...Над стройплощадкой возвышались разноцветные сегменты блочных куполов — все "лепестки" были готовы, и рабочие убирали лишнюю опалубку, чтобы начать стыковку фрагментов. Гедимин нехотя отошёл от электровоза — с его точки зрения, этот механизм надо было отогнать в ремонтный ангар, а не поручать ему перетаскивание важного элемента главного корпуса — и направился к высокому крану, поднимающемуся над полудостроенными энергоблоками. Оттуда за сближением "лепестков" наблюдать было удобнее, и шипение недовольных филков не отвлекало ни от мысленных расчётов, ни от воспоминаний.
"Всё равно не понимаю, почему именно купол. Реакторы у них не шарообразные..."
Передатчик на запястье коротко пискнул. "Кенен?" — Гедимин, на секунду удивившись ненавязчивости звонка, посмотрел на экран и едва заметно усмехнулся. "Иджес? А я думал, тут связь не работает..."
"Гедимин, у нас четвёртого полёты," — напоминал внезапно вышедший на связь Иджес. "Там же, где всегда. Маккензи тебя проведёт своими ходами. Хорошо будет, если ты придёшь."
Гедимин еле слышно хмыкнул. "Какой ему от меня прок на полётах?.. Ну ладно. Всё равно опыты не идут, а станции строятся и без меня..."
04 июля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Идём-идём, — Кенен Маккензи, пройдя под рамкой, оглянулся на замешкавшегося Гедимина. Тот смотрел на охранника, прикрепляющего к стойке звёздно-полосатый флажок.
— День независимости, Джед, День независимости, — с протяжным вздохом пояснил Кенен. — Уж это ты должен был запомнить! В честь чего, по-твоему, Иджеса и прочую братию отпустили с работы?!
— А. Помню, — отозвался Гедимин, осторожно пробираясь под рамкой. "Лучше бы тут ширину отрегулировали. Флажки, значки... Здесь-то зачем весь этот мусор?!"
— Ну, хоть что-то, — Кенен довольно ухмыльнулся. — Надо бы тебе завести напоминалку по праздникам. Будет противно пищать по утрам и вывешивать картинки на экран. Тогда не запутаешься.
— В ядерный могильник все праздники, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. Про День независимости он вспомнил — и теперь до него постепенно доходило, что мероприятия утренними гонками не ограничатся.
— На площадке-то будут работать? — спросил он — и вполголоса выругался, когда Кенен с широкой ухмылкой покачал головой.
— Праздник есть праздник, Джед. Мы и так перерабатываем — того гляди, мианийцы пришлют проверку. Можешь засесть в своём ангаре, если он ещё не взорван.
Гедимин сердито фыркнул, но совету Кенена решил последовать. "Как раз образцы мне вернули. Ну что ж, последний заход — и если не пойдёт, верну материалы на склад. Что-то не ладится у меня с химией..."
...Узкий наклонный коридор, перекрытый гермозадвижками сверху и снизу, обрывался в уже знакомом Гедимину зале с буровыми колоннами, частично переделанными в подпорки, и сложной системой арок над широкой шахтой. Едва выйдя из-за трубчатой опоры, Гедимин остановился и настороженно сощурился на дно стадиона — издалека было заметно, что шахта углубилась, а арки серьёзно перестроили. "Чего тут ещё набурили? Не провалиться бы всем стадионом..." — сармат потянулся к сканеру.
— Что, заметно? Даже отсюда? — Кенен довольно ухмыльнулся и похлопал Гедимина по локтю. — От ремонтника ничего не спрячешь! Между прочим, по твоим чертежам.
— Что? — Гедимин растерянно мигнул, не сразу сообразив, о каких чертежах речь. — По тем наметкам? Маккензи, ты в себе? Там даже чертежа не было...
Кенен ухмыльнулся ещё шире.
— Инженеры справились. Они, конечно, меньше тебя ростом, но не дураки. Да что я буду говорить?! Смотри своими глазами. Прочно или еле держится?
С противоположного края зала донёсся шум мотора и шорох глайдерного днища по дорожному покрытию — первый транспорт с гонщиками и зрителями уже прибыл. Гедимин, недовольно щурясь, поймал Кенена за плечо и подтащил к себе — тот уже засобирался к выходу и теперь растерянно хлопал глазами.
