкнул рейнджер и, скинув куртку, присел на корточки передо мною, чтобы тут же начать расстегивать брючный ремень.

Напряглась, сердито запыхтела и потянулась за сложенной рядом одеждой. Надо было сразу одеться. Факт.

— Бугай, сделай одолжение, а? — просительно проныла, хлюпнув носом для пущей убедительности.

— Какое? — ремень полетел в сторону.

Брюки начал медленно снимать с бедер, пристально, с какой издевкой во взгляде наблюдая за моей реакцией. Я сглотнула, старательно отвела взгляд в сторону.

— Я устала, ты устал, возьми себе отдельное одеяло и ложись уже спать, а? Не доводи до ссоры и абсурда.

— А-а-а, то есть, как только ты будешь отдохнувшей, я тоже... уже можно будет, да? — блин, его ухмылка и озорные бесенята в глазах уже просто достали.

— Аким, зараза, я же сказала, тебе не обломится при любом раскладе, — прошипела, злобно сверкнув глазами, и ухватилась наконец за свои брюки и куртку. — Все, отвернись теперь, я оденусь.

— Зачем, спи так... Здесь тепло... под куполом, и ладно, я просто пошутил. Успокойся, не стану я применять к тебе насилие. Обещал же. Но если тебе самой захочется, только намекни, — ехидненько усмехнулся и вернул свои штаны на место, то есть натянул их на свои бедра.

Затем выудил из кучи вещей собственное одеяло, расстелил кое-как и улегся, даже сделал вид, что собрался спать. Я рвано выдохнула воздух сквозь сжатые зубы, опустила голову и попыталась сдержать слезы. И чего меня так задело? Подумаешь, пошутил он... сволочь.

Глава 11.

-Пс-с... пссс... Лира, детка, открой глазки... только тихо...

Шепот, проникший словно тонкая игла, в мой уставший мозг, задел какие-то нервные окончания, не иначе. Я вскинула руку и совершенно без намерения причинить некоторым бугаям вреда, задела, между прочим ладошка у меня маленькая и не могла бы причинить особого вреда, так вот задела рукой чужой нос.

— Ай... осторожнее!! — зашипел снова мне на ухо, теперь уж точно я была уверена, что это голос Акима. — Теперь ты точно должна за меня замуж выйти, кто меня захочет с таким уродством вместо носа?

Приоткрыла один глаз, поморщилась от яркого света, и хотела было завернуться в одеяло, спрятавшись от всего мира, как до меня вдруг дошло, что я вижу прямо над собой. Мать честная, бракованная турбулентность!!!

Мужская ладонь закрыла мне рот, чтобы, видимо, не орала как резанная, и тихий, но далеко не добрый шепот проник в мое сознание:

— Лира, не шуми. Одевайся... только двигайся медленно. Поняла? Кивни головой...

Кивнула и скосила ошарашенный взгляд на Акима, пытаясь взглядом спросить, что за звездолет завис прямо над нами?

— Если честно, первый раз такой вижу... — бросил задумчивый взор рейнджер вверх и нахмурился. — Под куполом защиты могут и не заметить, и не услышать... но вот то, что мне не знаком этот тип звездолета, напрягает. Так что сидим пока тихо.

Я же, пока он глазел наверх, успела натянуть свои брюки, нашла и вытащила из рюкзака черную футболочку и тоже надела. А когда Аким обратил на меня свое внимание, то уже занималась волосами, пытаясь собрать их в хвост и зацепить резинкой. Управившись, тоже подняла голову, решив рассмотреть чужеродный космический транспорт получше. Черные блестящие бока переливались обсидиановой тьмой, а сам корпус не имел даже ни одного иллюминатора. Звездолет выглядел как приплюснутый шар, и только светящиеся яркими огнями диск носился под днищем, словно прожектор. Я пододвинулась ближе к другу и прошептала ему на ухо:

— Почему он завис прямо над нами? Засекли?

— Не думаю... смотри.

Аким дернулся было, но все же вернулся на место, рядом со мною. Чужой звездолет двинулся в сторону, пронесся по радиусу вокруг нашей стоянки и снова завис, но уже на расстоянии метров примерно пятидесяти. Мы подползли вверх к краю защитного купола, сквозь стенки которого было видно довольно неплохо, и замерли рядом друг с другом, почти соприкасаясь локтями. Подобные маневры черный диск совершил еще несколько раз и вдруг резко взмыл вверх, со странным ярким всплеском энерговолны разорвав силу притяжения этой планеты.

