«Она пытается подтолкнуть его принять предложение», — понял я. Недосказанность — это теперь единственный шанс для компании — легко читалась в её словах.
Но они — конкуренты ОзКорп — не знают о том, что Озборн жива, а Октавиус скоро вернётся в строй. Никто кроме нас с Гарри об этом не знает. Потому-то никто и не спешит оказать им поддержку. А ведь не так много-то и нужно. Но у ОзКорп почти не осталось союзников…
Хм, есть у меня одна идея.
* * *
В итоге к себе я вернулся уже под вечер. Обсуждение нашей дальнейшей совместной стратегии заняло немало времени. Но вроде всё неплохо получилось.
Хотя какое там вроде. Отлично!
Кто бы мне сказал несколько месяцев назад, что я, как глава собственной компании, стану главным партнёром ОзКорп и Рэнд.
Первая компания в прошлом мире была для меня чуть ли не олицетворением истинного зла — спасибо за это Норману Озборну; вторая, если события там шли по схожему сценарию, должна была быть чуть ли не под полным контролем Руки.
Да, я помог Гарри найти союзницу в лице Кэтрин Мичам. Не за просто так, разумеется. Если всё пройдёт по плану, то все останутся в выигрыше, а если дело не выгорит, Мичам, в любом случае, не будет в накладе. На самом деле, лично для неё даже выгоден теперь провал ОзКорп, но она прекрасно понимает, что если я заподозрю её в обмане, то не видать ей контракта на новый продукт Паркер Индастриз. Но для начала мне неплохо бы подкрепить обещания делом, показать эффективность этого нового продукта.
— Ты опоздал, — было первым, что сказала мне Коннорс, после того, как я переступил порог лаборатории. — Что-то опять случилось?
Она бросила на меня взгляд, на секунду оторвавшись от аппарата.
— Да, но не в таком смысле, — отозвался я. — Ничего плохого. Как там Оливия?
— Капризничает, нервничает, — Коннорс пожала плечами. — Если начнём сейчас, — она бросила взгляд на часы, — закончим к утру, я уже сделала биопсию и начала индуцирование, но без симбионта это не такой быстрый процесс.
Её и самой нетерпелось начать. Новый проект и открывающиеся с ним перспективы будоражили ум учёной даже больше, чем старый. Восстановление нервов, кожных покровов, конечностей, да чего угодно! И, конечно же, выращивание искусственных органов на основе клеток собственного организма. Всё это будет возможно со временем. Именно то, о чём она мечтала, когда пыталась привить человеку гены рептилий. Только в этот раз это будет вполне открытый, законный препарат, не превращающий, в качестве побочного эффекта, пациента в монстра.
И заодно это даст ей официальную легенду для излечения руки.
— Джек тебя не потеряет? — для проформы спросил я.
— Нет, это, — она запнулась всего на мгновение, но мы заметили, — не проблема.
У Коннорсов какой-то разлад в семье? Впрочем, не моё дело. Иногда столь обострённое восприятие может быть попросту лишним.
— Тогда начинаем…
Примечание:
* Гарри серьёзно задумался о том, сколько компромата и сколько возможностей влияния имеет Питер на ОзКорп, и понял, что, если бы у него возникла такая идея, Паркер легко уничтожил бы корпорацию. Потому и рассудил, что раз его школьный друг не сделал этого до сих пор, то вряд ли он в этом в принципе заинтересован. Отчасти это можно назвать манипуляцией, с целью спровоцировать ГГ ещё раз помочь ОзКорп. Успешной манипуляцией кстати говоря.
** Солярис — проект реактора.
Интриги
* * *
Паркер Индастриз, несколькими часами ранее. Карен Коннорс
* * *
Питер снова где-то потерялся.
Обещал вернуться вместе с пациентами, а сам застрял где-то в Пресбитериане, встретив своего школьного друга, а теперь и коллегу по большому бизнесу — Гарри Озборна.
Впрочем, в последнее время всё-таки стало полегче, особенно если сравнивать с тем периодом, когда все считали парня мёртвым, а Норма Озборн каждый день носилась по коридорам Паркер Индастриз, роняя икру и требуя ускорить разработку.
Сейчас Паркер появляется на работе практически каждый день и, хотя и проводит большую часть времени занимаясь посторонними проектами, всё равно умудряется делать для их общего дела не меньше чем она сама. Да, он рассказывал о том, что для него всё это — или, как минимум, большая часть — давно пройденный этап, но всё же. Если бы не это знание, она уже считала бы себя неполноценной.
Взять хотя бы этот новый проект, который появился у них сегодня утром, а на вечер уже запланирована операция по восстановлению поясничного отдела позвоночника у безнадёжно парализованной женщины. Нонсенс. И Коннорс ловила себя на мысли, что практически не сомневается в том, что у них всё получится. Если так пойдёт и дальше, то посещение Концертного зала Стокгольма станет ежегодным пунктом их расписания.
