Ника не без самодовольства осмотрела склонившихся мужчин, в том, что они бояться ее, нет ничего удивительного, они мусорщики, и всю жизнь прожили мусорщиками. Трусы, которые выбрали удел копаться в помоях и никогда не прикасаться к ножу, в обмен на это мусорщики получают гарантии жизни, их могут бить унижать, но, ни в одной разборке банд никогда не убивают мусорщиков, таковы традиции.
— Принимайте пополнение. — Сказала Ника, швырнув на землю уже посиневшую от холода девчонку. — Теперь с вас тринадцать норм.
— Атаманша, но дети, же за половину. — Осмелился возразить один из мужчин, лишенный больших пальцев, что свидетельствовало о том, что он не всегда был мусорщиком.
— Дети за половину, а толстуха за две. Или не согласны и мне в пятую ее отдать? Думаю, там с радостью примут.
Девять мужчин подняли взгляды на девочку и чуть ли не хором высказали свое согласие, да еще и поблагодарили за такой подарок, ведь в их бригаде единственной женщиной была старуха. Мусорщикам, конечно разрешалось перемещаться по территории банды к другим группам, ради общения и прочего, но иметь в своем отряде такое сокровище намного выгоднее чем бегать к пятым.
— Где Левша?
— Смотрящий у костра греется.
— Ясно! — Усмехнулась Ника и пошла к костру.
Едва она отвернулась, как один из мужчин подскочил, содрал с даже не возражающей старухи одежду и закутал в нее все еще рыдающую девчонку. Ника улыбнулась краешком губ. Хоть она и истеричка, но атаманша сделала так, чтоб она не пропала по-глупому и хоть первое время жила без лишних трудностей. Это в первой бригаде из малолеток её бы заставили пахать не просто как все, а еще и за всех, как самую слабую, и долго бы она не протянула. А тут о ней будут заботиться, и работать даже не потребуется, чтоб ноги раздвинуть много сил не требуется. Она еще спасибо скажет! А вот вторая бригада уже завтра наверняка с тринадцати норм перейдет на двенадцать, старуха явно зажилась, слабая стала, а сейчас еще и бесполезная.
Всего на территории Ники трудилось пять бригад мусорщиков, общим числом в пятьдесят три человека и за каждой бригадой присматривал один из членов ее банды. Смотрящие не только следили за тем, чтоб мусорщики не филонили и не крысятничали, тут и по результатам труда все было видно. Основной задачей смотрящих была охрана мусорщиков от зверья. Крысы никого не трогали, если их не злить, но довольно часто среди серой массы появлялись выродки, раза в три больше обычных и крайне агрессивные, надрасывающиеся как на крыс, так и на людей. Трусливые мусорщики от такой угрозы если и отобьются, то пару человек точно потеряют, потому и нужны храбрые и умелые бойцы поблизости.
Левша, явно халтурила, и вместо присмотра дрыхла у костра, даже не заметив появление Ники. За такое ее саму следовало бы хорошенько побить, но член банды это не какой-то мусорщик, тем более, сейчас. У Ники всего пять смотрящих в то время как на территории Клыка больше десяти и атаманше нужны все силы бодрые и готовые к драке чтоб закончить захват!
— Атаманша! — подскочила, услышав шаги, худая высокая девчонка чуть старше атаманши.
Она была одета в истрепавшуюся мантию, до колен, с огромной дырой, сквозь которую было видно правую грудь, голени замотаны тряпьем, а на талии болтался широкий пояс, на котором висел нож.
Ника, молча, продемонстрировала отрезанную голову Клыка. Левша округлила глаза, присвистнув и уважительно прицокнула языком.
— Одноглазый и Шепелявый кончились, но мы положили весь костяк Клыка и его самого, собирай смотрящих, идем брать территорию и хабар немедленно! Ты двигаешься отсюда вдоль старого завала, встречаемся у большого камня!
— Поняла! — Возбужденно от открывшихся перспектив заявила Левша, и засверкала грязными пятками уносясь выполнять поручение.
