Ямамото, ощущая, как наползла на лицо немного нервная улыбка, посмотрел на Скуало и заметил, как тот безмолвно, но с красноречивым выражением лица погрозил ей сжатым кулаком правой руки, на что Акира тихо рассмеялась и потянулась пальцами к глазам. Когда она вытянула линзы и ее глаза приобрели яркий оранжево-желтый цвет, Ямамото завороженно не мог оторвать взгляда. С площадки зрителей, справа и слева, через динамики доносились удивленные происходящим голоса, звучавшие будто эхом его собственных мыслей — 'Ее глаза!', 'В них пламя', 'Как у босса Варии'. И действительно, глаза Занзаса поражали неестественно алым цветом, будто магически подсвеченным.
Ямамото перевел удивленный взгляд на ее руку, вспыхнувшую оранжевым пламенем и тут же погасшую. Линзы сгорели бесследно. И это выглядело так легко, так естественно для нее, что Такеши даже засомневался на мгновение — это ли та же самая Акира? И как она может так легко призывать пламя, для которого Тсуне требуется специальная пуля? Почему она так просто и привычно управляется с пламенем, когда Тсуне требуется сконцентрироваться? Он знал ответ. Его пламя было непослушным ДО многочисленных часов тренировок.
— Значит, ты пошла просить покровительства Варии. И что ты с этим собираешься делать, Акира? — услышал он напряженный вопрос Реборна.
— Еще чего, — фыркнула Кира. — Мы — союзники. Если коротко — мы поднимаем бунт и берем в плен Тсуну с вами вместе. Как говорится, пусть попробуют нас остановить, если смогут.
— Меня? — переспросил Тсуна, все еще находящийся в гипер-режиме. — Почему ты с ним заодно? Он враг!
— А чем тебе Занзас не нравится? — подняла она брови. — Исключительно положительный человек. В смысле, ему на все положить.
Босс Варии на данную характеристику неожиданно усмехнулся.
— Я же сказал тебе оставаться дома и не вмешиваться, — Тсуна взял себя в руки, посерьезнел и, кажется, даже злился.
От его слов или тона, совершенно не ясно, но Акира напряглась. Ей это не понравилось, о чем говорил нехороший прищур, хорошо знакомый Такеши. Такого взгляда он каждый раз боялся. Казалось, она видит его насквозь и как бы Ямамото ни увиливал от вопроса, как бы расплывчато ни отвечал, что бы при этом ни пытался скрыть — казалось, она уже знает правду. Не то, чтобы он любил врать, просто не любил допускать настолько близко, когда о нем знали слишком много.
Именно этот взгляд и привлек его, как свет лампы светлячка. В то время он не смог бы ясно выразить свои ощущения, но девочка показалась ему... неестественной. Будто она просто повторяет за кем-то и мучается от скуки. Ничего не могло ее удивить. Она не поддавалась на его попытки создать дружеские взаимоотношения, легко строившиеся со всеми остальными в школе, будь то парни или девушки. Она прожигала взглядом, недовольно хмурилась или, казалось, кивала сама себе, будто удовлетворившись увиденным.
— Ты не понимаешь всего положения, братец, — с неудовольствием отозвалась она. — Не хочешь вникать — твое право. Но не указывай мне, что делать.
— Я говорю, как старший брат, — ответил ей Тсуна, воспрянувший духом, отчего поднял сжатый кулак, горящий пламенем. — Я не могу простить то, что ты встала на сторону Занзаса, но прошу тебя сейчас — отойди.
Секунду она смотрела на него хорошо знакомым Такеши прожигающим прищуром, будто читая, как открытую книгу, а потом из ее голоса исчезло раздражение и появился холод:
— Мне не нужно твое милосердие. Если ты сейчас не остановишься, я больше не буду снисходительной и сама остановлю тебя, пока ты не наделал еще больших ошибок.
Тсуна свел брови к переносице и даже успел открыть рот, собираясь возразить, но не успел. Босс Варии схватил ее за плечо и грубо отодвинул, раздраженный тем, что кто-то стоит перед ним.
