— Потому, господин Сциний, что негодяи меня не обыскали, — принялась объяснять собеседница. — Не связали по-настоящему и даже не оглушили как следует. Хвала богам, я успела вовремя очнуться, а то могло бы быть поздно. Из их болтовни я поняла, что место, куда меня везли, находится где-то близко.
— Вы, госпожа Юлиса, как настоящая дева-воительница из древних преданий, — покачал головой молодой человек.
— Нет, господин Сциний, — отказалась от сомнительной славы Ника, которую насторожила подобная активность приятеля принца. Во время их предыдущих встреч он всё больше помалкивал, а тут надо же, как разговорился! Скорее всего парня приставили к императорскому отпрыску специально. Вот только кто: мама или папа? Хотя, какая разница? — Воины сражаются ради победы, а я всего лишь спасала свою жизнь.
Едва они свернули на дорогу к священной роще, любознательный молодой человек сейчас же поинтересовался:
— А что вы там делали одна?
"Вот пристал!" — зло подумала девушка, но вслух пояснила:
— Приходила принести жертву. Я и представить не могла, что возле алтаря небожительницы мне угрожает какая-то опасность.
И она поведала о том, как ей явилась сама Фелоя, о своём первом посещении священной рощи и о встрече с Мелом Керном Васием.
— Я дала нимфе обет: каждые четыре или пять дней навещать её алтарь, — вдохновенно врала рассказчица, надеясь, что выглядит достаточно убедительно. — И за всё это время ничего не случалось. Но сегодня непонятно откуда вдруг появились эти разбойники.
— Странный обет, — недоверчиво усмехнулся юноша.
— Ничего странного, господин Сциний, — дёрнула плечами собеседница и пожаловалась. — Вы даже не представляете себе, как здесь скучно!
— Так вы уже выздоровели, госпожа Юлиса? — влез в разговор Герон. — Я слышал, вас отправили за город для поправки здоровья?
— Да, мне уже лучше, — ответила Ника.
— А вы господину Керну о своём обете случайно не говорили? — спросил принц, до этого, казалось, не обращавший никакого внимания на их беседу.
— Не помню, ваше высочество, — после недолгого раздумья беспомощно пожала плечами девушка. — Мы вроде бы и недолго разговаривали...
— Скорее всего так и случилось, — легко сделал напрашивавшийся вывод Вилит. — Этот негодяй и рассказал людокрадам, когда вы будете в священной роще.
— Никогда бы не подумала! — охнула собеседница. — А с виду казался таким приличным человеком!
— Вы ещё плохо разбираетесь в людях, госпожа Юлиса, — наставительно заявил сын императора.
— Вы правы, ваше высочество, — нисколько не кривя душой, согласилась Ника, с огорчением вспомнив, как легко поддалась на обман ничтожного Валия, но всё же проворчала про себя: "Можно подумать, ты в них разбираешься хорошо".
Какое-то время они ехали молча. Девушка не отрывала глаз от нестерпимо медленно приближавшейся рощи, а её спутники с интересом оглядывались по сторонам.
Не выдержав, она стегнула ослика прутом.
— Давай быстрее! Чего плетёшься, как варёная черепаха?!
Тележка покатила резвее.
Принц с приятелями тоже пустили своих скакунов в галоп, и те легко оставили позади своего собрата по отряду непарнокопытных.
Опередившие свою спутницу молодые люди быстро обошли крошечную рощу и легко отыскали едва прикрытое сломанными ветками тело Риаты Лации Фиды, но трогать его не стали, дожидаясь спрыгнувшей с повозки Ники.
Служанка лежала лицом вниз, вытянув вперёд руки, как будто куда-то ползла из последних сил. Подол платья задрался, бесстыдно обнажая ноги, по смуглой коже уже сновали муравьи.
Всхлипывая и кусая губы, покровительница рухнула на колени и, оправив на ней одежду, с усилием перевернула свою мёртвую отпущенницу на спину. Ткань на груди бывшей рабыни побурела от крови.