Сегодня ей домой уже не вернуться, поняла Коннорс, когда Питер попросил её принять пациентов без него и немного подождать.
Да не очень-то и хотелось.
Желания, после вчерашнего разговора с мужем, возвращаться домой совершенно не было. А ведь всё это следствие её собственных поступков и решений. Излечить мужа от бесплодия при помощи сыворотки решила она, спрятать его у старой боевой подруги тоже придумала сама, вот теперь и остаётся только пожинать плоды своих трудов.
«Ура, ура, у нас будет большая, нормальная семья! Козёл неблагодарный!» — чтобы не изводить себя недовольством и злостью на предательство мужа Карен решила поговорить с пациенткой.
Но быстро об этом пожалела. Оливия Октавиус… женщина с, мягко говоря, специфичным характером. Заносчивая, предвзятая, язвительная, вечно чем-то недовольная, умная, но недостаточно, чтобы признать, что есть кто-то умнее её самой. Неудивительно, что под её началом мало кто выдерживает долго. А ещё она старается не показывать своей доброты, словно считает её слабостью, и зачастую грубит там, где сама бы того не хотела. Защитная реакция и следствие комплексов ещё со школьной-университетской скамьи.
А сейчас это всё ещё и усугублялось нервозностью перед операцией, страхом, что ничего не выйдет, нервным утомлением и физическим истощением организма. В общем, общение довольно быстро переросло в подготовку к операции… просто Карен сегодня была совершенно не в настроении выслушивать упрёки и замечания от кого бы то ни было или отвечать на бесконечные вопросы Октавиус по поводу методологии лечения.
Наркоз пациентки, биопсия тканей, анализ образцов, начало процесса репрограммирования клеток — привычные действия помогли отрешиться. Три часа до возвращения Питера пролетели как одно мгновение, только глаза слегка утомились от долгого напряжения.
Недолгий разговор с мальчишкой, столь кардинально изменившим её жизнь, и вот ей снова довелось увидеть, как с человеческим организмом работает симбионт.
Ужасающе и завораживающе. Хотя она и не видела многого своими глазами, но прекрасно понимала, что именно делают тонкие щупальца, проникшие под кожу на спине Октавиус, в эту конкретную секунду. Кое-что Веном показывал и раньше, когда был в симбиозе с Бобби, но в руках Паркера это существо превратилось в совершенный инструмент познания.
Если бы подобные возможности были у них, когда они с Ричардом и Мэри работали над сывороткой…
«Как же он на него похож». — В который раз уже отметила Карен с легкой горечью. Только в одном Питер разительно отличался от своего отца. В отношении к женщинам. Если бы Ричард был хоть чуточку сговорчивее и посмотрел на кого-нибудь кроме своей Мэри, Питер сейчас мог бы называть её мамой и ему не пришлось бы расти сиротой на попечении у дяди и тёти. Хотя, может оно и к лучшему, как бы она отнеслась к тому, что сына её мужа подменила другая версия его самого из параллельной вселенной?
* * *
С Оливией мы проработали до полуночи.
Сначала я, с помощью симбионта конечно же, взял под контроль и немного ускорил процесс возврата зрелых соматических клеток, взятых из спинномозгового отдела Октавиус, к состоянию индуцированных плюрипотентных стволовых клеток — это называется репрограммированием. После эти клетки мы, вместе с противораковым средством, ввели в поврежденные участки тела женщины. Именно эта часть заняла больше всего времени, ведь доставка клеток, как и самого лекарства, осуществлялась вирусным методом. И нужно было не только озаботиться тем, чтобы вирус сделал всё от него требуемое, не затронув другие участки, но также и предотвратить конфликт двух разных его модификаций, действующих в одно и то же время, на одном пациенте.
Без помощи Венома только лишь подготовка к операции заняла бы у нас несколько дней — в последующем, когда методика будет отработана, этот срок, конечно, уменьшится — не говоря уже о том, что эффекта ждать пришлось бы куда как дольше. Впрочем, симбионт и вовсе мог бы исправить все повреждения в организме женщины за несколько минут, но мы ведь здесь не за этим. Нам нужен полностью прозрачный законный метод, который можно смело представить научной общественности вместе с наглядным результатом его применения. Нужно будет лишь умолчать о том факте, что его разработкой мы занимались ровно один день…
— Ну вот и всё, — мы вытащили наши щупальца из тела Октавиус, попутно залечив следы на коже. — Первый успех нового метода.
Коннорс ответила едва заметной улыбкой. Всё время операции она заворожённо следила за работой наших щупалец. Какая-то она рассеянная сегодня. Впрочем, она уже сутки не спит, видимо просто усталость накопилась и ей надо отдохнуть. О чём я и сказал женщине, отправив её на заслуженный отдых.
А нам предстоит вторая операция.
Но уже несколько сложнее. Пришла пора мне расстаться с временным напарником и помощником в исследованиях.
