— Надеюсь, больше проблем с ним не будет... — И, словно в ответ на эту фразу, в комнате появилось новое действующее лицо, о котором женщина думала все это время.
— Меня не будет какое-то время. И, надеюсь ты помнишь, что Мию-тян лучше не трогать? — Сказав это, подросток вышел из комнаты, которая до этого самого момента была закрыта!
— Проклятье! И вот что делать дальше? — Бежать голой за ребенком было бы самым глупым занятием, и потому женщине приходилось оставаться на месте да ругаться сквозь зубы. — Ками-сама, где я так нагрешила?..
* * *
* * *
* * *
* * *
За пять минут до этого
'Наруто, спустись ко мне!' — приказ лиса выдернул юношу из состояния транса, в котором он повторял все уже заученные движения.
— В чем дело, чертов лис? — Узумаки не нравилось отрываться от тренировок, и потому он был сильно раздражен, особенно если учитывать его мысли по поводу Кьюби.
— Готовься, — биджу выглядел возбужденным, — я нашел рядом еще один мир...
Глава 4:
Новые обстоятельства: Часть 2я
— В чем дело, чертов лис? — Узумаки не нравилось отрываться от тренировок, и потому он был сильно раздражен, особенно если учитывать его мысли по поводу Кьюби.
— Готовься, — биджу выглядел возбужденным, — я нашел рядом еще один мир...
— Это наш? Мы сможем туда переместиться? Как скоро мы сможем это сделать?.. — Узумаки взорвался волной вопросов, все из которых лис должен был обдумать, чтобы ответить быстро и как можно проще, в противном случае его джинчурики не поймет и будет задавать еще больше тупых вопросов.
— Уймись! — рык лиса привел в чувство блондина. — Для начала тебе стоит лучше слушать, что я говорю! Я сказал — еще один, а не наш! Поверь мне, я бы не спутал наш мир ни с одним другим! — Узумаки как-то сразу же сдулся, вжав голову в плечи. — Я тебе что говорил вчера? Думай головой! Или тебя так шокировало утреннее представление, что забыл вообще обо всем? — В голосе биджу ехидства бы не заметил только глухой.
— Т-ты... чертов меховой коврик! — Узумаки краснел, возмущался, пыхтел, но это лишь еще больше забавляло лиса. — Ты знал, что там делали с Мией-тян!
'Однако быстро додумался, не ожидал...' — все то время, что Кьюби тратил на обучение блондина, он также его и проверял, чтобы знать, на что в будущем можно будет надавить, что умолчать, а о чем лучше вообще не говорить. Все же сейчас Кьюби надеялся достаточно скоро вернуться в их мир, и там ему живой джинчурики был не нужен, не тогда, когда он вновь обрел полную силу.
— Ну, нечего сказать?! — Где-то в глубине души его этот клоп даже развлекал.
— Браво, не прошло и года, как ты смог это понять, — состроив высокомерную морду, произнес лис, слегка махнув хвостами. — Оказывается, и ты умеешь думать...
— Ах ты... ты... ты...
— Что, словарный запас подошел к концу? — лис усмехнулся.
— Да как ты мог так поступить с ней?! Она же...
— Простая девчонка, коих тысячи вокруг тебя! — Волна ярости, прошедшая от лиса, вдавила блондина в то, что можно было бы принять за пол. 'Тц, надо бы полегче, а то опять закроется, и в этот раз уже буду виноват только я...' — Неужели ты думал, что мне не наплевать на нее?
— Ты думаешь только о себе! — поднимаясь, срывающимся голосом выкрикнул Узумаки.
— Узнал что-то новое? А сейчас прекращай меня сверлить, ты не Учиха, ничего не выйдет, и вперед за инструментами для каллиграфии! У нас много работы!..
— А если я ничего не буду делать? — как-то странно произнес блондин.
