— А если не обнаружим никаких очевидных различий? — спросил Райберт. — Ты упомянул о применении "другого подхода".
— Упомянул. Это будет проще, чем копаться в грязи местной информационной структуры. Но сначала мне нужно время на подготовку.
— Время на подготовку? — Райберт нахмурился. — Ты же не планируешь ничего опасного, не так ли?
— Нет, нет. Оставь эту мысль. — Бенджамин одарил собеседника странно веселой улыбкой. — Просто сначала мне нужно решить, что надеть.
* * *
Кэндис Беттенброк получала удовольствие от простой работы в мемориальной библиотеке Граунд Зиро в Вашингтоне, округ Колумбия. Это были не самая лучшая работа и не самое лучшее место для работы, но Кэндис понимала важность надежного и хорошего выполнения порученного ей дела. Это был урок, который родители вдалбливали в нее с такой настойчивостью, что в конце концов она уступила их мудрости, а ее неуправляемый подростковый возраст сменился двадцатилетием, когда она мысленно пожала плечами, говоря: "Ну, может быть, в этом есть смысл".
Даже если все, что она делала, — это возвращала книги на полки.
Ей нравилось придумывать маленькие игры, в которые она могла бы поиграть во время своей скучной работы на полставки, и расстановка книг предоставляла множество таких возможностей. Она схватила еще одну стопку толстых томов и пробежалась взглядом по их корешкам, мысленно прокладывая путь между стеллажами для достижения оптимальной эффективности. Ей не нужно было быть эффективной; на самом деле, все, что она делала, — это увеличивала время простоя, но это упражнение доставляло ей некоторое удовольствие.
Она закончила расставлять книги и покатила тележку к главному столу. Она прошла мимо ряда высоких окон, хотя снаружи внутрь проникало мало света. С затянутого тучами неба моросил дождь, и последние проблески солнечного света быстро терялись в сумерках. Библиотека была почти пуста, несмотря на то, что по расписанию ее должны были закрыть только через три часа.
Еще три монотонных часа, — мрачно подумала она. Одно из колес тележки скрипело при каждом повороте, как надоедливый метроном, затем заскрипело в отчаянном протесте и заклинило. Она, не задумываясь, толкнула тележку вперед, проделав это упражнение много раз. Колесо отпустило, и она продолжила свой путь дальше к главному столу.
Помощник библиотекаря Марта Эскер подняла взгляд от стопки бланков, постукивая по губам карандашом, кончик которого был изжеван и блестел.
— Кэндис, дорогая. — Там, где дело касалось Марты Эскер, все были ей дороги.
— Да, миссис Эскер? — Кэндис со скрипом остановила тележку за стойкой.
— Не могли бы вы присмотреть за стойкой несколько минут? Мне нужно покурить.
Нет, не нужно, подумала Кэндис. Что тебе нужно, так это мятная пастилка для дыхания, старая ты хрычовка.
— Конечно, — ответила она вместо этого, потому что раскрытие своего внутреннего диалога могло привести только к неприятностям.
— Спасибо, дорогая. — Библиотекарша поднялась со своего скрипучего стула. Она порылась в кармане пальто в поисках пачки сигарет, затем направилась к двери с табличкой "ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ", без сомнения, направляясь к крытому крыльцу рядом с погрузочной платформой, где сотрудники устраивали перекуры.
Кэндис раздраженно опустилась на стул и посмотрела на обручальное кольцо на своем пальце. Поддельное обручальное кольцо. Большинство незамужних сотрудниц библиотеки носили подобные аксессуары, потому что в противном случае им приходилось мириться с посетителями, которые считали вполне приемлемым флиртовать с библиотекарями и служителями на работе. Некоторых посетителей не останавливали такие обручальные кольца, но тем не менее их ношение, казалось, уменьшало количество инцидентов.
