А вот арабов тема явно заинтересовала, пошли разговоры про волю и Маркус вновь вернулся к попытке растормошить МакГрин. Получилось почему-то только смутить.
Штреллер плеснул себе еще виски и, ухмыльнувшись, наметил для себя напоить очаровательных снайперов, если случай представится...
Крепкий алкоголь явно возымел действие, однако так и не смог окончательно растворить стену отчуждения между персоналом базы и их гостями.
На трапезе Томас Батлер чувствовал себя совершенно неуместным. Он присел на краешек длинного дивана, положил руку на подлокотник и с благодарностью подумал о шотландском виски, который протянул хоть какие-то связи между ним и остальными. Томас по-хорошему завидовал изрядно захмелевшим туристам и сотрудникам базы: они обладали чудесным свойством забываться даже в самой непривычной компании. "Я бы так не смог, даже если бы сполз под стол", — признался доктор сам себе. "Кажется, русский там и закончит вечер".
Батлер медленно обвел взглядом всех присутствующих. Может, полковнику Краснову и мистеру Шелберну кажется, что алкогольное опьянение — лучший способ наладить контакт в неформальном общении? Томас Батлер покачал головой. Не лучше ли было бы просто поговорить о деле? Почему никто не говорит о работе?
Шелберн подошел с фужером к Краснову и пытался наладить контакт с "братом по разуму".
— Вы делаете фантастическую работу. Вы и ваши сотрудники.
— Да, у нас пока не полная команда, но я никогда еще не трудился в таком талантливом коллективе. Мы понимаем друг друга с полуслова, и каждый прислушивается к идеям коллег. Я просто исправно выполняю свою часть обязанностей, а вот в Конго, например, был у нас один случай...
Краснова "понесло", и тема его разговора тут же стала неинтересна Батлеру. Он невольно прислушался к беседе канадки с герром Штреллером. Кажется, они обсуждали третье лицо. Причину, по которой не пьет Хенриксен.
— Слишком бурно отметили? — Понимающе улыбнулся Маркус. — Что-то натворили?
— Не то слово. — МакГрин неожиданно нахмурилась и... чуть заметно покраснела? Да нет, вряд ли... — Натворили — это ещё мягко сказано...
Девушка щелчком заставила пустую рюмку прокатиться до середины стола, сложила руки на груди и прикрыла свой единственный глаз. Похоже, охота разговаривать у неё пропала окончательно...
Смутившись, что послушал что-то личное, Батлер коснулся своего виска и неожиданно рассмеялся. Казавшееся неуместным веселье физика озадачило МакГрин, она подняла свой глаз на ирландца.
Взгляды их встретились. Батлер впервые заметил, что ее уцелевший глаз поразительно редкого, серо-зеленого цвета. В нем проснулся исследовательский интерес. Ему захотелось потрогать повязку на лице молодой леди, Батлер уже было протянул руку, но, сообразив, что это неприлично, тут же ее отдернул.
— Извините. Не знаю, что со мной, — признался физик, не в силах объяснить свое поведение.
— Говорят, я социопат. Спросите Шелберна. Многие годы я стремился стать обычным человеком, но иногда мне кажется, что проще понять инопланетян.
МакГрин в ответ только вздонула. Батлеру почудился молчаливый ответ: "Знаю".
Физик с нетерпением ждал окончания пытки банкетом и возможности приступить к делу. Мысленно он уже распаковывал инструменты для хроматографического анализа, компьютеры, химические шкафы и приборы.
Напарница Энн, надо сказать, происходящей рядом странноватой сценки с участием британского "туриста" старательно не замечала, демонстративно увлёкшись беседой с сидящим напротив Чарльзом Батистой. Беседа, правда, больше походила на монолог — мужчина молча слушал, временами кивая, а капитан, поигрывая фужером, рассказывала какую-то историю из своего прошлого:
-...И вот, после трёх часов лежания в куче битого кирпича, вижу, наконец, за печной трубой на соседней крыше какое-то движение. Выцеливаю... И тут вдруг чувствую толчок в левое плечо, ближе к шее, и затем — звук выстрела. Ощущаю во рту привкус крови, и понимаю, что этот scelerat меня только что убил! — Мишель со стуком опустила фужер на стол — несколько резче, чем следовало бы. — К счастью, он тоже так посчитал, и выглянул... Из-за ограды балкона на пятом этаже, а не из-за трубы. Тоже, наверное, устал на обломках лежать. Непрофессионала сразу видно, даже талантливого — в такой ситуации настоящий снайпер бы тихо ушёл, а не высматривал результат...
