— Даже не знаю, что и сказать, — он покачал головой. — Наверное… спасибо, ты многое сделал для нашей семьи.
Я не стал говорить какую-нибудь нелепицу вроде «не за что», обесценивая свои усилия, или «всегда пожалуйста» — нет уж, избавьте меня от повторения подобного — а просто кивнул ему в ответ.
— Это все шокирующие новости на сегодня? — попытался пошутить он.
— Есть ещё кое-что, — начал я, и он сразу напрягся, — в вашей больнице, среди пострадавших есть одна девушка. Барбара Бронсон. Она не из ОзКорп. Я бы хотел её забрать к нам. На лечение.
— Да, мне сообщили о ней. — Он выдохнул с явным облегчением, словно уже понимал о чём пойдёт речь, и улыбнулся криво. — Но никто из моих людей так и не смог объяснить, что консультант по безопасности Паркер Индастриз делала в ОзКорп поздно ночью?
Вот ведь… а я и забыл совсем о прикрытии Бобби. Мы ведь придумали его лишь для того, чтобы у неё был официальный предлог находиться в компании. А я ещё думал о том, чтобы вытащить её из больницы в тайне от Озборна… хорошо, что не стал.
— Сначала я думал, что это просто твой шпион. — Продолжил Гарри. — Но теперь, учитывая то, что ты сказал раньше… это кто-то из них, да? Из костюмов? Человек-Паук — мужчина, отметаем сразу; Девушка-Паук сбежала оттуда сама. Остаётся только Веном? Это она, да? Эта девушка — Веном?
— Похоже, я немного проговорился… — развожу руками я.
— Это было несложно… — покачал головой он. — Доктор Октавиус рассказала мне, что именно Веном была той, кто всё это начал — это она напала на неё саму и её ассистентку.
«Они выскочили на нас. Пришлось вырубить их, чтобы не раскрыть себя, но Озборн всё равно услышала», — пояснил для меня симбионт.
— Я только что их навещал. Асистентка в порядке, а вот доктор… — он сделал паузу, глядя на меня осуждающе, — она теперь калека, возможно на всю жизнь, её ноги полностью парализованы.
«Это не мы! — тут же поспешил оправдаться симбионт. — Они были полностью здоровы, когда мы их оставили. Просто без сознания… наверное, их задело во время боя. После того как Фелиция применила свои звуковые гранаты, Гоблин разгромила половину лаборатории, могла случайно задеть их».
«Понимаю, — отвечаю симбионту. — Если бы Октавиус не успела убраться оттуда до нашего возвращения, то наверняка погибла бы под огнём турелей или этого Клеймора. Хотя ничего этого не было бы, не реши вы сунуться туда в одиночку, даже никого не предупредив».
«Мы не знали, что…»
«Никто не знал».
— Это действительно была она. — Подтверждаю я слова Гарри. — Но не она ранила Оливию. Скорее всего ей просто не повезло попасть под удар во время боя.
Я не стал уточнять чей удар. Венома или Нормы.
— Какого чёрта она вообще там делала? — дал выход толике своего гнева парень.
«Да уж, хороший вопрос», — хмыкнул я про себя.
— Ну, если вкратце, той ночью мы узнали, что заказчиком недавнего покушения на мою жизнь — ты, наверное, слышал об этом в новостях: подрыв машины, на которой мы с Эм-Джей и Гвен возвращались с того приёма у Харди — была твоя мать. Вот Веном и отправилась выяснить в чём дело.
— Нет… не может быть!
— Почему? — Пожимаю плечами я. — Вполне очевидный шаг с её стороны. Ведь я знал её секрет, представлял существенную угрозу и при этом был самой лёгкой мишенью. Гоблин заказала меня Вилме Страйкер, видимо, как небольшое дополнение к крупному заказу адамантия для реактора. Возможно, ты ещё не в курсе, но Страйкер уже разоблачили и прямо сейчас ею занимается Щит. Официальной версией скорее всего сделают связь с Гидрой и международный терроризм. Да, и у них могут появиться вопросы к ОзКорп… вот тебе и шокирующие новости, как ты и просил.
Раньше я об этом даже не думал, но теперь это стало для меня очевидным. Щит ведь обязательно поднимет все записи Страйкер и заинтересуется столь крупной партией адамантия, утекшей в частные руки.
— Ох, — Гарри схватился за голову, словно его настигла острейшая мигрень.
— Впрочем, насчёт заказа на убийство у них нет доказательств. — Разве что они заставят Страйкер признаться в этом на допросе у Пурпурной. — Это как раз шло мимо бухгалтерии, а вот что касается покупки адамантия. Теперь, когда Страйкер скомпрометирована, все её партнёры тоже автоматически попадают под подозрение.
— Чёрт, как же мне всё это дорого, — простонал жалобно Озборн.
Мы как раз выходили из лаборатории и обе секьюрити с заполошными «сэр» подскочили с диванчика, что стоял тут в коридоре.
