"Нет смысла тратить свое время на рисование на заднем дворе моего класса, Гарри, — пискнул Флитвик, — иди и найди профессора МакГонагалл, она хочет обсудить с тобой кое-что".
"Спасибо", Гарри ухмыльнулся, выполз из класса более чем на несколько завистливых глаз.
Он не был в офисе МакГонагалл долгое время, с тех пор как у него в последний раз были проблемы, и он не был пойман довольно давно. Гарри ухмыльнулся, осознав, сколько времени прошло с тех пор, как его за что-то задержали.
"Входите", — отчетливо произнес профессор МакГонагалл, когда он осторожно постучал в дверь.
— Профессор Флитвик сказал, что у вас есть кое-что, о чем вы хотели поговорить со мной? Гарри медленно дрейфовал к центру комнаты, делая паузу, когда МакГонагалл встала из-за стола и, взмахнув палочкой, убрала все столы и стулья из комнаты.
"Да, — строгий учитель кивнул. — Мы с профессором Флитвиком пришли к выводу, что нет смысла держать вас в наших классах, если вы уже знаете материал, так как вы здесь, я предполагаю, что вы прошли его тест".
'Я сделал.'
"У меня нет такого теста для вас, — признался учитель преображения, — вы, к ужасу мадам Помфри, уже продемонстрировали достаточные знания нашего семилетнего курса обучения, чтобы удовлетворить меня. Впечатляет уже четвертый год, мистер Поттер.
"Так я могу принять это рано?
"Конечно, можете", — согласилась МакГонагалл. Второй взмах ее палочки послал кусок пергамента, плывущий по комнате от ее стола, в его руку. "Я хотел обсудить проект, который директор школы предложил мне попросить вашей помощи, а не его".
"Дамблдор не вдавался в подробности, — сказал Гарри, пожимая плечами, — только что упомянул, что мне нужно некоторое время выдержать частичную человеческую трансфигурацию.
"Очень базовое описание вашей роли", нахмурилась МакГонагалл. "Я не буду обременять вас двумя подробностями, мистер Поттер, но цель моего проекта — попытаться изучить точку, в которой частичная трансформация себя в животное становится полной. Моя цель — попытаться лучше определить и, возможно, даже повлиять на психические последствия такого преображения ".
"Я так понимаю, это будет иметь далеко идущие последствия?" Ее тон определенно подразумевал это.
"Анимаг, мистер Поттер, как вам хорошо известно, способен, как только они полностью способны использовать свою форму, сохранить большинство своих способностей, даже если они находятся под влиянием своего тела анимагуса. Обычное преображение человека от животного оставляет измененного волшебника или ведьму не более разумным или понимающим, чем животное, которым они стали. Частичная трансфигурация может иметь любой эффект в зависимости от измененной части тела. Если я смогу повлиять на это, то результатом будет любой одаренный пользователь преображения, в действительности, может иметь бесконечное количество форм анимации ".
"Вы — анимагус, не так ли, профессор?" Гарри вспомнил первый урок, который он получил с ней.
"Как вы можете быть к концу этого проекта", — искренне ответил МакГонагалл. "Мы достаточно углубимся в принципы, лежащие в его основе, чтобы вы могли сделать большие шаги к тому, чтобы пойти по стопам вашего отца".
"Наверное, это может быть весело", — подумал Гарри. Он не слишком много думал о том, чтобы стать анимагусом. У него были свои преимущества, но они казались немногочисленными, учитывая, сколько усилий пришлось потратить, чтобы стать единым целым. Если, однако, он должен был сделать работу независимо, то это вполне может стоить того.
По крайней мере, я вполне могу шокировать Флер, подумал он, на его губах появилась коварная улыбка.
МакГонагалл осторожно посмотрела на него.
"Мы также можем начать, мистер Поттер, — решила она, — поскольку теперь вам нечего делать".
"Если хотите, профессор, — пожал плечами Гарри.
