Гоблин поёжился. Воспоминание было не из приятных.
— Точно ли его в клеть поймали?
— Точно, точно. Я сам видел. Нету здесь больше Людоеда. И Старухи тоже больше нет. Так что бояться некого. Даже гномлины нам уже не враги.
Стёпка погладил дракона по спине, заново удивляясь и поражаясь, что такая громадная зверюга относится к нему, как к хозяину и даже другу, и можно совершенно не задумываться об этих страшенных зубах, огромных когтях и мощных лапах. Чешуя была тёплая и слегка проминалась под рукой, когда пробуешь на неё надавить, но если дракону захочется, он напружинивается, и тогда чешуя сразу превращается почти что в самую настоящую броню. Не то что кулаком — стреломётом не пробьёшь. И магические файерболы её тоже не берут. Испытано на деле.
Дрэга положил похожую на огромный чемодан голову к Стёпкиным ногам, закрыл глаза, притворился уставшим. Но сам при этом лукаво поглядывал на хозяина, сквозь прищуренные веки.
— Что, предатель, — спросил Стёпка, потрепав его по морде. — Не стыдно тебе? Как гномлинам своим обо мне докладывать, так ты объясняться умел. А как с нами разговаривать, так у тебя и языка нет, да?
Дракон лизнул Стёпку жарким языком, показывая, что язык у него имеется, и язык довольно большой.
Смакла, не теряя времени даром, принялся чистить драконью чешую, которая и без того блестела как новенькая. Но гоблина это ничуть не смущало, и он старательно надраивал каждую чешуйку заранее припасённой тряпочкой. Он был дракончий и этим всё было сказано.
Ванька походил, походил по берегу, пощупал воду, да и полез купаться. Правда, речка оказалась совсем мелкой, но Ванька отыскал небольшой омут и сидел в нём, погрузившись по шею.
— Первый раз за это лето по-человечески купаюсь, — сообщил он. — Только вода немного холодная.
Он дракона слегка побаивался и поэтому старался держаться на расстоянии. Хотя ему очень хотелось вот так же, как Стёпка или Смакла, сидеть рядом или даже на бронированной спине.
— Вот что, Дрэга, — сказал Стёпка. — Нам нужно отыскать то ущелье, в котором, помнишь, мы пещеру с тобой нашли и где нас потом Старуха-с-Копьём подстерегла. Отыщешь?
Дрэга согласно прищурился и рывком поднялся, выпрямив лапы.
— Всё, хорош отдыхать. Полетели дальше, — приказал Стёпка и сам первый вскарабкался по предусмотрительно подставленному крылу на широкую драконью спину.
* * *
Дракон влетел в потаённое ущелье на полной скорости и понёсся среди узких скал, едва не касаясь их кончиками крыльев. И никакая скрывающая магия ему не помешала. Видимо, потому, что на его спине сидели демоны, которым даже самые сильные чары не помеха.
Ванька вцепился в Стёпкины плечи и восторженно ухал, вертя головой во все стороны. Смакла был серьёзен и непривычно молчалив. Он вообще в последнее время стал вести себя иначе — как взрослый, умудрённый жизнью гоблин. Возможно, это на него общение с драконом так повлияло или сказывались перенесённые в весской неволе лишения.
В памяти осталось, что ущелье это чуть ли не на несколько километров вглубь гор тянется, на драконе же они промчались по нему меньше, чем за минуту. И вот уже вознеслись впереди отвесные скалы, преграждающие дальнейший путь.
— Приехали, — объявил Стёпка, почти привычно съезжая на землю по чешуйчатому боку. — Остановка "Пещера Благояра". Конечная. Наш авиалайнер дальше не летит.
Смакла не понял и половины сказанного, уловил только общий смысл, но покидать драконью спину не поторопился. Посмотрел по сторонам, поёрзал, вздохнул — да и остался наверху.
Ванька, по-стариковски кряхтя, неловко сполз вниз почти по хвосту, подошёл слегка враскоряку. Отсидел в полёте всё, что можно.