— Значит разведчик... — пробормотал задумчиво Аким и потер пальцами подбородок, уставившись в одну точку.

— Чей? — почему-то я продолжала говорить шепотом. Сползла к своему спальному месту и начала скатывать одеяло, чтобы хоть чем-то занят свои руки, если голова с утра не варит.

— Не знаю — чей. Пираты? Вряд ли... хотя мы же не знаем, какие технологии им сейчас доступны, верно? И, кроме того, это вполне может быть единица погранконтроля... ну или как тут их могут называть? Вдруг это обитаемая планета, а мы засветились, вот теперь ищут лазутчиков.

— А если найдут, что будет? — обеспокоенность в голосе скрыть не сумела.

— Не уверен, что нам будут рады, — пожал он плечами, и подполз ко мне.

Резким рывком Аким вдруг опрокинул меня на спину, и впился в мои губы болезненным поцелуем, разведя при этом руками мои запястья по обе стороны от головы.

Резкое движение коленом в пах — промах, попытка укусить наглый язык — не успела, так как рейнджер дернулся и хрипло рассмеялся.

— Знаешь, думаю, хорошо, что на тебе эта жуткая штука надета — твой пояс неприкосновенности. С нею мне как-то спокойнее, что другим тоже ничего не обломится, случись попасть к местным в плен.

— Дурак! А ну слезь с меня!

И правда, тут же оказалась свободна. Тяжело дыша, со злостью посмотрела на мужчину.

— Чего ты добиваешься? Моей ненависти? Ты достал уже!

— Сама дура. Должна понимать, что со мною тебе будет безопаснее, поэтому научись уже слушаться. Если я лезу с поцелуями, значит так надо.

Я промолчала, но для себя сделала неутешительный вывод. Целоваться с кем-либо, кроме как с Хокком, желания не было абсолютно. Ужас. Вот это я влипла... и неужели мои чувства к кэпу настоящие? По идее, если бы меня Хокк подверг какому-либо ментальному воздействию, то могло бы оно уже утратить свою силу? Думать о том, что мужчина, которого я люблю, мог решиться на такое, не хотелось, так что думать об этом не стану. И сердце рвать на куски тоже. Но то, что более нам с Акимом не по пути, усвоила четко. Так что как только представится возможность, надо эти самые пути развести в стороны, иначе говоря, цель моя теперь сбежать и затаиться, по возможности не попасться в лапы кого похуже.

Думала ли я о том, чтобы вернуться к Хокку, когда шла следом за Акимом по лесополосе, конечно, думала. Но... вот именно, в любом поступке и действии можно найти свое "но", которое заставляет притормозить, присмотреться со стороны, а не ошибочны ли они. Сердце глупое — молчи, дай подумать. Хотя, если уж совсем быть с собой честной, то может оно, сердце влюбленной женщины, предлагает единственно верное решение — вернуться к любимому и жить дальше, счастливо, не зная забот и печалей, кроме как личное счастье близкого человека. А вот он камень преткновения!!! Человек ли Хокк... кто он, откуда, куда стремится, о чем мечтает и чего хочет от жизни? — ответов на эти вопросы я так и не узнала. И не только потому что не задавала, и это мое упущение — не спорю, сколько от того, что Хокк не считал необходимым делиться со мною.

А что я сделала для того, чтобы любимый мужчина доверял мне на все сто процентов, чтобы он хотел не только чувствовать в унисон, но и мыслить, дышать... вместе.

Смахнула сердитые слезы, невольно выступившие на глазах, больно... и неприятно признавать свой собственный эгоизм, и в какой-то степени дурость. Верно сказал Аким — я дура, которая не знает чего хочет.

Уклонилась от хлесткой ветки, перешагнула через поваленное деревцо с черной, прогнившей корой и вдруг остановилась, прислушиваясь. Мне вдруг показалось, что кто-то зовет на помощь. Повертела головой, разглядывая серые и белесые стволы деревьев, темно-синие кустарники, длинные листья растений, так похожих на земную осоку, но раз в десять выше... Вот, опять этот звук!

— Аким, постой! — позвала я рейнджера, который не отходил от меня далеко, но почему-то не слышавший никаких странных звуков. Если бы это было не так, то он первый бы среагировал.

— Что? — откликнулся Аким и вернулся ко мне, отмахнувшись рукой от какого-то насекомого, жужжащего у него над головой.

