спине за поясом у нее были воткнуты пять метательных клинков.
Чжуюн привела в восхищение Чжан Ни. Он скрестил с ней оружие, и после
нескольких схваток женщина ускакала во весь опор. Чжан Ни бросился за ней.
Вдруг в воздухе просвистел метательный клинок. Чжан Ни едва успел
заслониться рукой, как клинок вонзился ему в руку.
Потеряв равновесие, военачальник свалился с коня. Маньские воины набросились
на него и связали веревками.
Ма Чжун спешил на помощь Чжан Ни, но вражеские воины задержали его.
Неподалеку он увидел Чжуюн и хотел прорваться к ней, но маньские воины
спутали ноги его коня и схватили самого Ма Чжуна.
Обоих пленных военачальников привезли в дун. В честь победы Мын Хо устроил
пир, и во время пира Чжуюн приказала страже вывести Чжан Ни и Ма Чжуна и
предать их смерти. Но Мын Хо удержал ее.
— Чжугэ Лян пять раз отпускал меня из плена, — сказал он, — и было бы
несправедливо убивать его военачальников. Пусть они остаются у нас, пока мы
не поймаем самого Чжугэ Ляна, а тогда уж казним всех вместе.
Жена послушалась князя, и пир продолжался.
Остатки разбитых войск Чжан Ни и Ма Чжуна вернулись в лагерь к Чжугэ Ляну.
Тогда он позвал в свой шатер трех военачальников — Ма Дая, Чжао Юня и Вэй
Яня и указал им, как действовать дальше.
Вскоре Чжао Юнь с отрядом подошел к расположению войск Мын Хо. Противника
встретила Чжуюн со своими воинами; Чжао Юнь вступил с ней в поединок, но
после нескольких схваток повернул коня и обратился в бегство. Опасаясь
засады, Чжуюн не стала преследовать его.
На смену Чжао Юню в бой вышел Вэй Янь, но тоже бежал, да так быстро, что
Чжуюн не смогла его догнать.
На другой день повторилось то же самое. Но когда Чжао Юнь бежал, воины Вэй
Яня стали громко бранить Чжуюн, и она в ярости бросилась на Вэй Яня. А он
свернул на горную тропинку и помчался прочь. Вдруг позади раздался какой-то
грохот; обернувшись, Вэй Янь увидел, что конь Чжуюн упал, а она лежит на
земле.
Это Ма Дай устроил здесь засаду, и воины веревками спутали ноги коня смелой
всадницы. Ма Дай приказал отвезти пленницу в лагерь. Маньские воины пытались
ее отбить, но Чжао Юнь отогнал их.
Чжуюн привели к Чжугэ Ляну в шатер. Чжугэ Лян приказал телохранителям снять
с нее путы и угостил вином, чтобы рассеять ее страхи. Затем он послал гонца
к Мын Хо, предлагая обменять его жену на Чжан Ни и Ма Чжуна. Князь Мын Хо
согласился и отправил к Чжугэ Ляну пленных военачальников, а ему вернули
Чжуюн. Мын Хо был этому рад, но жалел, что пришлось отпустить пленных.
В это время к Мын Хо на белом слоне прибыл князь Мулу. На нем была одежда,
украшенная золотом и жемчугом, у пояса висело два больших меча. Сопровождали
его воины, обликом своим напоминавшие тигров и барсов, волков и шакалов. Мын
Хо поклонился ему и со слезами рассказал о своем позоре.
Великий князь Мулу выразил желание отомстить за Мын Хо, и тот,
обрадовавшись, устроил в честь гостя пышный пир.
На следующий же день великий князь Мулу во главе своего войска вышел на бой,
следом за ним шли дикие звери. Чжао Юнь и Вэй Янь сразу заметили, что
войско, стоявшее перед ними, совсем не похоже на маньское: многие были без
лат или вообще без всякой одежды, но у каждого было по четыре острых меча.
Загремели барабаны. Великий князь Мулу поднял меч и выехал вперед на своем
белом слоне.
— Всю жизнь воюю, но никогда еще не приходилось мне видеть подобного
воина! — воскликнул Чжао Юнь, пораженный видом князя Мулу.
