— Я сейчас спущусь, — бросил я в коммутатор и поспешил к лифту. Благо моя компания ещё не разрослась до размеров башни ОзКорп, и Озборну не придётся скучать слишком долго.
Эх, ещё совсем недавно мы с Нормой обсуждали в этой самой комнате варианты противодействия Руке. Строго говоря, её уже стоило бы переименовать из «Зала совещаний» в «переговорную с Озборнами», ибо никто кроме этих двоих, меня и Коннорс, в виду закрытости компании, тут никогда не бывал.
— Мистер Паркер, — вытянулась по стойке смирно женщина из нашей СБ, что стояла подле двери. Чуть в стороне скучала телохранительница самого Озборна.
Я кивнул женщинам и зашёл в переговорную. Вот он новый глава ОзКорп, совсем не похож на Норму, да и на себя самого, каким я его видел в последний раз, тоже. Взгляд поникший, мешки под глазами, осунувшиеся плечи. С таким видом компанию к светлому будущему не поведёшь, не так должно выглядеть олицетворение капиталистической мечты.
Гарри встал с кресла, протянул мне руку для делового рукопожатия, видимо, уже привык за последние дни к подобному общению — выжатым безжалостностью капитала инвесторам плевать кто перед ними, когда стоит вопрос между прибылью и убытками. Я схватил его за руку и притянул его к себе, чтобы обнять, по-дружески.
Запоздало подумал, что возможно стоило позвать на эту встречу Мэри Джейн, она могла бы внести сюда чуть больше тепла и непосредственности, она это умеет. Но тогда пришлось бы рассказывать про всю эту историю с Зеленой Гоблин дважды. Ведь кроме нас четверых — меня, Бобби, Гвен и Ванды — никто больше про секрет Нормы не знал.
— Ты как, держишься? — спрашиваю.
— Да, я… пытаюсь. Спасибо, Пит. — Растрогался Гарри.
Но он всё же неплохо держался, особенно, если вспомнить какой легкомысленной жизнью жил до этого.
За один день от изнеженного школьника до главы многомиллиардной корпорации, при этом потеряв мать, а вокруг уже наверняка кружат неприятели, конкуренты, желающие присосаться к освободившейся кормушке и просто завистники. Меня самого не сразу признали даже собственные сотрудники, считая просто ширмой для гения Коннорс, могу представить сколько критики вылилось в адрес кандидатуры Гарри, в качестве главы компании.
— Извини за задержку, не думал, что ты приедешь так быстро, — говорю, когда с объятьями было покончено.
— Я был в Пресбитериане, — пояснил Гарри, — навещал пострадавших.
Всё встало на свои места. Это гораздо ближе. NewYork-Presbyterian Hospital — некоммерческий академический медицинский центр, связанный с двумя медицинскими школами Лиги Плюща и, по совместительству, лучшая больница штата, да и в рейтинге лучших по стране он значительно уступает только клинике Майо в Миннесоте. Именно там сейчас лечатся все пострадавшие в ходе инцидента в ОзКорп, включая Бобби.
— Вот как… — указываю ему на кресла.
— Да, пока это ещё наша больница, — добавил Гарри, принимая приглашение.
— Пока? — уточняю.
— Либо больница, либо реактор, — поведал Озборн, — от чего-то одного нам точно придётся отказаться.
Я подозревал что-то подобное. Два громких теракта за столь короткий срок. Пропажа Нормы. Юнец у власти. Репутация компании сильна просела. Это неизбежно сказалось на стоимости акций. А если учесть какие колоссальные суммы должны были быть потрачены на строительство реактора, закупку огромных партий адамантия, ничего удивительного, что управляющий совет уже рассматривает способы снизить расходы — и финансирование столь крупного медицинского центра, ведущего дорогие исследования, как раз одна из самых значимых статей.
— Я начинаю понимать, почему так редко видел маму, — невесело усмехнулся Гарри, откинувшись на спинку кресла. — Я в этом только второй день, а уже готов убивать… или сдохнуть самому… наверное, потому и поехал сразу к тебе, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от выступлений перед инвесторами и всех этих… «советниц».
Последнее слово было сказано так, что становилось совершенно очевидно, что свою новую свиту, парень уже тихо ненавидит.
— Понимаю, — сочувственно слукавил я, ведь мне хоть и приходится думать о финансовом благополучии компании, но отчётов перед инвесторами составлять не нужно, в виду отсутствия оных… ну точнее обязательств перед оными.
— Когда ты уже выпустишь своё лекарство? Нам бы не помешал взрыв доходов от онкологического отделения… — Хитрый взгляд из-под ещё сохранившей следы лака чёлки, а вот и частичка нового Гарри — дельца. — Может и не пришлось бы продавать больницу тогда.
Подозреваю, он хочет подвести к тому, какие договорённости были у меня с Нормой. Наверняка, советники уже не раз указывали ему на отсутствие в их распоряжении документов, подтверждающих какие-либо обязательства Паркер Индастриз перед ОзКорп. Не говоря уже о подозрительно поспешном решении Нормы финансировать мой проект.
