Василиска 4

— Хорошо, — забрала она свой цветочек, у довольного торговца, и сгребла букет, похожий на хризантемы. — Я цветы понесу, а ты меня! А-то у меня ножки устали...

Ребята оценили шутку. До конца торговых рядов, всё подшучивали. А золотой всем жалко было. Столько всего на него можно было купить...

В какой-то момент, в груди у Лиски невыносимо сдавило, тоской и болью потянуло. Не её! Резко остановилась она, оглянулась. Прошлась взглядом по ещё снующим вокруг людям. Этот рынок при порте, что город. Огромный! Отпустила она свой дар на волю, лёгким тёплым ветерком закруживший вокруг неё, вокруг людей. Скользнул дальше. Встрепенулся идущий возле её ноги призрачный оборотень, серой дымкой скрылся в подворотне.

Рядом стояла гружёная телега. Лиска, переложила все цветы в одну руку и заскочила наверх по деревянному колесу, скованному железным обручем. Рис её окликнул, но она не отреагировала.

— Ну, что?.. — возмутился щенок, что она всю группу тормознула. Наёмники остановились.

— Не знаю, — растерянно ответила белянка, сверху осматривая территорию. Отсюда ей была видна часть причала, где ремонтники чинили корабли. Уже вечер. А люди не расходились. Правильно эта территория жила своей жизнью, и к вечеру активность повышалась.

Идан подошёл и забрал её на руки, как она Рису и предлагала. Она держала цветы, он нёс её. А чтобы больше не тормозила! А что? Она, действительно, устала. Как и все ребята. Нагулялись они. Хотелось всем есть, пить и баиньки.

Дерек себя немного неловко чувствовал, он, вроде, жених, а ни цветов, ни украшений своей невесте, ни разу не подарил. Ничего ей не подарил. А ведь мог бы и догадаться. Она ведь девочка! Она цветы любит! Вон, вечером, когда оборотни гуляют, она на лугу венки с цветов плетёт.

— Поставь! — прошипела дикой кошкой белянка, но почувствовала лишь, как самец крепче прижал её к себе. Кто-то из боевиков подсмеялся над Лисом, что он пользуется им. Ага! Пользуется. Он, прижав её к себе, магию с неё вытягивал. Намеренно! Вон, дракошка у неё под капюшоном подсвечивать начала, а это не очень хороший признак. Через несколько минут, монотонного хода, глазки у девушки начали закрываться, голова нет-нет, опускаться на мощную грудь.

— Отдай цветы, — потянул Рис цветы на себя, когда старший оборотень пытался её переложить на один из мягких матов, которые расстелили, чтобы разместить всех желающих. И даже грубые голоса и громкий мужской взрывной хохот в казарме не разбудили. Так, один глаз приоткрыла. Сказала щенку, чтобы срезанный букет отнёс в столовую женщинам, и дальше спать завалилась.

Дерек лёг рядом с ней, отгородив от общей кучи, размещающихся по соседству, юношей. С другого бока щенок придёт, отгородит собой. А в помещение уже темно. Редкие, летающие магические искры, придавали какую-то волшебную обстановку. Рис вернулся довольный, клыкастая улыбка до ушей. Женщинам понравилось, что им сделали такой романтичный сюрприз, завалили щенка комплиментам.

Глава 20

Разместились с полсотни лиц мужского пола перед одной из казарм. Ржач стоял такой, будто табун коней выгнали на пастбище. Оказывается, это опытные мужчины делились своими 'подвигами', травили анекдоты. Правильно, время ещё детское!

Лиска проснулась, потянулась, осмотрелась. Рядом с ней по-турецки сидел Идан. Аррис расположился на одной из кроватей, как и пожилой гувернёр лордёнка. И всё! Больше в помещение никого.

— У нас говорят, что у семи нянек, дитя без присмотра, — зевнула белянка, потирая сонные глазки, пригревшаяся за пазухой Мура, она почувствовала, тоже потянулась. — Пошли, сводишь меня умыться и покараулишь. — Помощник хвостатого управляющего тоже поднялся с кровати, но девушка его остановила словами, что ей и одного самца под дверями сартира хватит. Мужчина смутился, за ними не пошёл, но вышел, проверил молодняк. Сидели соколята одной сплочённой кучкой, плечом к плечу. Когда они увидели вышедшего Лиса с оборотнем, загалдели, что вот он играет и поёт. И сейчас они его уговорят...