Ника тоже не стала задерживаться и побежала к следующей точке работы своих мусорщиков. Уже спустя полчаса атаманша в сопровождении пятерки своих подчиненных старшему из которых было чуть больше восемнадцати, двигалась по территории банды Клыка. Примерные районы промысла были давно и хорошо известны, потому атаманша со своей бандой быстро выходила к мусорщикам, окружая их, и демонстрируя смотрящему голову Клыка, при этом выразительно сверкая ножом.
Нику знали, а столь грозный трофей поднимал ее боевые возможности до немыслимых высот, так что первые двое смотрящих один из которых был двухметровым взрослым мужиком, в солидном возрасте сдались без боя, отбросив оружие. Банды не часто схватываются всерьез, но уж если голова лидера слетела с плеч, причем не из-за внутренних разборок, а под давлением внешней силы, то у проигравшей стороны есть два пути, либо самим стать быстро остывающим мусором, либо лишиться больших пальцев на руках и попасть в касту мусорщиков, без права повышения. Опытные смотрящие оценив расклады, посчитали, что уж лучше жить мусорщиком, чем погибнуть за уже мертвого атамана. Они бы с удовольствием и Нике присягнули, но подобный переход традициями не приветствовался, за счет чего намного усиливалась верность бандитов именно своему атаману и банде, ведь в случае поражения в чужую группу их примут только без пальцев.
Для добытчиков от смены хозяина почти ничего не менялось, порядки у всех одинаковые, скорее даже наоборот это шанс подняться до смотрящих. Если у тебя еще все пальцы на руке и достаточно смелости, потому они только радовались, и без напоминаний, подхватывали под руки свежепокалеченных смотрящих, желая проследить, чтоб те глупостей не натворили и не предупредили своих бывших дружков.
На третьей группе все случилось немного по-другому, тут охранником была Горбунья, широко известная подпевала Клыка. Мелкая, скрюченная девушка лет семнадцати, с огромным горбом над левой лопаткой. Ростом она была едва больше метра, и еще на половину торчал горб, но силищи в ней было не меряно. Она сдаваться не пожелала, даже увидев голову своего атамана, и с рычанием прыгнула на Нику, размахивая ножом.
Девушка ловко отпрыгнула, залепив подцепленным ногой снегом прямо в лицо коротышке, и пока та пыталась проморгаться вогнала нож по самую рукоять в горб уродке.
— Давно хотела проверить, из чего он состоит! — Разорвав дистанцию, хищно улыбнулась она, подначивая противницу. Удар ножом в горб, доставил ей определенные неудобства, но не более того и она бросилась в новую отчаянную атаку, пригибая голову к самой земле, и стараясь дотянуться до ног Бешеной и пользуясь своей силищей разорвать ее на куски.
Но мало иметь силу, куда важнее быть ловким и быстрым. Ника просчитала ее маневр, и, оттолкнувшись ногой от кучи мусора, приземлилась прямо на горб, едва ли не стелящейся по земле противнице. Ника игралась с неуклюжей противницей демонстрируя свое полное превосходство, как своей банде, так и мусорщикам, безмолвно наблюдающими за поединком.
Горбунья не устояла, приняв на спину дополнительный груз, и распласталась на земле, а Ника не задерживаясь еще раз, подпрыгнула и впечатала свои босые заскорузлые пятки в поясницу врага. Раздался жуткий хруст, и болезненный стон Горбуньи.
— Тварь, — Прохрипела горбунья, понимая, что проиграла и не чувствует ног. — Все равно ты сдохнешь, пойдешь на корм крысам, ты...
Дальнейшие проклятья потонули в бульканье, разговаривать с перерезанным горлом проблематично. Презрительно сплюнув на труп, Ника с бандой продолжила свой рейд, но толи проклятья умирающей сработали, толи просто удача отвернулась, но на четвертой группе смотрящего схватить не удалось. Он оказался очень шустрым и сообразительным, выскользнув из окружения.
