— Точки, точки... Да. Впритык, но справлюсь. Народ, мобилизация. На мои скуты надо навесить железо, пока я пилотов развожу. ЕТА до первой точки три вминуты. Кто-нибудь уже отдал приказ конфигурировать трассу?..
Ну, а потом мне стало уже не до того, чтобы обращать внимание на окружающих. Я выключился из виртуальности и принялся вместе с Леной лихорадочно проверять комбезы. Санитарные емкости пустовали. Заряд батареи... неважен, отстегнуть и сунуть в багажную сетку, стараясь отгонять рефлексы, порывающиеся пустить ее тест. Дыхательный патрон мне сунули через шлюз, непотраченный, но без обесточенного регенератора он мог дать два вчаса максимум. Скорее, заметно меньше, особенно с учетом увеличившейся на семь процентов массы тела. До цели — сто тридцать вминут. И потом не более семидесяти вминут, чтобы меня кто-нибудь подобрал. Это в случае успеха. А при неуспехе... а при неуспехе у нас не останется никакого "потом".
Есть я не стал — санитарная система без энергии то еще удовольствие. Да и мясо-овощная паста вдруг показалась совершенно безвкусной и даже отвратительной, словно сделанной из герметика — давало себя знать привыкание к резкой на вкус терранской пище. Так что я лишь напился как следует. А потом я остался висеть в створе первого разгонного блока трассы. Один. Кишки медленно перекручивала паника, вызванная мертвым забралом, мертвым навигационным дисплеем скута и глухой мертвой пустоте под шлемом. Душный воздух с трудом протискивался в легкие, и временами меня охватывали приступы легкой дезориентации в пространстве — еще одного последствия пребывания на поверхности Терры. Впереди, перед глазами, по продольному вектору торчал большой зонт локаторной антенны, сложенный на время ускорения, чтобы не создавать лишних рычагов и непредусмотренную тягу. Чтобы отвлечься от паники, я впивался в него глазами, пытаясь понять — не криво ли прицеплен, не отломится ли во время разгона, не перекосил ли баланс всей конструкции...
А потом меня вдруг внезапно отпустило. Паника прошла, смытая холодной волной рефлексов гонщика. Не в первый раз я держался за скут без наглазников и с заблокированной системой навигации комбеза. Не в первый раз зияло передо мной гигантское кольцо ускорителя, мигающее разноцветными огнями. И не в первый раз висел вдали тяжелый спасатель с экраном, на котором щелкал обратный отсчет. А ведь на сей раз гонка выйдет легкой, подумалось мне. Любая терранская обезьяна справилась бы не хуже. Просто лежать в ремнях, пялиться на зонт, по сигналу повернуть скут нужным боком и спустить пружину катапульты. Вот и все. Мы с Леной эту историю начали, нам и заканчивать.
Вминута до старта. Счетчик секунд на экране спасателя потерял третью цифру. Осталось две. Вспомнилось лицо Оксаны, неловко махавшей мне на прощание перед тем, как я вошел в шлюз — закушенная губа и отчаянный взгляд. Спокойное лицо Лены, висящей у прозрачной стены рядом с папой Блэйком. Восторженное совсем мальчишечье лицо Мехиса, нервно натягивающего комбез и невнимательно слушающего, что ему говорит Маори. Отрешенное лицо Шаорана, словно — а может, и не словно — медитирующего перед стартом, его очередь выпала второй. Лица Глаи, Анны и Мгабы Мамбату, близняшек Рины и Ангелы, временно снова исполняющей обязанности спикера КВП Карины. Хина и Мисси, смотрящие с большого экрана... И еще десятки лиц, многие из которых я уже забыл или хотел верить, что забыл, или безуспешно пытался забыть, или вовсе не хотел забывать. Гигантская величественная Терра висела позади, озаряя отраженным светом мой скут, за ее дальним краем виднелся краешек Луны, и гигантская россыпь звезд Млечного пути светилась прямо передо мной.
