Некоторое время все молчали. Орклы смотрели на мальчишек с нескрываемой неприязнью, чуть ли не со злобой, словно догадывались, что нежданный визит двух отроков может обернуться крупными неприятностями. Где-то на втором этаже скрипнула половица. Там кто-то ходил, уверенно, ничуть не скрываясь. Ещё один оркл?
— Корчма закры-ыта, — произнёс наконец тот, что стоял. — Убира-айтесь.
— А вы кто такие, чтобы нас прогонять? — столь же невежливо спросил Стёпка. — И где хозяева?
— Мы здесь отныне хозя-аин, — с противной улыбкой сообщил тот, что сидел. — И разве вам не ясно сказа-ал? Вон отсюда уходи! В этот постоялый дво-ор для худой голодранец дозволения больше не-ет!
— Поня-атно, — протянул Стёпка, удерживая привычным уже усилием воли взвившегося гузгая. Позволь ему сейчас взять верх — полетят от чёрных гадов пух и перья. Но вот так с ходу бросаться с мечом на мирных (ага!) людей (два раза ага!) было как-то глупо. Сначала поговорить надо, разобраться что, как и почему. Выяснить в общем, с какой стати никого ещё не победившие орклы вдруг сделались настолько смелыми в чужом для них краю, что позволяют себе изгонять хозяев и избивать чужих слуг. Нет, известно, конечно, что они по природе своей наглые до невозможности, но тут ведь за такую наглость и по голове получить можно. От тех же троллей, например...
Он с шумом подвинул к себе ближайший стул и уселся прямо перед орклами, основательно так, с вызовом. Положил руки на спинку и стал очень внимательно разглядывать этих двоих, словно решая про себя, что и как с ними сотворить.
Ванька потоптался, потоптался, затем буркнул невнятное и встал за Стёпкиной спиной, сжимая бесполезный склодомас обеими руками. Стёпка затылком ощущал Ванькину неуверенность и отчаянное желание свалить из этой корчмы поскорее. А вот чрезвычайно взбодрившийся гузгай, само собой, сваливать никуда не собирался. Сообразив, что эпических битв и кровопролитных сражений пока не ожидается, он тут же начал подзуживать Стёпку на то, чтобы тот спровоцировал орклов на ссору, вывел их из себя, а уж потом... а уж тогда... Вот тогда-то мы и покажем кое-кому, почём фунт сушёной демоники... Распетушился, в общем, гузгай, раззадорился, и надо заметить, что его усилия не прошли впустую.
— Вы не ответили на мой вопрос, — неожиданно для себя произнёс Стёпка примерно таким тоном, каким не очень вежливые начальники обычно разговаривают с провинившимися подчинёнными. — Кто вы такие и по какому праву вы здесь распоряжаетесь?
Орклы коротко переглянулись. Тот, что сидел, набычился и заиграл желваками, видимо, очень сильно гневался на не по чину настырного отрока. Второй держался спокойнее, но взгляд у него... Когда у человека такой взгляд, ничего хорошего от него ждать не стоит.
Чужестранность этой парочки так и бросалась в глаза. Всё в них было чужое и чуждое: и одежда, и обувь, и причёски, и лица — особенно лица. Холёные, надменные, тщательно ухоженные, скользко-холодные. С такими лицами удобно, наверное, прибыль подсчитывать, проценты начислять или, скажем, описывать отбираемое за неуплату имущество. Трудно, почти невозможно было представить себе этих двух смеющимися, задумчивыми, мечтательными, просто размякшими. Зато злыми, презрительными, самодовольными даже и представлять было не нужно, всё это и так на них очень отчётливо читалось. В общем, неприятные были дяди, что и говорить. Орклы, одно слово. Враги вековечные всему светлому и честному.
— Статс-негоциант Эус Ц'Молл, — произнёс старший. — Это есть мой имя и назва-ание.
— Кредит-мейстер Аррум Ш'Венн, — нехотя выдавил второй, явно не понимая, с какой такой стати он должен представляться этому не пойми откуда взявшемуся отроку, пусть даже и чрезмерно наглому.
— Стеслав из Летописного замка, — Стёпка решил не уточнять своё демонство. Пусть гадают, что он и кто он. И просто для прикола добавил:
— У вас в Оркланде меня, наверное, называли бы С'Тесс.
