Оливия без утайки поведала мальчишке о том, что именно Веном была той, кто вломилась в их лабораторию, вырубила саму Октавиус и её помощницу, а затем, скорее всего, переключилась на Норму, что была в соседнем помещении и слышала шум потасовки. Также она рассказала о том, что видела зелёную тварь, похожую на Веном и приснопамятную Гоблин одновременно, покидающей лабораторию Нормы. Только об одном умолчала Оливия, о своих подозрениях на счёт самой Озборн. Но ведь он большой мальчик, сможет задать самому себе нужные вопросы.
— И у вас нет никаких предположений на счёт того, где сейчас моя мать?
«У меня их тысяча: начиная с того, что её сожрали и заканчивая тем, что она сама сейчас кого-нибудь жрёт, превратившись в зелёное чудовище!»
— Нет.
Ненадолго в палате повисла тишина. Оливия дала парню время обдумать услышанное, а сама размышляла о будущем. Через некоторое время Гарри поблагодарил женщину за помощь, извинился за беспокойство и, пожелав скорейшего выздоровления — ах, если бы — уже хотел было уйти, но Оливия сама задержала его.
— Постой, — окликнула она его, — а что там с нашим реактором?
— Проект временно заморожен, — поведал Гарри. Он набрал в грудь воздуха, словно хотел сказать ещё что-то, но не стал продолжать.
— Но? — подтолкнула его Оливия.
— Я не знаю, что делать, — вдруг признался парень. — Я не хотел говорить вам об этом, пока вы не поправитесь, но, возможно, придётся отменить проект.
— Нет! — тут же воскликнула Оливия, не сдержав эмоций. — То есть, я хотела сказать: почему?
— Мама пропала и неизвестно найдётся ли, а вы в больнице и надолго, — с неожиданной для мальчишки резкостью ответил Гарри, даже не пытаясь сгладить ситуацию. — Руководить разработкой некому, а простаивание обходится в десятки тысяч долларов каждый день. К тому же большинство в совете было несогласно с этим проектом. Инвесторы требуют отчётов и торопятся избавиться от падающих в цене акций. Если свернуть проект сейчас, ещё есть шанс, что компания не обанкротится.
— Но если завершить проект? — не сдавалась Оливия. — Всё ведь шло согласно плану, нет, даже с опережением!
— Без вас и без мамы…
— Кто сказал, что без меня? — перебила его Октавиус.
— Но как же… — растерялся парень, взгляд его метнулся к парализованным ногам женщины.
— Дайте мне людей, два дня, мой нейроинтерфейс с манипуляторами и я смогу вернуться к работе. Я закончу проект в течение трёх месяцев!
— Я… мне нужно время подумать, — он хотел сказать, что-то ещё, но был прерван звонком на свой старый мобильник.
Этот номер знали только мама и очень немногочисленные школьные друзья Гарри и все, кто мог, уже давно позвонили и высказали свои соболезнования.
«Питер Паркер» — с удивлением прочитал он имя звонящего. Озборн вспомнил, что и впрямь обменялся — с подачи Эм-Джей — номерами с Паркером.
«Поздновато для соболезнований», — с легким раздражением подумал Гарри, но всё же ответил на звонок.
* * *
«Зелёная Гоблин, Люди Пауки и Веном замечены при погромах в ОзКорп. Глава компании Норма Озборн пропала без вести!» — красовалось на первой странице Дейли Бьюгл в тот же день, когда случилось второе, и надеюсь последнее, пришествие Гоблин в этот мир. Поставили нас с Гвен в один ряд с Озборн! «Замечены при погромах», мать их, и ни слова о том, что Люди Пауки спасли нескольких полицейских! Чёрт бы побрал эту Джеймисон с её зацикленностью на масках.
Даже не знаю, что хуже. Эпоха власти социальных сетей, когда твиттер, фейсбук и ютуб могут безнаказанно банить неудобного им президента, или же этот период, когда напечатанное в газетах ещё имеет значимость в глазах общества.
Ведь другие издания и новостные ресурсы с радостью подхватили риторику Джоны. Не все, конечно. Были и те, кто писал о спасении полицейских, о том, что Пауки и Веном действовали на стороне города, но нужный эффект заголовки самого популярного издания в городе уже оказали. И даже тот факт, что в собственной статье Джеймисон отмечала, что оба появления Гоблин сопровождались погромами в ОзКорп, и это явно указывает на связь новой злодейки и компании, не умаляло интереса к Паучье Угрозе и, как следствие, к Паркер Индастриз.
Ряд изданий уже выдвинул предположения, что всё это могло быть частью «Плана Питера Паркера», ведь действия, защищаемых его компанией и адвокатами, героев подрывают стабильность ОзКорп.
Я покрутил в руках свой телефон с пустым полем текста для нового поста. Изначально я хотел на своих страницах, которые давно уже превратились в замену официальных аккаунтов Паркер Индастриз, написать что-то обличающее необъективность обвинений в адрес Людей Пауков и Веном, но…
Даже не знаю стоит ли сейчас пытаться как-то повлиять на эту ситуацию… такое ощущение, что любое слово, которое я скажу в медиа пространстве, будет тут же использовано против меня.