— И? — Выгнул бровь небритый ООНовец.
— Ну, на один точный выстрел меня ещё хватило. — Хенриксен с усмешкой пожала плечами. — После чего я с чувством выполненного долга отошла. Думала — в мир иной, оказалось — в обморок. Очнулась от ощущения, что меня за шиворот тащат куда-то вниз по ступенькам... А прямо над головой строчит Р90, и гильзы сыплются мне на грудь, на макушку... Хорошо хоть, в каске была.... Вот как-то так мы с Энн и познакомились. — Неожиданно подвела она итог. — Хотя увидела я её только ещё через неделю, когда в себя пришла...
— И серьёзно вас?
— Входное у левой ключицы, выходное на спине... Извините, шрамы показывать не буду. — Капитан долила себе ещё сока и приподняла бокал, словно в тосте. — За здоровье!
— На здоровье! — Чарльз ответил на тост своим почти полным бокалом ... тоже сока. Слушая капитана (в конце концов, различных баек и случаев он сам мог рассказать немало), он всё-таки был на "службе", и больше внимания уделял не собеседнице, а гостям. Однако, по мере уменьшения спиртных напитков на столе, Батиста немного отвлёкся от не очень интересного занятия.
— Скажите, капитан...это...ранение. Обычно после такого отправляются домой, на отдых. Вы и де Мезьер — возглавляете оперативные группы. Вы были серьёзно ранены, эта девушка вообще не производит впечатления обученного солдата.
Батиста несколько приблизился.
— Скажите мне, только честно — вам не кажется, что к этому проекту никто всерьёз не относится?
Хенриксен ответила не сразу. С минуту она водила кончиком пальца по краю бокала, затем, не поднимая взгляда, пожала плечами:
— Я не настолько много знаю о проекте, чтобы судить... Вы, возможно, информированы лучше меня, это же не я прилетела с гостями. Средства сюда вложены явно недостаточные для заявленных целей, но всё же большие. Поэтому не стоит спешить с выводами. — Женщина несколько понизила голос, хотя и не до шёпота. — Мы с Энн действительно produit sur le point d'annulation, так сказать. Худшие из лучших, и без особых перспектив. — Она глянула на Батисту поверх очков и невесело усмехнулась. — Но кроме нас в организации есть другие сотрудники с опытом — солдаты, пилоты... И таких становится всё больше. Полагаю, многое ещё изменится... Мы просто не способны заглянуть под ковёр.
Ну вот, теперь Энн заинтересовал англичанин, а Хенриксен о чем-то увлеченно беседовала с Батистой. Пить в одиночку совершенно не хотелось и Маркус, прихватив бутылку с остатками виски, отправился знакомиться с русским, благо тот закусывал в одиночестве.
— Герр Пузиков, составите компанию? — Штреллер плеснул в подставленный бокал виски на палец — И как Вам проект? Тоже гложут сомнения?
— Сомнения? У нас русских всегда есть сомнения. Пока нет веских доказательств для ведения бизнеса. Возможного крупного, как я надеялся. Но... Пока сомнений больше, чем хотелось бы. Я вижу у вас тоже есть такие проблемы, или просто интересуетесь?— русский совершенно трезво смотрел на собеседника.
— Вы совершенно, правы, сомнения есть. Если честно, экскурсия совершенно не оправдала тех ожиданий, которые наша Компания связывала с этим проектом. Однако во время знакомства с базой у меня сформировалось видение того, что можно получить от этой авантюры. Учитывая, что подробности о X-COM знают единицы, мне важно знать, чего ждать от "гостей". И если мотивы Шелберна или шейха я могу примерно просчитать, чего ждать от Вас, я не представляю.
