А не слышал я об этом раньше по вполне очевидным и понятным причинам: эти государственные агентства свою деятельность особо не афишируют, а сбор данных о потенциальных нарушителях производят весьма аккуратно. И отбившихся, так сказать, от стада мужчин — тех, кто полностью отказывается выполнять свой мужской долг перед страной или же делает это недостаточно старательно — в первую очередь пытаются убедить в том, что продолжить свой род любым предпочтительным для них образом не повинность, но наоборот священный и почётный долг перед страной и богом. И подобные разъяснительные беседы, кстати, срабатывают почти всегда. И все довольны — геи и однолюбы ебутся и женятся с кем и на ком хотят, а государство получает в своё распоряжение приток мужской спермы… звучит как-то не очень, но ведь сексуальная ориентация и нежелание жениться несколько раз по наследству не передаются. А когда дело всё же доходит до судов, то и тут всё стараются сделать быстро и без огласки. Ведь всё это — слежка за личной жизнью и навязывание обязанности сдавать свою сперму — является злостным нарушением личной жизни и человеческих свобод. И конечно же всё это не могло не породить протестные движения и прочее. Такие движения существуют и активно продвигаются активистами — причём не только лично в этом заинтересованными мужчинами-геями, но и сочувствующими им женщинами, хотя последних не так уж и много. И я даже припоминаю среди многочисленных поступавших мне на почту и в личные сообщения в социальных сетях приглашения на ток-шоу, посвященные «становлению мужской независимости» в общем и «проблемам ущемления прав моногамных и гомосексуальных браков», в частности.
И с чего они только взяли, что позвать на подобное мероприятие Питера Паркера будет хорошей идеей?
Знаете, о чём ещё я после всего услышанного подумал? А что мои родители? У Ричарда ведь были всего одна жена и один ребёнок, и в его возрасте с такой низкой эффективностью в деле обогащения генофонда, им уже должны были заинтересоваться. Не значит ли это, что по стране разбросаны десятки моих сестёр и братьев?
Вот тебе и сюрприз… а я-то надеялся на демонстрацию нового комплекта сексуального белья от Мэри Джейн или что-то в этом роде. А вместо этого получил лекцию о базовых для этого мира нормах, эм… социальной ответственности мужчин, от своей девушки.
В общем хотя сам я и не был слишком замотивирован идеей посетить данное мероприятие, но всё-таки это сделаю. Это важно для Эм-Джей, ей в той школе ещё год учиться, да и чем чёрт не шутит, может мне и понравится.
Ванду в конечном итоге я решил пригласить и, если она согласится, обнародовать уже наши отношения. Благо такая разница в возрасте хоть и не является нормой (и может быть подвергнута порицанию) для консервативной части населения, но не является незаконной до тех пор, пока всё происходит по обоюдному согласию. По-другому тут, кстати, бывает довольно редко. Традиции, культура, религия и закон крайне негативно относятся к сексуальному насилию над мужчинами (хотя в прошлом, особенно в ходе военных действий, подобное было сплошь и рядом), а насилие к женщинам со стороны мужчин и вовсе считается чем-то из разряда мифов — и это, наверное, самое позитивное следствие гендерного дисбаланса.
— Официальная часть — танцы, пунш и всё такое — будет здесь, — Эм-Джей сунула мне в руки рекламный буклет одного из ресторанов Куинса, весьма достойного. — Но самое интересное, как всегда, после: выпускники, конечно, разъедутся по отелям и клубам, а вот наш класс… родители Томпсон «так удачно совпало» уехали из города, и весь их особняк остался в распоряжении Флеш на несколько дней.
Сказано всё это было с явным воодушевлением и даже предвкушением в глазах — они с Одри таки нашли общий язык, после моего ухода из школы и, в особенности, того теракта. Произошедшее обнажило всю нелепость и мелочность их конфликтов и показало, что в критической ситуации достойные люди о подобных дрязгах просто не вспоминают.
— Вечеринка у бассейна… — усмехнулся я, припоминая множество сцен из фильмов, что показывали подобные сборища.
Хотя такое обычно происходит уже в колледжах, во всяких там студенческих братствах и сестринствах. Там подобные вечерники, где главная цель праздных студентов — побыстрее напиться и кого-нибудь трахнуть — уже не редкость, но всё ещё далеко не так повсеместно, как можно подумать, исходя из фильмов или рассказов прошлых выпускников. У нас вот тоже были братства и кое-какие вечеринки, но до того, что вы ожидаете увидеть, насмотревшись фильмов, там никогда не доходило. Ни тебе оргий, ни кокаиновых дорожек с живота пьяной подружки, ни бассейна со светомузыкой.
В общем намечающийся на завтра культурный отдых неожиданно навёл новую порцию суеты в моё расписание. Нужно было пригласить Гвен и Ванду, обговорить что и как: наряды там, машина и прочее. О чём-то Эм-Джей позаботилась заранее, а что-то нам придётся навёрстывать в последний день.