— А у тебя есть выбор? Ты уже осознал, что только я могу помочь тебе, да из-за своих желаний и целей, но в этом мире только я твой источник знаний! — 'Чертова Кушина, если бы не твоя печать в самом конце, я был бы не обязан его учить всему, что знала ты...'
— Когда-нибудь я надеру тебе зад!..
После этого мальчишка исчез из внутреннего мира, оставив биджу одного.
'Эх, когда он уже поумнеет? Ками-сама, я был бы сейчас счастлив послушать даже эту чертову старуху Мито! Но нет, у меня джинчурики — маленький клоп, что не понимает и живет только своими эмоциями... — по правде говоря, лис слегка покривил душой, ведь Узумаки все же думал, пускай редко, но думал. — Теперь будет осторожничать... — Кьюби был зол из-за того, что ему надо было все же учить Узумаки. Нет, он все понимал, но от этого злость глубоко внутри него не уменьшалась. Злость, что поселилась в нем после самой первой их встречи. — Черт с этим Узумаки, у него нет выбора, но если я не пойму, как нам закрепиться в этом мире, то все усилия пойдут Мататаби под хвост!'
По правде говоря, для лиса было откровением узнать то, что получилось за это время. Да, он тренировал мальчишку, но было еще много чего, что он делал; одним из занятий являлось исследования мира, в котором они оказались. Судя по энергетике, уплывающей куда-то в пустоту, в которой они плавали, выходило так, что что-то высасывало энергию из мира. Хуже всего было то, что еще и сами люди его загадили неимоверно. Чакра в этом мире ощущалась как нечто мерзкое, отравленное. Отец создавал их для защиты от Шинжу, дабы он не смог воскреснуть, но также это означало, что каждый из биджу и сам частично исполняет роль Джуби.
Хотят они или нет, но самим своим существованием в мире они очищают чакру, не дают ей застояться, тем самым позволяя миру и дальше жить. С приходом шиноби ситуация значительно улучшилась, из-за чего каждый из биджу и смог так разожраться на дармовой энергии. И вот этот факт наводил на не самые приятные мысли. Раньше сердцем их мира было гигантское древо, из которого позже выполз Джуби. И еще позже отец, будучи не в силах вынести силу их основы, разделил их. Если смотреть на все это не с позиции эмоций, то становилось понятно, что система не изменилась ни капли. Да, единое оказалось расколото, но сама система не изменилась, особенно после того, что сделал сам Курама, когда защитил братьев и сестру. Люди же заменили его на момент перерождения.
Теперь же выходило так, что он как весомая часть системы был удален из мира, и это могло означать только одно: мир будет пытаться прийти в себя. А сам Кьюби получил полную свободу, но это-то и пугало. Исходя из знаний, которые удалось собрать за свою долгую жизнь, даже несмотря на сумасшествие, выходило так, что он был чужд этому миру, представляя собой, по сути, новое сердце мира, зачаток этого мира. И единственное, что спасало его от участи развоплотиться, — это его джинчурики. Да, в таком случае Кьюби бы просуществовал целых два, может быть, три дня, мог бы нанести огромнейшие повреждения, возможно, даже достаточные для уничтожения людей, но и сам бы исчез, передав всю энергию сердцу этого мира.
'Ох, Отец, ну почему ты не знал, что делаешь?' — эта мысль билась в голове лиса вот уже третий день подряд. И причиной тому было просто понимание того, кем же являешься на самом деле. Каждый из биджу был своеобразным зачатком нового мира и одновременно сердцем старого. Пока система работала, все было в порядке, но теперь ситуация вышла за пределы даже его знаний и понимания.
И все бы было хорошо, если бы не тот простой факт, что его контакты с родным миром были полностью порваны, а это значило, что даже при возвращении вполне возможно, что они не будут восстановлены. Да, он опять будет привязан к миру, но начнется его перерождение. То, чего так рьяно добивались многие люди, овладевшие глазами их Отца. Раз в два-три столетия кто-то хотел их всех соединить и воскресить Шинжу, ведь, даже развоплотившись, его воля была сильна. Нельзя сказать, что это было бы плохо. В конце концов, каждый из биджу уже давно перестал быть просто клочком их основы. Каждый из них стал самим зерном новой основы, и, даже если бы кому-то удалось вновь воскресить Джуби, для самого Кьюби это было бы просто очень и очень плохо, но не смертельно опасно.
