— Так и знала, что найду тебя здесь, — заявила Хикари, — Ну, во что вляпался на этот раз? Тебя ни на минуту нельзя оставить одного!
— Черт возьми, Хикари! — взъярился Тодзи, — Какого черта ты постоянно влезаешь со своими нравоучениями?!
— Постоянно? — удивилась Хикари, — Да это же первый раз. И не приди я на помощь — он стал бы для тебя последним. Ты что, не понимаешь, насколько здесь все серьезно? Ты же мог погибнуть!
— И это она мне говорит?! — обратился Тодзи к невидимым зрителям, — Я имею в виду, что в последнее время ты вообще приобрела привычку мной помыкать, прямо как Аска. Кстати, как ты здесь оказалась? И, это... спасибо. Ты спасла мне жизнь.
— Не стоит благодарности, — ответила Хикари, — Пойдем отсюда, — предложила она, сморщив нос, — Тут горелым воняет.
Они пошли по тропинке вглубь леса. Тодзи с сосредоточенным видом протер лезвие меча и отправил его в ножны. Хикари шла молча, искоса поглядывая на Тодзи.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Тодзи, — Я не знал, что ты тоже можешь проникать в Страну Снов.
— До вчерашнего дня я сама не знала, — ответила Хикари, — Но это было не так уж трудно. Красивые у тебя доспехи, напоминают твою... ну, то-есть ту ЕВУ, что у тебя была.
— Красивые, — согласился Тодзи, нахмурившись, — пока в один прекрасный день не осознаешь, что ЕВУ они тебе не заменят, — тут до него вдруг дошло, что случилось несколько минут назад на опушке, — Хикари, мне показалось, или там, — он махнул рукой за спину, — ты за секунду поджарила все это вампирское кодло, как барбекю? Ты же вроде тут первый раз...
— Тебе показалось, — ответила Хикари, — Тодзи, я искала тебя вовсе не за тем, чтобы уязвить твое самолюбие, спасая тебе жизнь.
— Нет? А за чем же?
— Не притворяйся дураком. Мы не встретились, как договаривались. С тех пор, я никак не могу тебя застать. Ты не отвечаешь на телефон, не ночуешь дома... Твой отец звонил в NERV, искал тебя. Я волновалась о тебе. Так что с тобой происходит, Тодзи?
— А что со мной? — мрачно спросил Тодзи.
— Ты что, каждую ночь возвращаешься сюда?
— Почему бы и нет?
— Что тебя тяготит, Тодзи? Расскажи мне, тебе будет легче.
— С чего ты взяла, что меня что-то тяготит?
— И прекрати отвечать вопросом на вопрос! — прикрикнула на него Хикари.
Тодзи вздрогнул.
— Поменьше общайся с Лэнгли, а то ты с каждым разом все больше напоминаешь мне ее.
— При чем тут она? Она обидела тебя, или что?
— Да ни при чем.
Некоторое время они шли молча, пока не вышли на берег небольшого ручейка.
— Расскажи в чем дело, — попросила Хикари.
Тодзи молчал некоторое время, затем со вздохом произнес:
— Понимаешь, Хикари... я был пилотом ЕВЫ. Одним из тех, кто стоял между человечеством и хаосом тьмы. Да, иногда ответственность давила непосильной ношей, и на меня, и на всех нас... Да что я говорю, ты же сама знаешь.
Хикари кивнула.
— Но вместе с тем, я всегда знал, что не просто играю в крутого парня, управляющего гигантским роботом, а являю собой надежду и защиту для миллионов людей. Я был не просто КЕМ-ТО, я был КОЕ КЕМ! А теперь?
— Что теперь? — переспросила Хикари.
— А теперь, после того, как все кончилось... я просто не знаю, как мне жить дальше. Я больше не пилот, и даже если бы наши ЕВЫ не утонули в океане — не многое бы изменилось. Потребность в нас отпала, после смерти последнего Ангела. Все радуются победе, счастливы и довольны, что опасность исчезла, и я не собираюсь осуждать их за это. Но я просто не могу жить, как обычный парень, снова ходить в школу, а потом работать в какой-нибудь конторе с девяти до пяти, помня, кем я был и какими способностями обладал. Я НЕ МОГУ! Чего бы я не добился в жизни — я все равно буду оставаться лишь бледной тенью самого себя в ту пору, когда я был пилотом ЕВЫ.