— Эта шахта — одно из твоих убежищ? — спросил ремонтник, понизив голос. — Что-то вроде эксперимента?
Кенен обрадованно закивал.
— Первый блин... надеюсь, выйдет не комом. Твои арки сильно пригодились. А ты... что, обдумал мой проект?
Гедимин качнул головой.
— Пока некогда. И... один не потяну. Будет нужен Айзек. И... пусть Иджес тоже придёт. Ненадолго, если сможет. С ним лучше думается.
Кенен расплылся в широкой улыбке.
— Джед! Ну вот, сразу видно старого атомщика... Всё будет, теск. И Айзек, и наш беглый механик... А, вот и он. И его банда. Я пойду, Джед. Не буду портить тескам настроение.
...Заняв привычное место на ненадёжных помостках, Иджес перевёл дух и с широкой ухмылкой облокотился на поручень и наконец выпустил запястье Гедимина.
— Я уже не рассчитывал тебя увидеть. Айзек говорит, ты весь в делах. Заводы, стройка, опыты...
При слове "опыты" Гедимин недовольно сощурился.
— Да, сейчас много работы, — признал он. — Корпуса реакторов поставили на прокалку. На площадке сводят "лепестки" куполов... Кто придумал такие конструкции, да ещё из стекла?!
Иджес хмыкнул — и тут же навалился на перила, напряжённо вглядываясь в строй пилотов на дне амфитеатра. На выходе в "чашу" проверяли последние дроны, лабиринт, завёрнутый в защитное поле, покачивался и поблескивал (в этот раз в нём было много неустойчивых элементов, а снизу установили источник вибрации).
— Гедимин, а Гедимин, — стадион притих, и Иджесу пришлось говорить шёпотом. — Тебе тут удалось добраться до накопителя? Ты, помнится, хотел набрать образцов...
— Нашёл несколько, — прошептал Гедимин, пытаясь высмотреть в шеренге пилота из звена Иджеса. На рукавах у них были белые повязки с подписанными вручную названиями звеньев, но большая часть была развёрнута надписью от Гедимина — сармат ничего не видел.
— Я тут подумал, — Иджес, заметно приободрившись, повернулся к ремонтнику, одним глазом наблюдая за пилотами. — В нём те же самые лучи, что в ирренции? Если вставить кусок обсидиана, получится такой же бластер?
Гедимин мигнул.
— Да, верно, — признал он; его шёпот утонул в пронзительном свисте — внизу прозвучал сигнал "на старт!", но Иджес услышал, и его глаза едва заметно сверкнули. — Видел такие у макак. На фото. В руках не держал, но похоже — оно...
"В накопительном цехе штампуют такие жёлтые цилиндрики с дырками," — вспомнил он. "По размеру — как раз вставить в бластер. "Макаки" обходят запрет на ирренций? Или это для очередного... флота Саргона?"
— Вот видишь, — прошептал Иджес, придвигаясь к нему вплотную. — И это же не ирренций, верно? За это не расстреливают?
Внизу загрохотало. Шаткий лабиринт, оторвавшись от помоста, приподнялся на пятнадцать градусов и рухнул обратно, заметно сплющившись и потеряв несколько фрагментов. Иджес со сдавленным воплем припечатал ладонь к лицевому щитку, но сквозь просветы между пальцами разглядел что-то — и радостно фыркнул.
— Давай!
Из покорёженного лабиринта вырвались три дрона, за ними, чуть отстав, ещё пять. В помятой дырявой трубе снова громыхнуло. В этот раз она привстала на двадцать пять градусов, и ещё один болт не выдержал — рухнув, конструкция проехала два метра вперёд и завалилась набок. Из её остатков вышмыгнули два дрона. Иджес широко ухмыльнулся и приобнял Гедимина, глядя, как менее расторопные пилоты, отогнав охрану, копаются в обломках. Ремонтник ошарашенно покачал головой. "А ещё говорят — я там что-то взорвал..."