Теперь же выходило, что он сам начинал перерождаться, это стало хорошо понятным, стоит только заметить изменения в чакре. И это не сулит самому лису ничего хорошего, ведь он будет уязвим, пока трансформация не будет закончена. Да, он уже сильнее всех своих братьев и сестры; да, сейчас он смог бы порвать Мадару на лоскуты только за счет качественного роста своей чакры, не говоря уже о том, что и количество выросло более чем в два раза. Но, пока превращение не закончено, он уязвим, и его носитель должен быть силен и не иметь таких жалких порывов, что имели все Узумаки, которых он встречал. Все это должно быть выкорчевано.
'Надеюсь, его опять не перемкнет...'
* * *
**
Сказать, что Наруто был зол, было бы преуменьшением века, поскольку он был в ярости от произошедшего. Да, из-за занятости на тренировках он упустил тот момент, что кое-что из жизни людей, за которыми следил, ушло от его взгляда, а Кьюби умело уводил его от этого, но факт оставался фактом: он хотел защитить Мию-тян, что была так добра к нему, но ничего не получилось, и в первую очередь виноват в этом он сам, поскольку не был достаточно сосредоточен.
'Проклятый лис, ну погоди... Я стану сильным, и тогда...'
Также на него давил тот факт, что ему приходилось полагаться на лиса, несмотря ни на что. Да, в любой момент Кьюби мог бы попытаться вырваться, но сейчас Наруто чувствовал, что тот говорил правду, и для него это было бы смертельно, а это значило лишь одно — Узумаки был ему нужен.
'Ну ничего, ты меня обучишь даже тому, чему не хочешь!'
Еще в детстве Наруто научился получать то, чего хотел... Сакура-тян стала исключением из правил! Но, с другой стороны, он видел ее в нижнем белье, он с ней даже спал в одном спальнике, пускай и из-за Какаши... так что, в некотором роде, можно было сказать, что она была его... какое-то время... пока спала...
— Не о том думаю!
Ночь опускалась на город, и потому Узумаки мог легко передвигаться по крышам, которые за эту неделю клоны очень хорошо изучили. Особенно те, с которых было удобно подсматривать в окна квартир, в которых жили дети, когда они были заняты мультиками.
К сожалению, из-за тренировок сам Наруто не мог этого сделать, но воспоминания от клонов хоть как-то скрашивали его разочарование, ведь рядом было столько нового, а он был вынужден тренироваться, даже несмотря на нежелание этого делать! Впервые за долгое время.
В Конохе он достаточно быстро узнал все, что было можно и нельзя, и потому удивить его могли только торговцы, но уже спустя несколько лет, когда он разобрался, кто из торговцев и чем занимается, Узумаки подходил к ним, только чтобы почувствовать хоть какие-то изменения в отношении окружающих. В конце концов, до того момента, как Ирука-сенсей признал его, это была единственная отдушина для Наруто, и потому почти все свое свободное время, когда он не должен был искать, что же поесть вечером, он проводил за тренировками или же гонялся с Кибой.
Теперь же вокруг было столько всего нового и интересного, но у него не было и шанса, чтобы во всем разобраться! Это удручало, но, с другой стороны, постоянные подколки лиса, а также слова о его слабости больно ранили. Особенно слова о последнем бое с Саске. Как сказал Кьюби, у Наруто было все для победы и даже великолепный он, но сам Узумаки тогда почти проиграл. Это был еще один удар. От него становилось плохо и обидно. Особенно от взгляда Учихи и его предательской попытки удара в спину, о которой сам Узумаки знал только из-за оплавленной куртки на спине. Сначала он не хотел верить, но, после проверки, выбора не оставалось. Все, что мог сделать Наруто, — это попытаться стать сильнее настолько, чтобы даже лис ничего ему не сказал.