Ах, неужели я скучаю по тем временам, когда Питер Паркер был внештатным фотографом в Дейли Бьюгл и все обвинения в адрес Человека Паука обходили его стороной, в худшем случае, угрожая лишь его гордости и самолюбию?
Я закрыл браузер — ждали два дня, подождут и ещё немного — и открыл контакты. В газетах писали о нестабильной ситуации в ОзКорп. Гарри Озборн не справляется с работой Нормы.
Стоило подумать об этом ещё тогда, но местный Гарри казался мне настолько далёким от дел компании…
Думаю, пора ему узнать чуть больше о своей матери. Раз уж он занял её кресло, то рано или поздно доберётся и до секретных проектов. Я мог бы попытаться замести следы, но… нет, лучше, сам всё ему расскажу. Пока он ещё готов меня слушать.
Мне ведь в любом случае нужно забрать Бобби из больницы ОзКорп, куда за счёт компании, без всяких проволочек, положили всех пострадавших — кстати хороший ход, который помог компании защититься от гнева общественности. Конечно, и без того вопросы к ОзКорп есть, как у прессы, так и у правительства, но пока ничего такого, с чем не могли бы справиться юристы и пиарщики компании.
Я нажал кнопку вызова.
Глава сто двадцать вторая
— Пит, я сейчас очень занят, дела компании и прочее, если ты просто хотел высказать соболезнования из-за случившегося и пропажи мамы…
Оборвал меня Озборн, как только закончились взаимные приветствия, и я заикнулся о том, что хочу пригласить его к нам в Паркер Индастриз для разговора.
— Нет, Гарри, не просто. — В ответ оборвал его речь уже я. — Это важный разговор, не телефонный. Это касается и ОзКорп, и… — Нет, лучше не называть имени Нормы, на всякий случай. Прослушивать могут как мой номер, так и самого Озборна. — Это важно. И я бы посоветовал тебе не принимать поспешных решений и каких бы то ни было предложений по поводу компании до этого разговора. Короче, просто приезжай ко мне, окей?
— Хорошо, я приеду. Скоро. — После пятисекундного раздумья ответил он. — Надеюсь, это действительно так важно, как ты говоришь.
Ну вот и всё.
Решение рассказать Гарри о ситуации с Нормой не было спонтанным, как могло бы показаться на первый взгляд. И дело тут не только в морально-эмоциональной стороне вопроса, но и в сугубо практической. Гарри, благодаря оставленным Нормой указаниям, принял в свои руки бразды правления компанией. Теперь, как бы он сам не хотел обратного, ему придётся выйти из роли школьного принца и повзрослеть, стать мужчиной. Нормальным мужчиной, я имею в виду, а не типичном для этого мира иждивенцем на женской шее, ему придётся принять ответственность за свою жизнь и не только.
Вообще, ситуация у Озборнов уникальная. Норма, вопреки своему имени, является отклонением от нормы — первый и единственный её ребёнок оказался мальчиком — что, по меркам этого мира, можно сравнить с выигрышем в генетическую лотерею. После рождения первенца она никогда не была замечена ни в каких отношениях. Как, впрочем, и до — личность отца Гари до сих пор окутана завесой тайны.
За прошедшие два дня я очень хорошо изучил состояние Нормы. Я бы даже сказал, предельно хорошо. Спасибо за это Веному. Мой ум и его возможности — у Нормы не было ни малейших шансов утаить что-то от той системы сканирования и анализа наивысшего, хочу заметить, качества и разрешения, какую мы из себя сейчас представляли.
Нам даже удалось понять, где именно мы проколись в прошлый раз. В снах.
Ещё тогда Веном выяснил, что, после всех проведенных над разумом женщины манипуляций, единственным способом взаимодействия двух сознаний — Нормы и её злобного альтер эго — являются сны. Во время снов Гоблин умудрялась влиять на Озборн, даже несмотря на всё наше внушение. И именно следить за снами женщины было главной задачей подсаженной в её тело колонии клеток. В результате получилось установить некое равновесие: днём Озборн у руля, а Гоблин видит сны о том, какой была бы её жизнь, не случись того несчастья; ночью всё с точностью, да наоборот. А симбионт следит за тем, чтобы вся эта система не развалилась, чтобы Гоблин не выходил за рамки, не влиял на разум Нормы, и чтобы сама женщина не запоминала слишком многого из своих снов.
Но случилось то, чего никто из нас не предусмотрел: вторая личность Нормы сумела заметить наблюдателя, а в последствии и вовсе подчинить его себе. Так что, в какой-то мере, не было никакого нового симбионта. Были лишь Норма Озборн и Гоблин, которая просто переселилась из мозга самой женщины в симбионта. А самое занимательное, так это то, что сам Гоблин, после переселения, искренне считал себя полноценным симбионтом, а не порождением пораженного сывороткой мозга Нормы. Как бы странно это ни звучало.