Кэндис откинулась на спинку стула и задумалась. Из-за того, что в библиотеке сегодня было мало посетителей, ей, вероятно, не пришлось бы иметь дело с каким-нибудь пресмыкающимся за то короткое время, которое требовалось Эскер, чтобы выкурить несколько сигарет, поэтому она наклонилась вперед и схватила книгу, спрятанную под главным столом.
Свою книгу. (Неопределенно) исторический роман под названием "Одинокий цветок", четырнадцатый в продолжительной серии "Сад влюбленных", в котором неизменно респектабельный лорд капитан Дэмиен Апчерч и коварный, но в то же время привлекательный Бастиан Шенк в очередной раз сразились умом, словами и поступками за сердце леди Памелы Крэнберри.
Обычно Кэндис не увлекалась страстными романами, предпочитая абсурдность реальной истории вымыслу, но подруга познакомила ее с этим сериалом несколько лет назад, и с тех пор она была увлечена им. Она открыла том с загнутыми уголками на закладке и начала читать следующую главу. Через несколько минут раздался звонок во входную дверь, и она подняла голову. В стеклянные двойные двери вошел высокий мужчина, впечатляюще широкоплечий, его лицо скрывала широкополая шляпа, мокрая от дождя. Он снял шляпу и стряхнул с нее капли, открыв красивое лицо с пронзительными серыми глазами под темной челкой. Его окружала аура самообладания и уверенности, как будто он точно знал, где ему следует находиться, и это было именно то место. Было в нем что-то еще, чего она не могла понять. Что-то необычное было в его одежде, хотя и не в плохом смысле этого слова. Как будто кто-то взял гардероб каждого мужчины, сыгравшего главную роль в каждом последнем фильме, смешал их все вместе, а затем одел его в соответствии с результатом. Это было почти... героически.
Он перевел взгляд с одного конца главного вестибюля на другой, и на мгновение их глаза встретились. Это было... как электрический разряд, словно волна возбуждения пробежала по ее телу. Книга выскользнула у нее из рук и со стуком упала на пол, она ахнула и бросилась ее поднимать.
Высокий мужчина подошел к столу, и ее охватило дурное предчувствие. Может, он и был красив, но последнее, что ей было нужно, — это кокетливый тип, пристающий к ней в почти пустой библиотеке.
— Добрый день, мэм, — начал он с вежливого кивка. — Могу ли я попросить вас о некоторой помощи?
Ничего себе! подумала она, и ее опасения растаяли. Даже с его акцентом он говорит так, словно его взяли из фильма!
— Ч-ч-что? — По какой-то причине ее язык превратился в желе.
— Что-то не так, мэм?
Кэндис покачала головой, пытаясь избавиться от внезапной неловкости.
— Хорошо, хорошо. — Почему он продолжает называть меня "мэм"? Ее внимание привлекло фальшивое обручальное кольцо, и она сунула руку под стол, затем улыбнулась мужчине. — Вы сказали, вам что-то нужно?
— Да. Я работаю над исследованием и, — он принял застенчивый вид, который каким-то образом сделал его лицо еще красивее, — как бы мне ни было неприятно это признавать, давненько не был в библиотеке. Я хотел спросить, не могли бы вы помочь мне сориентироваться в правильном направлении.
— Конечно. — Она попыталась сорвать кольцо, но оно зацепилось за костяшку пальца. — Над каким рефератом вы работаете?
— Урок истории. Тема — 2941 год, исследуемый год.
— Весь год? - Почему оно не слезает?!
— Весь год.
— Не какое-то конкретное событие? - Вот тебе! Прочь! Черт возьми! Палец!
— Боюсь, что нет.
Кэндис разочарованно вздохнула и потянула за ненужное обручальное кольцо. Кольцо соскользнуло с ее пальца, и она вздрогнула, когда тыльная сторона ладони ударилась о полку под столом.
— С вами все в порядке? — спросил мужчина с искренним беспокойством.