Страна Снов — единственное место, где я по-прежнему чувствую себя крутым. Хорошо хоть способность попадать в этот мир у нас осталась. Только тут я чувствую, что кому-то нужен, тут я ЖИВУ. И даже если бы ты не появилась вовремя, и эти твари растерзали бы меня, я бы умер героем, и остался бы в людской памяти как герой. А там? — Тодзи неопределенно махнул рукой, — Там я теперь ничего не могу изменить и ни на что не могу повлиять. Кому интересно, что произойдет со мной в реальном мире? Кому я там нужен?
— Мне, — сказала Хикари, — Если тебе плохо, надо было придти к своим друзьям, к людям, для которых ты что-то значишь, независимо от того — пилот ты или нет. ЕВЫ — это не больше, чем биомеханические создания, подчиненные нашей воле. Пусть они пропали, но то, чем стоит гордиться, и то, что определяет твою судьбу — ты по-прежнему носишь в своем сердце. Не стоило прятаться от реальности, только потому, что тебе стало скучно и тоскливо. Все это чушь, Тодзи. Скажи мне настоящую причину.
— А...ну да...ты же не знаешь, — пробормотал Тодзи.
Они присели вместе на большой камень, омываемый снизу потоком ручья. Хикари ждала, когда он продолжит, но Тодзи задумчиво смотрел прямо перед собой.
— Не знаю чего? — спросила она.
— В тот день, когда мы должны были встретиться... — произнес Тодзи после паузы, — ...я не мог придти. Мы так долго были вдали от Германии, столько всяких дел... В общем, я все время забывал позвонить...
— Да, кстати, — прервала его Хикари, — Мы же хотели вместе навестить твою сестру. Как она?
Губы Тодзи задрожали, и он отвернулся, чтобы Хикари не видела его лицо.
— Я думал... я был почти уверен, что после смерти Ктулху Мари пойдет на поправку...
— Она...?
— Мне пытались объяснить, но я почти ничего не понял. Моя сестра и Ктулху были каким-то образом связаны, поэтому ее использовали, чтобы получать информацию о нем. Но когда этот ублюдок сдох... он утащил Мари за собой, — Тодзи шмыгнул носом, — Мне сказали, что она просто заснула и не проснулась. Надеюсь, так и было...
— О, Тодзи... — Хикари коснулась его руки, — Почему ты не сказал мне сразу?
— Не хотел расстраивать. К тому же, я был не в себе, когда узнал о смерти Мари.
— Мне так жаль, Тодзи, — тихо сказала Хикари, — Я знаю, как ты любил свою сестру...
— Все нормально, — ответил Тодзи, — Проливая слезы, мертвых не вернешь. Наверное, ты права, я принимаю все слишком близко к сердцу.
— И ты ничем не поможешь ни своей сестре, ни самому себе, скрываясь от реальности в Стране Снов, — сказала Хикари, обнимая его, — Просыпайся, Тодзи, и живи дальше. Живи так, чтобы в старости было не стыдно вспомнить.
— А в той жизни ты будешь рядом со мной?
Хикари кивнула.
— А как же? Я же говорю — за тобой нужен присмотр, а то ты натворишь дел, — она мягко чмокнула его в щеку.
— Я вот думаю, — пробормотал Тодзи, — если я сейчас поцелую тебя, проснусь ли я с отпечатком твоей ладони на щеке?
— Это один из тех вопросов, ответ на который лучше находить практическим путем, — ответила Хикари.
* * *
Акане Тошиба быстрым шагом вошла в вестибюль клиники и направилась к столу регистратуры, за которым восседала полная, грозного вида женщина в белом халате.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, поднимая взгляд от разложенных перед ней документов.
— Я звонила вам сегодня утром, — с волнением в голосе сказала Акане, — Мне сказали, что Макото Хьюга находится здесь, но отказались дать информацию о его состоянии.