В ущелье ничего не изменилось. Как стояли по сторонам хмурые, потрескавшиеся скалы, так и стояли, не замечая в своей замшелой гордыне суету мелких людишек. Как возвышались над этими скалами искривлённые ветрами сосны, так и продолжали себе держаться за щели и трещины могучими корнями. Как валялось под ногами каменное крошево, так и никуда не делось. А куда бы оно делось, честно-то говоря? Присмотревшись, заметил Стёпка едва различимые следы копыт. Вот здесь остановила тогда своего коня Старуха, вот здесь развернулись они и поскакали в Протору... Вновь ощутил Стёпка холодок в груди от пронзившего его копья, вновь, как наяву, встало перед ним худое лицо, по которому одна за другой катились слёзы... Где-то ты теперь, Миряна-страдалица? Есть ли в этом мире загробная жизнь?
Обычная жизнь тем временем катилась своим чередом. С шумом опустился на камни Дрэга — прилёг отдохнуть. Завертел головой по сторонам Ванька, с восторгом разглядывая возносящиеся к небесам отвесные стены. Даже если бы здесь не было никакой пещеры, ему уже хватило впечатлений и восхищений.
Зная, где находится тайный вход, Стёпка отыскал его очертания с первого взгляда. Но для Ваньки тупик пока был самым настоящим тупиком.
— Ну и где твоя пещера? — деловито спросил он, как бы невзначай положив руку на драконий бок. Дрэга на его руку внимания не обратил, кусаться не торопился, и Ванька даже решился покровительственно похлопать по чешуе. Но легонько так, осторожненько.
— Вход в пещеру прямо перед нами, — сказал Стёпка. — Просто он замаскирован. Я его тогда случайно открыл, — он вспомнил о предназначении и поправился, — А может, и не случайно. Но мне казалось, что случайно... Тьфу! Запутался. В общем, мне Дрэга помог. А ты разве его не видишь?
Ванька выпятил нижнюю губу, окинул внимательным взглядом изломы скал:
— А чего тут видеть-то. Вон трещина сверху тянется, и вон тут тоже. И мох оторвался... А как её открывать?
Стёпка подумал, что удивляться такой Ванькиной проницательности не стоит. Во-первых, Ванес заранее знал, что здесь есть вход, а во-вторых, он ведь тоже демон и, значит, у него тоже есть предназначение. Может быть, оно у них общее. Склодомас, скажем, отыскать. Которого в этой пещере почему-то не оказалось.
— Да проще простого. Позвони, дверь и откроется.
Ванька с сомнением посмотрел, не издеваются ли над ним. Стёпка как можно честнее вытаращил глаза.
Ну, честно говоря, когда тебя уже почти носом ткнули, догадаться несложно. Ванька довольно быстро обнаружил на камне оттиск ладони и приложил к нему свою руку. И сразу отдёрнул, потому что в скале заскрипело, завизжало, часть скалы дрогнула, поползла было вниз, но что-то с надрывным хрустом переломилось в глубине, и он намертво встал. В образовавшуюся щель не пролез бы даже маленький дракон.
— Сломалось, — заключил Стёпка. — Заржавело, наверное. Я ещё когда закрывал за собой, слышал, как там какие-то шестерёнки скрежетали. Попробуй ещё раз.
Ванька уже осторожнее прижал руку к скале.
Хрустнуло в глубине ещё раз, отдалось дрожью под ногами — входной камень не опустился ни на миллиметр. Только вздохнул устало, словно извиняясь за своё бессилие.
— Ну и как же мы теперь туда войдём? — спросил Ванька. — Зря, выходит, летели.
— Да легко войдём. Демоны мы или кто? Нам же только рукой махнуть, — Стёпка произнёс про себя отговор, стараясь не шевелить губами, а для пущего эффекта небрежно так повёл перед собой правой рукой.
Вот тут магический механизм сломался уже окончательно и бесповоротно. Кусок скалы утянуло вниз с такой силой, что наружу даже крошка каменная полетела и дым пошёл изо всех щелей. Гномий отговор и на этот раз оказался сильнее, чему, впрочем, удивляться не приходилось. Гномы ведь всегда умели с камнем работать и подчинять своим желаниям силу гор.