А гитара уже у них была. Рис с Дереком уже сыграли им всё, что смогли. А народу хотелось ещё. Зрелищ, зрелищ!

— Истар?.. — окликнул Лискиного сопровождающего огромный лысый наёмник. У-у-у... она его вспомнила. Этот тот, кому не с кем тренироваться из-за его и роста, и веса, и силы. Лиска с оборотнем остановились. Ну, вот, не прошло и года, она узнала, как его зовут. А-то всё Идан да Идан. А он Истар! Рычащее такое имя. Почти угадала! Отошла она на несколько шагов от своего охранника, чтобы дать мужчинам возможность пошептаться. — Ты надолго?

— Не знаю, как скажут, — не стал просвещать он постороннего человека, когда и куда они уходят. Мало ли?

— Если утром ещё здесь будешь, я тебя на спарринг вызываю, потренируемся, а то скоро бои будут... — не договорил лысый, что там за бои, но по внешнему похмурневшему виду оборотня, понятно, что ничего хорошего.

Не скучали! Встретили Лиса свистом. Всунули гитару... Ну? Поехали! Что там у нас из раздела мужских песен? 'Баллада о борьбе', 'колодец, колодец, дай воды напиться', 'годы мчаться за спиной', 'далеко, далеко, далеко, мой единственный преданный друг', 'и стоит шаг пройти, заносит время след', 'ясный сокол на земле, рвана рана на крыле'. А там и 'вересковый мёд', и 'вещие сестрицы', и 'сон наяву'. А девушки, присоединившиеся к мужской компании, попросили что-нибудь такое... романтичное. 'Я шёл к тебе влюблённый и безумно одинокий', 'необыкновенная, ласковая, нежная, как океан безбрежная', 'я поднимаю свой бокал'. Рис выручал, если бы она все песни спела сама, охрипла бы. А так, чередовались, а этот щенок, затребовал свои песни. У-у-у...

— А что? Тебе можно неприличные песни петь, а мне про секиру спеть нельзя?

Потом, вспомнили песни про наёмников, про 'кровь на моих руках, крики ужаса во снах, каждый солнечный закат в небе пробуждает страх'. А уже время за полночь перевалила. Пальцы Лиска уже не чувствовала. Зевота напала...

— Так, народ! — потрясла она руками, помассажировала пальцы. — Одна песня, называется 'семнадцатый пехотный полк', и я спать! — Но одной песней, естественно, не отделалась. Девушки попросили спеть что-нибудь про любовь и магию. — Любовь и магию?.. — задумалась белянка. — 'Руки любимой'. Но предупреждаю, это страшная сказка про любовь.

В песне пелось о маге-воине, который получивший травму рук, не найдя помощи у своих, получил её от врагов, и стал он тёмным магом, но встретился ему на пути тот, кто оказался сильнее, мага он убил, а душу его любимой отпустил. Вот так вот, есть что обсудить, каждый сегодня хороший, попав в какую-нибудь жизненную ситуацию, может стать плохим. Пожелав всем спокойной ночи, Лиска ушла в казарму, понюхала свою розовую розу, и завалилась спать. Рис с Дереком, разувшись и сняв верхнюю одежду, улеглись к неё, и моментально засопели. Устали мальчики! Засопели и другие юноши её имения. Ночевавшие у себя наёмники ещё немного поразговаривали, и захрапели. Тишина опустилась на всю территорию гильдии наёмников, всё стихло. Погрузилось в сон!

Где-то посреди ночи колючий холод коснулся девичьего лица, ещё не открывая глаз, Лиска получила мыслеобраз от своего фамильяра. Старший наёмник в зверином обороте, ползком, сбежал в город. Аккуратно выползя из объятий зажавших её мальчишек, белянка, обувшись, обмотав обувь заранее приготовленной тканью, выскользнула в открытую дверь.

