Они тоже не имели значения.
"????ЊЊ??!"
Вся сила, скорость и масса Геракла были позади меня, когда я бросился на него, врезавшись в грудь зверю, как товарный поезд. Левиафан пошатнулся и повалил меня на землю, плюхнувшись ему на спину. Я даже не дождался, пока дрожь от его падения дойдет до меня, как поднял руки и начал колотить.
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Воздух раскалывается и раскалывается с каждым ударом, и я направил в туловище Левиафана каждую унцию своей боли и своей ярости. Снова, снова, снова. Я ударил его кулаками по груди. Снова, снова, снова. Я не ждал, я не сдавался, я не слушал, как другие зовут меня — остановиться, продолжать, я не знал, и мне было все равно.
"????ЊЊ??!"
ТРЕСКАТЬСЯ.
"????ЊЊ??!"
ТРЕСКАТЬСЯ.
"????ЊЊ??!"
ТРЕСКАТЬСЯ.
С каждым ударом хрустальная кожа подо мной раскалывалась. С каждым ударом черная ихор и осколки тела Левиафана брызнули и полетели. Под ним улица, на которую мы упали, начала тонуть и образовывать воронки от силы моих ударов, и огромный зверь попытался встать, сбросить меня, убежать — но я не позволил ему, и все, что он ударил меня смытым или проигнорировал.
Мне было все равно. Он мог ударить меня водой сколько угодно. Он мог сбивать меня с толку сколько угодно раз. Он мог пробовать бегать сколько угодно.
Я бы вернулся. Я буду преследовать его. Я бы продолжал избивать его.
Я бы его убил .
Умри. Умри. Умри.
С каждым ударом я вводил этот приказ в его тело.
Умри. Умри. Умри.
Это была непоследовательная мысль. Начнем с того, что на тот момент в моем мире такого не существовало. Были только я и Левиафан, и единственное, что имело значение, это то, что я раздавил его, сломал, уничтожилему за то, что он сделал.
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Я извиняюсь, Мегара.
Раньше сомнения сдерживали меня. Я не был уверен, поэтому сначала хотел разобраться. Вот почему я попросил ее дать мне место.
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Я извиняюсь, Therimachus.
Насколько я относился к Лизе? Насколько наша дружба была построена на моих собственных чувствах, моем собственном опыте, моих собственных желаниях и желаниях?
Мне нужно было время, чтобы все это исправить, чтобы я мог знать так или иначе.
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Я извиняюсь, Creontiades.
Сколько из них было построено на Хепри? Насколько это произошло из-за сожалений, которые у нее были, из того, что она чувствовала, из того, что она испытала с ее собственной версией Лизы?
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Я извиняюсь, Ophitus.
Насколько это было правдой, а какая — просто давнишним влиянием того, кем я мог бы быть?
"????ЊЊ??! ????ЊЊ??! "
Я извиняюсь, Deicoon.
Все это...
Мне очень жаль.
Каждая часть этого ...
Все вы.
Каждое из этих соображений...
Это я виноват.
Все мои сомнения, страхи и переживания ...
Ты умер за меня.
"????ЊЊ??????ЊЊ??????ЊЊ??!"
Ничего из этого не имело значения!
"????ЊЊ??????ЊЊ??????ЊЊ??!"
ОНА БЫЛА МОИМ ДРУГОМ!
"????ЊЊ??????ЊЊ??????ЊЊ??!"
И ТЫ ЕЕ УБИЛ, СУКИНОВЫЙ СЫН!
"????ЊЊ??????ЊЊ? -!"
Мой крик затих.
Боль распространилась по моей груди.
Кровь брызнула на землю, смешавшись с морской водой и образуя розовые и красные водовороты.
Пять обжигающих копий пронзили мою грудь и живот, мои легкие, мое сердце. Когти Левиафана вонзились туда, с легкостью разрывая мою непроницаемую кожу. Божья рука не предлагала ему большей защиты, чем влажная ткань.