— Мне не нужна чья-то помощь, чтобы размазать фальшивый мусор, — прорычал он, молниеносно вскинув пистолет, засветившийся пламенем.
Тсуна отлетел назад и в сторону, уклонившись от выстрела, и приземлился, сложив пальцами прямоугольник. Следующий выстрел пламенем вышел гораздо более мощным, но Тсуна будто не собирался уклоняться. Его фигура исчезла во вспышке взрыва.
— Эй! — окликнула Акира, дернувшись в ту сторону, но тут же была поймана за воротник боссом Варии.
Огонь развеивался. В ту же секунду что-то пошло не так. Пламя будто собралось в перчатки Тсуны, а огонек на его лбу заметно подрос.
— Прорыв точки нуля: Адаптированный, — назвал свою технику Тсуна.
На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем босс Варии с отстраненным лицом поинтересовался:
— А ты так можешь?
— Ты что, вообще обнаглел?! — мгновенно взвилась Акира, повернувшись к нему с искренним возмущением. — Губу закатай! Я и так по технике в день изучаю, куда уж больше?!
Занзас, не поменявшись в лице, как-то небрежно опустил на ее голову ладонь, заставив Киру согнуться и вывернуться из-под нее, посмотрев на него с неудовольствием. Похоже, так он попытался заставить ее замолчать. И как ни странно, это ему удалось. Акира стала похожа на нахохлившегося воробья со взъерошенной прической.
— Скуало, — неуверенно позвал Ямамото, ощущая неправильность происходящего. — Тебе не кажется, что они себя странно ведут?
Мечник Варии кисло кивнул и мрачно выдал:
— Любого другого босс уже пять раз убил бы и десять раз искалечил, — подумав немного, он добавил, смерив Занзаса непонятным взглядом: — Но босс спокоен.
* * *
Я смотрела на Тсуну, ощущая внутри что-то жгучее. С одной стороны, я понимала, что он, наконец-то, пытается что-то сделать, но он был так изранен... Братец поглотил не самый сильный концентрированный удар пламенем Ярости из пистолетов, но он оставил на его одежде и открытых участках кожи опаленные следы. Тсуна тяжело дышал, припадая на один бок, куда пришелся удар еще раньше. Его щека наливалась ушибом, даже несмотря на гипер-режим. И Тсуна стоял так, будто собирался драться до последнего. А если вдруг упадет, то будет ползти на своего противника, но не остановится. И это... был не мой Тсуна. Реборн добился, чего хотел, и братец, наконец-то, готов за что-то бороться или же...
В гипер-режиме под действием пули он не заикался от волнения, его эмоции были приглушены, а глаза, казалось, ничего не выражали, как бывало иногда у Кеи. Если задуматься, в последнее время я все чаще вижу бешенство в серых глазах Хибари, но никак не равнодушие. А глаза Тсуны, всегда выражавшие целую гамму эмоций, как и выражение лица, были обезличены. Что же с ним происходит? Он выглядел так, будто все уже предрешено и произойдет то, что должно произойти. Все это создавало у меня впечатление чужого человека.
— Тсуна, — осторожно позвала я, следя за его движениями. — Помнишь, когда Иригая и Нэндо пришли на твой прошлый день рождения? Я сказала, что не люблю две вещи: грязь и лжецов, и спросила вытерли ли они ноги об коврик перед дверью.
— Помню, — подумав, кивнул Тсуна.
— Они сказали, что вытерли ноги, — продолжила я.
— Под дверью не было никакого коврика, — закончил братец, а я услышала то, что хотела. — К чему это сейчас?
Я не ответила. Нет, братец определенно был там. Выходит, это все мне просто кажется? Есть факт воздействия Девятого, но может быть он действительно просто поделился техникой, как говорил Реборн? Тогда изменение поведения Тсуны лишь действие пули, как и в бою с Рокудо в Кокуе. Я не могу сказать точно... но я знаю, кто может.
Увлеченная своими мыслями, я позабыла обо всем остальном. В реальность меня вернул ощутимый толчок в плечо от Занзаса, который оттолкнул меня в сторону:
— Постой в стороне. Я же сказал, с этим фальшивым мусором сам разберусь, и пока он может двигаться, не вмешивайся.
