После еды немного расспрашиваю Марака обо всём. Их мир называется Наомис, а их страна — Мероя. Она тянется от южной горной гряды до северных лесов. На востоке тоже гряда с двумя проходами к морю, а на западе каменистая пустыня, в которой никто не живёт. Их деревня крайняя на запад и недалеко от южной гряды. Почти вся страна — это пустыня с нечастыми поселениями. Более удобные для жизни места около восточной гряды и вдоль рек, текущих из северных лесов к морям на востоке, там же расположена столица. В их деревню купцы заглядывают очень редко, а представитель хурбея заезжает осенью за скромной данью продовольствием. Сами селяне иногда ездят в небольшой городок на юго-восток от деревни, когда есть заметные излишки урожая или повезло найти что-нибудь ценное, а заодно покупают инструмент, металлическую посуду и бурый уголь. Одежду и обувь шьют сами, посуду лепят из глины и высушивают на солнце. Имеется печь для её обжига, но пользуются её редко — уголь в дефиците. Кстати у меня в хижине посуда с рисунком и обожжённая. Зверьё вроде варанов или твари из прохода забредают редко, но всегда наносят большой ущерб — селяне даже не пытаются с ними бороться. Они тогда просят помочь хурбея, но он редко соглашается и всегда требует за помощь немыслимую цену. Я же убил даже нага, с которым хурбей побоялся связываться, и ничего серьёзного с них не потребовал.
Я подумывал спросить про серебрянку, но у двери послышались намеренно громкие шаги, и почувствовался запах кож. Марак крикнул "Войдите" и в хижину зашёл мастер, принеся сапоги и куртку. Сапоги пошиты точно по ноге на удобной пружинящей подошве, а голенища из хорошо выделанной прочной кожи на подкладке. Тоже относится и к куртке, только застёжка, идущая слева от воротника, несколько непривычна. Сама застёжка представляет собой широкие, слегка выступающие над кожей крючки и липучку между ними. Куртка мне немного тесновата в плечах, но мастер распарывает изнутри шов, крепящий рукава и зашивает его заново. Всё это делается при мне, и теперь куртка становится чуть-чуть на вырост. На сапогах и куртке вьётся типичный змеиный узор с хребта нага, на который хорошо ложатся защитные заклинания. Я сразу защищаю кожу ими от возможных повреждений. Порывшись в своём кошеле, я вытаскиваю горсть мелких серебряных монет, от которых у Марака и мастера лезут глаза на лоб. Это очень много заявляет Марак. Тогда я отдаю три монеты мастеру, а одну Мараку, ссыпаю остальные в кошель и накладываю на него парочку заклинаний. Мастер низко мне кланяется и уходит весьма довольный, а Марак ворчит — незачем кидаться деньгами, селяне и так для меня всё сделают, слишком многим они мне обязаны. Мы наливаем себе сока-вина и откидываемся на спинку— о серебрянке можно говорить только со жрецом — а других вопросов у меня нет. Вошедшие дочери Марака собирают посуду и относят её во двор вымыть.
Марак интересуется, какая из них мне нравится, но я затрудняюсь с ответом. Они все какие-то никакие. Нет, это симпатичные, хорошо сложенные женщины, но в них чего-то недостаёт. Вымыв посуду, они возвращается в хижину, и Марак велит им раздеться и просит меня выбрать кого-нибудь из них. Из-за пустыни деревня слабо связана с другими посёлками и любой чужеземец, забрёдший в неё, должен оставить здесь своё семя. Это — общее правило для небольших замкнутых и изолированных селений во всех Мирах. Конечно, можно осмотреть и других женщин в посёлке, но я не вижу между ними разницы и не хочу огорчать Марака. Из трёх его дочерей я выбираю среднюю, Тею. Она повеселее своих сестёр, бусы на её шее поблёскивают серебристо-фиолетовыми вспышками и она немного лепечет на Айвиш. Марак встаёт и удовлетворённо кивает мне — у Теи шансы забеременеть выше. Когда сёстры Теи и её отец уходят, она возлегает на ложе, смазывает себя душистым маслом и раздвигает ноги. Немного погладив и поласкав её, я вижу, что ей это приятно, но не более того — похоже, секса в таких деревнях не существует. Немного приласкав и погладив её после, я трогаю бусы и узнаю, что это подарок жениха. Он ходил за серебрянкой — за неё купцы много платят, но из последнего выхода не вернулся. Она очень о нём сожалела, но ходящие за серебрянкой редко живут долго. Только жрец Фенчер ходил за ней шесть лет, но став настоятелем храма, перестал. Она ещё немного лежит рядом со мной — ей приятны мои ласки, но вскоре встаёт и объясняет, что ей надо домой. Если завтра я её позову, то она придёт. Когда она уходит, я одеваюсь и спешу в храм.