Ванька (по-оркландски — И'Ванн) счёл за лучшее имени своего не называть, не сообразив, что тем самым признал себя даже не слугой, а так — практически никем, ничтожеством, не заслуживающим малейшего внимания. Эти двое на него и не смотрели, сверля взглядами исключительно Степана, что, впрочем, Ваньку ни в малейшей степени не огорчало. И хорошо, что не смотрят. Свалить бы отсюда поскорее и, желательно, целым...
— Твой хозяин иметь легаль патент на владетельство постоялый дво-ор? — предположил Ц'Молл. — Он иметь претензий на нас... к на-ам?
— Нет, — признался Стёпка. Потом, подумав, добавил. — Да.
Ш'Венн обидно усмехнулся, решил, по всей видимости, что не слишком умный слуга не понял, о чём его спрашивают. Ц'Молл только вопросительно двинул седыми бровями, мол, поясни.
— Патента нет, претензий есть, — с удовольствием пояснил Стёпка.
— Какой же? Почему он не явился са-ам, а прислал вас, таких... недорослых?
— А нас никто не присылал. Мы пришли сами, — с ещё большим удовольствием добавил Стёпка.
— Какой же у тебя претензий, могу я интересова-ать? — судя по интонации Ц'Молл, похоже, догадывался, что услышит в ответ.
— А такой, что делать вам в этой корчме нечего. Она не ваша и потому вы должны как можно скорее отсюда уйти.
И для большей убедительности Стёпка двумя пальцами изобразил, как именно орклы должны уйти. Получилось до невозможности обидно.
Ш'Венну это настолько не понравилось (ещё бы!), что он даже за кинжал схватился и привстал с явным намерением пустить его в ход, но статс-негоциант удержал вспыльчивого напарника, положив руку ему на плечо.
— Заче-ем? — вкрадчиво спросил он. — Э-э-э... Почто?
— По то, что у вас нет никакого права выгонять отсюда хозяев. Вы слишком поспешили.
— В нашем деле успех прихо-одит к тому, кто успел поспешить быстрее други-их, — сказал Ц'Молл, с нехорошим интересом разглядывая Стёпку. Сразу было видно, что он себе на уме и потому может быть опасен. И, кажется, он точно так же оценивал сидящего перед ними отрока. Тоже понял, что обычный мальчишка никогда не позволил бы себе столь дерзко разговаривать со взрослыми мужчинами. Ну, насчёт ума он, конечно, вряд ли ставил Стёпку в один ряд с собой (и, надо признаться, был, скорее всего прав), но вот насчёт опасности он явно не обольщался. Мало ли что бывает в магическом мире, порой и такие вот безобидные с виду отроки могут ой сколько всего натворить. Уж повидавшее всякое купцам это было хорошо известно.
— Здесь к вам успех не придёт, — сказал Стёпка.
— Вот ка-ак? И кто нам может теперь помеша-ать?
— Я-а, — не удержался Стёпка от того, чтобы не передразнить забавный акцент.
Оркл ещё раз окинул Стёпку внимательным взглядом.
— Мы уверенно сомнева-аться в таком, — он не слишком хорошо знал весский язык и допускал забавные ошибки. Но всем было не смешно. Ванька, например, чувствовал себя до того не в своей тарелке, что даже слегка вспотел. Он про себя клял Стёпку всеми нехорошими словами, какие только знал, и изо всех сил делал сердитое лицо, чтобы орклы не заметили его страха.
Стёпка счёл за лучшее всего лишь пожать плечами, как бы показывая, что орклы могут хоть засомневаться, хоть пересомневаться, ничего это не изменит и никого не убедит.
Ц'Молл взял со стола пергаментный свиток, развернул его и показал исписанную витиеватыми письменами лицевую сторону.
— Это есть легаль дозволение на постоялый дво-ор, — голос оркла звучал так, словно он на торжественном собрании зачитывал королевский указ. — На нём иметь печа-ать гроссер князь и имя проторский воево-ода. Можешь посмотре-еть, если нет доверий нашим слова-ам.