И если с Гвен всё прошло без проблем, она уже узнала о предстоящем бале от Мэри-Джейн и ждала только, когда я созрею, чтобы её позвать. У них с Эм-Джей, как оказалось, уже и платья новые есть, взамен испортившихся по вине Лауры, сделанные на заказ, да ещё и согласованные друг с другом не только схожим дизайном, но и при помощи перекликающихся аксессуаров. Здесь подобные заказы явление частое по вполне очевидным причинам.
А вот Ванда как раз стала главной причиной возникшей суеты. Сразу после разговора с Гвен я позвонил Уилсон и спросил, как продвигаются её дела и не хочет ли она заглянуть к нам, чтобы кое о чём поговорить?
— Да мы тут уже всё, — неожиданно призналась Уилсон. — Скоро буду, ты где?
Голос Ванды показался мне нерадостным, да и не могли же они выковать меч из настолько тугоплавкого металла всего за два дня, что-то явно пошло не так.
— На жилом этаже. В крайней на нашей стороне комнате. — Она повесила трубку, как только получила координаты.
Через пару минут Уилсон уже телепортировалась в здание — я услышал звук сработавшего устройства через две тонкие стенки, разделявшие это помещение с квартирой Ванды, поселившейся по другую от меня сторону — и тут же направилась к нам прихватив то, над чем работала последние пару дней.
— Ого! — присвистнула Эм-Джей, разглядывая наёмницу, когда та вломилась в её квартиру со своим новым «мечом» наперевес.
А посмотреть было на что.
Прожжённая в нескольких местах и почерневшая от копоти одежда — но не похоже, что в бою, скорее всего повреждения от беспечной работы в кузне, — подпаленные и испачканные сажей волосы, грустно-недовольное выражение на лице и сюрреалистичное нечто в руках.
— Меч, насколько я могу судить, — оценил я кусок перекорёженного металла, — не получился.
— Не плавится, сука, никак. — Ванда почесала обугленными чёрными ногтями грязную шею, попутно укладывая свой неудавшийся эксперимент на журнальный столик, — мы сломали пресс и перегрели печь, но получилось только это.
— Это вообще, что? — брезгливо уточнила Эм-Джей, отодвигая свои вещи подальше от художества наёмницы.
В месиве склеившихся друг с другом кусков адамантия ещё угадывались черты имплантатов, которыми они некогда были, но всё, кроме самого нерушимого металла, напрочь выгорело.
— Но куски таки сплавились, — замечаю я, — а значит, этот адамантий не такой уж термостойкий и, теоретически, его можно переработать, нужно лишь найти оборудование помощнее.
— В нашей печке можно было плавить вольфрам, — заметила Уилсон. — Три тысячи градусов, я не слышала о печах мощнее.
Раздосадовано вздохнув, она оставила на время свой шедевр, чтобы поискать в холодильнике Мэри Джейн какую-нибудь выпивку, но нашла там только холодный чай. С недовольным видом, будто это какая-то отрава, Уилсон всё-таки осушила бутылку, затем заметила своё отражение в зеркале на стене, усмехнулась, отодрала от пропалены над виском кусок чего-то чёрного и сухого. Судя по тому как это место быстро заросло молодой кожей с коротким пушком белых волос — это был кусок маски с приплавившейся к нему кожей.
— Ты что-то хотел? — снова обратилась она ко мне, рассматривая свою находку. — Нужно кого-нибудь убить?
Мы с Эм-Джей синхронно переглянулись: «а не делаем ли мы ошибку?»
— Эм… — всё же начал я, с каждым произнесённым словом всё больше охреневая от абсурдности своих же слов, а точнее того, кому они адресованы. — У нас тут, хм… как бы школьный бал или типа того. И хотя я уже закончил школу, но Мэри Джейн-то ещё учится, вот… и я приглашаю тебя пойти с нами… как мою девушку.
— О-о-о, — многозначительно протянула Ванда, явно не ожидавшая подобного предложения. — Я… ну, согласна, да, почему бы и нет…
Она щелчком пальцев отправила обугленный кусок в сторону мусорного ведра и посмотрела на меня с загорающимся в глазах интересом. Нет — это точно было ошибкой… мне уже жаль тех детей, что решат заговорить с ней на балу.
Глава сто тридцатая
На этом спокойный рабочий день подошёл к концу. Эм-Джей — а следом за ней и Гвен, которую первая в срочности оторвала от работы — быстро прикинули фронт работ, необходимых к выполнению, чтобы обугленная и настолько далёкая от идеала светской леди насколько это в принципе возможно Ванда не испортила им бал, и поняли, что нельзя терять ни секунды.
Начинающего кузнеца в лице Уилсон девушки отправили смывать с себя следы трудовой деятельности, а сами в это время начали обзванивать надёжные, видимо те, в которых заказывали платья для себя, ателье, с надеждой, что те смогут в столь сжатые сроки — в данном случае крылатая фраза «должно быть готово вчера» совсем не шутка — подготовить ещё один наряд.