Штреллер залпом прикончил остатки виски, и, чуть помедлив, продолжил.
— Вы неплохо владеете оружием, Вас интересуют инопланетные "чучелки" — Маркус болезненно скривился — но все же, если не секрет, что Вас привело на эту базу, Герр Пузиков?
-Допрос как в "Штази",— улыбнулся Тоха,— Чистый бизнес, ну и свой же интерес соблюсти. Развлечься не мешает иногда. А что же вы хотели узнать, герр Штреллер? В чем же это такой интерес к скромному русскому бизнесмену?
Мамайского все больше заинтересовали истинные мотивы разговора с пьяницей— братком.
"Ну почему после разговора со мной все время всплывает Штази?" мелькнуло у Маркуса.
— Ну не скромничайте, " простой русский бизнесмен", — съязвил Штреллер — за всеми "гостями" стоят немалые деньги и еще большие связи, а коммерсант средней руки о экскурсии бы даже не узнал. У всех нас есть деловые интересны в этом проекте, вот только с англичанами и арабами Вермееру будет тяжеловато тягаться. У Вас же, поправьте, если ошибаюсь, должны быть обширные связи в... различных кругах.
— Перед отъездом я собираюсь встретиться с комендантом по поводу вариантов сотрудничества, и если Вы не рассчитываете на эксклюзивный контракт, вполне бы мог учесть Ваш интерес.
— Это было бы не плохо. При взаимном интересе,— Тоха улыбнулся,— Мои связи... Ну дела "рынка" простираются далеко. Товары из Азии, Африки и обоих Америк. Ну само собой возникают различные связи... торговые, естественно. Так если соблюдается взаимный интерес и не будет подстав, то и бизнес можно всегда делать.
Я рад, что мы друг друга поняли — Маркус встал из-за стола — думая детали мы обсудим при следующей встрече. Спокойной ночи, герр Пузиков.
"Попытка "закинуть удочку" принесла на удивление интересный улов. Впрочем, до завтра дела подождут".
Штреллер вернулся пожелать приятных снов девушкам, попрощался с шейхом и направился к Краснову на предмет спального места...
Банкет подошёл к концу как-то незаметно. Участники потихоньку разбились на пары-тройки, беседуя на профессиональные или просто интересные им темы, а потом начали, что называется, "рассасываться". Понятно было, что серьёзные вопросы пока поднимать рано — нужно многое обдумать, проверить, во многом убедиться. К счастью, покинуть базу после обеда пожелал лишь один из посетителей — австриец. Выглядел он не разочарованным, а, скорее, задумчивым, однако рассчитывать на его поддержку в будущем вряд ли стоило... С ним улетел и "экскурсовод", напоследок сообщив, что приглядывать за гостями остаётся Чарльз Батиста. Также он оставил привезённый в вертолёте ящик с разнообразными камерами — нашлемными, наствольными, предназначенными для установки на перехватчики... Транслирующее оборудование прилагалось.
Вопреки опасениям Краснова, с размещением временных жильцов никаких проблем не возникло. Англичанам, как наименее "военным" людям, выделили единственную свободную квартиру, остальные без проблем согласились пожить в свободной казарме — тем более, что в обеих казармах имелись горячая вода и туалет, чем квартиры пока похвастаться не могли. Для пущего уюта койки разгородили самодельными ширмами, обеспечив каждому гостю некоторое личное пространство.
Весь остаток дня прошёл без инцидентов. Оперативники вернулись к штатному расписанию дежурств и тренировок, инженеры занялись монтажом видеооборудования на самолёты, а прапорщик Сероконь тихо грустил над пустой флягой в своей каптёрке...
19 января 2014 года. 7:44.
База Х-СОМ. Где-то в Якутии.
Расписание в столовой устроили таким образом, чтобы персонал и гости лишний раз не пересекались. Сотрудники организации завтракали первыми, "туристам" же позволили выспаться часов до девяти.