— Об этом чуть позже, — поэтому я спешу перевести тему. — У меня для тебя новости. О твоей матери. Как хорошие, так и плохие.
Озборн сразу же подобрался, словно его током ударило.
— Ты что-то знаешь о том, что случилось с мамой? — быстро выпалил он.
— Практически всё. Ты же слышал все эти слухи о том, что Женщина-Паук и остальные, скажем так, имеют ко мне некоторое отношение? — Гарри кивнул, прекрасно понимая к чему я веду, ведь двое Пауков и Веном были в самом центре безобразия в его компании. — Но, для начала, как много уже знаешь ты?
— О чём ты? — нахмурился он.
— О секретном проекте Нормы? Ты уже нашёл её тайную комнату? — недоумение на лице парня не показалось мне наигранным. — Оружие?
— Наша компания, — он поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, — производит оружие, ровно, как и медикаменты и многое другое — это общеизвестный факт.
Либо он за прошедшие пару дней стал великолепным актёром, способным обмануть не только мои чувства, но и сенсорное восприятие Венома, либо и правда ещё ничего не знает.
— Что же, это будет долгий разговор. Пожалуй, — я взял со стола пульт и включил настенный телевизор, — я начну с самого начала. С того как Норма Озборн стала той, кого сейчас все называет не иначе как Зеленая Гоблин.
Сложный разговор
Стоит отдать Озборну должное, он, хотя и был возмущен и шокирован моим заявлением, не стал кричать, истерить или ещё как-либо препятствовать моему рассказу, как можно было бы ожидать от изнеженного золотого мальчика, но хотел, очень хотел.
Я видел, как он замер недвижимой статуей, когда услышал ужасное: «твоя мать — злодейка», слышал, как споткнулось его сердце, когда речь зашла о жертвах в её терактах, почувствовал, как напряглась каждая мышца в его теле, когда он увидел во что, благодаря симбионту, превратилась Норма в самом конце. Я видел и подмечал всё — саккадическое движение глаз ускорилось на двадцать три процента, на сорок шесть процентов участилось дыхание, на пол градуса повысилась температура тела — словно компьютер.
Подобное понимание собеседника позволяло, при желании, практически манипулировать разговором. А ведь что-то такое и делает Мёрдок — лучшая адвокат Нью-Йорка, а может и всей Америки. Ещё бы не быть лучшей — когда люди, как открытая книга.
Но даже со всей моей новообретённой, благодаря симбионту, чувствительностью, самым главным фактором, позволившим мне удержать внимание Гарри, оставались доказательства. Если бы не запись происшествия в ОзКорп, что дожидалась своего часа всё это время, Гарри наверняка сорвался бы и обвинил меня во лжи и в попытке оклеветать его мать.
Не стоит говорить ему, что первоначально эта запись рассматривалась как доказательство вины Нормы, в случае если мне всё же придётся признать своё поражение и передать её под опеку Щита.
«Второе явление Гоблин — и есть твоё поражение!» — возразил мне внутренний голос, не Веном, нет, моя совесть, та самая, из-за которой я и пытался найти другой способ, нелетальный, решения проблемы Озборн, не предавая её незаслуженному и неэффективному, как показала история моего мира, заключению.
— Если у тебя всё ещё есть сомнения в том, что я говорю правду, — продолжаю я, игнорируя несвоевременный голос совести, — просто проверь спальню своей матери.
Я толкаю к нему носитель со всеми необходимыми паролями и данными. Они ещё действительны, ведь Норма — хотя, наверное, правильнее будет сказать Гоблин, теперь-то это разные личности — до последнего ничего не меняла в своём старом тайнике, чтобы не вызывать у меня подозрений.
А ведь она наверняка успела сделать множество новых… и знает о них лишь та зелёная жижа, что дожидается своего часа в моей лаборатории.
Гарри берёт флешку и смотрит мне в глаза, собирается с духом, подбирает слова.
— Я проверю. — Он сглотнул и набрал в грудь побольше воздуха — готовится перейти в наступление. — Значит, ты контролировал разум моей матери с тех самых пор?
Я не спешил отвечать, да он и не нуждался в моих ответах, самостоятельно выстраивая логическую цепочку моих злодеяний.
— А значит и всё это «сотрудничество» между вами было не более, чем ограблением. Ты просто взял деньги у ОзКорп.
— Подумай сам, Гарри: какие ещё были варианты? Сдать Норму властям, чтобы её упекли в супертюрьму вроде IceBox, отпустить, чтобы она продолжила убивать или может… — я сделал паузу, — убить её саму?
Он ничего не сказал. Но он хотя бы задумался над моими словами, поставил себя на моё место, а большего я и не прошу.
— Молчишь? Вот и я ничего лучше придумать не смог. А деньги… не волнуйся, мы в долгу не останемся. Я помогу ОзКорп и начну прямо сейчас.