Не стыдясь слёз, она поправила её старенькую накидку, намереваясь прикрыть заострившееся лицо Риаты Лации, и тут сомкнутые ресницы дрогнули.
Какую-то долю секунды растерянная девушка гадала: не почудилось ли? Потом, схватив служанку за запястье, стала лихорадочно искать пульс.
— Она мертва, госпожа Юлиса, — сказал с жалостью наблюдавший за ней Герон.
— Возможно, — шмыгая носом и размазывая слёзы по щекам, кивнула собеседница, поднося мокрый палец к губам женщины. — А может, ещё нет.
Оглядевшись, она сорвала тоненькую травинку, и затаив дыхание, поднесла к носу Риаты Лации. Гибкий кончик былинки явственно колебался.
— Жива!!! — ликующе закричала Ника, с восторгом глядя на застывших поодаль парней. — Видите, она ещё жива!
— Хвала бессмертным богам, — только и смог пробормотать растерянный Вилит.
А Сциний с сомнением покачал головой.
— Вряд ли она выживет, но, по крайней мере, умрёт среди людей.
— Её надо отвезти в поместье! — решительно заявила покровительница, поднимаясь на ноги.
— Помогите госпоже Юлисе, господа, — распорядился принц, и его спутники, согласно кивнув, подошли к распростёртой отпущеннице с явным намерением взять ту за руки и за ноги.
— Да вы что творите?! — взвилась изумлённая попаданка. — Ну кто так раненых носит?!
— Она лёгкая, я один её подниму, господин Герон, — после короткого замешательства предложил Сциний.
— Да подождите вы! — рявкнула девушка.
Под недоуменными взглядами спутников она подбежала к повозке, и сдёрнув циновку, скатала её в более-менее тонкий рулон, который бросила рядом со служанкой. Затем, бережно поворачивая бесчувственное тело, развернула под ним подстилку.
— Вот теперь беритесь за углы и несите, — разрешила Ника, отступая.— И пожалуйста, поосторожнее.
Бесцеремонно подвинув трупы людокрадов, покровительница заботливо уложила рядом свою всё ещё живую отпущенницу.
Конечно, езда по кочкам вряд ли пойдёт на пользу раненой, но других транспортных средств всё равно нет, а эти чванливые аристократы ни за что не согласятся тащить бывшую рабыню, если есть осёл и тележка.
Прекрасно понимая всё это, девушка, плача и кусая губы, не сводила глаз с неподвижного лица Риаты Лации, уже не рассчитывая довезти её живой до усадьбы, а надеясь лишь на то, что служанка откроет глаза, и они хотя бы смогут попрощаться.
Пару раз ей казалось, что отпущенница умерла, и покровительница, рыдая, останавливала осла, чтобы проверить её дыхание. Ещё одна задержка случилась из-за кустов, перегородивших тропинку настолько, что повозка не могла ехать дальше. Сцинию пришлось спешиться и расчистить дорогу, пуская в дело меч.
Неподалёку от любимой лощинки их встретили два раба, посланные Фроном Бестом, встревоженным долгим отсутствием племянницы владельца имения, на её поиски.
Уяснив в чём дело, один тут же побежал в усадьбу, чтобы доложить управителю о трагическом происшествии и предупредить о важных гостях, а второй взял под уздцы изрядно уставшего осла.
Сообщение о том, что на вверенной его заботам территории объявился сын самого императора, настолько потрясло отпущенника регистора Трениума, что, облачившись в лучшие одежды, тот лично поспешил навстречу знатному визитёру.
Беспрерывно кланяясь и потея, толстяк довольно бессвязно лепетал о том, что самого господина Септиса, к сожалению, сейчас в поместье нет, но он, Фрон Бест, со своей стороны благодарит бессмертных богов за безмерное счастье лицезреть его высочество и готов выполнить любое его пожелание.
Видимо, привычный к подобного рода встречам, Вилит распорядился приготовить им баню, расседлать коней и позаботиться о раненой.
Управитель сейчас же отослал одного из сопровождавших в усадьбу, а сам нижайше попросил у принца дозволения поговорить с племянницей покровителя.