— Лучше не бывает! — Она улыбнулась ему, чтобы скрыть боль. — Мы говорим о какой-то конкретной стране или о мире в целом?
— По всему миру.
— Это звучит слишком широко.
— Это то, что сказал нам профессор. Каждый в классе подводит итоги за свой год, и мое имя попало в 2941-й.
— Ваш профессор? — Она приподняла бровь. — Вы собираетесь поступать в университет?
— Верно. Нынешняя работа меня устраивает. Она, конечно, оплачивает счета, но энтузиазма больше нет. Поэтому я решил вернуться к учебе. Меня всегда привлекала история, и я подумал, почему бы не попробовать. Может быть, даже стать преподавателем.
Глаза Кэндис расширились. Этот человек был не только привлекательной кинозвездой, но и, по-видимому, имел постоянную работу и к тому же любил историю?
Если этот парень подонок, — с вожделением подумала она, — то он может подкрадываться ко мне весь день напролет.
— Я... я тоже хочу когда-нибудь преподавать историю, — запинаясь, пробормотала она.
— Приятно это слышать. Многие люди не понимают ценности изучения истории. В конце концов, если мы не знаем, откуда мы пришли, то...
— Мы и дальше будем совершать одни и те же ошибки, — весело закончила она.
— Я бы и сам не смог сказать лучше. — Он одарил ее искренней одобрительной улыбкой.
Боже мой! Ты слишком совершенен!
— Не могли бы вы мне помочь с...
— Конечно! — Кэндис вскочила на ноги и поспешно обошла стол. — Давайте я покажу вам наше историческое отделение. Я даже могу помочь вам начать.
— Спасибо. Похоже, это как раз то, что мне нужно.
Да!
— Тогда сюда. — Она повела его к ближайшей лестнице, затем вверх на два этажа. — Кстати, я не расслышала вашего имени, мистер...
— Пожалуйста, зовите меня Бенджамин.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Станция Провиденс
Поперечное, неконгруэнтно
— И вот где мы находимся в данный момент, — сказал Клаус-Вильгельм, заканчивая свое выступление перед руководящим составом, собравшимся в конференц-зале ХРОНО. — Подводя итог, можно сказать, что у "Клейо" есть многообещающая зацепка в отношении этого так называемого Института Феникса, и они находятся в процессе расследования.
Посещение конференц-зала было чем-то вроде формальности, поскольку Клаус-Вильгельм был единственным человеком, присутствовавшим здесь физически. Пэн, как абстрактная сущность, не нуждался в физическом пространстве, и представители Администрации — Мантеро, Джонас Шигеки и его новый синтетический отец — все они абстрагировались от пристыкованных хронопортов.
Джонас настаивал на личной встрече, хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свою веру в другую сторону, но Мантеро отклонила его предложение, если только они не пойдут под усиленным конвоем БОЕСИНТОВ в их полной боевой форме. Джонас посчитал, что присутствие БОЕСИНТОВ Администрации — "скелетов смерти" — ...контрпродуктивно, и поэтому согласился на удаленное участие.
— Что будет дальше с "Фебой"? — спросил Джонас.
— Собирается присоединиться к "Клейо", — сказал Клаус-Вильгельм. — Я хочу, чтобы они как можно скорее получили подкрепление, учитывая, что однажды на них уже напали.
— Можем ли мы отправить им какую-либо дополнительную поддержку? — спросил Пэн.
— Это будет проблемой. — Клаус-Вильгельм откинулся на спинку стула. — Шторм продолжает мешать нашей связи. Я бы хотел реорганизовать наши разведывательные усилия, но с этим придется подождать, пока шторм не утихнет, а это произойдет только через несколько дней.
— Как насчет отправки нескольких времялетов, которые в настоящее время находятся в доке? — спросил Пэн. — Используя их в качестве курьеров.
— Вы имеете в виду корабли, на которых могут укрываться террористы Института? — многозначительно спросила Мантеро.