Глава 21

Территория гильдии наёмников? Да тут столько 'запасных' ходов оказалось. Но Лиска воспользовалась боковой дверцей у ворот. Калиткой! Спокойно отодвинула задвижку, вышла. А с той стороны засов прикрыл её призрачный оборотень — Дан.

Одинокий маленький спутник сразу бы привлёк вынимание, что стражей, что мелких криминальных элементов. Но Лиска хорошо освоила 'серую пелену'. Дымку такую магическую, как туман. А такая напасть сама по себе расползалась по городу, заполняя все его тёмные углы. Только если в обычном тумане все плохо видят, то использующий 'пелену' единственный, кого это не волнует. Ну и ещё несколько магических приёмов: 'пелена тени', когда надо притаиться, и непроницаемая магическая тень накрывает человека; 'писк' — магический образ возни крыс со звуковым эффектом для отвода глаз или отвлечения. Пробовала она морок на себя накладывать. Но это тоже не так просто. Морок, он как слепок, надо было его сначала с кого-то скопировать, а уж потом она себя примерять. А так, без проблем получалось скрывать лицо под капюшоном, используя безликую маску. Лицо получалось как в магической тени, практически безликое.

Белянка не сдерживала себя. Обострённые чувства, оглушали своей насыщенностью. Шорохи, запахи... У-у-у... Чувство у неё такое возникло, будто она подсоединилась к какой-то сети. Направляла взгляд на дом, прислушалась, ощутила живое присутствие. И использование такой силы теплотой отзывалось в груди. Приятно!

Дан шёл за оборотнем, посылая Лиске картинки, чтобы не сбилась она с пути. И злился, что не может идти с ней рядом, на всякий случай, если, вдруг, понадобится его помощь. Они-то по затхлым подворотням бежали, а она напрямик шагала.

Квартал наслаждений и развлечений прошла без проблем, если не считать то, что пару раз от настырных 'бабочек' отбивалась. На одном из поворотов, чуть не столкнулась с прилично одетым человеком, в лицо она не смотрела, торопилась, но заметила, как человек отступил на полшага назад, пропуская её, при этом сняв шляпу и чуть поклонившись. На автомате Лиска произнесла 'спасибо' и присела в книксене. И побежала дальше.

Трущобы! Каменный лабиринт, расположенный за основной стеной. Прямо на скошенной каменистой горке, под быстрой рекой. Фамильяр встретил свою хозяйку у границы. Проводил до землянки, скрытой под толщей камней и земли. Маленькую территорию в одну сотку огораживал так же мощный каменный забор. Лиска не сомневалась, что и камней Идан сам натаскал, и выложил, как и землянку. Больше на логово похожее.

Самого Идана не было, он за водой побежал. А мальчишка лежал на улице, смотрел в небо заплаканными глазами. Каждое движение отдавалось невыносимой болью, и чтобы не кричать в голос, он сжимал во рту палку. Верхняя часть у него человеческая, а нижняя... звериная. И этот никак не завершившийся первый оборот, приносил нестерпимую боль.

Мальчишка перевернулся на живот, подвывая, пополз на руках к стене. Нижняя часть его тела при этом жила своей жизнью. Белянка, сидя, вернее, лёжа на каменной стене, использовав магическое зрение, наблюдала за ним. Он подполз к стене и попытался, облокотившись спиной к стене усесться, поджав звериные лапы к животу. Видимо, плохо получалось, и больно. Но он пытался.

— Привет! — шепнула ему Лиска. Мальчишка притих, посмотрел наверх, нашёл её взглядом. Но отвечать не стал. — Хочешь, притчу расскажу? Притча, это такая сказка, может, была она на самом деле, а может, выдумка. Так вот, жил был старец, приезжали к нему люди, кто за советом, кто за душевным спокойствием, но в основном, приезжали больные, чтобы он их вылечил. Но он не всех брал лечить. Так вот, приехали к нему как-то два человека, а он им, берите камни и пошли со мной в гору. Один человек сразу отказался, сказав, что он и так болеет, а старец ему ещё боли прибавить хочет. А второй взял и понёс камень. Когда не смог идти, он пополз ползком, таща камень в гору. Вот этого человека старец и взялся лечить, так как лечение это не всё, у человека должен быть стержень, сила духа, стремление самому стать лучше. Мне кажется, что ты тоже бы не сдался, пополз в гору, если бы тебе сказали, что есть хоть один шанс. — Дан спрыгнул со стены, прошёлся по крохотному двору. Лиска заметила, как напрягся мальчишка, проследил передвижение незваного гостя. — Его зовут Дан! Он тоже не сдался!

