Свеча мертвеца

А кроме этого оставалось разве что нарушить еще один запрет: активировать сенсоры и пожаловаться на жизнь маме.

Но тут, если вдуматься, полно подводных камней. За последнюю неделю я натворила много всяких дел, о которых маме не расскажешь. Всего ее философского отношения к жизни не хватит, чтобы спокойно пережить известие о покушении на единственную дочь и ее потенциально возможное пузо. Черт! Вот о пузе точно лучше бы промолчать... стоит ли вообще выходить на связь, если даже свое местоположение сообщать нельзя?

Но мама, как обычно, все сомнения разрешила за доли секунды, не дожидаясь просьб с моей стороны. В сенсорах знакомо щелкнуло, и в висках поселился рабочий зуд, сопровождаемый обеспокоенным голосом:

— Кей, что происходит?

Я подпрыгнула над рюкзаком и машинально спрятала маркер, как будто мама все-таки поймала меня за подрисовыванием истершегося номера автофлакса. И только потом сообразила, что, с точки зрения мамы, у меня всего-навсего не получилось прилететь в Канаиль из-за накладки с делом об упавшей "ласточке", и о незапланированном визите в Шитонг (и тюрьму!) она знать не знает.

— Если что-то происходит, то у тебя, — честно ответила я и уселась поудобнее. — Я в порядке.

— Да? — скептически уточнила мама. — Тогда почему оба телефона выключены, на работе тебя не видели уже пять дней, а какой-то левый мужик утверждает, что ты у него в заложниках?

Я вытаращилась в совершенно непричастный рюкзак.

Третий или Рино, в общем-то, вполне могли сообщить маме, где я и почему не выхожу на связь. Но, во-первых, тогда бы им пришлось либо снова поднять мое личное дело, либо взламывать телефоны, либо спросить у меня, где мои родители и как с ними связаться. И во-вторых, им бы и в голову не пришло заявлять, что я заложница! Уж Третий-то так бы расписал мое нынешнее положение, что мама еще и позавидовала б, как я хорошо устроилась!

­ — Стоп, мам, — я тряхнула головой в надежде, что беспорядочно реющие там мысли улягутся по полочкам. — Я в безопасности. Никто меня не похищал. А телефоны выключены, потому что... черт. Потяни время, хорошо? Сделай вид, что ты ужасно перепугана, на все согласна и вот-вот закатишь истерику. Сейчас с тобой свяжется... — я снова запнулась и бессильно закатила глаза.

Как, спрашивается, сказать, кто именно с ней сейчас свяжется и как так получилось, что он за меня вступается?!

— Ты уверена, что мне придется делать вид? — уточнила мама.

Я беззвучно хмыкнула.

— Ты никогда не закатываешь истерики. Подожди немного. С тобой свяжется... черт. Он тебе сам скажет, кто он, а то ты решишь, что меня не только похитили, но и по голове огрели в процессе, — обреченно сообщила я и отключилась, чтобы перебрать в памяти сенсоров недавние входящие сигналы.

Эти координаты я не стала сохранять в списке контактов. Я была твердо уверена, что никогда не стану связываться с ним сама. Но, как в очередной раз показала практика, твердо уверен всегда только тот, кто полной информацией не то что не владеет — а вообще даже не мечтал ее в глаза увидеть.

— Ваше Высочество, — окликнула я, дождавшись характерного щелчка в висках, и бодро поинтересовалась: — А вы в курсе, что меня похитили?

Глава 22. Двадцать два процента

...и это не кредит

Наверное, даже сообщи я, что госпожа Алливи забыла мое имя, и то не подняла бы такой шумихи.

Через минуту количество телохранителей в гостевых покоях утроилось, через две — в мою спальню вломился лично Его Высочество, на ходу вещая что-то по-ирейски и не давая идущему следом Рино и слова вставить. Судя по кислой физиономии королевского асессора, августейший отпрыск благородных кровей только что заткнул его за пояс по части нецензурного красноречия, которое следователь до нынешнего момента считал своим коньком.