"Раньше вам приходилось держать лист мандрагоры во рту в течение месяца, — почти тоскливо заметил МакГонагалл, — но с тех пор были разработаны более простые, более изобретательные способы воздействия на тело для изменения. Твой отец и его друзья украли все листья с мандрагор в башне, в результате чего целый класс первых лет потерял сознание в следующем классе, когда они по ошибке опустошили пустые кровати без ушей. В ее тоне был слабый намек на задумчивый юмор, когда она рассказывала об этом инциденте, хотя на ее лице ничего не было видно.
Она протянула ему маленькую зеленую таблетку примерно того же размера, что и ноготь большого пальца.
"Преображение становится легче и более устойчивым, если вы используете форму, наиболее совместимую с вашей, поэтому, по крайней мере, вы выучите существо, которым вы могли бы стать как анимагус".
Гарри вынул таблетку из ладони МакГонагалл, подозрительно держа ее между большим и указательным пальцами.
"Съешь это, мистер Поттер, — сказал учитель преображения, — я не отравил его".
Пилюля очень сильно напоминала древесину, но он проглотил ее достаточно легко.
'Что теперь?'
— Эта таблетка, Поттер, сэкономила тебе два месяца на подготовку к изучению твоей формы. Так как это, вы должны закрыть глаза, и пусть ваши сокровенные мысли направляют вас.
"Будет ли это так же, как мой Патронус? Гарри задумался вслух.
"Иногда", — ответила МакГонагалл, не понимая, что вопрос был риторическим. "Чаще всего это не так. Патронус воплощает ваши эмоции, ваши чувства, анимацию ваших инстинктов; это ваша сущность, измененная в ее наиболее подходящую форму.
'Интересно.'
Гарри закрыл глаза.
Пусть это будет ухо, тихо надеялся он, закрывая глаза и расслабляясь.
Был проблеск тонкого черного тела. Стройные весы, сужающиеся. Темные глаза, блестящие как буравчики. Беспристрастное, отдаленное любопытство охотника, его терпение, его сила. Длинный прямой клюв с жестокими краями, изогнутые когти и гладкие перья, скрывающие его в тени.
Ворон.
Он не собирался предоставлять столько развлечений, сколько наушник, и не был удивительно полезен, но, по крайней мере, это не была змея. Он не имел никакого смысла в форме безжалостной, земной рептилии.
Любопытство захлестнуло, ощущение ворона, сползающего ближе к себе, пронизывающего и пронизывающего его разум, скручивающего его мысли в нечитаемые петли. Гарри отдаленно осознавал, что он меняется, мир становится все больше, а потолок поднимается от него.
Старый холодной живой камень.
Он звенел у него под когтями, когда он стучал им по нему, заинтригованный тем, что то, что не было живым, казалось таким странным. Он щелкнул клювом, подпрыгивая от пола к более теплым, когда-то мертвым деревьям; это дало ему лучший вид на комнату. Опустив клюв в перья, он осмотрел окрестности, наклонил и наклонил голову, чтобы впитать в себя как можно больше, насколько мог.
Не двуногих-нет-крылья-нет перьев.
Существо казалось знакомым, но оно было старым и медленным. Он мог видеть это по линиям его бледной кожи, кончикам ног без когтей и седым волосам.
Не жертва. Не угроза.
Он с любопытством щелкнул по нему клювом, подпрыгивая ближе. Это было единственное существо, присутствующее. Живой камень отогнал других своей необычностью.
Существо двигалось с внезапной скоростью, и стол рухнул под ним, с гневным криком повалив его на пол, пока он не уставился на свои пальцы на камень, и ворон не исчез.
"Как любопытно? Гарри медленно встал, осматривая себя, чтобы убедиться, что он снова полностью человек.
Он был.
"Я действительно был вороном".
'Ворон.' Выражение лица МакГонагалл было нечитаемым, ее губы сжались в мысли. "И в его глазах видны сны демона, который мечтает. И свет лампы, исходящий от него, отбрасывает тень на пол. И моя душа из той тени, которая лежит на полу. Должен быть поднят — никогда больше!
