Принц-потеряшка

* * *

21 августа 1991 года, среда, 22:00. Ельцин подписал указ об аннулировании всех постановлений ГКЧП и о ряде перестановок в Гостелерадио. Прокурор РСФСР Валентин Степанков выносит постановление об аресте членов ГКЧП.

* * *

Вечер 21 августа 1991 года, Москва.

В конце встречи с президентом, он распорядился, чтобы Кирилла доставили в районную больницу Скуратовского района Москвы, откуда он сбежал накануне. Лариса поехала с ним в качестве сопровождающей.

Когда машина доставила их к ограде больницы, было уже темно, и водитель спросил Кирилла:

— Дальше сам доберёшься?

— Да. А вы Ларису до дому подбросите?

— Насчёт неё я указаний не получал, — ответил водитель и Лариса вышла вместе с Кириллом.

Когда больница была на дежурстве, тогда ворота в ограде держали открытыми настежь. Сегодня они были закрыты и поэтому водитель не смог их подвезти прямо к зданию больницы.

Чтобы попасть на территорию больницы, нужно было свернуть в переулок и пройти полсотни метров вдоль ограды до калитки.

Через несколько минут они оказались на территории больницы. Чтобы добраться до приёмного покоя, который служил единственным доступным входом в больницу, нужно было обойти здание больницы в обратном направлении, двигаясь по своеобразному коридору, образованному зданием больницы с темными, за редким исключением окнами и оградой, практически не видимой из-за зарослей кустов.

После 10 часов вечера свет в палатах тушили. Дорожка, по которой они шли, освещалась только уличными фонарями, редкими освещёнными окнами больницы, да одинокой лампочкой, висевшей под козырьком крыльца перед входной дверью. Не освещался даже пандус, по которому машины скорой помощи могли доставлять больных прямо ко входу в приёмный покой.

Кириллу с Ларисой оставалось пройти с десяток метров до крыльца, когда от него отделились две мужские фигуры и направились им навстречу. Подойдя к ним поближе, один мужчина сказал, доставая из-за пазухи пистолет:

— Ну, наконец-то, явился, не запылился. Где ты только шляешься, Южнов, мы уже устали тебя ждать. Привет тебе от Мозалёва младшего.

Увидев их, Кирилл оглянулся и не удивился появлению сзади от них ещё одного бандита.

Кирилл шепнул Ларисе:

— Только не кричи, ради бога. Я их допросить хочу, это простые гопники или меня заказали.

Кирилл переключился на боевой режим и когда стоящий перед ним парень, закончив передавать свои приветы, стал только поднимать свой пистолет, он уже был рядом с ним и ударил его, сложенными в щепоть пальцами, целясь в район шеи. Точно также он расправился и с его подельником, не успевшим даже понять, что случилось.

Пока они валились на землю, он развернулся, доставая из кармана свой нож, который он экспроприировал два дня тому назад у других бандитов и, выщелкнув лезвие, шагнул навстречу бандиту, перекрывавшего им дорогу назад. Тот успел сильно сократить расстояние между ними, и был от него метрах в трёх. Увидев перед собой Кирилла с ножом в руках, он вскинул пистолет, но Кирилл был быстрее.

Нож воткнулся бандиту в плечо правой руки, державшей пистолет. Бандит коротко вскрикнул, роняя его и наклоняясь за ним, чтобы подхватить левой рукой. Но сделать ему это Кирилл не позволил, он подошёл к нему вплотную и легко смог взять под свой контроль. Не пришлось даже вырубать его.

А затем, приведя в чувство двух первых бандитов, он провёл через пустой приёмный покой всю компанию в подвал, в ту же самую комнату, где два дня тому назад он обнаружил Лину с двумя санитарами. Выявил старшего среди них и начал допрос. Будучи под контролем, бандиты ничего не могли утаить и всё рассказали.