— Ты придумал? — шёпотом спросил он, пока пилоты и спустившиеся к ним механики растаскивали лабиринт и ругались с охраной. Те, кому повезло больше, отошли в тихий туннель под стадионом и готовились к следующему этапу. Иджес помахал кому-то внизу, кивнул на ответный жест и остался на скамье.
— Не, само так вышло, — прошептал он в ответ. — Напихали торпед, а стрелять не умеют... Ну, вот видишь? Чего сюда только ни тащат... Я думаю, один бластер погоды не сделает. Верно?
Гедимин мигнул.
— Хочешь, чтобы я тебе собрал бластер? — он мысленно посчитал образцы и прикинул, что подошло бы для такой задачи, и с чем не жалко будет расставаться. Иджес поспешно замотал головой.
— Да ну! Я же понимаю — тебе не до этого. Четыре реактора, всё такое... Мне бы только чертёж и сам этот... излучающий блок. А соберу я сам. Я бы и чертёж сам сделал, но...
Снизу засвистели — уцелевшие звенья, разбившись попарно, начали первый бой, и Иджес снова навалился на перила, напряжённо всматриваясь в мелькание дронов и торпед. Гедимин перевёл взгляд на самое дно амфитеатра, туда, где угадывалась система арок, на которой всё это держалось. Ни толпа сарматов, рассевшаяся наверху, ни взрыв лабиринта, ни торпедная канонада не заставили их даже дрогнуть. Сармат одобрительно усмехнулся и потянулся за листком бумаги.
— Значит, бластер... Надо подумать. Только к макакам с ним не суйся...
...На стройплощадке было тихо и пустынно, только охрана скучала на въезде, да сармат, присматривающий за роботами-уборщиками, обходил территорию квадрат за квадратом — его дежурство не отменялось даже на праздники. У ангара-"лаборатории" он уже побывал — на гладких участках крыши не осталось пыли, следы гусеничного глайдера у ворот исчезли.
Гедимин привычным движением пальцев вскрыл защитное поле, покосился на термодатчики и снял с миниатюрного стеллажа верхнюю кювету. "Остыло и затвердело. Можно проверять."
В кювете лежала тонкая, с ноготь, прозрачная пластинка с серебристым блеском. Рилкар, несмотря на примесь металла, просвечивал насквозь, вкрапления не проглядывались — в этот раз Гедимин добавлял в расплав не фольгу, а мельчайшую, почти что атомарную, пыль — то, что извлёк из обломков предыдущих пластинок сольвент, безо всякой переплавки. "Хорошо распределилось," — думал сармат, разглядывая образец на просвет. "Ладно, начнём..."
Он снял с запястья дозиметр и достал вторую пластинку рилкара, на вид неотличимую от первой — контрольный образец из радиозащитного состава, разработанного Айзеком. Пузырь непроницаемого поля отделил сармата и его примитивную установку от стен ангара. Он не торопился — тщательно проверял излучатель, скручивал защитные воронки, замерял интенсивность прямого, не поглощённого излучения. Потом тяжело вздохнул, выключил фонарь и направил луч на контрольный образец.
Пучок омикрон-квантов — слабая зелёная вспышка в темноте — коснулся прозрачной пластины, и дозиметр за ней тревожно пискнул. Гедимин отключил излучатель и взял прибор в руки. Контрольные цифры он помнил и так, но всё равно каждый раз проверял их, будто подозревал, что не только ирренций, но и рилкар могут внезапно изменить одно-два свойства.
"Тут всё в норме. Теперь — опытный образец..." — сармат положил дозиметр к стене и отодвинулся, направляя луч на вторую пластину. Пару секунд он тупо смотрел на зелёную светящуюся нитку в темноте и ждал писка, но прибор молчал. Прошло ещё две секунды, прежде чем Гедимин понял, что это может означать — и, отключив излучатель, резко поднялся на ноги, едва не снеся установку, и схватил дозиметр. На экране горел красный значок "сигма"; омикрон-квантов прибор не обнаружил.
Сердце сармата замерло, пропустив пару ударов. Он, встряхнувшись, шёпотом досчитал до двадцати и снова положил дозиметр в контрольную точку. В этот раз излучатель "светил" на него дольше — все пять секунд. Прибор так и не "ожил".