Тем временем Мулу произнес заклинание и ударил в колокол. В ту же минуту
налетел вихрь, как дождь посыпались камни, оскалив зубы бросились вперед
тигры, барсы, шакалы, волки, да еще поползли ядовитые змеи и скорпионы. Кто
бы мог против них устоять! Воины Чжао Юня и Вэй Яня бежали с поля боя, но их
преследовало маньское войско и безжалостно избивало. Трупы погибших устилали
землю до самого Саньцзяна.
Военачальники с остатками своих разгромленных отрядов вернулись к Чжугэ
Ляну. Они просили у него прощения, и он с улыбкой сказал им:
— Вы ни в чем не виноваты. Давно, когда я еще жил в хижине в Наньяне, мне
было известно, что маньцы иногда прибегают в бою к способу "Преследование
барсами". А потом, уже в царстве Шу, я придумал, как отбить такое нападение.
За нашей армией следуют двадцать повозок, в которых есть все необходимое для
этого. Половину повозок мы пустим в дело сегодня, а остальные оставим на
будущее.
Чжугэ Лян приказал воинам подвезти к своему шатру десять повозок, покрытых
красным лаком, а десять повозок, окрашенных черным лаком, оставить на месте.
Но никто не понимал, что все это значит. Затем, по распоряжению Чжугэ Ляна,
повозки открыли, и перед изумленными воинами предстали большие вырезанные из
дерева животные, на каждом из них свободно могло уместиться человек десять.
Шкура животных была сделана из разноцветных подстриженных шелковых нитей, и
были у этих чудовищ железные когти и зубы.
Чжугэ Лян сам спрятал в повозках сотню каких-то предметов.
На другой день императорское войско перешло в наступление. Маньские воины
донесли об этом великому князю Мулу, и тот, считая себя непобедимым, смело
выступил навстречу противнику. С ним был и Мын Хо.
Чжугэ Лян в шелковой повязке на голове, в одежде из пуха аиста, с веером из
перьев в руке, сидел в коляске.
— Вон тот, что в коляске, и есть Чжугэ Лян! — крикнул Мын Хо, указывая
пальцем. — Если мы его схватим, победа будет наша!
Великий князь Мулу, потрясая колоколом, начал творить заклинания. Подул
ветер, и вместе с ним на воинов Чжугэ Ляна набросились дикие звери. Но Чжугэ
Лян взмахнул веером, ветер повернул на вражеское войско, и вперед двинулись
невиданные чудовища. Из их пастей вырывалось пламя, из ноздрей вырывался
дым. Звенели повешенные на шеях у животных колокольчики. И звери великого
князя Мулу, завидя дым и пламя, бросились назад, на пути давя своих воинов.
По знаку Чжугэ Ляна, его воины погнались за отступающим врагом. Великий
князь Мулу погиб в битве. Мын Хо бросил свой дворец и бежал в горы.
Так Чжугэ Лян занял дун Инькэн.
На другой день, когда Чжугэ Лян обдумывал, как изловить Мын Хо, ему
доложили, что правитель дуна Дайлай, когда-то уговаривавший Мын Хо
покориться, сейчас доставил в лагерь князя и его жену.
Чжугэ Лян вызвал к себе Чжан Ни и Ма Чжуна и приказал устроить засаду в двух
пристройках к его шатру, а потом привести в шатер князя Мын Хо.
Телохранители правителя дуна Дайлай втащили связанного Мын Хо и силой
поставили его на колени перед Чжугэ Ляном.
— Хватайте их! — неожиданно закричал Чжугэ Лян.
Из пристроек выскочили рослые воины и связали всех маньцев.
— Неужели ты думал, что тебе удастся своим мелким коварством меня
провести? — обратился Чжугэ Лян к Мын Хо. — Видно, ты рассчитывал на то,
что я тебе все прощал, когда твои люди тебя выдавали? Надеялся, что я и
теперь тебе поверю? Хотел притвориться, что покоряешься мне, а сам собирался
меня убить!
Чжугэ Лян приказал телохранителям обыскать пленников, и действительно, у
каждого был меч.