Усмехнувшись, тот надменно кивнул.
Подбежав ко всё ещё сидевшей на телеге девушке, управитель тревожно зашептал:
— Что с вами случилось, госпожа Юлиса? Раб болтал о каких-то людокрадах, но я так ничего путного и не добился от этого тупицы!
Ника коротко поведала ему о своих злоключениях.
— О, бессмертные боги! — то ли действительно испугавшись, то ли изображая страх, вскричал толстяк. — Да как же это они решились на такое в священном месте? Небожители подобного святотатства без наказания не оставят.
— Они их уже покарали, — криво усмехнулась собеседница, кивнув на частично прикрытые циновкой трупы.
— Так вас его высочество спас, — понимающе кивнул отпущенник. — Но как он узнал?
— Я сама себя освободила, — проворчала Ника, сочтя нужным добавить. — С божьей помощью. А его высочество я встретила позже.
— Вы!? — отшатнувшись, Бест пристально посмотрел на залитые кровью тела, потом на племянницу своего покровителя и растерянно пробормотал. — Но как?
— Потом расскажу, — поморщилась девушка, заметив, что они уже подъехали к гостеприимно распахнутым воротам. — Сейчас вам лучше позаботиться о наших гостях, и учтите, что они останутся ночевать.
— Они будут довольны, госпожа Юлиса, — заверил управитель. — Клянусь Семрегом!
— Отправьте кого-нибудь в Радл, — продолжала отдавать распоряжения родственница регистора Трениума. — Господин Септис должен узнать обо всём как можно скорее.
— Сделаю, госпожа, — кивнул толстяк. — Пошлю Калита. Он парень храбрый и с мечом обращаться умеет.
— Прикажите вернуть в имение всех рабов, — перешла на еле слышный шёпот девушка. — А надсмотрщики пусть будут готовы бережно, не причиняя вреда, утихомирить наших дорогих гостей.
— Вы думаете, госпожа Юлиса..., — не договорив, собеседник нервно сглотнул, опасливо косясь на непринуждённо болтавших молодых людей.
— Мало ли на что могут решиться знатные юноши, попав под власть Диноса, господин Бест, — многозначительно поджав губы, проговорила та. — Они же не привыкли к отказам.
Слушатель машинально кивнул.
— А я не хочу становиться чьей-то... невольной любовницей, — криво усмехнулась Ника. — Это недостойно внучки сенатора Госпула Юлиса Лура, и регистору Трениума подобное отношение к его племяннице тоже вряд ли понравится.
— Понимаю вас, госпожа Юлиса, — озабоченно нахмурился толстяк. — Так, может, им в вино сонного зелья добавить? Чтобы, значит, поскорее уснули и не безобразничали.
— А не помрут? — забеспокоилась девушка. — Нас тогда всех на колья пересажают.
— Да хранит нас могучий Питр, госпожа Юлиса! — тихо, но очень выразительно вскричал управитель. — Средство совершенно безвредное. Я же тоже жить хочу.
— Тогда делай, — после недолгого колебания согласилась Ника.
Поклонившись, Бест бегом бросился к принцу.
— Сюда, сюда, ваше высочество.
Подскочившие рабы, одетые по такому случаю в чистые хитоны и туники, приняли лошадей.
Управитель лично повёл знатных гостей в баню, а девушка приказала отнести Риату Лацию в его дом.
— В господском путь ночует принц с приятелями, — объяснила она своё решение появившемуся вскоре хозяину. — А нам со служанкой придётся провести эту ночь под вашей крышей.
— Я буду только рад услужить вам, госпожа Юлиса, — энергично закивал толстяк. — Не к лицу девушке вашего положения ночевать в одном доме с малознакомыми молодыми людьми.
— Хорошо, что мы друг друга поняли, господин Бест, — холодно, одними губами улыбнулась Ника, подумав с раздражением: "Нечего дядюшке беспокоиться, я в любовницы к императорскому сынку не собираюсь."
А вслух сказала:
— Идите к гостям, нехорошо их одних надолго оставлять, и пришлите ко мне Гевию.
— Да, госпожа.