"Ещё раз..." — Гедимин переложил дозиметр под контрольную пластину. Едва вспыхнул зелёный луч, он услышал писк — омикрон-кванты исправно фиксировались. Гедимин шумно выдохнул в респиратор. "Всё-таки получилось..."
Десять минут (и ещё три проверки) спустя сармат сложил детали разобранной установки в ящик, оставив только пластину из нового сплава, и сел на пол. Кусочек рилкара лежал на его ладони. Сигма-сканер просвечивал "стекляшку", выстраивая на экране сложную структуру. Длинные молекулы рилкара больше не плавали хаотично среди крупиц металла. Они стянулись "хвостами" к разрозненным атомам ипрона. Внутри молекул, в округлых выпуклостях, виднелись поглощённые частицы кеззия.
"Структура изменилась... Видимо, в этом и смысл," — Гедимин, выключив сканер, задумчиво смотрел на пластинку рилкара. "Этого я и добивался. Наугад, но всё же получилось. Поглотитель, не уступающий флии... Может, им можно заменить флию в активной зоне?" — сармат ухмыльнулся. "Серебро — недешёвый металл. Кенен такой замене порадуется."
Он обернул пластинку ветошью, засунул в кювету и убрал под броню, а к себе придвинул ящик. На верхнюю крышку удобно было класть листки, когда сармат делал записи — по старой привычке, вручную на бумаге. "Надо больше экспериментов. Более интенсивное излучение. Увеличить время экспозиции..." — думал он, вычерчивая объёмную формулу нового рилкара. "Образцы я могу сделать сам. Но проверять их... тут нужен реактор. Без Айзека не обойтись. Без Айзека... и, скорее всего, Гварзы."
08 июля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Над стройплощадкой ИЭС "Сатханга" протяжно гудели сирены — подошла к концу дневная смена. Гедимин, в последний раз оглянувшись на недостроенные энергоблоки и расходящихся сарматов, направился к дальним ангарам. Если бы не звуковые сигналы, он бы пропустил пересменку, — в эти дни небо оставалось белым чуть ли не до нового рассвета, а фонари не зажигали до полуночи, и никто не замечал, что без них темно. Через пару минут заглушенные механизмы снова должны были заработать; некоторые даже не глушили — так и оставляли, застопорив, чтобы не укатились, или ждали сменщиков рядом. Роботы-уборщики, выпущенные в рабочую зону, путались под ногами у уходящих строителей; об одного из них запнулся, чуть не упав, филк-бригадир — и Гедимин, отходя к ангарам, долго слышал за спиной громкий сердитый голос. Оператор уборщиков стоял поодаль, выставив перед собой руку с пультом-браслетом, и равнодушно глядел на голографический экран. Филк должен был его видеть, но близко почему-то не подходил и претензий не предъявлял. Гедимин, проходя мимо, приветственно кивнул уборщику, тот наклонил голову в ответ.
"Может, тут и на ночь остаться?" — сармат, обогнув первую линию вспомогательных строений, оглянулся на далёкие мачты "Налвэна". Отсюда, с северной окраины, они почти не просматривались — только красные огни не гасли на горизонте. "Если бы не печи — остался бы. Надо следить за прокалкой..." Он досадливо сощурился и ускорил шаг. "Час-два — и поеду в "Налвэн". Интересно, где Маккензи? И когда моё письмо дойдёт до Айзека? Может, они оба уже неделю как на Равнине, а я тут жду не пойми чего..."
От стены ангара отделился силуэт в красноватом комбинезоне и приветливо помахал рукой.
— Никак не мог вырваться, — виновато сказал Айзек, вслед за Гедимином заходя в пустой тёмный ангар. Ремонтник пристроил включённый фонарь на штатив, закрыл ворота и развернулся к сармату.
— Читал?
Тот поспешно закивал.
— Ещё бы! Как только получил твой листок... Я отправил его Гварзе, — ты не против?
Гедимин качнул головой, скрывая довольную ухмылку. "То, что пришло от Айзека, он в утилизатор не выкинет. Вот если бы от меня..."