Гарри не узнал цитату, которую она пробормотала себе под нос, потому что цитировала МакГонагалл, ее лицо и тон стали отражающими и подтянутыми.
"Я не ожидал, что стану вороной", — отметил он.
"Никто никогда не будет таким, как мы пишем, как они ожидают", — вздохнул учитель преображения. "По крайней мере, я знаю, что вы не учились, чтобы стать одним животным. Твой отец, Блэк, Люпин и Петтигрю, по крайней мере, могли заботиться друг о друге.
Не было ни перегиба, чтобы заставить его догадаться, ни какого-либо колебания ее тона, чтобы предположить это, но он внезапно был уверен, что Дамблдор не предложил его из-за его силы, его склонности к предмету или любого желания видеть Гарри стать анимагом. Директор хотел посмотреть, был ли он уже один.
Зачем?
Гарри осторожно сунул палочку в ладонь и вернулся в кобуру несколько раз, рассматривая ее.
Подопечные. Он хочет знать, было ли так, как я оставлял замок незамеченным.
"Как ты не стал вороном? Гарри спросил, тихо восхищаясь коварным планом. Если бы МакГонагалл не знала о намерениях Дамблдора и заявила о своей собственной, идентичной озабоченности, так явно, что он никогда бы не догадался о ее цели.
"Нет", просто ответила МакГонагалл. "Причина, по которой анимагус способен отличить себя от животной формы, заключается в том, что животная форма достаточно похожа на них. Ты станешь вороном, и тогда ворон станет тобой.
"Звучит... сложно".
"Требуется много самостоятельного изучения, понимания и обдумывания, чтобы увидеть сходство между вами и формой, и даже больше, чтобы объединить их".
Гарри мягко кивнул. Ворон может быть полезен очень редко, но вряд ли он оправдал бы столько времени, потраченного на него. Если бы он мог манипулировать этими проектными сессиями в соответствии с этой целью, он бы это сделал, но сам не стал бы заниматься этим.
"Так что же мы будем делать в следующий раз?"
"Мы еще не закончили, мистер Поттер", резко сказал МакГонагалл. "Теперь мы знаем, какая форма подходит вам лучше всего, я могу разработать оптимальные частичные изменения для использования. В то же время сосредоточьтесь на превращении ваших волос в перья ворона; только твои волосы, имей в виду.
Гарри вынул свою палочку назад, представляя себе перья, которые он почувствовал над собой, погрузившись в странные, пронизанные воспоминания о вороне.
"Только перья", строго сказал МакГонагалл.
Гарри нахмурился, расслабившись и очистив свой разум от мыслей о перьях и вороне. Он поднялся еще на два дюйма, восстановив свой обычный рост, и темные кончики перьев, покрывающие его руки, отодвинулись назад в тонкие волосы.
Просто перья, напомнил он себе.
Он молча подумал, может ли быть полезно спросить об этом Флер, учитывая, что она сама могла выращивать перья.
На этот раз он смог оторваться от ворона, просматривая его воспоминания, и крошечные, легкие перья расползлись по его коже, каскадом спускаясь по его шее и поднимаясь с его головы в мягкой, гладкой черной короне.
'Как вы себя чувствуете?' Спросила МакГонагалл, с любопытством осматривая его. Зажатый, неподдельный интерес присутствовал в ее поджатых губах, и впервые в жизни Гарри мельком увидел молодого МакГонагалл, экспериментирующего с преображением самой.
"Как Гарри", — просто ответил он.
"Нет ворона?
'Никто.'
"Попробуй изменить всю свою кожу сейчас", — предложила она, затем сморщила лоб. "Нет", — она покачала головой, передумав. "Потратьте некоторое время на изучение анатомии ворона, мы продолжим, когда вы будете лучше понимать, во что вы преображаетесь. Это будет более надежное исследование, если вы будете полагаться не только на свои врожденные инстинкты с того времени, когда были вороном ".
'Мне пора?' Гарри поднял бровь.