— Помнится мне, что в последний раз, когда я тебя отпускал, ты обещал
смириться, если когда-нибудь еще попадешься в мои руки, — произнес Чжугэ
Лян. — Ну так как же?
— Нет, не покорюсь! — закричал Мын Хо. — Ты меня не поймал, я сам пошел
на смерть!
— Шесть раз я брал тебя в плен, а ты все не покоряешься! — с укором
произнес Чжугэ Лян. — Чего ты еще ждешь?
— Поймай меня в седьмой раз, и даю тебе клятву, что тогда я смирюсь! —
пообещал Мын Хо.
— Не хватит ли с тебя? — спросил Чжугэ Лян. — Ведь жилище твое
разгромлено!
И все же он велел освободить пленников и произнес, пригрозив Мын Хо:
— Ну, смотри, опять попадешься — пощады не жди!
Обхватив головы руками, Мын Хо и его спутники, как крысы, выскользнули из
шатра.
Вернувшись из плена, Мын Хо собрал остатки своего разгромленного войска,
немногим более тысячи воинов, и обратился за советом к правителю дуна
Дайлай.
— Куда нам теперь идти? Дворец мой в дуне захвачен врагом...
— Есть одно государство, способное разгромить врага, — промолвил
правитель дуна Дайлай.
— Что же это за государство? — спросил Мын Хо.
— В семистах ли отсюда, на юго-востоке, есть государство Угэ, — ответил
правитель дуна Дайлай. — Правит этим государством великан в два чжана
ростом. Питается он только живыми змеями и дикими зверями. Ничего другого он
не ест. Все тело его покрыто чешуей, которую не пробивают ни меч, ни стрела,
а войско его одето в латы из ратана(*1). Ратан растет в горных реках среди
скал. Его срезают, полгода держат в масле, потом сушат, потом еще
пропитывают маслом, и так до десяти раз, и лишь после этого делают из него
панцыри и латы. Латы эти настолько легки, что при переправах через реки они
служат для воинов поплавками. Стрелы и мечи их тоже не берут. Войско
государства Угэ так и называют — воинами ратановых лат. Если правитель
Утугу согласится вам помочь, то схватить Чжугэ Ляна будет не труднее, чем
острым мечом срубить молодой побег бамбука!
Мын Хо ничего не оставалось, как отправиться к правителю царства Угэ. В этом
государстве люди жили в пещерах и никаких жилищ себе не строили.
Встретившись с правителем Утугу, Мын Хо рассказал ему о своих несчастьях.
— Я за тебя отомщу! — успокоил его Утугу.
Мын Хо с благодарностью поклонился ему.
Утугу позвал предводителей войск Шианя и Сини и приказал им с
тридцатитысячным войском выступить к реке Таохуашуй. Эта река называлась
Таохуашуй — рекой Персиковых цветов, потому что берега ее заросли
персиковыми рощами, и цветы персика, из года в год падая в реку, отравляли
воду. Чужеземцы, напившись этой воды, умирали, а местным жителям вода эта
прибавляла силы.
Подойдя к реке Таохуашуй, войско правителя Утугу расположилось лагерем и
стало ожидать прихода Чжугэ Ляна.
Тем временем Чжугэ Лян приказал перешедшим на его сторону маньским воинам
разузнать, где находится Мын Хо. Воины донесли ему, что Мын Хо призвал на
помощь властителя государства Угэ, войско которого подошло к реке Таохуашуй,
а сам тоже собрал своих воинов и готовится к бою.
Выслушав это донесение, Чжугэ Лян приказал вести войско к реке Таохуашуй.
Маньские войска правителя Утугу находились на противоположном берегу. Вид их
был до того безобразен, что их трудно было принять за людей.
Местные жители рассказали Чжугэ Ляну, что скоро начнет отцветать персик,
и от лепестков его, падающих в реку, вода сделается непригодной для питья.
Чжугэ Лян приказал на пять ли отойти от реки и расположиться лагерем, охрану
которого поручил Вэй Яню.
На следующий день властитель государства Угэ со своими воинами в ратановых
латах переправился через реку и приблизился к лагерю шуских войск. Навстречу
им вышел Вэй Янь с войском.