Я недовольно нахмурилась, понимая, что вероятность равная между убийством Тсуны Занзасом и заморозкой Занзаса Тсуной. Меня ни один из вариантов не устраивал. Вот вроде бы согласился босс Варии с планом, мы все выяснили, но теперь он снова хочет доказать всем, кто тут альфа. И снова мы возвращаемся к прежним разногласиям.
— Разве это твоя цель? — задала я риторический вопрос, а он даже не удосужился повернуться и взглянуть, демонстрируя мне плащ на спине. — Разве ты пришел с Тсуной драться?
Занзас все так же стоял и молчал. Его лица я не видела. Тсуна выпрямился, напрягшись, но не спешил что-то предпринимать, а может, просто готовил новую атаку Прорывом Точки Нуля.
— Я размажу этот мусор, — повторил Занзас свои слова. — Затем я отправлюсь к Девятому. Мне не нужен мелкий мусор. С таким слабым подобием Прорыва Точки Нуля я справлюсь.
Я скептически изогнула бровь, но он этого увидеть не мог. Вновь посмотрев на Тсуну, вынуждена была признать, что смешанного пламени он использовал немного. В такое количество даже человек целиком не поместится. Но что Тсуне мешает использовать больше? Разве это было его не первое использование? Или может братец не хотел задеть меня?
Тогда попробую зайти с другого пути.
— Ты все еще хочешь сражаться за кольцо и титул, Тсуна? — спросила я.
Братец промолчал, смотря мне в глаза нечитаемым взглядом, а затем выдал:
— Может быть, я действительно переоценил свои силы, но что мой поступок рядом с твоим предательством?
— Предательством?! — опешила я.
В ту же секунду босс Варии оглушительно расхохотался.
— Знаешь, что она делала с самого начала? Уговаривала, шантажировала, убеждала — не убивай моего брата, — издевательски протянул он, неумело копируя мои интонации. — Бва-ха-ха!
Я непроизвольно скисла. Так меня еще не опускали. На глазах у всех просто макнули лицом в грязь. Причем сама же виновата.
— Твоя подделка настоящего Прорыва Точки Нуля тебе не поможет, — продолжал жестоко насмехаться Занзас. Смеялся он открыто и, широко открыв рот, сотрясался всем телом. — Какой шедевр! Я не знаю, кто учил тебя, но это полное дерьмо! Она не такая слабая, как твоя. Это сильнейшая техника Вонголы. Как может техника быть настолько жалкой, чтобы позволить человеку, использующему ее, получить столько урона!
Тсуна скривился, сжав зубы. Здесь сказать было нечего — свидетельства было видно налицо.
— Тогда давай проверим, так ли это, — предложил братец, вновь приняв ту же стойку.
Их разделяло приличное расстояние, но Тсуне требовалось время для активации техники, а Занзас прекрасно об этом знал. Он использовал выстрел из пистолета и позволил отдаче отнести себя в сторону, а затем ударил коленом. Тсуна разорвал стойку, чтобы защититься, но все равно отлетел от силы удара.
Должна ли я вмешаться? Я зла. Зла на ситуацию в целом. Я хотела прекратить этот фарс, но чувствовала, что не стоит влезать в поединок. Никто мне за это точно не скажет спасибо — ни один, ни другой. Босс Варии идет на поводу своей гордыни и упрямства. Тсуна тоже не слушает доводов разума и не оставляет мне выбора.
Занзас, оказавшийся в воздухе над лежащим на земле Тсуной, выстрелил пламенем из пистолетов. Поднялась огромная волна огня и серого дыма, быстро рассеявшаяся от потока воздуха, который создавал босс Варии. На земле виднелась огромная рытвина — удар был не настолько ужасающий, чтобы растворять бетон, но маленькое расстояние сделало свое дело.
Огонь на лбу Тсуны почти пропал, но затем вспыхнул, и братец попытался сесть. Тут-то, выловив момент, вмешалась я, пока Занзас не перешел границы. Переместившись за спину Тсуны, я покрепче перехватила тот самый небольшой молоточек Реборна и стукнула им братцу по затылку.