Эффект внезапности стремительно иссякал, но Ника все же воспользовалась его остатками бросившись к ближайшим кучам мусорщиков и прежде чем вся банда Клыка успела получить предупреждения успела перехватить еще двух человек. После чего атаманше ничего не оставалось как двигать к логову Клыка, на разборки с собравшимися в кучу остатками его банды, но особого опасения Ника не испытывала, по всем прикидкам там не должно быть больше семи человек. При таком раскладе голова их бывшего лидера в ее руках станет решающим фактором на чаше весов, жить хотят все.
У логова ее уже ждали, причем не ожидаемые пять-семь, а все пятнадцать человек! Ника быстро поняла, в чем заключалась ее ошибка в подсчетах, больше половины собравшихся были девушками, гаремом толи самого клыка, толи его подчиненных. Но, не смотря на это, ножи и дубинки в руках держали все. А двукратное превосходство, это уже серьезно!
Выбор у проигравших не велик, или смерть или без пальцев в мусорщики, но видя свое численное превосходство они еще могут не считать себя проигравшими и могут рискнуть жизнью ради сохранения статуса кво. Ника на мгновенье засомневалась и нащупала языком серебряную монетку, подарок Богини, который она не стала оставлять в тайнике. Сикль придал атаманше уверенности, и, шагнув вперед за строй своих людей, она вскинула руку с зажатой в ней головой Клыка и выкрикнула, чувствуя, как вместе со словами теплый комочек в горле опаляет жаром и вырывается на свободу.
— Ножи на землю!
Ника хотела произнести более длинную речь, но уже после трех слов горло сдавило спазмом, в глазах потемнело, а в ушах что-то зазвенело. Или не в ушах? Усилием воли отогнав слабость Ника с удивлением увидела как сразу пять человек бросили оружие на землю, а остальные, видя такой пример опасливо заозирались, растеряв всю уверенность и спустя мгновенье отбросили свои ножи.
— Вяжите их. — Приказала Ники своим спутникам, изо всех сил стараясь не покачнуться и не упасть из-за нахлынувшей слабости, она не понимала, что с ней случилось, но догадывалась. Куда большее ее волновал вопрос, когда эти дураки попытаются разбежаться по углам как крысы. Другие банды перебежчиков редко принимают, но мизерный шанс есть, а тут им точно пальцы отрежут. Но подчиненные Ники думали о том, же и действовали молниеносно, всего за пару секунд четкими ударами в голову вырубив не сопротивляющихся противников, и только после этого стали избавлять от лишнего имущества, связывать и готовить к отсечению пальцев, сегодня они наберутся в этом деле опыта.
Без большого пальца человек сможет копаться в мусоре, принося пользу, но оружие удержать уже нет, а потому неопасен. А так же такие беспалые не могут переходить границ территорий банд, и бежать им некуда, да и незачем. Шайка Клыка еще могла попытаться разбежаться, прежде чем их покалечили, а теперь они не опасны. В этом плане в Яме все равны, вне зависимости от половой принадлежности, если взял в руки нож будь готов к последствиям, а если не готов, то усердно исполняй свою роль, которую для тебя напишут те, кто готовы!
Ника, уняв слабость, пролезла в берлогу клыка, осмотрев ее убранство и заметив на огненном камне жарящуюся крысиную тушку, с жадностью ее схватила и впилась зубами, проглатывая не жуя. Девушка физически ощущала, как от живота разливается приятная сытость, наполняя теплый комочек в горле, готовя его к новому использованию. И оно не за горами, сегодня она увеличила свою территорию вчетверо, но все равно остается лишь лидером мелкой банды на окраине. Этого слишком мало! Богиня дала ей вторую жизнь и силу не просто так и Ника докажет что достойна этого дара! И тогда богиня вновь обратит на нее свой взор!!!