На морде зверя не было ни носа, ни рта. Нет бровей. Нет лицевых мускулов, которые можно было бы исказить в ярости или агонии. Смотреть на него значило видеть только гладкое, бесстрастное лицо монстра, которому все равно, и которое убивает без колебаний и беспокойства.
Когда края моего зрения начали темнеть, и Левиафан поднял меня и оторвал от земли, все еще накаленный, я уставился в эти немигающие глаза, и мое поле зрения сузилось, пока эти тускло светящиеся шары не стали всем, что я мог видеть. Совершенные сферы света, которые смотрели на меня, бесчувственные и неподвижные, как взоры безжалостного бога.
Нет больше раскаяния ... чем Геры.
Он убил меня. Так же легко, так же бессердечно, как он убил Лизу.
Ты...
"Апокриф умер ..."
Мои губы сжались в рычании.
Сволочь!
"????ЊЊ??????ЊЊ??????ЊЊ??!"
Кровь и слюна текли с моих губ, когда жизнь и энергия вернулись к моим конечностям, и я взяла его запястье обеими своими массивными мускулистыми руками, сжимая, пока даже самые глубокие и прочные слои его руки не начали напрягаться и ломаться.
А потом я вырвала его когти из своего тела, как будто это было ничто.
Это было не так. Больно. Это так больно . Это была агония, пять пылающих точек боли опалили меня до костей. Он нанес ущерб пяти важнейшим органам моего тела, от моей печени до сердца и легких, и я чувствовал это с совершенной ясностью, и это было так больно . Вырвав его когти из моего тела с такой силой, стало только хуже.
Но меня это не остановило. Это только разозлило меня еще больше . Это только сделало меня сильнее .
"Апокриф вверх, СА-2".
Я приземлился на ноги с громовым глухим стуком, все еще крепко сжимая его запястье. В здравом уме я мог подумать о рычагах, о том, что все еще не было хорошего угла или достаточно хорошей опоры для меня, чтобы на самом деле попробовать что-то столь же амбициозное, как бросить его.
Но тогда мне было все равно. Кредитное плечо даже не входило в уравнение.
"????ЊЊ???????!"
Я поставил ноги, толкая их так сильно, что тротуар потрескался и покрылся кратерами, а затем я повернулся, потянув за собой все девять тонн туши Левиафана.
Должно быть, со стороны это выглядело комично.
Левиафан накренился, и его сорвало с ног, и я бросилЕго перебросили через мое плечо и с грохотом и грохотомударили его обратно о тротуар, от которого сотрясались здания вокруг нас, и мои ноги сотрясались.
Не было отсрочки, ни минуты отдыха, ни секунды для расслабления; Мгновение спустя я был на нем, отпустив его запястье, чтобы я мог прыгнуть ему на грудь, чуть выше того места, где, по словам Лизы, находилось его ядро, и снова я начал молотить по нему.
"????ЊЊ??!"
УМРИ!
Слова никогда не вылетали из моего горла, несвязно. Но тогда меня не волновала связность. Меня не волновал смысл. Меня не волновало, понимал ли меня кто-нибудь другой.
Я просто хотел убить этого сукина сына.
УМРИ!
"????ЊЊ??!"
Мои кулаки хлопнули. Плоть раскололась, потрескалась, сломалась. Из раны хлынуло все больше и больше черной сукровицы, брызгая на мою кожу и окрашивая мою одежду в черный цвет.
УМРИ!
"????ЊЊ??!"
Я изо всех сил ударил. Со всей своей яростью, со всей болью и мукой, с каждым мучительным вывихом живота и со всем расплавленным пламенем, разливающимся по моим венам, я ударил меня.
УМРИ!
"????ЊЊ??!"
Но этого было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Почему этого было недостаточно? Геракл убил так много могущественных монстров, многие из которых могли заставить Левиафана казаться неадекватным, и все они умерли одинаково, все они умерли под его кулаками, его мечом, его мощью, как будто они были ничем , так почему ... почему ...
ПОЧЕМУ ТЫ ТОЛЬКО НЕ СМЕРЕШЬ ?!
"????ЊЊ??????? -!"