— Князь Могута не мог выдать такое дозволение, — возразил Стёпка, хотя в душе у него и шевельнулось нехорошее подозрение. — Он...
— Не Могу-ута, — со снисходительно усмешкой прервал его Ц'Молл. — Могута есть пф-ф-ф! Он уже есть никто. А печать ставил гроссер кня-азь из Великая Весь.
Огромная вычурная печать с витыми висюльками действительно красовалась в нижнем углу свитка. Возможно, это и в самом деле была печать великого князя — того самого наместника, с которым недавно встречался Стёпка. Вон оно, значит, как. Ещё ничего не решено, а они уже чужой собственностью распоряжаются как своей, и разрешения выдают налево и направо. И кому — орклам!
— Это ваше дозволение стоит дешевле пергамента, на котором оно написано, — Стёпка даже слегка возгордился, вон ведь как завернул! И тут же сбился с высокого "штиля". — Плевать нам на это дозволение. Мы его не признаём.
— Судебная коммерц-палата с должным внима-анием выслушает твою претензий, — сказал Ц'Молл. И, тоже подумав, ехидно добавил. — Она заседать далеко от зде-есь, в Скиссурсет. Это такой город в Хоххе... э-э-э, в Верхний О-оркланд.
— Вы слишком рано начали здесь распоряжаться. Таёжное княжество ещё не поделено, и эти земли вам ещё не принадлежат, — о, как Стёпке хотелось сказать, что они и не будут принадлежать орклам никогда. — Так что ни в Верхнем Оркланде, ни в Нижнем нам делать нечего.
Ц'Молл побарабанил сухими длинными пальцами по столу. Бриллианты в его перстнях сверкнули гранями.
— Мы выслушали твои слова-а, слишком смелый отросток... э-э-э... подросток, — с язвительной вежливостью произнёс он. Ванька за Стёпкиной спиной невесело хрюкнул, оценив забавную оговорку. — Теперь ты са-ам можешь уходить из отсюда. Не мешай нам исполнять аберайт... нашу рабо-оту.
Стёпка вздохнул. Одними словами орклов явно не уговоришь. Кажется, пришла пора звать на помощь дракона. На всякий случай он сделал ещё одну попытку. Может быть, упоминание о демоне поможет.
— Даю вам пять минут на то, чтобы убраться из корчмы. Никакую работу вы здесь делать не будете. Слово демона.
— Демо-он? — Ц'Молл изумлённо округлил глаза, затем изобразил усмешку, больше похожую на оскал. — Чересчур себяуверенный демо-он. Я слышал о тебе много разгово-оров. Не думал, что нам настанет повида-аться.
— Киран гутта за-а? — невыдержанный Ш'Венн вновь схватился за кинжал.
— Ноттэ, — отрезал Ц'Молл. — Йан гетц.
— А перевести? — ехидно спросил Стёпка. Он вскакивать не спешил, как сидел, так и остался. Ванька осторожно переступил с ноги на ногу. Будь он чуть посильнее, он бы уже давно измочалил в труху рукоять склодомаса, с такой силой он её сжимал. Почему, почему этот чёртов жезл не работает? Огненные Иффыгузы сейчас очень пригодились бы. А то здесь вон какие взрослые дела разворачиваются — того и гляди по кумполу получишь.
На втором этаже хлопнула дверь, и на сцене появился ещё один персонаж. Это была девушка. Оркла. Или оркесса. Или как там они сами себя называют. Стёпка не знал, что правильно говорить — орклита. Звонко стуча каблуками по ступенькам, она спустилась вниз, увидела мальчишек... И лицо её тут же исказилось в злобной гримаске. Не понравились ей незнакомые отроки сразу и бесповоротно. Наверное, орклы вообще всех весичей презирают — иначе отчего бы вдруг такая откровенная неприязнь, почти ненависть.
Девчонка встала рядом со Ш'Венном, упёрла руки в бока и сурово свела аккуратные чёрные бровки. Первое впечатление от неё было таким: не слишком симпатичная, но очень высоко о себе понимающая надменная вредина. Как вскоре выяснилось, это впечатление оказалось верным на все триста процентов.