— Вольно. — Хмыкнул на их суету я и продолжил, снова обращаясь к Озборну. — Не паникуй раньше времени. У твоей матери как раз для таких случаев целый штат прикормленных юристов имеется. Они должны с этим справиться. И ещё кое-что: Октавиус и все остальные, кто получил серьёзные увечья в инциденте. Возможно я смогу что-нибудь для них сделать.
— Новое лекарство века от гения медицины? — Хмыкнул Гарри.
— Что-то вроде того, — не стал скромничать я.
— Я передам.
Рабочие будни и выходные начинающего ксенобиолога
Проводив Гарри через почти пустой холл первого этажа, я вернулся в лабораторию. Обмен пациентами проведём завтра. Сегодня в компании законный выходной. Ванда уже второй день пропадает у своей подруги-кузнеца, куёт себе меч, Гвен с Мэри Джейн и остальными из группы поймали творческий порыв и пишут новую песню. Вот так и получилось, что кроме охраны, меня самого, коматозной Озборн и двух симбионтов во всём здании никого нет.
Да, симбионты.
Уже пошли вторые сутки, как мы с Веномом образовали этот временный союз.
Два дня. Всего два дня прошло с того момента, как я объединился с местным Веномом, но за это короткое время я понял одну очень важную вещь: ни за что нельзя допускать, чтобы симбионт снова попал в руки кого-то вроде Нормы Озборн. И я сейчас не о её психопатических склонностях, говорю, вовсе нет. Всё дело в интеллекте и знаниях, в способности эффективно применить, попавший в руки инструмент.
Допустим, потомок Венома прижился бы в теле какого-нибудь кровожадного маньяка-убийцы. Что он мог бы совершить в тандеме с полностью лояльным ему симбионтом? Убить кого-нибудь, стать лидером новой криминальной империи, устроить массовую резню, несколько? Несомненно, ужасные преступления, но это меркнет перед тем, чего могла бы достичь Норма Озборн, если бы догадалась копнуть поглубже.
Разработать биологическое оружие массового поражения, способное за полчаса превратить весь Манхэттен в братскую могилу, полную корчащихся от боли ещё живых уже мертвецов? Легко. Сделать на основе имеющегося образца вируса Пурпурного Человека собственный аналог, но куда мощнее и с более длительным действием? Задача пары часов. Проанализировать процесс трансформации в Ящера на молекулярном уровне и понять, как контролировать степени преображения во всех аспектах, начиная с изменений в мозгу и заканчивая внешним видом? Пять пробных попыток, и теперь я делаю это на интуитивном уровне. Разобрать на элементарные составляющие имеющиеся в наличии вариации сыворотки суперсолдата и выделить с их помощью вектор направления для уже полноценного восстановления шедевра доктора Эрскин? Уже сложнее, но не невыполнимо. А кровь выдающего себя за бога инопланетянина поможет превзойти знаменитый на весь мир допинг Капитана Америка, повторно воспроизвести который до сих пор не удавалось никому, даже создательнице.
«А не лежало ли в основе сего чудодейственного коктейля что-то подобное изначально?» — невольно задумался я. Уж больно основные улучшения Стива похожи на набор преимуществ, которыми могут похвастаться перед людьми асгардцы.
И ещё один закономерный вопрос. Почему же Норма Озборн — сама являющаяся выдающимся учёным — не сделала ничего подобного? Ведь у неё имелись все необходимые ресурсы, при желании она могла бы достать множество образцов не хуже того, что уже скопилось в моей, так сказать, коллекции.
Пожалуй, тут дело в двух вещах. Первое: то была не столько учёная Норма Озборн, сколько психопатка Зеленая Гоблин. Второе, следующее из первого: Гоблин слишком зациклена на своих игрушках и оружии, она уже не столько учёная, хотя всё ещё обладает всеми необходимыми талантами, сколько та самая кровожадная психопатка. Потому-то она и потратила своё время на усовершенствование глайдера, бомб и создание этого Клеймора. Безусловно устрашающее оружие, но концептуально, не далеко ушедшее от того, что было раньше. Впрочем, она не успела воплотить в жизнь все свои планы — и Клеймор, и глайдер были недоработаны, как я сейчас понимаю — и вдвойне хорошо, что она не додумалась до чего-нибудь более изощренного, биологического или химического.
А понял я эту простую истину благодаря тому, что сам оценил возможности симбионта в науке. За эти два дня я, нет — мы, сделали столько…
Проще сказать, чего мы не сделали. Не смогли сделать.
Найти следы того грёбанного яда в моём теле!
Мы искали. Искали с дотошностью, с какой самый принципиальный детектив мира идёт по следу серийного убийцы. Проверили каждую нуклеотидную цепочку, отвечающую за исцеляющий фактор, и всё, что теоретически могло помешать регенерации: сбить, запутать, обмануть мой организм. Пытались понять, как и почему полная трансформация в Ящера могла способствовать излечению от этой напасти. Что могло очистить мой организм от этого яда? Потратили на это времени больше, чем на любое другое из наших начинаний и… ничего! Невидимый, неуловимый преступник сделал невозможное — ограбил организм, украл исцеляющий фактор из банка моих способностей, скрывался вместе с ним два дня, а затем, под носом у самого бдительного шерифа в лице Венома, незаметно вернул его обратно.