Смакла в мрачные недра лезть отказался сразу и бесповоротно. Дрэга с ним за компанию заупрямился и уменьшаться не пожелал. И Стёпка без особого сожаления согласился с тем, что гоблин с драконом подождут отважных исследователей снаружи.
— Мы быстро. Одним глазком посмотрим и сразу назад. А вы далеко не улетайте, неохота потом вас дожидаться. И котомку с припасами заберите, она нам только мешать будет.
Нетерпеливый Ванька уже почти вошёл в пещеру. Уже почти переступил порог, осторожно потрогав носком кроссовки верхушку опустившегося входного камня: не рухнет ли ещё глубже? Камень лежал прочно, проваливаться дальше не собирался, но сделать первый шаг Ванька, тем не менее, побаивался.
— Веди, — сказал он, пропуская Степана вперёд. — Ты здесь бывал, все ловушки и повороты знаешь.
— Нет здесь никаких ловушек, — разочаровал его Стёпка. — Одни повороты. Но всё равно интересно.
Факелы светились всё так же уверенно, хоть и не ярко. Гулкое эхо отражалось от стен. Особенно, когда Ванька нарочно заухал, изображая не то вампира, не то Горлума. Ну-ну, ехидно думал Стёпка, поглядывая на раздухарившегося друга, посмотрим, как ты ухать будешь, когда мертвяков увидишь. Будет тебе сюрприз и удивление, экзепутор ты наш бесстрашный.
По стенам прыгали кособокие тени, Ванькины глаза горели азартом первооткрывателя (и плевать, что до него здесь уже прошёл Стёпыч, всё равно интересно!), некоторые самосветки тревожно мигали, растрачивая в последних усилиях выдыхающуюся магию... В затхлом воздухе отчётливо ощущался гниловатый привкус застарелой смерти. Это для знающего Степана. Для ничего же не подозревающего Ваньки пещера пахла ненайденными сокровищами и волнующими тайнами.
Перед лестницей Ванька остановился, окинул попорченное временем каменное великолепие восторженным взглядом и выдохнул, потрясённый до глубины души:
— Мория, блин. Стёпыч, это же вход в Морию!
Стёпка вспомнил своё первое пребывание в пещере и поморщился. Потому что есть такая поговорка, что у дураков и мысли сходятся. Мысли у них с Ванькой сошлись — признавать себя дураком не хотелось. Неправильная поговорка. На самом деле мысли сходятся у тех, кто одни и те же книжки читает и одни и те же фильмы смотрит. Но его всё равно не передать как радовало то, что теперь они здесь идут вдвоём, как ему тогда и мечталось. И уже ничуть не страшно, хотя, конечно, и ощущения совсем другие — нет того интереса, потому что всё заранее знаешь и всё здесь уже видел.
— Вперёд, — сказал он. — Это мы только половину прошли.
Стёпка нарочно шёл так, чтобы Ваньке не было видно, что впереди творится, и когда показался скелет первого мертвеца, Стёпка с лёгким содроганием перешагнул через него и пошёл себе дальше, словно бы не заметил или просто не придал значения. А Ванька, естественно, заметил и придал. Ещё как придал.
Такого вопля эти стены давно не слышали. Наверное, даже оставшийся снаружи Смакла подпрыгнул, когда из пещеры долетел до него полный ужаса крик.
— Придурок! — вопил отпрыгнувший к стене Ванька. Волосы у него теперь точно стояли кочкой, как у Людоеда, и глаза от ужаса расползлись почти на всё лицо. — Предупредить не мог, да?! Что тут мертвецы под ногами валяются?! Я же на него чуть не наступил!
— Да он ведь давным-давно уже мёртвый мертвец, — захихикал, не удержавшись, Стёпка. — Он на живых не бросается. Проверено.
Ванька вдоль стены обошёл мертвеца, вытягивая шею и разглядывая расколотый череп. Его испуг на удивление быстро улетучился. Всё-таки он ведь тоже демоном был, ну, или половинкой демона.
— Класс! — восторженно прошептал он. — Видал, как ему башку раскололи.