А потом на счетчике потерялась предпоследняя цифра.
И последняя единица сменилась на ноль.
Меня часто спрашивали, чем я занимался то время, что после первого разгона висел в ремнях скута — без связи, без наглазников, с неизвестным запасом кислорода. И я ни разу так и не смог сказать, чем. Просто не осталось в памяти почти ничего интересного. Краем глаза считывал морзянку, мигающую на зонте локатора, рассеянно глазел на звезды и Терру, пытаясь разглядеть под облаками очертания материков, посасывал безвкусную до тошноты воду, даже несколько раз быстро вздремнул. Ничего интересного, в общем. Корректировать трассу движками, подчиняясь указаниям морзянки лазерных пятен, пришлось только дважды, и оба раза незначительно. Сохранился в воспоминаниях только один эпизод — уже после коррекции траектории одиночным разгонным блоком.
Пошевелившись, поудобнее устраиваясь в ремнях, я что-то почувствовал в нагрудном кармане. Что-то забытое под напором событий, но вызывающее смутные приятные воспоминания. Я расстегнул клапан и извлек сверток — несколько узких дощечек, проложенных тонким пластиком и обмотанных тонкой ниткой. Ах, да. Веер. Тот самый, что мне подарил восторженный мано в торговом квартале Кобэ-тё и чудом сохранившийся во всех передрягах. Что-то подтолкнуло меня изнутри. Я осторожно, чтобы не повредить пластик, сдернул нитку и раскрыл веер, повернув его так, чтобы подсвечивала Терра. Черные силуэты журавлей по-прежнему танцевали на белом фоне в красных лучах восходящего солнца. Странно. Настоящие земные птицы у меня особых эмоций не вызывали. Но вот абстрактное искусство каким-то образом цепляло тонкие, почти неслышные струны души. Подумав, я осторожно пристроил веер на раме, плотно примотав все той же ниткой: новых ускорений не намечалось, и инерция сорвать его не могла. Символично. Внез, первым преодолевший враждебность Терры и полюбивший ее красоты, положил жизнь ради ее спасения. Ну, или как-то так выскажутся терранские журналисты, если узнают.
Нет уж, не дождетесь, решил я. И Терру я не слишком-то полюбил, и жизнь ради ее спасения отдавать не собираюсь. Мы выживем. Все выживем. Хотя бы ради того, чтобы пойти дальше звездной дорогой, на которую совсем недавно ступили наши предки.
Ну, а потом оказалось, что даже чудовищная вычислительная мощь Мисси, почти целиком брошенная на просчет физических моделей, оказалась недостаточной. Просто невозможно обнаружить и учесть все гравитационные векторы, действующие на наши крохотные, неразличимые в космической тьме скуты. А сверх того даже сумасшедшая симфония мерцающих радаров, управляемых Валькирией, не позволяла четко видеть цели. И последние несколько сотен секунд и все содержимое баллонов я потратил на корректирующие маневры и на последнюю отчаянную попытку навести катапульту на вползший-таки на фон Терры странный угловатый силуэт. И "бомба", чувствительно тряхнув раму скута и сбив меня с траектории, ушла в его сторону. Я закрыл глаза, чтобы отвязаться наконец от пляшущих на зонте пятен, продолжающих отдавать указания — обратной связи не было, и Мисси не знала, что миссия уже выполнена. Да и не мог я больше ничего сделать с пустыми баками. Вот и все. Если что-то пошло не так, кислородного патрона, а вместе с ним — и жизни мне осталось на полвчаса максимум. Скорее, вминут на пятнадцать-двадцать.
А потом мир тряхнуло и вывернуло наизнанку — вместе с моим желудком. И перед тем, как сознание погасло полностью, я еще успел осознать: мы провалились. Резонаторы сработали, и человечество больше не существует.
Когда я пришел в себя, я вместе со скутом висел в небольшом овальном отсеке со стенами, выкрашенными в пастельные оттенки. Забрало шлема было открыто, и в него вливался воздух, терпко пахнущий терранской травой после дождя. Рини с задумчивой физиономией плавала рядом чуть наискосок, в положении, известном на Терре как "поза лотоса".