— Зовет кто-то... и плачет... Слышишь? — повернулась всем корпусом в ту сторону, откуда шел звук, а внутреннее чутье вдруг толкнуло меня, и я подхватилась, побежала, ломая ветки и едва не ломая ноги.

— Стой! Лира! Вот бестия! — услышала яростный рык позади, и поняла, что если Аким догонит, мало мне не покажется.

Ой, мамочки!

* * *

Он был там, среди поваленных деревьев, прикрывающих ловушку, — и я была уверена, что это была именно ловушка, — скулил, как маленький, пытаясь зализывать окровавленные передние лапы и звал на помощь. Не знаю, кого он ждал, и кто вообще мог откликнуться, сородичи ли, а может его враги... Но явилась я, следом вломился в завал Аким и выразился довольно убористо.

Жертва чужой охоты замерла, развернув в нашу сторону мордочку, на которой встопорщились не только усы, но и ушки, кругленькие такие, пушистенькие, маленькие. Я застыла на некоторое время, удивленно взирая на самого огромного представителя семейства кошачьих, из тех, что когда-либо приходилось встречать в живом виде, а уж такой расцветки и подавно не видела — темно-зеленый с коричневыми разводами, почти "хаки". Размерами не меньше льва, но без гривы, с мощным телом и лапами, причем одной такой лапой вполне можно было бы пришибить меня, такую маленькую и хрупкую.

На меня зверь отреагировал довольно неожиданно — мурлыкнул, выдав длинным хвостом с кисточкой на кончике невероятный пируэт, а вот на Акима зарычал довольно угрожающе, ощерившись, сверкая ярко зелеными радужками раскосых кошачьих глаз.

— Тише-тише... мы хотим помочь, — попыталась успокоить как себя, так и поранившегося зверя. — Как же ты так?

— Лира, ты бы не подходила к нему так близко... Раненый зверь опасен. И мне кажется он голоден.

Потопталась на месте, не чувствуя уверенности в правильности своего желания помочь, да и чем бы я могла помочь раненому зверю... точнее этой кошке? Почему-то даже не сомневалась, что передо мною девочка.

"Больно..." — снова показалось, или я правда как-то могу улавливать мысли раненной кошки?

— Аким, ты не захватил случайно обеззараживающий гель? И укол... да, нужен регенерирующий укол.

Повернулась к рейнджеру и едва не закричала, когда увидела, как Аким целится в кошку из лазерного оружия.

— НЕТ! — встала так, что оказалась на линии огня. — Не смей!!

— Лира, мы его не вылечим... уколов всего два, и нам они нужнее... Лира! — опустив дуло вниз, бывший друг хмуро уставился на меня, явно просчитывая, сцапать меня прямо сейчас и тем самым обезвредить, чтобы не мешала, или попытаться уговорить. — Послушай, куколка, мы же не знаем, как подействует наше лекарство на инопланетное существо.

— Дай! Мне! Лекарство! — холодным, требовательным тоном произнесла и уставилась на мужчину бешеным взглядом. — Немедленно!

Показалось или нет, но даже кошка позади меня притихла, перестала скулить, и даже словно все звуки леса затихли. Напряженно стиснув пальцы в кулаки, добавила сквозь зубы:

— Аким, вот сейчас решается вопрос, могу я тебе доверять или нет. И я на грани, чтобы забыть все, что ранее нас связывало с тобой.

Мрачный взгляд мужчины пробежался по моей фигуре сверху вниз, затем переместился чуть наискосок, словно заглядывая за мое плечо, и вернулся к моему лицу. Поджав губы, Аким тряхнул головой и, ругнувшись себе под нос, убрал лазер, тут же скинув рюкзаки с плеч и спины, присел на корточки и, порывшись в одном из них, вынул капсулу с ампулой. Глянул на меня из-под густых хмурых бровей с явным осуждением, и протянул мне со словами:

— Держи. Если не подействует, думаю, гуманнее будет все же пристрелить.

Выпустила сквозь стиснутые зубы воздух, и поняла, что колени едва не подгибаются — так страшно было, что он откажет. Подошла к нему на подгибающихся ногах и забрала ампулу. И уже развернувшись, услышала тихое: "Должна будешь", — заставившее сбиться с шагу.

Отвечать на его наглую реплику не стала, а обратила все внимание на раненную кошку.

— Не бойся меня... я не обижу... можно подойти к тебе? Ну, пожалуйста, разреши тебе помочь... ты такая красивая, тебе бегать и бегать, и лапки твои мне осмотреть надо... я, конечно, не врач, но вот этот укольчик почти волшебный... разреши, прошу?