В лицо Виктору повеяло холодом. Он понял, что лежит на постели в экономе, и на него дует из незакрытой форточки.
"Приснилось."
Где-то недалеко ночную тишину разорвал басовитый гудок. Поезд приближался. Пассажирский — он сразу узнал легкий перестук цельнометаллических вагонов, который не спутаешь с громыханием товарняка, словно молотом колотящего по шпалам. Поезд пронесся через станцию напроход и его шум затих вдали. Странно, подумал Виктор, пассажирский должен был остановиться на Орджоникидзеграде...
Он встал, закрыл раму и осторожно обернулся. Комната была пуста.
"Приснилось. Тогда про попаданцев, теперь научная фантастика пошла."
21. Приют комедиантов.
Воскресное утро было ясным и холодным. Белые ветви берез с желто-коричневыми остатками кроны сияли на чистом ярко-голубом небе, пожухлая трава, перемешанная с уже облетевшими листьями, была покрыта серебром легкого инея. Хотелось просто погрузиться в эту осень, как в воды хрустального ручья и пить большими глотками этот прохладный воздух, раствориться в этой бездонной сияющей синеве и оттуда, с высоты полета, осторожно гладить хрупкие лучи остывающего солнца.
Виктор опустил иглу проигрывателя, и тягучие, вибрирующие звуки "Медового пирога" заполнили пространство комнаты. Надо настраивать себя музыкой, подумал он. И вообще, сегодня расслабиться, погрузиться в этот мир "Сержанта Пеппера" и "Сатисфакшн", ежедневной игры в экономию и договоров взаимной честности, нерушимых, как детские дворовые клятвы, в этот мир наизнанку, массаракш...
А может, это как раз и не массаракш, подумал он. Здесь опасаются и презирают воров, гопников, тех, кто поет блатные песни, а на милицию смотрят, как на своих защитников, и помогают ей, ходя в дружины. У нас блатняк слушают по радио, и рассказывают в соцсетях и репортажах ужасы про беспредел блюстителей порядка. Здесь стараются, чтобы каждый человек работал, потому что труд каждого обогащает остальных, и покупал лишь то, что надо, чтобы быстрее развить технологии. У нас стремятся, чтобы работало как можно меньше, а покупали как можно больше. Здесь предлагают дать взаймы и получить проценты, у нас — взять кредит и платить проценты...
"Выходит, это наш мир — наизнанку? Или просто здесь мир нормальный для всех, а у нас — для кого-то, а мы все на изнанке нашего мира? Мы чужие в собственной стране? Или мы живем в оккупации? Здесь возникает чувство, словно наша Россия, действительно оккупирована этим самым "мировым сообществом", или как его там, и нам, как Индии, надо бороться за независимость?"
"Медовый пирог" сменился вкрадчивым соло "Дня из жизни", самой безумной и самой гениальной битловской композиции, гремучей смеси случайных мыслей и ассоциаций с глубокими философскими раздумьями. Фанаты будут еще многие десятилетия спорить, укурились ли создатели песни в момент творения или нет, но, во всяком случае, к каждому такту и слову песни неосознанно вели месяцы и годы упорного труда и развития таланта; внезапно настал день, когда осколки случайно сложились в прекрасную мозаику.
"Странно, что ее пропустили в Союзе..."
Он взял в руки конверт. "...Произведения британского ансамбля "Жуки" отличает глубокая социальная проблематика. Так, песня "День из жизни" из альбома "Сержант Перец" содержит острую критику морали буржуазного общества..."
День из жизни начинался. Надо было готовить завтрак и убрать квартиру. Главное преимущество такой квартиры — легко убирать. И еще куча времени до тусовки артистов...
"В кино, что ли, сходить..."
Пластинка кончилась, щелкнул автостоп. Виктор машинально бросил взгляд в сторону радиолы.
Завтра совещание по магнитофонам, подумал он. В шестидесятые культовая тачка — "Грюндиг", потом "Акай", потом "Шарпы" из комиссионок за дикие цены. Опоздали тогда с ними. Опоздали с поколением. С двумя поколениями. Два поколения выросли с чувством, что советский радиопром не может сваять ничего культурного. А если...
