— Что-то вы путаете, Федор Викторович! — выражаю я свое и буршевское мнение, так как на лице коллеги это читается, только он не говорит, а жует шоколад.
— Я? Нет, я не путаю. Сохранились документы, которые позволяют это утверждать. С нашей стороны не было потерь. Казаки щупали вражесую оборону, инглиши дали неприцельный залп с предельной дистанции — и казаки отправились искать слабое место дальше. Хотя бы еще и потому, что по английским уже документам оказывается, что кроме этого тонкого красного полка там еще были в немалом количестве морские пехотинцы и корабельная артиллерия.
— Тогда откуда же все эти сказки?
— Военные журналисты у инглишей хлеб зря не ели. Правда роскошное описание страшнейшей гекатомбы и эпичного сражения очень быстро усохло до "тонкой красной линии". Вот и сравните с тем же Апшеронским полком, где штыковая резня и кровь до колен была, а вот толковых журналистов — не оказалось.
Что касается параходофрегата "Биркенхед" то и с ним все неладно. Чудо техники для своего времени — на 1852 год самый большой металлический пароход. Везли морскую пехоту и пассажиров — частью семьи военных. Напоролись на подводную скалу — и капитан дал приказ — "Задний ход!" Ошибочный приказ — в дыру хлынула вода. Стали быстро тонуть. Возникла паника — и вот тут-то и прозвучал приказ — военным построиться на корме, женщинам и детям — сесть в шлюпки. Далее — по английской легенде все женщины и дети спаслись, а морская пехота ушла под воду вместе с кораблем, что дало шанс спастись всем гражданским. Когда судно уходило под воду — военные пели гимн Великобритании. Красиво все, тонно, величаво.
Проблема только в том, что прошло совсем не так. Трагедия была вот в чем — две самые надежные гребные шлюпки крепились к кожухам гребных колес. Кроме затопления отсеков от столкновения на корабле возник пожар в машинном отделении, отчего машины нельзя было остановить — колеса вращались, и он так и шел себе. Как на грех обе шлюпки, куда посадили женщин и детей, затянуло при спуске под работающие колеса, а некоторое количество стоявших на корме морских пехотинцев спаслось благодаря кускам деревянной обшивки палубы — как на плотах. Фамилия капитана была Сальмондс.
Вот и смотрите, насколько легенды и гордость Англии соответствует действительности. Но — даже если эта страна не права — это моя страна! На том и стоят. И очень не любят тех. Кто про того же капитана Сальмондса начнет рррразоблачать — что капитан совершил ворох ошибок, да и вполне возможно что он был пьян и командовал его старший помошник, например. Ну как у нас...
— Я теперь понимаю, почему Старшой охотничьей команды хотел вас сюда привезти.
Толстяк конфузится, спрашивает, где нынче этот его поклонник.
— Погиб сегодня ночью.
— Жаль, давайте помянем.
Мы поминаем Николаича, молчим...
— А теперь — какие намеренья? — смотрит вопросительно Федор Викторович.
— Какие тут намеренья могут быть. Жить дальше.
— И по возможности так, чтоб легенды о нас не пришлось исправлять и дополнять — заканчивает за меня Бурш.
Мы выпиваем за это, убираем остатки буйного пира и идем — повар в палату отсыпаться, а мы — на сбор, где должны нам рассказать что-то новое в некрофауне появившееся. И что самое смешное — нам не очень это нужно, остаться в легендах. Просто прожить свою жизнь по-человечески...
Не так много.
Не так и мало.