Что-то дернуло меня назад и с ног, обернулось вокруг моей шеи. Он поднял меня с разбитой, окровавленной груди Левиафана, где я мог видеть разбитые фрагменты того, что могло быть ребрами у человека. Он поднял меня, и при этом Левиафан встал, глядя на меня своими кривыми глазами.
КАКИЕ?!
Он был тонким, чешуйчатым и прочным, настолько сильным, что я не мог с ним справиться, когда пытался схватить его.
Его хвост. Он снова поймал меня своим гребаным хвостом .
Сволочь...!
"????... ЊЊ???... ???????Њ??..."
Хвост заскользил. Он затянулся. Он сдавливал мою шею все сильнее, сильнее и сильнее, пока каждый вдох не
превращался в прерывистый вздох, пока мое зрение снова не начало тускнеть, пока... "Њ??!"
Я слышал, как раздавили горло, и позвонки в моем позвоночнике раскалывались и ломались. На мгновение мои мышцы сжались, и мои конечности остались на месте, застыв в движении, когда я тянул за него, а затем, как тряпичная кукла, мои пальцы без костей соскользнули с хвоста Левиафана, и они обмякли и болтались. Моя голова наклонилась набок, и мой взгляд на мир изменился.
Не было ничего, даже боли. Нервы в моем позвоночнике больше не были связаны с моим мозгом. К тому времени, когда остатки агонии смогли пройти через адреналин, я уже потерял сознание — меня убил шок.
" — ypha умерший — "
"???Њ???..."
Но через мгновение ко мне вернулись силы. Сила, затем ощущение в конечностях, потом кровь по венам. Расколотые кости в моем позвоночнике затрещали и сломались, когда они воссоединились и снова слились вместе. Мой пульс грохотал в ушах, когда адреналин хлынул сквозь меня, как жидкий огонь. Мои легкие горели, когда я вдыхал свежий воздух.
Мои руки медленно, неумолимо поднимались.
Меня не волнует, сколько раз вы пытаетесь меня убить...
"Апокриф, CA-2".
"????ЊЊ??????ЊЊ??????Њ!"
Я НЕ УМЕРЮ, ПОКА НЕ УБЬЮ ВАС, ПЕРВЫЙ!
Один протянул руку и ухватился за хвост Левиафана, сразу за тем местом, где он начал оборачиваться вокруг меня, и я сжимал, пока внешние слои плоти не начали изгибаться и трескаться. Другой я прицелился.
СТРЕЛЬБА СТО
ГОЛОВ "??Њ?Њ?!"
Один, два, три раза я ударил. Четыре пять шесть. Девять, пятнадцать, двадцать семь. Меня не волновали цифры, я не заботился о отслеживании, я просто продолжал наносить удары изо всех сил, с которыми мог справиться, независимо от того, насколько неудобным было мое положение.
Трескаться. Трескаться. Трескаться. Трескаться. Трескаться.
Каждый удар ударил. Каждый удар разбрасывал всю плоть и черную сукровицу, пропитывая меня. Каждый удар сотрясал мою руку и плечо.
"????ЊЊ??????ЊЊ??????Њ!"
ТРЕСКА
. Последний удар нанесен. Отрубить хвост было недостаточно. Этого было недостаточно, чтобы меня освободить. Левиафан не подал виду, что это его беспокоит, даже не вздрогнув. Вместо этого он просто сжал сильнее, пытаясь снова свернуть мне шею.
Мрачное мстительное удовольствие закрутилось в моем животе, когда оно провалилось.
Это не сработает на меня дважды!
Своей рукой я схватил его за хвост — чуть ниже того места, где я его бил. Затем, держа одну руку над раной, а другую ниже, с выпяченными мускулами, вздымающейся грудью и скрюченными губами, я потянул .
Это заняло больше времени, чем я ожидал, и с каждой секундой яростное пламя в моем животе разгоралось все сильнее.