— Пришел в себя? — спросила она с легким интересом, заметив, что я открыл глаза.
Я прокашлялся: в горле по-прежнему держался горько-кислый привкус желудочного сока.
— Терра? — едва прошептал я плохо работающими губами.
— Все с ней в порядке, — успокоила Чужая. — Алекс, ну ты что, в самом деле считал, что я ее стерилизовать собираюсь? После всех наших разговоров? Лучше скажи, как самочувствие. Чтобы перехватить твой скут, пришлось задействовать тяговый луч резонатора, а он плохо действует на ваш вид.
— Зачем?..
— Затем, что требовалось заставить вас всех действовать вместе, — правильно поняла меня Рини. — Ты как, уже можешь думать нормально?
— Другие... — вялость тела постепенно проходила, и я уже лучше управлялся с губами. — Что с другими? Лена?..
— То же, что и с тобой.
Рини щелкнула пальцами, и пространство вокруг моего скута скачком расширилось. Скут Лены висел неподалеку, и ее забрало, как и мое, было открыто. В неярком матовом свете я заметил на ее комбезе странное цветное пятно. После пары секунд усилий мне удалось навести глаза на резкость. Наклейка. Девочка с развевающимися волосами, летящая на каком-то странном приспособлении. Ах, да. То, что она купила в торговом центре в Хиросиме, когда мы добывали аппаратный блок для Хины, а я едва не склеил ласты из-за сердечного приступа. Я скосил глаза. Веер с журавлями по-прежнему висел на раме скута.
— Те два других мано тоже в порядке. Кстати, они куда быстрее очухались, чем вы. Эй, птенчики! Приходите уже в себя и кончайте симулировать. У нас пять вминут максимум на разговор, а активность ваших мозгов уже в норме.
— Где мы? — невнятно пробормотала Лена.
— В бездыхе, где же еще. Ваши скуты удаляются от резонаторов по баллистическим траекториям. Не переживайте, вам наперехват уже идут спасатели. Временные капсулы, в которых вы сидите, полыхают в радарных лучах не слабее, чем Солнце, так что вас не потеряют. Ну что, милые вы мои, пора прощаться. С большим интересом наблюдала за вашими приключениями, но все хорошее когда-то заканчивается. Не сердитесь на меня за маленький розыгрыш?
Я потряс головой. Сознание уже полностью прояснилось, и я видел, что Лена присутствует здесь не во плоти. То ли мы находились в какой-то разновидности виртуальности, то ли Рини умела показывать объемные картинки. Да и сама она явно выглядела картинкой, а не реальным объектом.
— Сердиться на такую симпатичную чику рука не поднимается, — проворчал я, пальцами массируя глаза, чтобы выгнать последнюю нерезкость. — Рини, какого черта? Что вообще происходит?
— Без моей провокации переговоры Стремительных и людей вылились бы в долгую нудную тягомотину без видимых результатов, — пояснила Рини. — Информация о их изначальных намерениях неизбежно просочилась бы в общество, создала бы барьер недоверия и отчуждения. На его преодоление потребовались бы терранские десятилетия, которых у вас нет. Ну, и я не смогла придумать другого способа заставить Стремительных раскрыть свои уязвимости людям. Они держались бы за свои тайны, неизбежно создавая лишние подозрения в неискренности и двойной игре. Ну, а Стремительным следовало продемонстрировать, что есть задачи, где без дискинов не обойтись.
— Ты знала, что мы придумаем?
— Не в точности, я же не ясновидящая. Но любое решение должно было включать малые скуты и отсутствие электроники и, как следствие, необходимость внешней вычислительной мощности. В общем, я решила форсировать события немного экстравагантным образом.
— Кто ты, Рини? — спросила Лена, внимательно вглядываясь в Чужую. — Ты ведь сама к Стремительным не относишься, правда? Просто очередная сказка. И о Еретиках, и о распространении человечества в космосе...