Мира пришла только минут через пять, когда телохранители уже были доведены до ручки, а Рино потихоньку начал зеленеть — не то от зависти, не то от сдерживаемого смеха. Ее появление, как обычно, мгновенно расставило все на свои места. Охранники рассредоточились по помещению, Его Высочество прервал свою прочувствованную речь и вежливо поздоровался, а асессор выдохнул и вернулся к нормальному цвету лица.

— Ты в порядке? — первым делом поинтересовалась жрица.

Я утвердительно пискнула из своего кресла, куда меня запихали сразу же по завершению диалога с принцем. Видимо, высокая спинка, массивные подлокотники и стратегически важное расположение в самом темном, максимально отдаленном от дверей и окон углу подкупили госпожу Алливи мгновенно и безоговорочно, и любые мои попытки переместиться безжалостно пресекались.

— Своих агентов в Канаиле у Ирейи нет, так что я подключил королевский спецкорпус, — коротко отчитался Рино. — Но им нужны подробности. Для начала — хотя бы имя и адрес, но предположения, почему твоей безопасностью шантажируют твою мать, а не Его Высочество, тоже будут очень кстати.

Вот тут я уже не удержалась и мрачно хмыкнула. Кажется, ответом на вопросы Рино было одно только мамино имя. А если спецкорпусу вдруг все-таки покажется мало — можно еще и папино присовокупить.

— София Гирджилл, — вздохнула я и даже дисциплинированно начала припоминать адрес родительского офиса, но по вытянувшимся физиономиям присутствующих поняла, что это уже лишнее.

— Твою мать... — с чувством начал Рино, но вовремя спохватился.

— Та самая София Гирджилл? — уточнила Мира, азартно подскочив в кресле. — Личный врач семей Айгор и Морвейн?

— Не то чтобы личный, — я устало покачала головой. — У моих родителей частная практика в Канаиле. Но в столицу маму с папой тоже иногда вызывают. Они, разумеется, никогда не отказывают.

Я замолчала и встретилась взглядом с Третьим. Он каким-то образом ухитрялся сохранять совершенно спокойное выражение лица, хотя думал наверняка о том же самом.

Именно мою маму собирались вызвать в Шитонг, как только вопрос о разводе Их Высочеств дойдет до суда. Разумеется, отсутствие беременности у леди Джиллиан очевидно, но заключение врача все равно потребуется. Такие доводы, как отсутствие фамильного проклятия, суд воспринимает крайне неохотно.

Но вряд ли кто-то из заговорщиков знал о беременности принцессы. Да и генетическую экспертизу еще в позапрошлом столетии изобрели... А значит, никто особо не опасался, что с расторжением брака по обоюдному желанию сторон могут возникнуть какие-либо трудности.

Тогда чего хотели добиться от мамы, шантажируя ее моей безопасностью?

— Лет десять назад, — медленно сказала я, — мне отказались вживлять сенсоры. Первый случай за всю историю сенсорной связи. Об этом даже в газете писали. А вот о том, что я уехала от родителей и начала курс гипосенсибилизации — нет. Равно как и о том, что имплантации я все-таки добилась, хоть и совсем недавно. Я хочу сказать, кто бы это ни был этот чертов шантажист, у него нет доступа ни к архиву вживленных камарилловых имплантатов, ни к данным полицейских участков, ни к единому диспетчерскому центру. Иначе он учел бы, что мама, не дозвонившись мне по телефону, первым делом активирует сенсоры. Зато ему откуда-то известно, что происходит непосредственно в посольстве. И нахальства этому паршивцу не занимать.

Его Высочество повернулся к Рино. Асессор кивнул, не дожидаясь приказов и пояснений, и молча вышел из комнаты. Третий же глубоко вздохнул, болезненно выпрямившись в своем кресле, опустил расслабленные руки на подлокотники — и я пришла к выводу, что мне уже заранее не нравится то, что он собирается сказать.