Веному это не понравилось. С одной стороны, это принесло нашему клинтарскому другу некоторое облегчение, избавив от необходимости разбираться с дилеммой отцов и детей — ведь эта сущность хоть и базировалась на выросшей из его клеток особи, не могла считаться его потомком — а с другой, выходило, что Гоблин захватила тело его, вроде как ребёнка, заменив его собой. Хотя без вмешательства Гоблин и не было бы никакого ребёнка…
— Понимаешь, теперь каково нам? — не сдержался я в тот момент.
«Я не убиваю носителей, не ворую тела, не выжигаю людям мозги!» — с неподдельным возмущением запротестовал Веном. Всё никак не привыкну к его эмоциональности.
— Ты нет, но что насчёт других? Вот ты считал это, — я махнул в сторону ёмкости с зеленой жижей, — своим потомком, и не был слишком удивлен его поведением, раз нет?
«Стремление к взаимовыгодному сосуществованию заложено в нашем виде, также как социальность в людях. Агрессия в отношении носителя — это всегда проявление патологии, как психопатия у людей. Но это очень редкое явление. И как правило является следствием выбора неудачного, агрессивного и жестокого, носителя».
Голос инопланетянина в моей голове звучал на удивление ровно и спокойно, словно и не было той вспышки негодования пару секунд назад, не говоря уже о манере речи, словно не с симбионтом разговариваю, а с коллегой учёным. Меня с самого начала ставила в тупик разумность симбионтов этого мира. Ведь исходя из известной мне теории эволюции видов, для подобных существ характерно как раз-таки атрофия всех ненужных функций. Впрочем, разум и самосознание в целом вещь крайне малоизученные и малопонятные. Ведь если подумать, их развитие у нас людей, также не является чем-то простым и понятным. Исходя из тех же постулатов, дельфины и слоны тоже не должны иметь столь развитых мозгов и сложного разума, какими они обладают. Они просто избыточны для жизненных условий этих животных и стоящих перед ними задач.
«Вот почему, — продолжил Веном, — неудивительно, что в таком агрессивном носителе с поврежденным мозгом, мой ребёнок мог сойти с ума».
— Звучит логично, — признал я. — И раз уж мы выяснили, что это штука не является твоим потомком, ты ведь не будешь возражать, если я…
«Можешь делать с ним что угодно». — Безразлично отозвался Веном.
Вот и отлично. На самом деле, только необходимость как можно скорее решить вопрос с Нормой и Бобби, оказавшимися на больничной койке, удерживала меня от желания заняться изучением этой твари. Уж больно необычные она демонстрировала способности. Слияние с техникой! Можете назвать это учёным зудом или как угодно ещё, но мой разум приходит просто в неистовое возбуждение от возможных перспектив, если удастся как следует изучить данный феномен. Мне стоило больших усилий во время анализа разумности этого существа — в основном с помощью Венома — от того, чтобы не перейти к углубленному изучению его сути и способностей. Но это сейчас не приоритет.
Что же касается Нормы Озборн.
Я сам поначалу боялся верить в результаты обследования, но по всему выходило, что у неё, наконец-то, появились шансы вылечиться. Причём не только от последствий болезненного расставания со своим зеленым другом, но и от негативных последствий приёма сыворотки. Да, мозг Нормы получил некоторые повреждения в ходе разрыва с симбионтом, и значительные, если уж на то пошло, но, что важнее, в том, что от её мозга осталось, следов Зеленого Гоблина нам обнаружить не удалось. Если говорить языком цифр и статистики: шанс на то, что женщина восстановит физические повреждения и выйдет из комы — способности от приёма сыворотки, регенерация в том числе, никуда ведь не делись, Норма всё ещё сверхчеловек — близок к ста процентам. Шанс на то, что она полностью восстановит все когнитивные функции уже несколько меньше, но всё ещё очень высок. И всё ещё есть некоторая возможность того, что в ней осталось что-то от Гоблин, но это уже невероятный прогресс по сравнению с тем, что было в прошлый раз. Парадоксально, но действия агрессивно настроенного к носительнице симбионта в итоге принесли ей куда больше пользы, чем всё, что сделали мы с командой.
Но это не значит, что за ней не нужно приглядывать. И кто сделает это лучше, чем родной сынишка? Нужно только ввести его в курс дела, чтобы он чётко осознавал с чем имеет дело и какие на кону риски. И больше никаких подсадных симбионтов! Хватит и одного раза.
Долго ждать Озборна не пришлось, уже через десять минут после моего звонка, служба безопасности доложила о прибытии важного гостя, а я даже не успел отдать соответствующие распоряжения. Впрочем, девушка на приёмной и сама догадалась проводить столь важного посетителя в «Зал Совещаний», куда раньше всегда перенаправляли его мать. Странно, что он приехал так быстро: даже если бы он выехал из ОзКорп сразу же, как получил мой звонок, всё равно не успел бы доехать.