Оказалось, что это покушение было заказано генералом милиции Мозалёвым по просьбе своего сына, того самого парня, который там на стройке, напал на Кирилла с ножом, и которому тот, обороняясь, сломал руку. Несмотря на то, что Кирилл исцелил её, генеральский сынок был уязвлён и как всякая мелкая душонка пожелал отомстить руками своего высокопоставленного папочки.

Исполнители нашлись в преступной среде, среди уголовников, отбывающих наказание. Устроили им побег и пообещали крупную сумму денег за выполнение заказа.

— Как должна произойти передача денег? — спросил Кирилл главаря.

— Я должен позвонить по данному мне номеру и сообщить, что задание выполнено. Мне скажут номер ячейки и шифр замка в автоматической камере хранения на одном из вокзалов. Ровно через трое суток туда можно подходить за обещанными деньгами. Это время, за которое заказчик сможет убедиться в выполнении заказа.

— А если бы вас обманули?

— Так мы уже получили награду — волю, — ответил тот.

— Сколько денег пообещали? — спросил Кирилл.

— По пять тысяч на каждого.

— А стволами вас как снабдили?

— Так же, через камеры хранения.

— Обратно вы их должны были сдать?

— Об этом даже разговора не было.

— Скотина, — прокомментировал действия генерала Кирилл. — Ну, пересекутся наши дорожки ещё когда-нибудь, ты мне за всё ответишь.

Затем Кирилл каждому внедрил ментальную установку о добровольной явке с повинной:

— Прямо сейчас идёте в Белый дом, там находите начальника охраны президента, Егора Коржавина и расскажете ему про покушение на меня и про заказ. В дальнейшем поступаете в его распоряжение. Пистолеты свои возьмите, отдадите их Коржавину или его людям. Пользоваться ими я вам запрещаю.

Затем Кирилл проводил бандитов до пожарного выхода, и когда они ушли, Лариса восхищённо сказала ему на ухо:

— Кирюша, ты круче Вольфа Мессинга.

— Нет, Ларочка, я не могу предсказывать будущее.

— Зато у него не было дара целителя, — отмахнулась Лариса и спросила: — Кирюша, неужели во всей больнице для меня не найдется койки, где я бы смогла переночевать? Не хочется мне тащиться в такое время через весь город к себе домой. Да и не успею я доехать до 23-00, а там комендантский час начнётся. Загребут меня солдатики, да ещё и отымеют и управу на них не найдёшь.

— Я знаю одно такое местечко, — ответил Кирилл и повёл её в бывшее логово Лины Агровой, рассказывая по пути Ларисе, как он с ней познакомился.

— Вот что не хватало этой девушке? У неё здесь всё было. И даже сейчас, когда её отец потерял своё высокое положение. У неё прекрасное образование, она студентка одного из лучших вузов страны. Получила бы хорошую профессию. Нет, удрала за границу вместе с родителями, хотя вполне могла остаться, она уже совершеннолетняя и вправе сама решать за себя. Я не уверен, что там она сможет получить лучшее образование, чем в Москве.

— Дура, — прокомментировала его слова Лариса.

— Да, в том-то и дело, что она далеко не дура.

Кирилл замолчал и обратился к своему искину:

— Эми, а ты не смогла бы скачать школьную программу у какого-нибудь выпускника престижного лицея и на этой основе сделать учебную базу, которую потом установить мне.

— Так мы ведь так и хотели, только ты захотел учебную базу, составленную по программе престижного английского лицея.

— Я передумал. У нас тоже есть школы с углублённым изучением иностранных языков. Это, во-первых. Во-вторых, ты рассказала мне не самый быстрый способ обучения. Неужели ты не можешь смоделировать обучение в медкапсуле в режиме ускорения, когда всю школьную программу можно без проблем усвоить за неделю?

— Откровенно говоря, я сомневалась в твоих способностях, но сейчас мне понятно, что ты способен спокойно выдержать такой режим обучения. Твой мозг продолжает стремительно развиваться. И барьеров уже почти не осталось, если не считать некоторых несущественных воспоминаний навроде детства, родителей, места проживания и учёбы, приятелей и подружек, и тому подобной шелухи.