— Эта проблема тоже существует, — признал Клаус-Вильгельм.
— Тогда мы отправим вместо них хронопорты, — предложил Джонас, хотя и знал, что это предложение обречено на провал.
Его отец, сидевший рядом с ним в их маленьком кабинете на борту "Следопыта-Один", одобрительно кивнул.
Джонас все еще мысленно приспосабливался к... новому состоянию своего отца. Возможно, ему стало бы легче, когда его отец превратился бы в синтоида, который внешне соответствовал бы его старому телу, но пока он изо всех сил пытался связать человека, которого он знал, с незнакомым лицом рядом с ним.
— Об этом не может быть и речи, — отрезала Мантеро.
Ну вот, опять, подумал Джонас, мысленно вздохнув.
— Моя позиция не изменилась. Все сотрудники ДТР будут занимать оборонительную позицию до дальнейшего уведомления.
— Расследование уже ведется, — сказал Джонас. — Разве этого недостаточно?
— Вряд ли. Я хочу, чтобы убийца был найден, и точка. Конец дискуссии.
— Будьте благоразумны, Клара. — Джонас едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Мы можем выделить несколько кораблей, не так ли?
— Мы найдем достойное применение кораблям, — добавил Клаус-Вильгельм. — В конечном счете, это будет означать, что за руководством Института будут присматривать больше людей.
— Если вам нужны наши корабли, Клаус, сначала найдите преступника, — подчеркнула Мантеро. — Наши хронопорты никуда не денутся, пока не будет найден убийца Шигеки.
— Привет. — Старший Шигеки улыбнулся ей. — Я здесь.
— Юридически это не так. И что я тебе говорила об этой форме? С юридической точки зрения, ты больше даже не являешься гражданином Администрации, не говоря уже о миротворцах.
— Я отказался от звания.
— Не в этом дело, Чаба! — покачала головой Мантеро, переводя взгляд на Клауса-Вильгельма. — Что за неразбериха во всей этой ситуации!
— Вы бы предпочли, чтобы я позволил ему умереть? — сухо ответил комиссар Гордиева подразделения.
— Не будьте смешным. Но вы знаете не хуже меня, что наши законы не предназначены для разрешения подобных ситуаций. И, если не ошибаюсь, в ваших законах есть что сказать о трюке, который вы только что провернули.
— Я остаюсь при своем решении. — Клаус-Вильгельм откинулся на спинку стула. — И не задумываясь повторил бы это снова. За свою жизнь я повидал более чем достаточно смертей, так что к черту всю эту юридическую неразбериху, которая возникла. Если у меня или у кого-то из моих подчиненных есть возможность спасти чью-то жизнь, то, клянусь Богом, мы ее спасем.
— Клаус, — начал Пэн, — не думаю, что кто-то спорит о нравственности того, что ты сделал. Но — и я не могу поверить, что говорю это — правда в том, что Мантеро права. У нас дома действуют очень строгие законы, которые диктуют, при каких условиях можно скопировать или извлечь коннектом человека, и правило номер один гласит, что необходимо его согласие.
— Которое я добровольно даю, — сказал Шигеки.
— Не до инцидента.
— Чего я никак не мог сделать, — возразил Шигеки. — Можете ли вы показать мне процесс, с помощью которого я мог бы дать такое согласие?
— Нет, но этот аргумент на самом деле не поможет.
— О какой серьезной проблеме мы здесь говорим? — спросил Джонас. — Я имею в виду комиссара Шредера.
— Я не знаю. — Пэн подпер рукой висок, его голубые глаза светились беспокойством. — Будет проведено официальное расследование, могу вам это гарантировать. Но, возможно, в свете необычных обстоятельств, мы можем представить это как ситуацию, в которой согласие жертвы так или иначе не могло быть получено. Правовые отношения между СисПравом и Администрацией отстают от реалий того, что мы пытаемся здесь сделать, так что у Клауса была бы такая защита на его стороне.