— Есть определенные правила, — строго заметила сестра, поворачиваясь к экрану компьютера. Ее пальцы забегали по клавиатуре, — Кем вы ему приходитесь?
— Я...я его... — Акане не могла заставить себя солгать, хотя она понимала, что проверить ее слова будет нелегко. У нее в сумочке лежали водительские права на имя Акане Хьюга, поддельные, как вся ее жизнь, но изготовленные безупречно. Она могла назваться сестрой или женой Макото. Но внутренний голос напомнил ей, что она и так живет в паутине лжи. Она слишком много лгала, и Макото, и другим людям, и самой себе.
— Я его подруга, — сказала Акане.
— Подруга... ну-ну... — пробормотала сестра, — Так, посмотрим... Макото Хьюга... поступил два дня назад...ого, офицер NERV, все счета оплачены этой организацией... Может, вы еще скажете, что являетесь его коллегой?
Акане покачала головой.
— Нет. Если не вспоминать о том, что все мы в некотором роде объединены общей целью. Скажите, как он себя чувствует? Он тяжело ранен? Пожалуйста, я очень волнуюсь за него.
Что-то в голосе Акане заставило сестру поверить, что девушка говорит искренне, и сердце регистраторши смягчилось.
— Вот что, дорогуша, — сказала сестра, глянув на Акане поверх очков, — Насколько я поняла, этот ваш "коллега" вообще не ранен, а находится здесь на обследовании в связи с перенесенным состоянием. Я готова закрыть глаза на небольшое нарушение правил, и не вижу причин, почему бы вам самой не пойти и не спросить его о том, как он себя чувствует?
Лицо Акане озарила счастливая улыбка. Она сделала несколько шагов к лифту, затем, вспомнив что-то важное, вернулась к столу.
— Эээ...а где он лежит?
— Четвертый этаж, палата Љ 8, — улыбнувшись сказала сестра.
— Спасибо вам огромное! — Акане помчалась к лифту.
Через пару секунд, сестра крикнула ей вслед:
— Да, чуть не забыла. К нему уже пришла недавно одна посетительница. Вероятно, она все еще у него.
Но Акане пропустила ее слова мимо ушей.
На четвертом этаже было тихо и пусто. Вдоль коридора тянулся ряд дверей в комфортабельные отдельные палаты для тех больных, кто имел возможность их оплатить. Большинство палат пустовало. Акане быстро шла по коридору, следя за номерами на дверях. 5...6...7... Ее сердце учащено колотилось от волнения. Как встретит ее Макото после их последней неожиданной разлуки? Что он ей скажет? И самое главное — как теперь сложатся их дальнейшие отношения? Что если спецслужбы NERV, начав выявлять предателей и двурушников, выйдут на нее, и ему станет известно об этом?
Она примчалась в этот немецкий городок, как только узнала, что сюда доставлены спасшиеся с Симитара, но все это время она переживала и волновалась только за жизнь и здоровье Макото, самого близкого ей человека. А сейчас, узнав, что с ним все в порядке, она не успокоилась, а напротив, кружилась в водовороте сомнений.
Акане даже пожалела, что Макото, видимо, не нуждается в уходе. Заботиться о беспомощном больном или раненом не в пример легче, чем ломать голову как поступить в данной ситуации.
Вздохнув, Акане взялась за ручку двери. Но тут до нее донеслись голоса изнутри, и она замерла на месте.
— Хочешь еще шампанского? — Акане узнала голос Мисато Кацураги, тактического командира NERV. Слегка сместившись в сторону, через щель между краем двери и косяком она рассмотрела того, кого привыкла считать "своим" парнем и его непосредственного командира, сидящих бок о бок на кровати. На тумбочке рядом стояла почти пустая бутылка шампанского и два бокала.
— Что же ты творишь, Мисато? — шутливо спросил Макото, — Врач вообще запретил мне пить, по-крайней мере, пока я на обследовании. Алкоголь может повлиять на результаты анализов...
— Да ну их, эти анализы, — отмахнулась Мисато, — Я сегодня же поговорю с врачом, он тебе все разрешит.
— Только не бей его слишком сильно, — добавил Макото, и они рассмеялись.