Призрачный оборотень приблизился к мальчишке. Морда к морде. Посмотрел ему в глаза, передав несколько картинок, после чего мальчишка удивлённо посмотрел наверх.

— Я Есений! — сжав зубы, прорычал щенок. Сколько ему лет? Лиска не могла определить. Видно было, что волосы отец ему ножом срезал, так что как получилось, так получилось. И не Есений, а Ежик. На вид меньше Риса. Но по ощущениям, старше. Даже как он выглядит, она не могла определить, тёмное пятно. Силуэт!

— Я Лиска! — представилась белянка, вслушиваясь в окружающее пространство. Идан-Истар уже бежал с двумя большими вёдрами назад. А что? Сына помыть надо. Нижняя часть не просто не слушалась у него, она и испражнялась, когда ей вздумается. Так что... — Я просила, чтобы твой отец привёз тебя в соколиное имение.

— Он говорил, — вздохнул мальчишка, переведя дух, чуть-чуть его отпустило, но вот-вот собирался подкатить новый приступ. — Белый наг приползал, смотрел на меня. И потом целитель приходил, сказал, что мне и так немного осталось. И если ещё рисковать, перевозить меня... Их из-за меня, если поймают, всех казнят.

— А ты? — притаившись, спросила его Лиска. — Что хочешь ты? Остаться здесь и ждать своей смерти или пойдёшь? Поползёшь?

— Открой калитку, и я поползу, — пробурчал недооборотень, сжимая крепче зубы. Прострелил приступ, он дёрнулся и ударился спиной о стену. Не сдержал стон. — У-у-у...

Лиска спрыгнула со стены, подскочила к мальчишке, придержав его за голову, чтобы ещё ею не долбанулся. Но пальцы как будто прокололи сотнями иголок. Приступ и её скрутил, но при этом магическая энергия бурным потоком хлынула из неё в калечного. У-у-у... нечто подобное у неё было, когда она Дана использовала, делясь магией. Точно Ежик! А так, как она и магическое зрение использовала, наблюдала за происходящим.

У мальчишки, просто, при первом обороте, не хватило магической энергии, вот поэтому и получилось то, что получилось. А теперь, связи между человеческой и звериной формы нарушены. Магические каналы порваны. Обе формы ауры перемешались...

А ведь она видела нечто подобное. У дяди своего. Сир Фёна. Там последствие после магической поединка. Нарушения, и так далее... Но если то последствие лечится, то почему это залатать нельзя? А-а-а... боятся, что он высосет магический резерв у лечащего лекаря? Включился в ней исследователь. Глаза заблестели...

— Жди, я передам для тебя накопитель, как только станет невмоготу, разбей кристалл о любую твёрдую поверхность, и тебя перенесёт ко мне, — мальчишка, казалось, уже не слышал её, его глаза закатились, со рта, из-за зажатой палки в зубах, пошла пена. Он ухватился за её руки, которые она так и не отдёрнула от его головы, продолжая магически подпитывать. И действительно, ещё чуть-чуть, и ему стало легче. — Жди, Есений!

Мальчишка открыл глаза, но девушки уже не было. Ничего и никого не было. Отец вошёл, вылил воду в выкопанную в земле чашу, обмазанную глиной и обожженной огнём. Днём вода нагреется, потом можно будет мыться. Хотя, для него и так вода казалась тёплой. Сидя в ней, он чувствовал себя легче.

Глава 22

На душе было паршиво. Лиска не стремилась быстро покинуть квартал вечерних развлечений. Это, между прочим, законный бизнес, от которого и сам город имел приличный доход, как и припортовая территория с приморским рынком. Тут и работающие всю ночь таверны. И подмостки с актёрами: сценки, музыка. Единственное, что Утренняя империя сделала правильно, появление в таких местах бродящих без надзора детей в вечернее время, каралось штрафом.