— Я, конечно, рад, что барьеров почти не осталось, но насчёт шелухи с тобой не согласен.

— Не буду с тобой пререкаться, давай займёмся делом, о котором мы говорили.

— Хорошо, вернёмся к составлению учебной базы по программе средней школы, — поддержал её Кирилл, — необходимо найти хорошего реципиента.

— А что его искать? Лина Агрова прекрасно для этого подойдёт.

— Так ведь она ...

Кирилл не договорил и осторожно приоткрыл дверь той самой комнаты, в которой Лина устроила себе уголок отдыха и к которой они как раз успели подойти. Так и есть. То, что заподозрил Кирилл после слов Эми, подтвердилось. Лина спала на своём месте, и ей не мешал не выключенный верхний свет.

— Значит, она всё-таки осталась, — задумчиво сказал Кирилл, глядя на спящую девушку.

— Она тебе нравится, — ревниво заметила Лариса.

— Она сразу заявила, что видит во мне младшего братишку, так и относилась ко мне. А я успел её полюбить, как старшую сестру, которой у меня никогда не было.

— Усыпи её покрепче, проще будет сканировать у неё память, — сказала Эми.

— А мне обязательно при ней находиться, пока ты её память будешь скачивать? — спросил Кирилл.

— Нет, я уже открыла информационный канал между нами, и теперь расстояние не имеет значения.

Кирилл наложил на Лину плетение сна и заложил время пробуждения в восемь часов утра.

— Эми, скачай у неё ещё знания за первый курс мединститута. Мне они тоже лишними не будут.

Кирилл с Ларисой вышли в коридор, и пошли искать себе пристанище, которое нашли в пустой палате на первом этаже, в закрытом отсеке, отведённом для прачечной.

* * *

22 августа 1991 года, четверг

00:00. Горбачев, его семья и помощники вылетают в Москву на самолёте Руцкого.

02:00. Горбачев возвращается в Москву. Телевидение показывает в прямом эфире президента в вязаной кофте, спускающегося по трапу.

* * *

Капиталине снился сон (именно таковым было её полное имя, которое она не любила и пользовалась сокращённым — Лина). Вот она снова первоклашка и с огромным букетом в руках в сопровождении мамы и старшей сестры идёт в школу. А вот она стоит у доски в третьем классе и старательно что-то пишет на ней.

Мелькают перед глазами сцены её учёбы. В седьмом классе у неё появились первые поклонники и претенденты на ношение портфеля. Незаметно подкрались выпускные экзамены и прощальный бал. А это уже вступительные экзамены на первый курс медицинского института. У неё наконец-то, появились подруги, о которых она мечтала в школе, и она перестала ощущать себя одинокой. Первая сессия в институте, успешное завершение первого курса и устройство на работу, где она сейчас и спит.

Тут сон внезапно закончился, и она крепко, уже без сновидений уснула. Проснувшись, она первым делом посмотрела на часы. Было 8 часов утра. И тут в её каморку кто-то постучал. Она поспешно вскочила и подскочила к раковине, умыться.

— Сейчас, минуточку, — крикнула она на повторный стук в дверь. Сполоснув лицо, она утёрлась висевшим рядом с раковиной полотенцем и, причесав, как могла, свою короткую причёску, подошла к двери, оказавшейся почему-то открытой.

Лина замерла, пытаясь вспомнить, закрывала она вчера дверь на задвижку или нет. Стук опять повторился, и Лина рывком открыв ее, увидела улыбающегося, рот до ушей, Кирилла. Рядом с ней стояла молодая женщина, лет 25-ти, державшая Кирилла под руку, как бы подчёркивая свои права на него.

Лина отступила внутрь своей каморки, пропуская гостей внутрь, и сказала:

— Заходите.

— Я рад, что ты не уехала, — сказал Кирилл и, потянувшись к ней, поцеловал её в щёчку.

— Мы с мамой решили остаться, а сестра улетела с папой.