— Поможешь? У тебя есть лишний миллиард? — Зло усмехнулся он. — Что-то я сомневаюсь.
Парень встал, озлобленный, повернулся ко мне спиной, считая разговор законченным.
— Нет, лишнего миллиарда у меня нет. — Говорю я ему в спину и тоже встаю, пора сменить место действия. — Зато у меня есть Норма Озборн.
— Что? — Он замер, не дотронувшись до дверной ручки. — Но как… мама же, то есть, Зеленая Гоблин, скрылась, сбежала от Женщины-Паук и остальных?
— Следуй за мной. Я всё тебе покажу.
Пока всё идёт неплохо. Да, он не спешит благодарить меня за то, что я сделал с его матерью, или точнее будет сказать, для неё, но он всё ещё держит себя в руках и слушает. Пытается понять.
Мы прошли обратной дорогой. Мне пришлось провести Гарри внутрь закрытой части лаборатории, где мы держали Норму, после того как я перенёс её из ОзКорп с помощью телепорта.
Уже внутри изолированного от остального здания помещения, естественно оставив охрану за дверьми лаборатории, я смог продолжить объяснения, пока вёл сына к материнской постели.
— В конце Веному и Человеку-Пауку, — в этот момент в моей голове прозвучало что-то вроде ироничного «хм» в исполнении симбионта, — удалось заставить это существо покинуть тело Нормы. Они доставили её сюда, чтобы вылечить и понять, что случилось.
Естественно я не рассказывал Гарри о том, что именно я и есть тот самый Человек-Паук. Легенда о том, что Люди-Пауки сотрудничают со мной уже сама по себе была достаточно убедительным обоснованием моей осведомлённости и того, почему бессознательную Озборн в итоге принесли ко мне.
Впрочем, Гарри уже не слушал. С еле слышным «мама» он бросился к кровати Нормы. Если бы я пошёл на поводу у Ванды это «мама» сейчас звучало бы перед гробом Нормы.
Положительный итог моего выбора: Озборн жива и у Гарри всё ещё есть мать; но есть и отрицательный: они успели убить троих — просто так, для удовлетворения своего кровожадного нутра — и ещё нескольких покалечить.
— Что с ней? — Гарри поднял на меня мокрые глаза. — Она жива?
— Это я и пытаюсь тебе рассказать, — не удержался от мимолётного упрёка я. — Расставание с тем существом не прошло для неё безвредно. Оно не хотело уходить и нанесло существенные повреждения её мозгу и центральной нервной системе. Обычный человек после такого несомненно умер бы, но, есть и хорошие новости…
Я вкратце, не вдаваясь в медицинские детали, обрисовал ему ситуацию с Нормой. О том, как искажённая сывороткой вторая личность Озборн, предположительно покинула её сознание вместе с тварью.
— То есть, она поправится? — Вычленил самое важное для себя Гарри, снова обратив взгляд на безмятежное лицо матери.
Внешне Норма выглядела совершенно здоровой, но её мозг всё ещё восстанавливался после прощального подарка — как в прямом, так и в иносказательном смысле — симбионта.
— Почти наверняка — у неё сильный метаболизм, она способна регенерировать существенные повреждения — мой прогноз: четыре-пять дней, может, неделя.
Облегчённый вздох вырвался из горла Гарри. Он как-то весь обмяк. Я говорю не только про позу и общую напряженность, даже сердце парня стало биться медленнее.
Его нетрудно понять, за столь короткое время он успел потерять мать, почти увериться в её гибели, узнать, что она жива и стала монстром, и вот, теперь, всё-таки получить надежду на её полноценное выздоровление.
— Но, возможны проблемы с памятью, от незначительных, до серьёзной амнезии, и… — всё же подгорчил пилюлю я, — ей понадобиться вся возможная помощь, чтобы снова стать собой. Нормой Озборн, не Гоблин, понимаешь?
Я не стал ему говорить, что мы с Веномом тоже сделали всё возможное, чтобы Норма очнулась собой, а не Гоблин. Это останется секретом между нами тремя. Мной, симбионтом и мозгом Озборн.
— Да… — он сглотнул нервный ком в горле, — я понимаю.
Я отошёл, чтобы дать ему немного времени наедине с матерью.
Вроде неплохо прошло. Да, наша дружба уже не такая светлая как раньше — хотя какая там дружба, я ведь начал с ним общаться только недавно, после того похищения — но теперь нас связывают общие тайны, не очень приятные, но это можно назвать естественным взрослением наших отношений. От школьных приятелей, до сотрудничающих глав двух корпораций.
Ха, до меня только сейчас дошло, что мы с Гарри — единственные парни в нашем классе и оба стали главами крупных и известных компаний. В мире, где мужчины на столь ответственных руководящих должностях встречаются реже чем супергероини. Какой престиж для МидТаунской Старшей Школы!
Пока я размышлял о превратностях судьбы и странностях этого мира, Гарри привёл в порядок свои эмоции и мысли и, оставив Норму отращивать утраченные нейроны и синапсы, двинулся ко мне.