В отличие от мужчин, одета девица была не в чёрно-серое, а серо-чёрное. Точнее даже, в серебристо-серое с матово-чёрной окантовкой. Сильно приталенное платье почти до пола, из-под которого виднелись изящные сапожки, щедро украшенная витыми шнурами безрукавка, широкий пояс с висящими на нём двумя кинжальчиками в узорчатых ножнах... В таком наряде на карнавале впору в танце кружиться, а не чужое добро у честных людей отбирать. В общем же и целом она не представляла из себя ничего особенного. Обычная девчонка лет шестнадцати, высокая, худая, чересчур, пожалуй, бледная и излишне, пожалуй, накрашенная. Тёмные глаза, густо обведённые тенями, занимали чуть ли не половину лица. Густые длинные волосы цвета воронова крыла были уложены в затейливую причёску и поддерживались шитой серебром лентой.
— Хатте дэ ольт верга-ан? — спросила она, метнув в мальчишек предельно презрительный взгляд.
Нетрудно было догадаться, что в переводе эта фраза звучала бы "Отец, что здесь происходит?" или "Дядя, кто эти голодранцы?"
— Тэрво стэ-эн, Ц'Вента, — сказал Ц'молл. — Ло дэймон Стесслаф йе-ест.
— Дэймон? Йест верто?
Ц'Молл пожал плечами и пояснил уже почему не на родном языке:
— Он так сам сказа-ал.
Девица уставилась на Степана. Тот — вот что значит хорошее воспитание! — тут же встал и слегка поклонился:
— Добрый день.
По-весски, как тут же выяснилось, юная орклита говорила почти без акцента.
— Это ты изрубил панцирных немороков в Оркулане? — спросила она, оглядев Стёпку с ног до головы и презрительно сморщив нос, мол, что-то уж слишком неказисто выглядит самозванный демон. Не иначе врёт, приписывая себе чужие заслуги.
— Может быть, и я, — ушёл от прямого ответа Стёпка. — А что?
Ванька едва слышно зашипел, со свистом втягивая воздух. Чёрт возьми, и про рыцарей тоже правда! Не врал, выходит, Стёпыч, надо будет его расспросить подробнее... Если живыми отсюда выберемся.
— Не похож ты на демона. У нас в таком слуги ходят.
Стёпка решил, что вежливость вежливостью, а сидеть всяко лучше, чем стоять, и вновь оседлал стул.
— Главное, что я похож сам на себя.
— Бедный де-емон, — протянула девица и тут же спросила, уперев руки в бока. — Зачем пришёл сюда? Хочешь ещё кого-нибудь изрубить?
— Они пришли изгнать нас из наш постоялый дво-ор, — пояснил Ц'Молл. — Они говорят "убирайтесь во-он". Это есть очень весело, Ц'Вента, не та-ак ли?
Девица ненатурально расхохоталась. Уже один тот факт, что она из Оркланда, заставлял относиться к ней с предубеждением. А после такого визгливого смеха — так и вообще с откровенной неприязнью.
— Изгнать на-ас? — прервав смех, переспросила она. — А такое вы увидали?
Она схватила со стола пергамент и ткнула им чуть ли не в Стёпкино лицо:
— Имя проторский воевода написано! Смотри в оба глаза! Печать князя йе-ест!
— Да хоть самого весского царя, — отмахнулся Стёпка. — Хоть этого... Как его там?.. Хоть Д'Орка этого вашего рогатого.
— Не смей так сказать про Его Ослепляющую Сиятельность! — тут же возвысила голос девица. — Это не позволительно!
— Ладно, не буду, — согласился Стёпка, подивившись слегка такой нервной реакции на вполне безобидные слова. — А он у вас что — безрогий?
— Откуси язык, демон! — Ц'Вента аж побелела от злости, отчего её обведённые тенями глаза сделались неестественно огромными.
— Правильно говорить не "откуси", а "прикуси", — поправил Стёпка.
— Мне плюнуть на ваши правила!
— А нам плюнуть на ваши филькины грамоты! Я сказал, что вы уйдёте, и вы уйдёте!
— Не уйдём! — Ц'Вента и даже ножкой для убедительности притопнула. — Разговор окончен! А если ты будешь упрямый, мы позовём слуг!
— Зовите, — пожал плечами Стёпка. — А зачем?
— Они вышвырнут вас из отсюда вон!