"А если — наоборот? Если тут будут гордиться нашими магами, как луноходом и "Калашниковым"? Это отсрочит развал Союза? Или уменьшит опасность развала? Пылинка на чашу весов истории, которой не хватало? До четырех есть время. Нужна идея. Нужна идея, которая позволить выскочить вперед даже при отставании в технологии, при недостатке капвложений и рынка..."
...Над крышей кафе "Русский квас", словно кокошники, на фоне вечерней синевы неба сплетались белые ветви берез, подсвечиваемые розовыми лучами заходящего солнца. Большая веранда, по-деревенски застекленная рамами с частым переплетом, делала его похожим на старую избу-читальню в парке кинотеатра "Металлург"; крыльцо увенчивали резные лошадки.
Виктор потянул на себя ручку двери.
— Сюда, сюда!
Вдоль вытянутой залы с деревянными столбами стояли столики на шесть мест; Соня махала из-за одного из них.
— Я только что подошла. Решила нарушить правило женщины всегда опаздывать. Знакомьтесь: это Виктор Сергеевич. Наш брянский Ариэль Брайс, радиоконструктор и энтузиаст рок-музыки. А это, — она указала на пару, сидящую напротив, — Иннокентий Павлович и Нинель Сергеевна.
— Можно просто Иннокентий, — заметил мужчина. Он, похоже, недавно разменял четвертак и для солидности носил неширокую интеллектуальную бородку, усы и очки со строгой оправой; в своем темном костюме он чем-то напоминал пастора. Его дама имела вид светской львицы: ее правильное овальное лицо со слегка пухлыми губами, подчеркнутыми перламутровой помадой, прямым носом и хитровато-любопытными глазами, которые подчеркивали серо-голубые тени, было окаймлено светлыми волосами, уложенными в геометрически выверенную строгую прическу стиля от Видал Сассун. Рука, обтянутая в темную перчатку, держала мундштук с сигаретой; этот нюанс должен был подчеркнуть скрытое превосходство над окружающим миром.
— Можно просто Нинель, — произнесла дама с легким оттенком снисхождения.
— Можно просто Виктор.
— Софи, вы просто прекрасно смотритесь вместе, — продолжил Иннокентий, держа в руке раскрытое меню, — тебе нужен был зрелый мужчина.
— Ты прав, — заметила ему Нинель, — быть зрелым мужчиной, это как раз то, что иногда тебе не хватает.
— Постараюсь исправиться. С годами.
Похоже, что это ее бывший приятель, сказал себе Виктор. А это новая его бывшего. Соня что-то хочет ему доказать?
"А кто-то сейчас пропадает... А, может быть, к лучшему это, а?" — мурлыкали в стиле ранних битлов прилепленные под потолком шары колонок. "Оловянные солдатики", заря русского рока.
— Что ты будешь? — спросил он Соню, развернув меню.
— На твой вкус.
— Тогда исполним перформанс — вишневый квас, окрошка, мясо в горшочках, блины, и все это употребляем в пищу.
— У, а я думала, ты исполняешь только хэппенинг.
— Когда я участвую в акции, цель которой мне неясна, то предпочитаю исполнить перформанс.
— Вы, наверное, уже читали солженицынский "Архипелаг ГУЛАГ"? — улыбнулся Иннокетий.
"Это что, у них тут диссиденты? Или наоборот, провокация? Или творческие шестидесятники выявляют в своей среде сексотов?"
— Не в моем вкусе, — уклончиво ответить Виктор.
— Смело, — качнул головой Иннокентий, — смело. Когда человек говорит, что книга, удостоенная Сталинской премии, не в его вкусе — это говорит о независимом мышлении.
Это же надо так вляпаться, подумал Виктор. Александр Исаевич оказывается у Фрола Козлова в фаворе. Или его разыгрывают? Или это опять совершенно другой "Архипелаг"? Да и не рановато ли в шестьдесят восьмом?