— И вообще, какого черта ты прохлаждаешься тут, пока я вкалываю за троих? — спросила Мисато, — Ты думаешь после победы над Ангелами у меня уменьшилось бумажной работы? Одевайся, и пойдем отсюда. Свяжем простыни и выберемся в окно. Только сначала допьем шампанское — не пропадать же ему.
— Мисато, по-моему, ты уже достаточно выпила, — заметил Макото, — Ты уже забыла, что сама настояла на том, чтобы я лег на обследование. Кстати, в финансовом отделе знают, что NERV оплачивает мое пребывание здесь?
— Я главная, — заявила Мисато и тихонько рыгнула, прикрыв рот рукой, — Как скажу — так и будет. Как ты смотришь на то, чтобы после больницы переехать ко мне? Я отхватила себе в Гамбурге шикарные апартаменты...
— А как же Аска и Синдзи? Они все еще живут с тобой?
— Не-а. Они уже достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе. Кроме того... — лицо Мисато помрачнело, — ...я больше им не командир. Так что скажешь? Я такие предложения два раза не делаю.
— Если только ты будешь следить за своим отношением к алкоголю, — сказал Макото, — Меня не прельщает связать жизнь с женщиной, которая, выпив, теряет голову.
— Ты что, думаешь, я забыла? — серьезно спросила Мисато, — Многое бы я отдала, чтобы забыть. Я хорошо помню, что заставило меня отказаться от алкоголя, и ты отлично знаешь — последние месяцы я не брала в рот ни капли спиртного. Я поклялась тогда самой себе — ни капли, пока мы не победим. Мы победили. И по этому поводу просто грех не выпить.
Она протянула руку к бутылке и разлила по бокалам остатки шампанского. Звякнуло стекло.
— За победу! — провозгласила Мисато.
— За победу! — отозвался Макото.
Акане бесшумно притворила дверь и уперлась лбом в косяк. Из комнаты доносился скрип пружин кровати под двойной нагрузкой, шуршание одежды, звуки поцелуев и хихиканье. Конечно, она могла бы сейчас ворваться в палату и устроить скандал, хотя... какие у нее могут быть основания? Да неважно, хотя бы ради того, чтобы увидеть потрясенное лицо этой развратницы, пользующейся своим служебным положением, чтобы отбить у нее ее... Стоп. Макото никогда не принадлежал ей, что бы они ни думала по этому поводу. И потом, разве она не пыталась сама свести его с Мисато? Да, как-то все неожиданно... Но в любом случае, ей тут больше нечего делать.
Спускаясь по лестнице, вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, Акане не удержалась и расплакалась. Когда она доставала из сумочки платок, пластиковая карточка с ее фотографией и напечатанным именем "Акане Хьюга", выпала и осталась лежать на ступеньке.
Натянуто улыбаясь, Акане прошла мимо стола сестры-регистраторши и вышла на улицу.
— Что-то вы быстро, — заметила сестра, но Акане не оглянулась.
* * *
Сейчас и здесь они собрались в последний раз. Словно стыдясь облика, скопированного с представителей расы, что нанесла поражение их Повелителю, они присутствовали не во плоти и даже не в виде голограмм. Шесть прямоугольных черных монолитов с иронично-глумливой надписью на гладких гранях: "только звук" выстроились кругом, обращенные фронтальными поверхностями к центру. Голоса звучащие откуда-то извне, утратили свою индивидуальность и казались различными вариантами записи одного и того же бесцветного, без характерных черт, низкого мужского голоса.
— Я думаю, что выражу общее мнение, если заявлю — это конец, — произнес Первый.
— Не конец, — возразил Четвертый, — Еще не конец.
— Но начало конца, вне всяких сомнений, — согласился Шестой.
— Если бы только Саймон выполнил свою часть плана должным образом... — с едва заметным намеком на сожаление и досаду в голосе произнес Третий, — Все упиралось в человеческий фактор, и нам просто не повезло.
— А не задумывались ли вы, что, возможно, Саймон играл на обе стороны? — спросил Второй, — Он мог решить подстраховаться, на тот случай, если мы потерпим неудачу.