Кабаль
Всё-таки я умный и сумел догадаться о планах Кееса, хотя он о них и не рассказывал, но пару намёков обронил. А главное, я много бываю в Бирейноне и других замках, а подготовку войск и действия не скроешь. Воинов он набирает из лесных братьев и вооружает огнестрельным оружием, то есть берёт уже обученных бойцов, умеющих сражаться вместе. А массово вооружив их автоматами, он рассчитывает быстро получить подготовленное войско. О захвате замка не говорят, но думаю — это случится скоро, а пока с юга графства изгоняются разбойники. Кеес не стал организовывать охрану крестьян, везущих товары в замки, а прогнал разбойников с дорог. Банды ушли на север и восток, или забились глубоко в лес, откуда не успевают быстро выскочить на дорогу. Внутри же леса им приходится разделяться на мелкие группки — иначе не прокормиться. В Сокейне же в каждом селении хватает охотников, выслеживающих и отстреливающих информаторов, когда те спешат в лес. Разбойникам приходится вылезать на дорогу вслепую, а это заканчивается стычкой с одним из мобильных отрядов Кееса. Исход же её очевиден — амулетов у бандитов мало, и те слабые. Димитир провёл показательные стрельбы и все убедились — три автомата разносят защиту любого серийного амулета, даже среднего уровня. Конечно, гномья броня и мощный амулет сделают своего обладателя неуязвимым, но вряд ли во всём сеймене их наберётся десяток. Да и никто из бейлифов не рискнёт снабдить ими своих людей — они никому не доверяют и правильно делают.
Намерения Маарани и Фанаха очевидны — пережить зиму, даже ценой несколько замков. Весной дороги развезёт, реки и ручьи разольются, а мосты в сеймене только наплавные, значит походов и боёв не будет. Тем временем Маарани договорится с остальными бейлифами, включая Караниора с Агапой, возможно даже пригласит с юго-западного сеймена. Они согласятся, независимый Сокейн — угроза власти для них всех. И далее летом явится их объединённое войско и раздавит Кееса, а заодно и нас. Но мне кажется, они грубо ошибаются — иначе зачем от меня требуют столько зимней одежды! Кеес явно собирается покончить с Фанахом ещё зимой. А если убить Маарани, хотя я не представляю как, то коалиции не будет — остальные бейлифы между собой не договорятся. Конечно, все эти рассуждения сплошные если бы да кабы, но я ведь не воитель. Моё дело снабжать войско едой, одеждой и фуражом.
А вот с этим стало просто замечательно — у крестьян накопилась масса продуктов и кож, которые они везут в замки. Пока ещё торговля умеренная, но когда ляжет снег — товары пойдут потоком. А вот Фанаху везут дани мало — Терейона нет и в Сокейне собирать дань некому, Байяр из Пеоро-Тойона не рискнёт везти её мимо Бирейнона, а Аниор собирать её никогда не умел. Да и сколько можно собрать в его землях — жалкие крохи, моё владение даёт и то больше. Развлечения же у нашего бейлифа дорогие и он от них не откажется — значит нет денег на наёмников и магов. А когда Кеес захватит Таринон и прихлопнет барона Корина, то Фанах окажется в блокаде и будет сидеть в своём Доме бейлифа и ждать, когда Маарани или Аниор навестят его.