— Я знаю, кто стоит за шантажом, — спокойно сообщил Его Высочество. — Но, пока это дело официально касается только граждан Иринеи и не проходит по ведомству Ордена Королевы, для ареста нам нужны доказательства. Я считаю, что самый простой способ гарантированно их получить — позволить злоумышленнику считать, что все идет по плану. Он не станет причинять вреда твоим родителям, поскольку ему что-то от них нужно, а до тебя не сумеет добраться.

— Другими словами, ты решил использовать в качестве наживки еще и мою маму! — я едва не задохнулась от возмущения.

В его лице не дрогнула ни единая черточка.

— За госпожой Гирджилл будет установлено круглосуточное наблюдение. Как только шантажист изложит свои требования, его арестуют.

— Еще скажи, что риска никакого нет! — рыкнула я.

— Предложи другой вариант, — терпеливо ответил Его Высочество.

Я с шипением выпустила воздух сквозь сжатые зубы.

Он прав. Можно издевательски похохотать над горе-шантажистом и отказаться выполнять его требования — и что тогда? Вряд ли заговорщик тотчас же раскается и оставит свои цели. Скорее всего, он просто найдет придворного целителя с менее твердыми принципами (или более прочными семейными узами), а мама исчезнет быстро и бесследно, как вторая "ласточка".

А вот если разыграть трагедию перепуганной женщины, у которой пропала единственная дочь, вероятно, удастся не только поймать шантажиста на горячем, но и выяснить, с какой целью был затеян весь этот фарс.

— Для начала, — я медленно вздохнула, с усилием успокаиваясь, — было бы очень мило с твоей стороны уточнить у мамы, согласна ли она принять участие в спектакле.

— Разумеется, — кивнул Его Высочество и, извинившись, откинулся на спинку кресла. Спустя мгновение его лицо застыло отрешенной каменной маской — как это обычно бывает у людей, активировавших сенсорную связь.

Я слишком хорошо знала маму, чтобы не догадываться, чем закончится разговор.

— Он приказал Рино проследить за всем лично, — вклинилась Мира, мгновенно и безошибочно уловив мой настрой. — Не переживай. Королевскими асессорами не становятся за красивые глаза.

В этом сомневаться не приходилось. Хотя вряд ли красивые глаза Рино не сыграли никакой роли в его карьере: слишком уж они у них с Третьим похожи...

Я перевела взгляд на Его Высочество и с некоторой обреченностью проследила, как по его отрешенному лицу расплывается улыбка — без лишних слов свидетельствующая, что бесчисленная армия маминых поклонников только что обзавелась новым рекрутом. Но прокомментировать, по счастью, не успела.

Молоденький паж заметно струхнул, когда вместо госпожи Алливи дверь открыл один из телохранителей Миры, но все равно доложил, что прибыл передать госпоже Кэнвилл приглашение от лорда Темера ри Кавини.

— Граф очень любезен, — мрачно констатировала я, — но, к сожалению...

— А для меня приглашение есть? — перебила меня Мира, обворожительно улыбаясь.

Паж мгновенно залился краской.

— Есть, почтенная сестра, — промямлил он, собравшись с мыслями, — его доставят к вам в покои.

— Передай Его Сиятельству, что мы непременно будем, — благосклонно кивнула жрица и заговорщически подмигнула мне, когда смущенный паж скрылся за дверью.

— Рино откусит нам головы? — азартно предположила я, исходя из предыдущего опыта.

— Возможно, я его опережу, — благодушно сообщил позабытый за непривычной немногословностью принц, переводя взгляд с меня на Миру и обратно. — А возможно, Рино сдержит обещание и выбьет из Его Сиятельства все e'arr-uss, как собирался сделать еще в прошлый раз, когда обнаружил, что его жена регулярно получает приглашения на закрытые вечера.