— Вот оно как, — глубокомысленно заметил Кирилл.

— А это кто с тобой? — спросила Лина.

— Знакомься, это моя девушка, Лариса, она хирургическая медсестра, работает в Склифе. Лариса, это и есть та самая Лина, познакомься.

Кирилл внимательно посмотрел, как они обменялись небрежными кивками и сказал:

— Девушки, я бы хотел, чтобы вы подружились. Вы самые близкие мне люди, других у меня нет. Лина, ты по-прежнему для меня как сестра. Ты не можешь отвечать за действия твоего отца.

— А я и не знаю ничего, — ответила Лина. — Расскажи мне, пожалуйста, что сам знаешь.

Рассказ о своих приключениях занял у Кирилла около пяти минут. Выслушав всё, она сказала:

— Бог ему судья. Я тебя только об одном попрошу, не рассказывай это маме. Пусть она это узнает от других людей.

— Хорошо, — кивнул Кирилл и спросил: — Ты вчера в аэропорту не видела Кристины Грицык?

— Как же не видела, если она с нами из аэропорта уехала.

— А когда вы с мамой решили не улетать?

— Ещё дома. В аэропорт мы поехали просто, как провожающие. Приехали пораньше, чтобы хоть что-то получить за сданные билеты. Папы ещё не было. Сестра заявила, что без папы она не полетит. Тут приехали Грицык в полном составе. Кристина заплаканная. Подошли к нам. Я с Кристиной немного поговорила. Она сказала, что лететь не хочет и собирается удрать при малейшей возможности. Заграничный паспорт останется у родителей, но он ей и не нужен, а внутренний паспорт у неё с собой. Жить она собирается в студенческом общежитии. Попросила у меня денег взаймы, на первое время. Обещала вернуть, когда устроится на работу. У меня денег не было, я попросила у мамы, та выдала сотню, которую я и отдала Кристине. Как она исчезла, я даже не усмотрела. Просто, когда объявили регистрацию, то её в зале уже не было. Затем приехал отец, и мы объявили ему, что не поедем с ним. Он сказал, что ему обратно дороги нет при любом исходе, победят гэкачеписты или проиграют, ему светит срок за организацию покушения на Ельцина.

— Это я сорвал им это покушение, — прервал Кирилл монолог Лины. — Если тебе это интересно, расскажу тебе позже, а пока продолжай.

— Расставались мы тяжело. Мама плакала, я плакала, сестра плакала. Наконец, папа с сестрой прошли регистрацию, и мы, не дожидаясь, когда самолёт взлетит, уехали на такси домой. А я решила вернуться на работу. Приехала к Николаю Павловичу, и он сразу меня на дежурство зарядил. Сейчас он обнаружит, что уже девятый час, а меня на работе нет и я получу выговор.

— Пошли со мной, я скажу, что это я виноват, задержал тебя, — сказал Кирилл.

Они проводили Ларису, которой тоже нужно было на работу, и поднялись на второй этаж, направляясь в приёмную главврача. Кирилл уже начал привыкать, что в приёмных его ждёт милиция. На сей раз, милиционер был один, и он не стал хвататься за пистолет или предъявлять ему ордер на задержание. Это был молоденький сержант, по-видимому, только что окончил школу милиции. Он внимательно присмотрелся к нему и вынул из кармана сложенный вчетверо листок. Развернув его, он с той же внимательностью стал изучать напечатанное на нем фотографию, в которой легко было признать Кирилла. Придя к определённому выводу, он встал и сказал:

— Вы подтверждаете, что вы Кирилл Южнов?

И не дожидаясь ни подтверждения, ни опровержения, продолжил, потрясая типографским листком с фотографией Кирилла:

— Вы разыскиваетесь как опасный преступник, обвиняемый в совершении множества убийств и ограблений. Тут написано: "Особо опасен при задержании".

Из кабинета вышел главврач и разобравшись, в чем Кирилла обвиняют, беспомощно развёл руками.