— Да, — согласилась наша визави. — Я не Стремительная. Но все остальное, что я рассказала — правда. Фракция Еретиков и в самом деле существует. И они и в самом деле делали все перечисленное мной. Я всего лишь подыгрывала им, оставаясь в тени.
— А Конунг? Он ведь не существует?
— О! — Рини ухмыльнулась. — Умница. Да, он — всего лишь исчерпанная легенда, средство манипуляции. Плюс прививка для вашей Хины, чтобы избавить ее от излишней доверчивости товарищам по расе. Как ты догадалась?
— Мотивация идиотская, уж извини за профессиональное мнение. Не мог дискин воспылать к нам такой ненавистью. Нелогично. А дискин нелогичным быть не может в принципе. Да и другие дискины ничего о нем не знали. Рини, а если бы нас прикончили те урки? Или увезли неизвестно куда, если бы чины на пять минут опоздали?
— Ну, с одной стороны, да, перестарались я, как прайд Танака перестарался с якудзой. Иметь дело с криминалами вообще сложно, а Русский Мир еще и очень плохо изученный социум, изолированный и враждебный. Я скверно ориентируюсь в их психологии. Но, скорее всего, не прикончили бы. Я слишком много пообещала за живых. Не следовало вообще их вовлекать, но... Чины не могли не попытаться прибрать вас к рукам, и кто-то должен был им помешать. Сами посудите, кого я еще могла отправить против чинских солдат с гарантией силового конфликта? С учетом, что без трупов с обеих сторон не обошлось бы в любом случае, а контактов в Русском Мире у меня практически не имелось? Так что вооруженное столкновение я запрограммировала с самого начала. Все остальное — лишь точный расчет времени. Ну, и вера в ваши возможности выкручиваться.
— А десантные корабли, атаковавшие Утренний Мир...
— Макеты с дронами, чтобы катализировать события. И первое предупреждение, чтобы заставить внезов мобилизоваться. Никакой опасности для людей, а радарные массивы уже отремонтировали. Не пытайтесь искать корабли, они не более материальны, чем коконы, в которых вы сидите. Из вещества там были только оставленные внезам на память десантные капсулы.
— Катализировать события? — не выдержал я. — А морские тараны?! Тоже твоя работа на грани фола? Мы чудом в живых остались!
— Сейнеры не могли потопить лесовоз ни при каких обстоятельствах, как вы сами убедились. Я всего лишь хотела заставить капитана пересадить вас на борт одного из них, чтобы с гарантией доставить по месту назначения. Собственно, если бы не ваша инициативность, я бы подсунула вам сейнер еще в порту, и вы бы благополучно добрались на нем до другого берега.
— Мы и на лесовозе замечательно плыли!
— Я была не в курсе, что вы так неплохо поладили. Все, что я знала о Русском Мире, указывало на высокую вероятность предательства, включая ограбление и убийство еще до прибытия. Если бы вас намеревались убить, то с радостью отдали бы. А когда я поняла, что вас защищают, просто решила добавить достоверности. Я же знала, что легкий непрочный сейнер не способен серьезно повредить такой лесовоз.
— А грузовик? Он нас почти расплющил! Если бы Хина не успела среагировать...
— Хина не могла не успеть. Я не влезала ей в мозги, но простейшая логика подсказывает, что к тому моменту она должна была шарахаться от каждого необычно выглядящего куста. Она в принципе не могла не заметить настолько явную и очевидную угрозу и не приготовить план противодействия. Извиняюсь за полученные шишки, конечно, но покушение должно было выглядеть правдоподобно, насколько вообще возможно, иначе Хина наверняка что-то заподозрила бы. Знали бы вы, какой нетривиальной задачей является продемонстрировать высокую угрозу для жизни, но при том оставить очевидную лазейку для спасения! Здесь я собой даже горжусь, поскольку задачу решила на отлично.
— А крушение шаттла на Терре??