Не заставившая себя ждать девочка тут же спросила: чем может служить госпоже Юлисе?
На вопрос: "Есть ли где-нибудь в окрестностях опытный лекарь". Дочка управителя тут же ответила:
— У господина Неда Дамия живёт раб-врачеватель. Хозяин иногда выдаёт его соседям, говорят, он отмечен благословением самого Пелкса.
— Сбегай к отцу, пусть он пошлёт за ним кого-нибудь.
Гевия замялась, застенчиво глядя себе под ноги.
— Ну, чего встала? — прикрикнула Ника, разрезая заскорузлую от крови одежду Риаты Лации.
— Господин Дамий, меньше чем за пятнадцать риалов, на ночь глядя своего лекаря не отпустит, госпожа Юлиса.
— Вот батман! — скрипнув зубами, девушка выгребла из кошелька всю серебряную мелочь. — На держи, здесь... девятнадцать. Только врачеватель нужен как можно скорее. Скажи отцу, что если он будет здесь до заката — добавлю ещё столько же!
— Слушаюсь, госпожа! — широко улыбнулась достойная дочь своего папочки.
— Да смотри, не задерживайся! — отрывисто приказала Ника. — Передашь и назад!
— Я быстро, госпожа! — заверила собеседница, устремляясь к двери.
— Захвати горячей воды и чистых тряпок! — крикнула ей вслед девушка.
Оставшись наедине с бесчувственным телом служанки, она ещё раз проверила её дыхание и осмотрела рану. Опасаясь вызвать новое кровотечение, не стала отдирать присохшую ткань.
Понимая, что ничего больше сделать не в силах, попаданка опустилась на деревянный пол и заплакала от тяжело навалившегося одиночества. Ника не надеялась, что Риата Лация сможет выжить, уж слишком много крови та потеряла. Учитывая ублюдочное состояние местной медицины, отпущенницу можно считать мёртвой. Однако Ника решила сделать всё возможное для её спасения.
"Может, попросить помощи у Акция?" — внезапно подумала она, но тут же болезненно скривилась. Нет, не дотянет служанка до его приезда, да и не станет хранитель здоровья государыни лечить бывшую рабыню.
Неожиданно, сделав причудливый зигзаг, мысли девушки перескочили на странные слова Вилита. "Зачем ему вообще со мной разговаривать? О чём? Опять полезет со своими чувствами? Неужели не понимает, что мне сейчас не до бесед с озабоченными принцами?! Ох, да что же всё так плохо-то?!"
Но пожалеть себя как следует ей не дали. Вернулась Гевия с миской парящей воды и комком спутанных тряпок.
Дочка управителя бодро отрапортовала о том, что её папаша послал к Дамию одного из самых доверенных и ушлых рабов, поэтому лекаря, скорее всего, долго ждать не придётся.
Перевязав так и не пришедшую в себя отпущенницу, её покровительница взялась приводить себя в порядок.
Всё-таки не стоит выходить к гостям в таком виде.
С помощью Гевии она кое-как умылась, причесалась, переменила платье, а перед тем, как покинуть дом управителя, строго настрого наказала девочке никуда от раненой не отходить, и если та очнётся, немедленно сообщить.
— Если позовёшь, дам тебе пять оболов, — напоследок ещё простимулировала сиделку Ника.
Погода стояла великолепная, поэтому его высочество не стал ужинать в душной комнате, пожелав трапезничать на свежем воздухе. Само-собой, управитель поместья регистора Трениума не посмел ослушаться сына императора.
В кладовой отыскали четыре обеденных ложа, прикрыли их чистыми холстами и расставили вокруг стола.
Чистые, довольные гости, поблёскивая мокрыми волосами, непринуждённо болтали, потягивая разбавленное вино, которое им то и дело подливали две молоденькие рабыни в коротких хитончиках.
— Вы так долго подбирали себе платье, госпожа Юлиса, что мы чуть не начали ужинать без вас, — рассмеялся Герон.
— Простите, что заставила ждать, ваше высочество, — извинилась та, устраиваясь на лежанке.