Нам всем очень повезло, что сменился бейлиф — предыдущий сразу бы взялся за Кееса и не дал ему развернуться. Да и Агапа тут же двинулся бы на Бирейнон, как только узнал, что там появился маг. А Фанах тянул время, надеясь посадить в этом замке владетелем своего любимчика — Мейона, и дотянул. Он хотел посадить во главе Сокейна марионетку и оттеснить Терейона от кормушки — мол слишком много дани оседает у третьего помощника. Но его идея закончилась провалом. Кстати, зачем Кеесу столько пар охотничьих лыж и саней. Водить войско через лес неразумно, всяко лучше по дороге. И в санях что он намерен возить?
Глава 12. Серебрянка и твари
Уже темнеет, а на юге ночь наступает быстро. Сапоги стачаны прекрасно и они сами несут меня сначала по боковой улице вдоль полей, а затем в храм. Мне есть о чём поговорить с Фенчером и желательно, чтобы он не запирался. Жрец встречает меня сразу внутри храма и ведёт на третий этаж в малозаметную крохотную келью, напоминающую вагонное купе. Мы садимся на полку-кровать, он откидывает от стены полку-стол, извлекает два стеклянных стакана и бутылку с тёмно-красным вином. Бутылку со штопором он отдаёт мне, а сам достаёт вазу с фруктами и протирает стаканы, посматривая краем глаза, как его гость справится с этим достижением научно-технической мысли. Объяснять, что подобным штопором мною открыта не одна сотня бутылок, полагаю излишним. Плеснув на донышко каждого стакана, я беру свой, нюхаю и пробую. Вино прекрасное, с богатым букетом, но малость крепкое.
— Сдаётся мне, что ты Кеес пил нечто подобное, — говорит Фенчер, наполняя стаканы.
— Пивал и покрепче, — не спеша делаю глоток и закусываю местной хурмой.
— И зачем же великий охотник и маг соизволил заглянуть в наши унылые края? — Фенчер абсолютно серьёзен и ни капли насмешки нет в его словах. Айвиш в подобных разговорах дозволяет только абсолютно точные конструкции.
Делаю глоток, и мне приходится приложить усилие, чтобы промолчать — Айвиш вынуждает к ответу на вопрос собеседника. Зато можно рассчитывать, что умолчаний и недомолвок с его стороны не будет. Фенчер знает это лучше меня и, видя моё молчание, продолжает:
— Серебрянка — богатство и проклятие нашего края.
Он достаёт из шкафа и протягивает мне серебристый пруток, размером с нетолстый круглый карандаш. По весу, по упругости и по твёрдости он из металла, но из живого металла. Торцы гладкие, но постреливают слабыми разрядами, а цилиндрическая боковая сторона одновременно и гладкая и шероховатая на ощупь.
— Обычно она растёт только на границе нижних планов и в самых глубоких слоях некоторых средних планов, — продолжает жрец, и крайне полезна для магов. Сетка из неё, надетая на голову, защищает от большинства ментальных ударов, а стилет из серебрянки пробивает защиту даже высших магистров. Но я не маг, — сразу оговаривается Фенчер, — и мне трудно судить. Однако за неё купцы здесь платят хорошие деньги, а в столице и у моря она стоит много дороже золота. И растёт она у нас в срединных слоях в глубине прохода — поэтому хватает рисковых людей, что спускаются за ней. Но тварей там порядочно.
Фенчер протягивает мне книгу с описанием серебрянки и охраняющих её тварей. Она написана на Айвиш, и я кладу её перед собою.
— По преданию в моём храме спрятана сетка-маска из серебрянки, но чтобы её найти, надо собрать октаэдр из двенадцати свежесобранных прутков, а добыть сразу столько нереально. Обычно за выход добывают один или два и десяток тонких прутьев и пучков. А после каждого выхода надо лечиться, но источники охраняются и нам недоступны. Отговаривать тебя спуститься за серебрянкой не буду, ты уже решился, — мой собеседник тяжко вздыхает. — Я провожу тебя до границы, а дальше ты сам. Сейчас посмотри здесь книгу и отдохни, а перед рассветом позавтракаем и пойдём.
Фенчер уходит, а я открываю книгу и начинаю читать. Серебрянка — своеобразное растение. Начинает расти она как трава, правда изначально упругая и острая. Позже она проходит стадию кустарника, ещё довольно гибкого. А завершает свой рост она в виде друзы, скопления твёрдых металлических прутков. Как правило, до друз добраться сложно и большую часть серебрянки добывают на стадии кустарника, прутья которого изредка доходят до состояния штырей. Особенность серебрянки — она содержит много металла в виде сложного органического соединения, именно так можно понять приводимое описание. Какого именно в книге не было написано. Состав этого соединения и его доля меняются от стадии к стадии, но даже друза состоит из него, а не из чистого металла. Вернее автор считает металлом именно это соединение. Изредка трава доходит до стадии друзы, не отвердевая, и тогда последняя представляла собой пучок твёрдых нитей, которые очень ценятся. Среди зарослей серебрянки обитает много различных тварей. Сама по себе серебрянка интересует лишь некоторых — большинство питается сопутствующими ей магорастениями. Почти все, как растения, так и твари — ядовиты и многие хищники. Прокручиваю в голове прочитанное — все они для меня опасны, но должен справиться. Досмотрев книгу, кладу её к себе в сумку — мне она нужнее, чем Фенчеру, и ложусь спать.
Понедельник-3
Фенчер будит меня затемно — "пора выходить". Позавтракав, мы спускаемся в проход, накинув невидимость — в слоях всегда сумрак, ночью гуще, а днём светлее. Проходим мимо холмов с источником гидры — здесь светлее, наверное из-за насыщенности магической энергией. Возможно, тот отряд шёл за серебрянкой, но сбился с пути и попытался добыть хотя бы магически заряженной воды. Хотя откуда и зачем тогда у них были фляги? Я вспоминаю про латные перчатки и надеваю на правую руку. Серебрянка остра и легко прорезает магическую защиту, а портить кожу мне не хочется. Обходим холмы и Фенчер поднимается на небольшую горку — и перед нами открывается холмогорье. Пытаюсь рассмотреть его и не получается — мешают дымка и марево, постоянное "украшение" слоёв. Спустившийся от источника отряд обходил их слева, а мой проводник выбрал другой путь. Но вначале он показывает мне на группу холмов, находящихся ещё правее, похоже к ним можно пройти мимо источника Дружка.
— В тех холмах тоже растёт серебрянка, — вдруг говорит мне Фенчер, — но редкими кустиками и маленькими лужками травы. А поковырявшись в земле, можно найти старые друзы. Если тебя прижмут и будут требовать указать место — отведи туда, заодно с червями-костоломами познакомишь. Других земляных тварей там тоже хватает.
Мы спускаемся с горки и после недолгого перехода оказываемся рядом с грядой высоких, но рыхлых холмов. Они стоят сплошной стеной, не позволяя проникнуть внутрь. Видя моё удивление, Фенчер объясняет, что основная дорога к зарослям серебрянки проходит с той стороны холмогорья, но по ней часто ездят патрули и отряды добытчиков. Этот же путь знают только немногие из деревенских. Гряда холмов кажется непроходимой, но в ней есть тропа, выводящая к зарослям. Мы идём по границе между пустошью и грядой, высматривая нужный холм. Небольшой каменистый холмик обнаруживается за двумя большими холмами, но проход к нему перекрыт осыпью. Фенчер с радостью пропускает меня вперёд — внутри осыпи могут оказаться хищные твари и скрытые ямы. Но я магическим зрением их вижу и мы добираемся до нужного нам холма. Далее мой спутник выходит вперёд и ведёт меня по его склону. Мы почти обходим этот низкий, но длинный холм, и Фенчер резко поворачивает в узкий проход между двумя высокими камнями. По тесной тропе, идущей через проход, мы спускаемся на два слоя вглубь. Выйдя, оказываемся в сильно холмистой местности, покрытой магорастениями. Фенчер уверенно ведёт нас мимо подозрительных кустов и мы поднимаемся на плоскую вершину небольшого холма.