В теории на подобный подвиг был способен мой принтер для костюмов, вот только в его базе данных нет настолько сложных шаблонов — а создать их дело не пяти минут — там рабочие костюмы на каждого из нас и… эм, женское нижнее бельё в нескольких вариантах, появившееся там без моего участия.
Выехали сразу же, как только Ванда привела себя в относительный порядок, на машине Гвен — она оказалась единственной среди нас у кого в данный момент имелись как машина, так и права и при этом не было проблем с законом.
Конечно, можно было попросить Бобби побыть нашим водителем, как в прошлый раз, но не делать же это через час после того, как она вышла из комы, тем более, что самой ей от школьного бала, что говорится «ни холодно, ни жарко».
К тому же капитанская дочка сегодня приехала на работу на выдающемся коне. Четыре тонны белоснежного, сверкающего свежей полиролью внедорожного величия от компании Ford стали сюрпризом для всех нас — в прошлом мире такую машину назвали бы олицетворением токсичного мужского маскулизма. Сама девушка на фоне этого монстра выглядела несколько комично, впрочем, вся наша компания потонула в его нутре, едва ли заняв и четверть представляемой площади, и это без учёта внушительного трюма, в котором без проблем разместился бы байк Ванды.
— С каких это пор у тебя такая машина? — С восторгом ощупывая скрипящее свежей кожей сиденье, спросила подругу первой запрыгнувшая на переднее пассажирское Эм-Джей.
— Это не моя… — стушевалась Гвен. — Мамина. Она узнала, что я летаю на работу на паутине и вот… сказала, что это дурной тон и заставила меня взять её новую машину.
— Хех, ну в чём-то она права… — с легким смешком отозвался я, расположившись сзади вместе с Вандой.
Хорошо, что я никому не рассказывал, как разносил пиццу на паутине… это было бы несколько неловко, даже стыдно. Никто в этом мире не узнает об этом, как никто в другом не узнает о том, что Леди Дэдпул — моя девушка.
Гвен оказалась на удивление лихим водителем и не стеснялась давить на газ, если это позволяло пространство на дороге. Впрочем, с такими рефлексами и предчувствием опасности как у неё, у нас точнее, легко можно стать не то что профессиональным гонщиком, а составить конкуренцию асу скоростного вождения, моему французскому коллеге Моралесу.
В самой подготовке к балу моё участие было весьма пассивным. Девушки и без моей помощи и советов уже выбрали фасон для своих платьев, и теперь делали это для Уилсон, чтобы она могла вписаться в общую компанию. Но от покупки нескольких безделушек, для того, чтобы попасть в общий образ мне всё-таки не удалось отвертеться. Благо, зная уже мои вкусы, девушки даже не пытались предлагать мне серьги, ожерелья и ещё что-нибудь в этом роде, ограничившись браслетом из белого золота с текстурой, напоминающей чешую — вроде как это должно было означать дракона — на одну руку и перстнем с ярко красным турмалином, зажатым в восьми лапках, на другую. От всего остального я стоически отказался.
Большую же часть времени я просто ждал, когда дамы уладят все вопросы и закончат подборку нарядов и прочие процедуры. На самом деле, я здесь оказался не слишком-то и нужен, даже исконно-мужских ролей жюри, что оценивает пригодность покупок, и кошелька, что за всё платит, меня лишили. Фасон и общую стилистику нарядов уже было поздно менять, да и девушки разбирались в этом лучше меня, а оплачивать покупки, с плохо скрываемым довольством от того, что может это позволить, вызвалась Мэри-Джейн. Монетизация творчества уже принесла их группе первые, и довольно неплохие, результаты — песенка «про тигров» хоть и не имела того взрывного успеха, что продемонстрировал сингл посвящённый Железной Леди, но зато показала хорошие результаты на длинной дистанции. И теперь девчонки могли насладиться ощущением собственной самодостаточности, достигнув успеха уже без моей помощи, особенно это касалось Эм-Джей — музыка была главной страстью её жизни, а осознание того факта, что её хобби постепенно превращается во что-то большее, приносило ей чувство глубокого морального удовлетворения.
Оставив шокированных причёской Ванды и срочностью поставленной перед ними задачи работниц ателье разбираться с нашим заказом, мы отправились эту самую причёску исправлять. И здесь девушки совсем потерялись, пытаясь объяснить впавшим в религиозный ужас парикмахерам, что от них требуется. Похоже, это будет серьёзный вызов их профессиональным навыкам. Я же, отказавшись от предложения обновить имидж, остался дожидаться своих дам в комнате ожидания. А вот от чашки кофе, предложенной одной из свободных сотрудниц — и это вряд ли было частью стандартного сервиса — отказываться уже не стал.
После чего пришлось делать вид, что мне интересно слушать увидевшую, как ей показалось, зелёный свет девушку… я почти пожалел, что согласился на этот кофе, но появившийся вскоре новый посетитель спас меня от необходимости отшивать словоохотливую девицу.