Судя по выражению лица Миры, дословного цитирования Третий до сих пор себе никогда не позволял, и все его внешнее спокойствие яйца выеденного не стоило.

— Но ведь ты тоже наверняка считаешь, что сам Темер до такой комбинации ни за что не додумался бы, — сказала жрица и легонько коснулась рукава его мундира. — За ним кто-то стоит. И он сейчас в посольстве, иначе не сумел бы так оперативно среагировать на меры по защите Кейли. Нам нужно...

— Мира, — устало вздохнул принц, не дослушав. — Ты не можешь быть уверена, что он придет на вечер к графу. А если и придет, как ты собираешься выяснить, кто это? Прости, но я нахожу твою затею несколько необдуманной. Сейчас вам обеим лучше оставаться под присмотром. Не спорь, пожалуйста! — чуть повысил голос Его Высочество. Почтенная сестра, которая как раз собиралась именно этим и заняться, обижено закрыла рот. — Ты — слишком хороший рычаг давления на Рино, чтобы идти в гости к потенциальным заговорщикам. А Кейли... — он осекся и как-то беспомощно обернулся ко мне.

— Ты все еще помнишь, как меня зовут, — срезала я.

— А я и не забуду, — серьезно возразил принц. — Ни я, ни Рино, ни один проклятый. Первыми обычно забывают случайные знакомые, потом — коллеги и друзья. В последнюю очередь — родственники. А мы будем всегда...

— ...заговаривать зубы, — покивала я.

Его Высочество коротко усмехнулся и не стал ничего отрицать.

Зато Мира, кажется, как раз придумала достойный повод, чтобы не торчать еще один день безвылазно в покоях, будто под домашним арестом, и даже подалась вперед, чтобы его озвучить — но вдруг нахмурилась и резко поднялась, впившись взглядом в какую-то точку за спиной Его Высочества.

— Кто сюда заходил? — отрывисто спросила она.

— Сюда-то? — хмыкнула я, обводя взглядом наводненную незваными гостями комнату. — По-моему, проще перечислить, кто этого не делал.

— Тоже подход, — согласилась жрица и, обойдя недоумевающего принца, сосредоточенно закопошилась в мусорном ведре. По результатам исследований нам был предъявлен маленький ярко-красный пакетик с кричащей надписью, в котором я без труда опознала печеньку из столичной кондитерской, и крайне неутешительное наблюдение: — Тут примерно двадцатидвухпроцентный отвар из белокрыльника в пропитке.

Его Высочество поднялся и незамедлительно конфисковал подозрительную выпечку.

— Погоди, — растерялась я. — Я это печенье купила сама во время предыдущей поездки в Шитонг! Целую пачку! Да с такого отварчика меня должно было срубить на добрую пару дней!

— Возможно, даже на больший срок, — мрачно согласился принц и наглядно продемонстрировал крохотную дырочку в упаковке — будто от иглы. — Когда ты ездила в Шитонг в прошлый раз?

Я почувствовала себя круглой дурой, в чем удрученно призналась присутствующим, добавив:

— Двадцатого.

И ведь даже не почесалась, обнаружив в рюкзаке печенье с датой изготовления на день позже! Секрета из своей поездки я не делала, но всю пачку слопала еще в Шитонге — а это не тот поступок, в котором можно без опасений признаваться коллегам. Помнится, я тогда проявила весьма похвальное (и крайне редкое) благоразумие.

— Значит, следить за мной начали еще до того, как Его Высочество посветил моим лифчиком в камеры, — сделала вывод я. Третий заметно смутился, но акцентировать на этом внимание я не стала. — И кое-какая страховка от сенсорной связи все-таки предусматривалась... вам не кажется, что что-то не так? Если уж меня должно было вырубить на двое суток, зачем присылать приглашение?

Его Высочество, не отвечая, вертел в пальцах шелестящую упаковку. Мира поглядывала на него с опаской.