'Ксо, и чего их так много стало?!' — Наруто с раздражением отметил очередную машину полиции, проезжавшую по улице, с которой было удобнее всего покидать район и город.
Этот факт немного встревожил Наруто примерно на третий день, когда клоны принесли довольно интересную информацию, с которой без помощи Анзу он бы не смог разобраться. Прошло слишком мало времени, а информации было слишком много для правильного усвоения, и потому пару раз Узумаки оказывался в ситуации, когда он вроде бы это уже знает, но не помнит, и приходилось учить все по новой. Не то чтобы это было так уж неожиданно, особенно с его 'любовью' к теории, но если говорить честно, то ради задания он учил всю доступную ему информацию. Да, может быть, это было не все, что он мог бы узнать, если бы постарался, но то, до чего он мог добраться, Наруто заучивал, чтобы потом не оказаться опять виноватым в чем-то. Особенно было обидно тогда, когда его обвиняла Сакура-чан. И, чтобы не допустить подобных случаев, он делал все от себя зависящее.
Как оказалось, полиция стала патрулировать японский район; узнать название страны, в которой говорили на твоем языке, было важно, после того как Узумаки взорвал то здание, правда, взрыв вышел слабее, чем он думал — видимо, печать была не самой лучшей.
Ну, увеличение количества патрулей было неудивительным, на самом деле больше бы Узумаки удивило, не произойди этого. Но причина его раздражения крылась именно в железных колесницах, которые могли развивать очень большую скорость на этих дорогах. Да, сбежать от них не составляло труда, убить 'стражей порядка' также было не сложно, но именно из-за этих машин они могли быстро передвигаться по городу, что значительно усложняло любые попытки выбраться за пределы его нынешнего места обитания. Да, сравнивать с шиноби это было бы верхом глупости, хотя иногда и мимо них пробраться становилось легко, но все дело было в скорости передвижения, а также в количестве. Там, где люди не могли взять качеством, они брали количеством, и, к сожалению, здесь это его существенно тормозило.
Насколько бы было проще перебить так мешавшие ему элементы, но он не был уверен в том, что эти люди также ведут себя как преступники, только прикидываясь защитниками. Хотя за эту неделю клоны Наруто уже успели столкнуться с тем, как эти самые полицейские просто убивали другого человека, который даже преступником не был. Позже Узумаки узнал слово, которое характеризует подобное отношение, — расизм. Честно, Узумаки не мог понять этого! В Кумо тоже были черные люди, судя по фотографиям, которые он видел, но ведь войны с ними происходили не из-за цвета кожи их шиноби, а потому что они из Кумо! Зачем убивать своих граждан только из-за этого, блондин не понимал.
Также Наруто узнал о военной базе, что находилась всего в десяти километрах от города, куда он так хотел попасть, но там было слишком много патрулей, в том числе и вертолетов, которые его сейчас пугали. Да, пули ему ничего не сделают, но вот насчет ракеты Узумаки не был уверен. Пожалуй, ему повезло в том, что его техника, помогающая скрываться, также не дает нормально работать их тепловизорам и приборам ночного видения. В них он был невидим, но вот мины вокруг базы никто не отменял, и сейчас Наруто не знал, как же он сможет пробраться на базу, чтобы посмотреть так интересовавшие его образцы техники!
Но даже ни мины, которые могли бы выдать его местоположение, ни патрули, которых просто очень много, не смогли бы остановить Наруто, как тот простой факт, что он не знал, что будет делать с этим дальше! Ну сможет он пробраться на базу, не потревожив охрану, доберется до военной техники, осмотрит ее, а дальше-то что он с ней будет делать?! А ведь Узумаки хотелось... просто хотелось что-то с ней сделать! Но если так, то зачем пытаться пробраться на базу? Выходило так, что незачем, но ведь хотелось!