И именно за ранним завтраком к Хильде неожиданно подошла Хенриксен. Обычно они с Энн трапезничали отдельно от других, за "офицерским" столиком в углу, так что сие было явно неспроста.
— Можно? — Спросила канадка.
— Ага. — Без особо энтузиазма ответила Хильда, таращась в жестяную миску с супом.
— Спасибо. — Командир "Линз" поставила поднос и опустилась на стул рядом с немкой. — Хильда, не против, если я кое о чём спрошу?
— М-м? — Девушка наконец-то отвлеклась от еды и подняла взгляд.
— Как по вашему... — Её собеседница приняла нечленораздельный звук за согласие. — Чем бунт отличается от революции?
— Э... — Огорошенная немка сдвинула брови, думая, что ответить, но вопрос оказался риторическим — капитан продолжила почти без паузы.
— Бунт — штука разовая, деструктивная и бессмысленная. — Сказала Мишель, помахивая вилкой. — Революция же всегда имеет конечную цель. Бунт запоминают по числу жертв, революцию — по результату, по привнесённым переменам. Бунтовщиков вешают и расстреливают, революционеры открывают новые горизонты...
— Капитан... — Хильда помедлила, собираясь с мыслями. — Вы марксистка, что ли?
— Хех, нет. — Мишель усмехнулась и положила вилку на стол. — Знаете, в Англии я училась в средней школе смешанного состава. Мальчики и девочки учились вместе... Так вот... Я была хорошей девочкой из интеллигентной семьи, но... у меня было обострённое чувство справедливости. И я постоянно дралась. За правду. Чаще всего — с мальчишками. Не то, чтобы я не умела словами и логикой доказать свою правоту и загнать оппонента в тупик, наоборот — с этого-то драки и начинались обычно. Не мной... Но я в долгу не оставалась, хотя уже тогда была худенькой. — Улыбка капитана сделалась мягкой, взгляд — чуть отстранённым. — Как следствие — вечно синяки, разбитые костяшки, порванные чулки, треснувшие очки... Недёшево, в общем, борьба за правду обходилась. Из всего этого со временем я вынесла две полезные вещи. Первую — уникальные боевые приёмы, позволяющие беречь очки в рукопашной. Вторую — осознание того, что перед каждым поступком нужно думать о его последствиях и цели. Последствия должны стоить цели. А бесцельные поступки вообще не имеют оправдания... Бороться нужно ради достижения чего-то, что хочешь получить. И так, чтобы получить это с наименьшими потерями. А борьба ради самого процесса — бессмысленная трата всего, чего только можно.
Хенриксен поправила очки и лукаво покосилась на Хильду:
— Думаю, не позднее, чем к полудню, вас вызовет к себе полковник. К этому моменту вам следует быть во всеоружии. Я бы хотела помочь, но этот бой вы должны выдержать сами.
Ну вот и оно... Хильда ожидала этого. Наивно было надеяться, что начальство просто забудет о вчерашнем инциденте.
Девушка тяжело вздохнула. Ее хмурое и сонливое выражение лица стало еще более хмурым и усталым.
Сейчас ей меньше всего хотелось ворошить былое, а точнее — вчерашнее. Жаль, это было неизбежно.
— Спасибо... эээ... я как-нибудь разберусь. — лениво и безразлично ответила она.
Только задушевных историй с самого утра ей не хватало. Мозг отказывался включать извилины, хотелось спать. "Будь что будет" — решила Хильда и продолжила трапезу, даже не пытаясь как-то поддержать диалог с Хенриксен.
Мишель хмыкнула и также молча принялась за еду. Закончив раньше немки, и совершенно синхронно с завтракающей за другим столом напарницей, она аккуратно собрала грязную посуду на поднос, подхватила его и понесла к окну мойки. Направляющаяся туда же МакГрин, проходя мимо Хильды, вдруг хлопнула её ладонью по плечу, едва не заставив подавиться. На саму девушку она при этом даже не глянула...