Враги наступали, пригибаясь к земле. В них стреляли из луков, но стрелы
отскакивали от ратановых лат и падали на землю. Мечи и копья тоже не
причиняли им никакого вреда. Но острые мечи воинов ратановых лат без труда
рассекали доспехи неприятеля. Войско Чжугэ Ляна обратилось в бегство.
Правитель Утугу приказал своим воинам возвращаться в лагерь.
Вэй Янь снова подошел к реке и стал наблюдать, как они переправляются через
реку. Те воины, которые очень устали, снимали с себя латы и плыли на них,
как на поплавках. Вэй Янь поспешил к Чжугэ Ляну и обо всем ему рассказал.
Немедленно вызвав к себе Люй Кая и местных жителей, Чжугэ Лян стал
расспрашивать, кто такие нападавшие воины.
— Мне известно, что в маньских землях есть государство Угэ, там люди живут
по-особому, — сказал Люй Кай. — Воины ходят в ратановых латах, от которых
отскакивают стрелы и мечи. А в реке Таохуашуй вода отравлена ядом лепестков
персика; чужеземцы умирают от глотка этой воды, а местные жители еще больше
крепнут! Вот каковы маньские земли! Даже если их и покорить, все равно
никакой пользы не будет! Лучше отсюда уйти!
— Идти сюда нам было нелегко, — с улыбкой возразил Чжугэ Лян. — Можно ли
нам уходить, ничего не добившись? Скоро мы покорим маньцев!
Чжао Юнь и Вэй Янь получили приказ охранять лагерь и в открытый бой не
выходить.
На другой день Чжугэ Лян сел в коляску и в сопровождении нескольких
проводников из местных жителей отправился в горы, чтобы с высоты осмотреть
местность.
Вокруг теснились отвесные скалы, дорога была так узка, что Чжугэ Лян вышел
из коляски и пошел дальше пешком. Вдруг на повороте перед ним открылась
долина, похожая на извивающуюся змею. Долина эта была зажата между двух
отвесных гор, на которых не росло ни одного деревца; через долину пролегала
широкая дорога.
— Как называется это место? — спросил Чжугэ Лян местных жителей.
— Долина Извивающейся змеи, — ответили ему. — Отсюда путь лежит прямо к
городу Саньцзянчэну.
— Небо помогает мне! — обрадовался Чжугэ Лян.
Разыскав свою коляску, он возвратился в лагерь и сейчас же вызвал к себе Ма
Дая.
— Возьмите десять крытых повозок, в которых лежит тысяча бамбуковых
шестов, и немедля отправляйтесь в долину Извивающейся змеи. Там вы должны
сделать вот что...
Растолковав Ма Даю его обязанности, Чжугэ Лян добавил:
— Но если кто-нибудь об этом узнает, вы будете отвечать за это по военным
законам!
Выслушав приказ, Ма Дай удалился. Затем Чжугэ Лян вызвал Чжао Юня и сказал:
— Вы пойдете вглубь долины Извивающейся змеи и будете охранять дорогу,
ведущую к Саньцзянчэну.
Чжао Юнь поклонился и вышел. Вэй Янь получил такой приказ от Чжугэ Ляна:
— Вы со своим отрядом расположитесь лагерем недалеко от переправы на реке
Таохуашуй. Когда маньские войска переправятся и нападут на вас, бросайте
лагерь и бегите в том направлении, где подымется белое знамя. За полмесяца
вы должны таким образом проиграть пятнадцать боев и бросить семь укрепленных
лагерей. Если вы проиграете хоть одним боем меньше, не возвращайтесь ко мне!
Вэй Янь ушел недовольный и расстроенный.
Наконец Чжугэ Лян вызвал Чжан И и указал ему место, где он должен раскинуть
лагерь, а Чжан Ни и Ма Чжун получили приказание возглавить тысячу перешедших
к ним маньских воинов и действовать в соответствии с планом, который им тут
же растолковал Чжугэ Лян.
Между тем князь Мын Хо предупредил Утугу, правителя государства Угэ:
