— Эйра, скоро прибудет следующая волна космодесантников. Передайте его им, если он будет в стабильном состоянии, а затем догоните меня.
— Да, да, — сказала она.
Лейтенант Мерфи похлопал ее по плечу и вышел из шлюза.
— Он настоящий? — спросил Маркони. — Он не похож на своего отца, каким его изображают на видео.
— Мне нужно, чтобы вы помолчали и не двигались минуту. — Эйра поджала губы и потянула за бинты на его ноге. — С пластырем у вас была ужасная работа. Тот, кто это сделал, был больше заинтересован в том, чтобы уберечь вас от кровотечения, чем в том, чтобы спасти вашу ногу. Незначительная перфорация внутренней вены... У вас есть какие-нибудь ощущения в нижней части стопы?
— Болит, как в детстве. Сейчас все плывет, — сказал Маркони. — Зачем ты меня латаешь? Разве мы все не направляемся к другому шлюзу?
— Каллу... лейтенант Мерфи имел в виду то, что сказал. Вам повезло, что мы пришвартовались в том же отсеке, что и вы. Некоторые из окраинных не поверили, что он говорил серьезно, когда приказал им не убивать вас всех, но... О-о! Кровесвертывающий агент скапливается в среднем отделе вашего гастрок... желудочно-кишечного тракта — большое синее на моем экране. Подождите.
Эйра ткнула большим пальцем под колено Маркони, и он застонал от боли.
— Вот. Минус пару сотен кубических сантиметров "О", и вы будете почти в норме, — сказала она. — В наши дни трудно найти протезы.
— Просто вбей колышек в отверстие, и я присоединюсь к веселой банде пиратов Мерфи. Сын выше, чем я ожидал. Правда, рогов нет. По крайней мере, у него. Пока не знаю, что с его отцом.
— Мне все равно, что кто-то еще говорит об адмирале Мерфи. — Она набрала немного голубой пены на кончик пальца и провела им по его разбитым губам. — Он спас мне жизнь и спас еще миллионы людей на Кранн-Бетаде.
Она сняла жгут с его ноги и обернула свежую повязку биопленкой.
— Ты... очень красивая, — невнятно произнес Маркони.
— Я дала вам обезболивающие, соответствующие вашему весу. Вы всегда такой прямолинейный?
— Нет! Ощущения близкой смерти... заставляют меня... заставляют меня...О чем мы вообще говорим?
— Ладно, у вас зеленый цвет по всем пунктам контрольного списка. Почему бы вам не откинуться назад и не расслабиться? — Эйра дотронулась до его лица и осторожно прижала его затылок к стене шлюза.
— Скажи этому Мерфи, что мы все просто... просто хотим вернуться домой. Если он нас отпустит. — Маркони куда-то уплыл.
* * *
Каллум Мерфи стоял над трупом.
Большая часть черепа была размазана по переборке и рабочим станциям командного центра станции Джалал. К сожалению, запах засыхающей крови и мозгового вещества стал ему хорошо знаком, и он знал, что в ближайшие несколько недель ему придется отказаться от сахара в кофе.
Еще два тела лежали, скорчившись, в лужах крови, ставшей темной и липкой, и были видны другие кровавые следы, не украшенные телами тех, кто их оставил. Он опустился на колени, осторожно опираясь на протез, и перевернул почти обезглавленное тело на бок.
— Это капитан Тибор, — сказал он.
— Ты уверен? — спросил его отец в наушнике шестьдесят секунд спустя. Он настоял на том, чтобы переместить "Иштар" на девяносто световых секунд ближе к станции после того, как стрельба прекратилась. О'Хэнрати предельно ясно выразил свое мнение по поводу этого решения, но безрезультатно. Хотя, по крайней мере, им удалось удержать его на борту большого авианосца.
Каллум знал, что его отец видит запись с камеры его скафандра, но не мог видеть адмирала в ответ.
— Уверен, — мрачно сказал он, дважды проверив фамилию на ленте. Затем неуклюже поднялся на ноги, прикрывая рот и нос от зловония.
— А эта — Портье, — сказал Харрисон О'Хэнрати, пихая ботинком еще одно тело.
— Черт, — пробормотал Мерфи, и Каллум услышал по его коммуникатору, как тот вздохнул, представив характерное покачивание головы своего отца. — Значит, они оба мертвы. Замечательно. А остальные члены команды?
О'Хэнрати нахмурился. Он поскреб ногтем по заляпанному кровью дисплею, смахивая несколько красных чешуек. Затем постучал костяшками пальцев по мигающему курсору и вздохнул.
— Трудно сказать, — сказал он. — Мы задержали троих из них, и все они с Окраины, и у них у всех довольно последовательные истории. Тибор, должно быть, знал, что происходит. Я не знаю, принимал ли он активное участие в планировании, но когда Галанатос подал сигнал о выполнении, он достал из кармана своего скафандра оружие, и пара младших вахтенных офицеров поддержали его игру. Очевидно, он думал — надеялся, может быть, молился, насколько я понимаю! — что они смогут уговорить Портье отступить. Он ошибался.
Начальник штаба покачал головой и вытер предплечьем кровь с другого дисплея, продолжая говорить.
— У него могло бы все получиться, если бы Портье была чуть менее упряма. Или если бы он был более готов нажать на курок. У нее не было с собой оружия, но ей удалось схватить одного из вооруженных мятежников. Завладела его оружием, использовала его как живой щит, нажала кнопку тревоги...
О'Хэнрати пожал плечами.
— Если бы Тибор просто пошел дальше и выстрелил, он, вероятно, был бы все еще жив. Но он колебался — вероятно, не мог заставить себя выстрелить в своего же человека, чтобы попасть в нее, — и она открыла огонь, когда один из нападавших пошевелился. А потом через люк ворвалась охрана станции, воспользовавшись своим доступом к управлению, и вся ситуация полетела в тартарары. Когда все началось, в отсеке было тридцать три человека: теперь пятеро из них мертвы, шестеро у медиков, трое под стражей, и одному богу известно, где остальные. Здесь дерьмовый сэндвич, Терренс.
— Можем мы, по крайней мере, включить вентиляцию? — попросил Каллум, все еще прикрывая рот и нос рукой.
— Я бы с удовольствием. — О'Хэнрати снова пожал плечами. — Но некоторые из лоялистов — прошу прощения, федов — имели свободный доступ к системам станции в течение нескольких минут. В паре случаев минимум полчаса, прежде чем их нейтрализовали. Они вывели из строя множество систем, но после перестрелки у них не было контроля здесь, в командном центре, и мятежникам удалось отключить вспомогательную связь и первый инженерный. Что, по крайней мере, означало, что какой-нибудь долбаный псих, жаждущий смерти, не сможет разнести всю станцию к чертовой матери.
Он хмуро уставился на дисплеи, которые пытался отчистить, затем выпрямился и посмотрел на Каллума, когда тот подошел ближе к паре хоплонов, стоявших по обе стороны от открытого люка командного пункта. Воздух по ту сторону люка был не идеальным, но, по крайней мере, получше, чем вонь скотобойни в самом командном центре.
— Оставляя в стороне вопрос Каллума о вентиляции, как скоро мы сможем полностью восстановить работоспособность? — спросил Мерфи.
— Несколько часов. — О'Хэнрати вздохнул. — Это касается оборудования и систем. С персоналом все немного сложнее. Не могу дать вам даже приблизительного представления об этом.
— Можете подключить меня к общестанционной связи? — спросил Мерфи после неизбежной задержки на скорости света.
— Как только будет восстановлен центральный стек, — сказал О'Хэнрати. — По меньшей мере, через полчаса.
— Еще полчаса хаоса, — мрачно сказал Мерфи. — Главный сержант Логан. Каков статус наших абордажных групп?
— Лучше спросить бригадира, сэр, — ответил Логан.
— Не сомневаюсь в этом, — сухо ответил Мерфи, — но сейчас он немного занят. Кроме того, я хочу получить представление о том, что происходит на передовой.
— Ну, если так ставить вопрос, сэр, то наши люди в довольно хорошей форме, — сказал Логан через мгновение. — У нас на борту достаточно хоплонов, и никто, кроме другого хоплона, не захочет с нами связываться. И, похоже, где-то половина персонала станции на нашей стороне. Или, во всяком случае, не на стороне федов. Но это грязно, сэр. Я бы солгал, если бы сказал другое. У бригадира Аткинса здесь, возможно, достаточно людей, чтобы заблокировать контрольные узлы, но их не хватит, чтобы обезопасить всю станцию. Особенно со всеми бригадами субсветовиков. Только после того, как мы еще немного проредим стадо.
— Я знал, что это создаст проблемы. — Мерфи вздохнул, а О'Хэнрати нахмурился.
— Тем не менее, это все равно лучший из ваших вариантов, — сурово сказал он, и Каллум кивнул.
Логан, конечно, был прав — приказ персоналу всех субсветовиков, находящихся на орбите вместе со станцией, эвакуироваться на станцию — или на Джалал Бета — под страхом уничтожения их кораблей, по крайней мере, остановил последние боевые действия. Он также вырвал зубы у сражающихся, и это была единственная причина, по которой О'Хэнрати — и, честно говоря, Каллум — не устроили десять различных истерик, когда Мерфи настоял на том, чтобы подвести ближе "Иштар". Но это также означало, что даже после того, как они использовали все доступные спасательные шлюпки и спасательные капсулы со своих кораблей для эвакуации непосредственно на поверхность планеты, примерно 81 000 космонавтов и космодесантников оказались на борту самой станции Джалал.
Огромная станция имела систему жизнеобеспечения, позволяющую справиться с дополнительной нагрузкой, по крайней мере временно, и курсирующие туда и обратно шаттлы уже доставляли остальных беженцев на поверхность Джалал Бета. Это была не самая приятная планетная среда во всей Федерации, но это было лучше, чем тесниться, как сардины, на борту станции. Кроме того, до тех пор, пока они не смогут "проредить стадо", как красноречиво выразился главный сержант, выведя большинство из них на чистую воду, бригадиру Аткинсу просто не хватало людей, необходимых для эффективной блокады станции.
— Насколько все плохо, Логан? — спросил теперь Мерфи.
— На променаде довольно много грабежей, сэр. И я думаю, что сейчас идет активное сведение счетов. — Главный сержант скорчил гримасу под колпаком своего похожего на башенку шлема. — Я также не уверен, что все это происходит из-за принадлежности к Окраине или Ядру. Похоже, кое-что из этого носит чисто личный характер. Но что бы это ни было, после этого останется много трупов, прежде чем все закончится. Множество вооруженных федов засело в пятой секции логистики и гидропоники, и они взяли под свой контроль один из отсеков для грузовых судов большой грузоподъемности. Согласно вашему приказу, бригадир держит их в изоляции, но не ищет драки. Прямо сейчас мы контролируем все приоритетные цели.
— Но вы же не думаете, что мы сможем удержать все приоритетные цели?
— Нет, сэр, — твердо сказал Логан. — Нет, если вы не сможете найти бригадиру еще пять-шесть тысяч космодесантников, то не сможем. Нет, пока не вытащим больше людей из этой банки и не высадим их на планету.
— Не хочу ничего сглазить, — сказал Каллум, — но даже с учетом того, что только что сказал главсарж, кажется, что все прошло довольно гладко. Или, во всяком случае, намного более гладко, чем могло бы быть. Учитывая все обстоятельства.
— Почему ты так сказал? — О'Хэнрати покачал головой. — Кранн-Бетад должен был научить тебя не говорить так.
— Что? Учитывая потери, которые мы могли бы понести — и понесли бы, если бы нам не удалось прекратить боевые действия между кораблями и так быстро доставить наши абордажные команды на станцию, — мы на самом деле легко отделались. И не все здесь сломано. — Он убрал руку от носа и поднял ее ладонью вверх. — Знаю, что погибло много людей, и какое-то время мы даже не будем знать, сколько, но мы могли бы стоять по колено в крови и телах, а этого нет.
О'Хэнрати скептически посмотрел на него, и он пожал плечами.
— Каллум, — сказал Мерфи. — Просмотри журналы учета боеприпасов и скажи мне, что найдешь. Харрисон, у нас проблема.
— Только одна? — усмехнулся О'Хэнрати. — Должно быть, дела идут лучше, чем я думал.
— Кенгуру-суд, который прервал Каллум, был не единственным, — мрачно сказал Мерфи.
— Знаю, — улыбка О'Хэнрати превратилась в гримасу. — И я ни капельки не удивлюсь, если некоторые из этих "любящих справедливость" ублюдков Окраины все еще уничтожат столько людей Ядра, сколько им удастся унести с собой, прежде чем мы их настигнем.
— Совершенно верно, — согласился Мерфи. — И это не последний раз, когда мы неожиданно сталкиваемся с союзниками, у которых руки в крови.
— Знаю, — повторил О'Хэнрати. Он глубоко вздохнул. — Но мы не можем проводить расследование каждый раз, когда окраинные поднимают мятеж и захватывают корабль или смещают офицеров. Если корабль переходит к нам с восьмьюдесятью процентами от полного состава, будет справедливо предположить, что большинство его людей согласились и перешли мирно. Но нашему делу нисколько не поможет, если мы примем к себе отъявленных военных преступников.
— Даже если оставить это в стороне — вы правы, но отбрасывая прагматические соображения — мы здесь не для того, чтобы закрывать глаза на сведение счетов или месть в чистом виде. Варварство никому не идет на пользу, — сказал Мерфи. — Это восстание. Я не хочу, чтобы оно переросло в гражданскую войну
— Альянс свободных миров сказал бы, что это революция, а не бунт, — ответил О'Хэнрати.
— В чем разница? — спросил Каллум, отрываясь от компьютера, на дисплеях которого, к счастью, не было брызг крови.
— Восстание — это решительный и часто насильственный протест против статус-кво, — сказал Мерфи. — Революция — это конец статус-кво. Введение нового порядка. И это то, что нам нужно предотвратить. Позиция Федерации — фундаментально обоснованная. Она управляла Землей и большинством ее колоний — во всяком случае, за пределами Лиги — более трехсот лет. Способствовала научному прогрессу и процветанию миллиардов людей. Исследовала сотни звездных систем, регулировала межзвездную торговлю, а также устанавливала и применяла межзвездные законы и суды. Мы не можем позволить, чтобы все это было просто выброшено на ветер.
— Это те же суды Федерации, которые послали маршалов арестовать тебя по сфабрикованным обвинениям и в ходе чего был убит президент Толмах? — спросил Каллум.
На этот раз молчание в коммуникаторе длилось дольше, чем можно было объяснить задержкой на скорости света.
— Плохие акторы, — сказал затем Мерфи. — Мы не можем возлагать ответственность на всю Федерацию за действия внутренней клики. Вот почему это восстание, а не революция.
И Каллум понял, что именно поэтому его отец охотно признавал Альянс свободных миров как организованную группу звездных систем, протестующих против обращения с ними, но всегда отказывался признавать законность заявления Альянса свободных миров об отделении. Конечно, как долго он сможет продолжать в том же духе...
— Каллум прав, сэр, — сказал О'Хэнрати непривычно официальным тоном. — Ордер на арест был выдан Верховным судом Федерации. Премьер-министр и ее кабинет хотели заковать вас в наручники и унизить перед всем человечеством, и суд выдал ордер в точности так, как было приказано, даже без формальных возражений, насколько мы можем судить. И, судя по словам Липшена, Овальный кабинет и генеральная инспекция подписали этот ордер без каких-либо возражений. Кроме того, есть недовольство Альянса — его вполне обоснованное недовольство — и политика Федерации — ее давняя политика — приносить в жертву миры Окраины, чтобы защитить деньги Ядра.