— Ну и чему ты радуешься? — спросил Стёпка. — Он, может, хорошим человеком был, а его убили.
— Это гоблинский скелет.
— С чего ты взял?
— Такие зубы только у гоблинов. Острее, чем у нас. И мельче. А ещё мертвецы тут будут?
— Будут, — пообещал Стёпка. — Их здесь навалом. В каждой комнате по штуке.
* * *
Они стояли у входа в тюремну камеру. Дверь в неё так и осталась открытой после того, как её расколдовал подобранный Степаном браслет. Покрытый пылью череп узника равнодушно смотрел на мальчишек из темноты. Его уже давно ничего не волновало и не тревожило.
— В общем, все умерли, — заключил Ванька. Теперь он мертвецов уже почти не боялся, тем более, что подходить к ним близко ему не пришлось. А издалека — даже самые страшные скелеты кажутся не слишком опасными. Сидят себе тихонько и печально скалятся в пустоту. Ужас, конечно, но обычный такой ужас, унылый и не грозящий никакими неприятностями, вроде укушивания (или правильнее говорить — покусания?).
— Я, кажется, знаю, кто это, — сказал Стёпка, с трудом отводя взгляд от пустых глазниц. — Это Верганий. Он был отцом-заклинателем двести лет назад. Его здешний колдун заманил в пещеру, а потом посадил на цепь. Не знаю, как это у него получилось, наверное, он в самом деле сильным колдуном был, если такого чародея сумел пленить.
— Для чего ему было нужно чародея на цепи держать?
Стёпка пожал плечами:
— Не знаю. Наверное, он хотел, чтобы чароей подсказал ему, как заставить склодомас вызывать Иффыгузов. Может быть, он его даже пытал. Феридорий говорил, что этот Верганий пропал бесследно, и никто не знает, что с ним случилось. А он в этой пещере, оказывается, умер. Вот тебе и отец-заклинатель. Даже магия не помогла.
— А слодомас куда подевался? Может быть, он где-нибудь здесь?
— Вряд ли. Я бы тогда его, наверное, ещё в первый раз нашёл. А тут был только браслет. Хотя... Кто знает.
* * *
— А под конец нашей экскурсии — жилище колдуна Благояра, — торжественно объявил Стёпка, перешагивая через последний порог. — Заходи, Ванес. Будь как дома.
Когда он произнёс имя колдуна, эхо испуганно вздрогнуло, и пыль посыпалась со стен, но Стёпка на это не обратил внимания. А Ванька слегка поёжился, потому что, как оказалось, ещё не совсем привык к окружающим его со всех сторон останкам давно умерших людей, и где-то в глубине души побаивался того, что они вдруг оживут и набросятся на незваных гостей.
Разгромленная подземная лаборатория его не слишком впечатлила. Он попинал железки, подёргал вывороченные прутья клетки, присвистнул, разглядывая пришпиленный к стене скелет хозяина, на запылённые покосившиеся стеллажи вообще внимания не обратил, затем повернулся к Стёпке:
— Здорово, но скучно. А что тут ещё есть?
Стёпка показал на стену за его спиной:
— Потайная комната есть. Хочешь посмотреть?
— Валяй, открывай, — Ванька, похоже, уже полностью уверился в том, что для Стёпки ни одна дверь больше не является преградой.
На этот раз ничего не ломалось, не хрустело и не выпадало. Заколдованная дверь просто самым обычным образом приоткрылась, скрипнув проржавевшими петлями. Но внутри мальчишек ждало разочарование. Ожидаемого сюрприза не вышло по той простой причине, что всё развешанное по стенам оружейное великолепие почему-то разом решило заржаветь и превратиться чуть ли не в труху.
— Да, — сказал Ванька, морщась. — Сокровищ тут точно нет.
— Когда я тут был один, все эти мечи сверкали как новенькие, — Стёпка дотронулся до почерневшей рукоятки. — А теперь почему-то... Знаешь, наверное, это из-за того, что я браслет отсюда забрал. Наверное, без его магии здесь всё и расколдовалось. Ну что, пойдём наружу?
— А склодомас? Может, он всё-таки припрятан где-нибудь?
— Да нет его здесь.