Чудеса, да и только! Магия, мать её за ногу!
Так, спокойнее! Не всё ведь так плохо, даже если я не понимаю механизм явления, это ещё не значит, что я не могу его с пользой для себя использовать. Это в самой нашей, человеческой сути: искать применение всему, что попало к нам в руки. И наибольшего успеха, на протяжении всей нашей истории, всегда добивались не те, кто что-то изобрёл, а те, кто понял, как это эффективно применить. *
Вот и я рассудил, что хоть мне и не понятно, как трансформация в Ящера борется с проклятьем и магией Бальдра, нужно быть готовым воспользоваться этим её несомненно полезным свойством в любое время. И Веном помог мне справиться с этой задачей лучше любого оборудования. Это чувство — на интуитивном уровне осознавать, понимать и контролировать мельчайшие процессы в собственном теле — незабываемо. А главное, даже без помощи симбионта я теперь понимаю, не только как инициировать трансформацию, но и как контролировать её, получая необходимые преимущества, но при этом не превращаясь в жуткого монстра. Я ведь Человек-Паук, а не Человек-Пауко-Ящер, в конце концов.
Знаете, мне даже немного стыдно за себя прошлого.
Я ведь был носителем того Венома, который примерно для таких целей и задумывался моим отцом, некоторое время, пока не заметил, как он меняет мой характер, подстёгивая более агрессивные эмоции и подталкивая к тому, чтобы быть жёстче с противниками, а после и вовсе к каннибализму. И ни разу за всё то время, я не применил его в научной работе, а вместо этого лишь наслаждался ощущением силы, выбивая дурь из столь ненавистных мне злодеев… но это касается всей моей молодости. Сплошные драки и минимум полезной нагрузки на мозг, если только меня не прижимали, принуждали к обратному, обстоятельства. Подозреваю, что окажись симбионт у Гвен, она тоже использовала бы его как дубинку для выколачивания дури из преступников.
Если что-то выглядит как гора мышц, считает себя горой мышц — совершенным живым оружием — и является горой мышц, то неудивительно, что никому и в голову не приходит, что каждый нанометр его «кожи» покрыт мельчайшими, на молекулярном уровне, анализаторами, способными дать фору всему, что изобрело человечество. А внутри этой горы мышц скрывается интуитивная система распознавания и, что важнее, практического использования генетической информации. Нужно лишь суметь ею воспользоваться.
Конечно, кое-что симбионты делают и сами, без вмешательства и помощи носителя. Веном из моего прошлого мира, покинув меня, даровал последующим своим носителям некоторые отголоски моих сил вроде органической паутины и возможности обмануть паучье чутьё при встрече со мной. Нисколько не сомневаюсь теперь, что и местные клинтары на подобное способны. Но это всё не то. Оптимизация биологии и нейрохимии организма носителя — это что-то вроде основного инстинкта симбионтов, обусловленного их природой, в этом они стабильно хороши, а вот работа с генетическим материалом уже носит случайный характер.
Тот же Веном из моего прошлого мира хоть и наделял последующих носителей частью моих сил, не смог скопировать их в полной мере. А ведь я не был единственным обладателем уникальных способностей, с которым он вступал в симбиоз. И лишь малую часть способностей носителей он сумел скопировать навсегда — что и к лучшему, иначе клинтары давно завоевали бы всю вселенную.
Теперь кое-что изменилось. Не только ведь я получил выгоду от этого временного союза. Пока я пользовался возможностями симбионта, Веном учился. После воссоединения Бобби стоит ожидать существенных изменений в их общей жизни. И я ничего против не имею, главное, чтобы своё спонтанное размножение он держал в узде. Но на эту тему у нас состоялся отдельный разговор. Продуктивный. Клинтар обещал, что подобное не повторится.
К слову о незапланированных детях. Именно к проблеме второго симбионта мы вернулись сразу после ухода Гарри.
По-хорошему его стоило бы уничтожить полностью — и сам Веном не имел ничего против этой идеи, так как от его потомка там была только биомасса, но не сознание — просто чтобы раз и навсегда поставить точку в истории Зеленого Гоблина этого мира, но уничтожать, не изучив как следует, такую уникальную способность как симбиоз с технологиями было жаль уже мне. Ни одна из версий Венома на такое не способна. Даже увидев пример Гоблин, для нас оказалось большой проблемой просто поднять её глайдер в воздух. Ни о каком слиянии с техникой не шло и речи.
Молекулы этого симбионта могли проникать между молекулами практически любого вещества, даже адамантия, сохраняя при этом связь с основным организмом. Встраиваясь в структуру веществ на самом низком уровне, он мог влиять на них, придавать им различные свойства. Таким образом он практически врастал в технику, делал её продолжением себя, что, в свою очередь, позволяло ему осуществлять контроль над своим глайдером и Клеймором напрямую, минуя привычные системы управления. Это можно сравнить с телепатическим управлением или нейроинтерфейсом Октавиуса.