— Ну, что поделать, — вздохнул он. — Не воспринимаю я как-то этот слог.
"В любом случае это можно представить, как шутку".
Его собеседник не обиделся.
— Ну что ж, — ответил он, это всего лишь очередной виток спора физиков и лириков. Точнее, конфликт оптимистичных и пессимистичных взглядов на научный, технический и нравственный прогресс. А я вот — нонконформист, мне по душе выбор истинных человеческих ценностей.
— Да, я вижу этот выбор, — Соня взглянула в сторону Нинель.
— Софи, ну, зачем упрощать? Просто так бывает — живет человек, и в один прекрасный день ему вдруг открывается зияющая бездна бытия. Бездна, о которой он раньше не подозревал, расточая дни и часы на суету повседневных дел. Может, он просто повзрослел, может, это неожиданная страсть, может, что-то еще, о чем никто не знает. Это уже неважно. После этого события в жизни уже нет покоя. Есть риск, жажда принимать решения, каждое из которых не дает гарантий успеха...
— Экзистенциально.
— Полмира на гребне волны, поднятой Сартром и Камю. Это судьба. Вы думаете, "Архипелаг" получил Сталинскую за особые литературные достоинства? Политика, только политика. В стране должен быть свой великий писатель-экзистенциалист. Независимость от импорта чужих идей. Скажите, — он обратился к Виктору, — вот вы тоже не живете, как все, не довольствуетесь нашими разноцветными гитарами, вашей душе нужны "Жуки", "Катящиеся камни", "Шокирующие голубые". Экзистенциализм есть в каждом.
— Фирма "Мелодия" выпускает, — уклончиво ответил Виктор.
— Конечно. И это политика. Показать, что мы часть мировой культуры. А народ ограничивает себя плачущей девочкой в автомате. И августом, в котором сбыться не может что-то такое, что сбывается ранней весной. Утрирую, конечно. Но думаю, что все человечество никогда не станет жить идеей ефремовского аскетизма, которую насаждают нам в виде культа всеобщей экономии. Ну почему, например, я вместо "Москвича" не могу иметь семисотый "БМВ"? Это ведь тоже микролитражка.
— У тебя есть семисотый "БМВ", — равнодушно заметила Нинель. — Кабриолет цвета мечты.
Виктор заметил, что Нинель не пытается выглядеть роковой женщиной. Превосходство под видимой скромностью и терпением.
— Да, но чего это стоило? — Иннокентий достал платок, провел им по потеющему лбу и продолжал. — Связи, знакомства, подпольные маклеры, фининспекция, чуть ли не ГУГБ из-за реваншистов в Германии. Конечно, и здесь можно сказать — "Все так поступают". Но каждый из нас должен себя спросить — а есть ли у меня право действовать, как все, чтобы с меня брало пример человечество? Реваншисты тоже оправдываются тем, что они — как все. Я считаю, что каждый человек должен отвечать за то, что он протаптывает колею, из которой потом не выбраться всем. А вас, Виктор Сергеевич, что волнует?
— Меня волнует, кто же такой загадочный Боржич, у которого мы собрались. Основатель нового направления в искусстве или местный меценат?
— Ни то, ни другое, — улыбнулась Соня. — Председатель кооператива. У нас завод выпускает только хлебный квас в бочках. Боржич стал варить домашний квас, в общем, кучу сортов, и открыл сеть кафе. Минздрав поддерживает, потому что это полезно.
— А обком рассчитывает, что это заменит пивные, — добавил Иннокентий.
— Правильно рассчитывает, — губы Нинель затронула улыбка. — Гораздо приятней посидеть у Боржича, чем в маленковской пивной.
— Намечается что-то вроде капустника?
— Нет, что вы. Здесь мы общаемся, свободно обсуждаем всякую всячину, заводим знакомства, слушаем оценки других о себе. Просто подойти к незнакомому человеку и сказать — "Здравствуйте, вчера был на вашей выставке, и мне показалось, что в полотне "Утро в кондитерском отделе" чувствуется влияние Сикейроса" — так пока не принято. А здесь это возможно.