"Да", — согласилась МакГонагалл. "Почти время для вашего следующего урока. Есть ли у вас какие-либо вопросы перед отъездом?
"Не могу дождаться следующего раза", — решил он. "Я могу понять, почему мой отец, Сириус, Люпин и Петтигрю теперь назвали свои формы анимагуса".
"Это совсем не то же самое, что быть самим собой, — заметил МакГонагалл, — хотя я не чувствовал необходимости называть свою форму. Чем дальше ты становишься настоящим анимагусом, тем меньше ты будешь чувствовать себя отделенным от своей другой формы.
"Я не назову свое", — заключил Гарри. "Это может фактически отвлечь от процесса".
"Да, — его глава дома выглядел слегка одобрительно, — я полагаю, что это возможно".
"Спасибо, что позволили мне помочь вам, профессор", — вежливо сказал Гарри, искренне благодарный за эту затею. Это оказалось довольно интересным.
И я знаю, что Дамблдор не знает, как я могу войти и покинуть замок, не вызывая подопечных, понял Гарри, ухмыляясь, отправляясь в сторону класса Слагхорна, и, надеюсь, менее тоскливого подземелья. Он не мог вообразить, как полный учитель учил в той же комнате, что и Снейп.
Он был прав.
Темница была заполнена паром, дымом и ароматами зелий и еды. Сам Слагхорн сидел на передней части своего стола, его живот высовывался в класс под коробкой с чем-то вроде кристаллизованного лимона или ананаса.
"Добро пожаловать, добро пожаловать", — хихикнул он, подбородок шевелит, манит Гарри и собравшуюся группу позади него в класс. "Садитесь".
Стол, который Снейп поставил аккуратно, жесткие ряды исчезли, а столы разбросаны по всей комнате. Неудобные табуретки заменены мягкими стульями с бархатной спинкой.
Слизеринцы, в том числе Малфой с суровым лицом, взяли стол, на котором густо кипел маленький котел с поливой, а другой — Равенкло, сгрудившись вокруг совершенно чистого Веритасерума, из-за которого к Гарри присоединились Гермиона, Эрни Макмиллан и Рон, кого Гарри был бы удивлен увидеть здесь, если бы не его внезапное взросление.
Котел перед ними мерцал, переливаясь мягкими белыми туманами в тонких спиралях.
"Ну что ж, — весело начал Слагхорн. "Кто может определить эти зелья?"
Рука Гермионы мгновенно поднялась в воздух.
"Да, мисс Грейнджер", взгляд Слагхорна перевел взгляд на других, которые подняли руки, Эрни и Терри Бута, не заинтересованных в этом. Очевидно, он знал о таланте и потенциале Гермионы.
"Поликус, Веритасерум и Амортенция", — Гермиона указала на каждый котел по очереди, пока Слагхорн одобрительно сиял.
"Совершенно верно, Гермиона, — весело кивнул он, — ты не против, если я назову тебя по имени, не так ли? Вы можете называть меня Горацием на моих маленьких собраниях.
"Конечно, нет, сэр. Гермиона выглядела весьма взволнованной перспективой наладить отношения с профессором.
Гарри с любопытством наклонился вперед, чтобы вдохнуть туман, в то время как внимание всех было в другом месте. Поток приятных ароматов нахлынул на него, тонкий, сладкий запах сожженного падуба, слабый намек на миндаль и сахар, он уловил намек на старую затхлую краску, резкий привкус озарения, запах лака для метлы, кофе и нежный, почти неразличимый запах холодного, хрустящего льда.
"Ах, — взгляд Слагхорна устремился на Гарри, который быстро откинулся назад, — Гарри, кажется, знает кое-что об амортентности. Не хочешь сказать нам, что ты пахнешь? Класс с любопытством уставился на него, и Су Ли, единственная женщина из Рейвенкло, наблюдала за ним, как ястреб. Он сразу понял, что все, что пахнет отдаленно, как любая девушка, к концу дня станет школьной сплетней.