Никто из нас ничего не сказал. Симбионт понимал, что я не готов уживаться с ещё одной полноценной личностью в своём теле, да и сам он хотел вернуться к прежней хозяйке. Всё-таки установилась между ними двумя связь, и довольно прочная. Видимо, рассказы о мирных клинтарах не были пустопорожним трёпом.
От меня, на самом деле, требовалось не многое — позволить Веному перетечь в тело Бобби да предоставить ему необходимые ресурсы для восстановления организма носительницы. Всё уже давно было обговорено заранее — иначе мы не были бы так спокойны — и симбионт заверил меня и всех остальных, что жизни девушки ничто не угрожает и, что, как только они снова соединятся, он быстро поставит её на ноги.
Впрочем, за эти два дня кое-что всё же изменилось. Я ведь говорил, что Веном кое-чему у меня научился. И как следствие новых знаний, он предложил внести некоторые улучшения в их с Бобби союз. Наверное, ему просто понравилось, когда носитель сам по себе обладает некоторыми способностями.
Последняя из ранее созданных мной порций сыворотки Ящера — странно, я думал, что там ещё две дозы — была успешно введена в вену Бобби одновременно с тем, как Веном начал процесс по восстановлению её травм.
Может и стоило бы сначала подождать и спросить разрешения у неё самой, но мы ведь не в Рептилию её превращаем. Мои эксперименты с контролем трансформации не одного меня научили контролировать этот процесс. Не думаю, что я смогу научить этому другого человека, но вот симбионту это вполне под силу.
Забавно, что это уже не первый раз, когда Бобби получает подобную инъекцию, но в тот раз Веному не хватило инициативности попытаться сохранить что-нибудь из качеств, даруемых сывороткой для своей носительницы. Да и не факт, что получилось бы.
Поставив пациентке капельницу с раствором питательных веществ, от попадания которого в кровь обычный человек быстро и довольно мучительно погиб бы, я оставил их. Симбионту нужно время, чтобы перестроить организм Бобби.
Уйти я пока всё равно не могу — кто-то ведь должен приглядывать за пациентками и дожидаться их пробуждения — а значит пришло время восстановить проект V.E.N.O.M. — мечту Ричарда Паркера и кошмар его сына. У меня есть полностью функциональный жизнеспособный симбионт (правда с ментальным паразитом в виде безумия Нормы Озборн), наработки по проекту Ричарда, что всё это время незаслуженно пылились на полках моего подсознания, а скоро появится ещё и нейроинтерфейс Оливии Октавиус. Осталось только совместить эти три разработки воедино. И я не вижу ни одной причины, почему бы я не смог этого сделать.
* * *
«Очень интересно», — усмехнулся Локи, изучая результат совместной работы двух аналитиков Щита. Парочка увлечённых обсуждала свои идеи на основе собранных в ходе недавней операции данных. Скрытого иллюзиями Бога Обмана у себя за спинами они не замечали.
Наконец-то ему удалось найти что-то, что пролило толику ясности на то странное событие. Иронично, что подобрать ключ к этой загадке ему помогли выводы и наблюдения отсталых Мидгардстких учёных.
Хотя в данный момент их больше интересовал сам Бальдр, нежели тот, кто сумел нанести ему ранение. Но их можно простить за подобное невежество, ведь они просто не понимали насколько этот случай уникален.
Человек сумел пробить защиту, которую Бальдру даровали король и королева Асгарда? Неслыханно.
Два набора генетических изменений, смена формы и мутация — конечно, могли бы запутать защитное заклинание обычного мага, даже очень сильного, но не творение Фригга, созданное при поддержке могущества Всематери. Не учесть существ, способных к смене формы существования или спонтанному развитию новых форм? Нет. Они не могли допустить такой идиотской промашки, не с их многотысячелетним опытом. Пока этот напыщенный, высокомерный индюк не покидает связанные Биврёстом Девять Миров, он практически неуязвим для любого оружия или заклинания, и когти звероподобной формы Паркера — не исключение. Нет, есть, конечно, силы способные пробить даже такую защиту, но, чтобы обладатель могущества, превосходящего совокупную силу Девяти Миров, жил в Мидгарде, наряжался в костюм паука и бегал на побегушках у людишек…
Но ведь ранил же!
И в отчётах аналитиков Щита касательно прошлого мальчишки Локи нашёл интересные детали, что могли пролить свет на эту странность.
Заклинание отца защищало Бальдра от любого оружия или заклятия, от чего угодно во вселенной, до тех пор, пока он находится в пределах Девяти Миров, но оно просто не среагировало на удар мальчишки. И причина была вовсе не в физическом состоянии его тела, а в том, что этот мальчишка не является частью нашей вселенной. Вот это уже могло нарушить работу защитного заклятья.
А это значит, что в руках Локи появился инструмент, способный поставить точку в существовании этого недоразумения, что называется его младшим братом.
«Насколько всё было бы проще, если бы отец не помешал Один изгнать ублюдка за пределы Иггдрасиля!» — не мог не посетовать Локи про себя. В который уже раз.