Но даже при том, что это заняло несколько секунд — несколько долгих секунд, когда Левиафан сердито смотрел на меня, игнорируя лазерные лучи, стреляющие в его тело, и безуспешно пытался снова раздавить мое горло — в конце концов, неизбежно, даже невероятно прочный материал, из которого состояло его тело, дал с щелчком.
На этот раз Левиафан откатился назад, когда я упал на землю. Хвост, который так крепко обвивался вокруг моей шеи, расслабился, и его вытащили, выбросив, как мусор.
Я еще не закончил.
"????ЊЊ??????ЊЊ??????Њ!"
Мои кулаки сжались, когда я собрался с силами. Я поставил ступни и напряг мышцы ног, потому что это меня не остановило. Одна смерть, две, три, какое это имеет значение? Он мог убивать меня сколько угодно, лишь бы я убил его до того, как он украл мою последнюю жизнь.
Для Лизы. Ради друга, которого он украл у меня.
Я оторвался от земли, рванувшись вперед.
И тогда Александрия налетела и врезалась — не в Левиафана, а в меня .
Апокриф: Капля крови. От Subrosian_Smithy.
Finagle007 сказал:
Асклепий может воскрешать мертвых с его высочайшим знанием медицины. В некоторых версиях своей легенды также утверждается, что Медея способна воскресать с помощью своей магии. Эрешкигаль, как богиня подземного мира, почти наверняка могла это сделать, и если Тейлор может вызвать что-то столь же бесчеловечное, как фейри, тогда богиня не должна быть вне ее досягаемости. Если кто-то с Третьей Магией существует на Троне, они тоже могут.
The17thImmortal сказал:
Рука, на которой была повязка, могла быть раздавлена ??или разорвана, из-за чего она воспринималась как мертвая — это было сделано в нескольких произведениях раньше.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
"Давай, — причитал я. "Давай, давай ... "
Мне было не до того, чтобы сдержать рыдания, сорвавшиеся с моих губ, потому что Pain Breaker не смог даже вымыть водянистую кровь тела Лизы из обломков, на которые оно было разбито и забрызгано.
Кто-то пытался привлечь мое внимание, отстраненно осознал я. Александрия снова говорит что-то о том, что я пытался сделать. Трахни ее, трахни ее, трахни ее, я больше не был Гераклом, но я все еще чувствовал всю его ярость. Я все еще чувствовал всю свою ярость.
Мне было все равноесли бы она думала, что я иду в тупик. Я собирался вернуть Лизу, если это убьет меня, и тогда Александрия съест ее слова, и она, вероятно, будет приставать ко мне, как неразумная сука, чтобы вернуть всех своих друзей из мертвых, но это было проблемой для меня в будущем, и все, что мне было нужно, это избавиться от невыносимо самодовольного чувства превосходства Александрии и вернуть невыносимо самодовольное чувство превосходства Лизы, потому что только одно из них было отдаленно терпимым, и она все еще помнила, как улыбаться.
Я переключился прямо на Асклепия, не дав Александрии достаточно места для дыхания, и позволил его совершенным медицинским навыкам наблюдать за телом. Труп. Труп Лизы.
Труп Лизы, который, как я понял, был ужасно неполным, со всей дезориентацией, вызванной выходом на открытый воздух и столкновением с товарным поездом. Кровь, плоть и кости, но никаких внутренностей, никакого отношения к мозгу...
"Я знаю, что ты сейчас невероятно смутишься из-за этого", — сказала Лиза со своего места в трюмах Александрии, на полпути до смерти, но все еще жива. , милосердно живая, совершенно не подходящая для эффектов воскрешения, которые я пытался использовать на ее оторванной руке в течение последних двух минут. "Но Тейлор, это на самом деле странно трогательно? Я запомню это в альбомах".
Обещание 7.10.
Я был в середине прыжка, когда Александрия врезалась в меня и крепко обвила руками мой торс, толкая меня назад и назад и унося меня прочь, когда она подняла меня с земли. Через ее развевающийся плащ я увидел, как хромая Фенджа присоединяется к битве с дюжиной других людей, и все они приближаются к Левиафану.
Кто уменьшался по мере того, как мы удалялись все дальше и дальше.