Глава 77 Русалки, пиявки, мандрагора
С Сириусом мы распрощались, оставив его счастливым и обнадеженным. Думаю, ту самую неделю он без труда продержится, а чтоб уж наверняка, Баюн старательно пометил дверь его камеры и близлежащий коридор. На некоторое время дементоров это отвадит. А там начнется пересмотр дела, и Сириуса переведут в тюрьму при министерстве, где он заодно сможет отъесться и привести себя в порядок перед встречей с невестой.
Однако двигаться на выход мы не спешили, мама явно боролась с сомнениями, но, в конце концов, обратилась к аврору и потребовала показать нам камеру Беллатрисы Лестрендж. Он немного поупирался, но в правилах посещения Азкабана, требовалось выбить само посещение, а уж к каким именно узникам ты пойдешь, особо не оговаривалось, так что официального повода нам отказать у него не было, а все отговорки мама проигнорировала.
Причина нежелания показывать нам Беллу, была ясна, только из условий содержания последней. Вроде и камера у нее была такая же, как у Сириуса, и мантия на Белле была вся дырявая. Но я еще по бегающим глазкам аврора, поняла, на что смотреть. Во-первых, камера была чистой, и пахло внутри нормально. Во-вторых, бела хоть и была лохматая как пугало, но сквозь дыры в мантии было видно чистое белое тело, со следами синяков. И, в-третьих, на голых лодыжках женщины были видны следы кандалов, которые вроде как тут не применяются, поскольку камеру открывают, только если кто-то желает навестить узника, или чтоб вынести его труп. Например, Сириуса, за все время его отсидки кроме нас больше никто не посещал. Так что вывод вполне очевиден.
Не понятно, правда, как этим шустрикам удалось безнаказанно изнасиловать замужнюю женщину, но думается мне тут причина в перманентном магическом истощении Беллы, и практически отсутствующем Магическом фоне.
Поговорить с Беллой не получилось, она вела себя неадекватно и, рыча и завывая, бросалась на дверь камеры, едва мы подошли. Мама некоторое время смотрела на нее, закаменев лицом, после чего развернулась на каблуках и стремительно направилась на выход, и я даже успела заметить в уголках ее глаз влагу. Не уверена, что она поняла то же, что и я, скорее мама вспоминала детство, сестру, возможно, свою последнюю встречу, наверняка желая помириться, так же как и с Нарциссой, восстановить единство сестер, но, видя такую реакцию, не смогла.
Но я-то как раз поняла! Белла, мне никто, но это не значит, что я буду спокойно смотреть на, то, как ее тут ежедневно насилуют. Никогда не любила такие методы, а уж сейчас эта нелюбовь у меня особенно обострилась! Я помню о клятве, что дала при входе в Азкабан, но клятва касается только меня, это я не могу ничего передавать и способствовать побегу. А Баюн, все же не я!
— Мистер! — Старательно давя в себе злость, обратилась я к аврору. — Мой фамильяр поцарапался, обратите внимание!
— Ничего страшного, это просто царапинка, его обязательно вылечат. — Ответил парень.
— Дора, идем. — Поторопила меня мама.
— Держитесь, тетя Белла, справедливость восторжествует.
Взяв Баюна на руки, я поспешила за мамой, бросив через плечо взгляд на продолжающую скалить зубы сквозь решетку в двери Беллу. Хотелось бы надеяться, что проблеск интеллекта в ее глазах мне не померещился.
Я предупредила охрану тюрьмы, что мой кот-фамильяр оставил на двери камеры Беллы свою кровь. Так что обвинить меня в том, что я своим бездействием способствовала побегу даже Магия, не сможет. Я четко обратила на этот факт внимание охраны, сложив с себя все обязательства. Не моя вина в том, что они тут маглорожденные.
Кровь Баюна сделает это место неприятным для дементоров минимум на несколько месяцев. Преградой она не станет, но они просто без нужды сюда заплывать не будут. Магию у Беллы высасывать станут реже, при некоторой удаче и магофон локально повысится, тем самым, предоставляя моей тете шанс. Не на побег, но хотя бы задействовать на своих мучителях семейное проклятье она сможет!