Тсуна дернулся вперед. На землю упала и зазвенела небольшая пуля. Его пламя рассеялось и исчезло. Перед нами сидел обычный Тсуна, который тут же с ужасом уставился на дуло пистолета Занзаса, который направил его ему в лицо и не спешил убирать. Гипер-режим испарился, сделав братца полностью беззащитным.
— Вот и все, — спокойно констатировала я. — Вот так просто.
Босс Варии недовольно цыкнул в ответ на мой взгляд и с мрачной решимостью заговорил, смотря вниз, на Тсуну:
— Ты уже труп. Я с легкостью смешаю тебя с пылью. Ни один из твоих хранителей тебе не поможет, а зрители заперты в ловушке, — после слов Занзаса Тсуна оглянулся и увидел, что хранители не вмешиваются, а вокруг появляются незнакомые люди в черных костюмах. — После тебя придет очередь чертового старика. Это будет мое отмщение.
Он говорил спокойно, будто просто рассказывал, не касаясь больной темы, и это, пожалуй, было самое впечатляющее. Не то, чтобы босс Варии вообще не мог быть спокойным и адекватным. Очень даже мог, но не в такие моменты. Это лучше всего убеждало в том, что он действительно это сделает. А затем перед его лицом просвистела обычная пуля, заставившая босса Варии отпрыгнуть назад.
Приближавшиеся люди спешили занять удобные позиции, отчего зашевелились офицеры Варии, а следом за ними и парни встали наизготовку, достав оружие.
— Не говори таких вещей, Занзас, — неожиданно донеслось размеренно, уверенно и спокойно. — Ты нарушил закон и укусил руку, которая тебя кормит, уже во второй раз. Я пытался быть снисходителен, но похоже, у меня вновь не остается выбора.
К нам неспешно вышагивали двое людей, одетых в черные официальные костюмы с галстуками. Справа ступал знакомый седой старик с тростью. Девятый выглядел уверенно, и в то же время его лицо выражало скорбь.
Его сопровождающий был так же стар, о чем свидетельствовали морщины, седые длинные волосы и такие же усы щеткой. Только он был выше и крупнее, а его левая рука была полностью из металлических пластин.
Люди в черном замерли, не спеша атаковать. Варийцы тоже ожидали чего-то.
— Ты организовал весь этот Конфликт за кольца, — с сожалением протянул Девятый босс Вонголы, остановившись метрах в пятидесяти. — Но ты не имеешь право владеть кольцом Неба. Кольцо должно быть передано истинному наследнику.
Чуть раньше Занзаса бы перекосило от его слов. Чуть раньше он бы взорвался. Чуть раньше он бы не смог так усмехнуться и с вызовом выдать, смотря ему в глаза:
— Разве ты решаешь, кто здесь истинный, а кто ложный? Ты только выбираешь слабака, который не годится на роль следующего босса.
Я хотела бы, чтобы Занзас рассказал, как оно было на самом деле. Куча свидетелей и записи на камерах дали бы нам доказательства участия Девятого, если бы тот сделал ошибку. Но уговорить на нечто подобное Занзаса практически невозможно. В его мировоззрении такой поступок будет слабостью, если он покажет, как его прокатили. Нет, босс Варии не мог позволить себе выглядеть неудачником в чужих глазах, и это, пожалуй, говорила в нем не только гордыня, а и капля здравого смысла.
— И все же он единственный наследник, — возразил Девятый, оставаясь в спокойствии. — Ты уже давно сам это знаешь. Ты не мой сын, Занзас.
Некоторые варийцы проявили удивление. Похоже, они не знали, но возмущенных выкриков о лжи не последовало. Босс Варии сцепил зубы, ощерившись, но насмешливо хекнул:
— Наконец-то ты смог это открыто признать после всех этих лет лжи!
Мои внутренние мольбы были услышаны! Для Занзаса открыто сказать, что его обманывали и водили за нос — невероятно. Но, похоже, тот час, что я билась об эту дурную голову, не был потерян напрасно.