"Короче, социальная сеть. А меня включили в группу. Интересно, для чего?"
Перед эстрадой медленно кружились три молодые пары, не обращая внимания ни на кого. Немолодая официантка в праздничном деревенском наряде принесла заказ. Густая постная окрошка оказалась аппетитной, и совсем не похожей на общепитовский "холодный борщ из свеклы"; на нечто подобное Виктор случайно наткнулся на практике в Полтаве, в одной из местных столовых.
— Сергей Константиныч! Сергей Константиныч!
В кафе появился пожилой полноватый мужчина в коричневом пиджаке.
— Это Курагин! — шепнула Соня Виктору. — Облуправление культуры!
22. Двойное убийство в кафе Боржич.
Курагин, улыбаясь и приветствуя знакомых как кинозвезда, прошел к их столику и решительно сел на резной табурет.
— Софья Петровна, так это и есть товарищ Еремин, который увлекается музыкой в стиле рок? Очень приятно!
— Я, собственно, не музыковед, — осторожно поправил Виктор.
— Это неважно. Все мы с чего-то начинали. Кстати, вам не доводилось воевать на Ленинградском фронте? Ваше лицо немного знакомо... или я ошибаюсь...
— Нет, увы...
"Сейчас начнет докапываться. Надо переводить на современную музыку."
— Значит, обознался, — продолжал Курагин. — Там меня первый раз ранило, в госпитале лежал. Хотели ногу отнять, хирург хороший попался, спас. Вот показалось, не в госпитале ли видел. Ну да ладно, что теперь об этом. Меня вот какой вопрос интересует. Советская культура не может закрываться от новых молодежных стилей, тем более, в наш век техники. Будут слушать, переписывать. Вы, конечно, знаете, что у нас есть политика интеграции новых молодежных субкультур в нашу культуру, создание произведений в новых стилях, выражающих наши, советские ценности...
"А, вот почему битлы свободно. "
-...Выступая в Перми, Фрол Романович Козлов сказал, что Министерству культуры не хватает опережения. Умения не просто реагировать на события в современной музыкальной жизни, а активно их формировать. В связи с этим хотелось бы вас спросить — куда, на ваш взгляд, идет развитие массовой музыкальной культуры? Что будет слушать наша молодежь в семидесятых?
— Но я же не музыковед, — повторил Виктор.
— У нас тут конфликт поколений. Старшие, грамотные знатоки музыки рок просто не воспринимают, а у молодежи все на ура, нет критического взгляда. Вы— единственное исключение. Так что скажете?
— Ну, диско будут слушать, — вырвалось у Виктора.
— Что это такое?
— Музыкальный стиль такой. Ритмы на основе сальсы.
— Сальсы? — Курагин оживился. — Вполне возможно. В США как раз новая волна, мода на сальсу.
— Но сальса, это не главное... Диско — это не просто музыка, это способ слушать музыку. Это музыка для дискотеки. Дискотека, это, как сказать...
— Вроде кафе с музыкальным автоматом, где танцуют? У нас в Брянске тоже такие есть.
— В семидесятых дискотека будет другой. Она будет в больших залах, и там представление ведет диск-жокей, который рассказывает о группах, о хитах, то-есть, популярных записях, составляет программу, ну и заводит публику, как тамада на свадьбе. И цветомузыка.
— Цветомузыка? Идея Скрябина? Это интересно. Но сейчас к ней интерес падает.
— Падает интерес к неэффектным приставкам. А там будет световое шоу. Прожекторы, шар с зеркалами, лампы-вспышки.
— Как в цирке? Представляю... Пожалуй, это будет захватывать, особенно молодежь.
— Но самое главное — это будет музыка. Музыка, созданная специально для звукозаписи. С трюковой записью, когда один человек исполняет несколько партий, один музыкант играет на разных инструментах, синтезаторы.
— Электронная музыка? Как у Мещерина и АНС? Очень перспективное направление. Здесь мы, честно говоря, еще мало работаем. Вы знаете, что ученые предложили для синтеза звуков использовать ЭВМ?