Собеседник Казуо открыл было рот — но это оказалось единственным, что он успел сделать, прежде чем одно из окон шестого этажа брызнуло градом битого стекла. Дикий крик, начало которого было слышно еще по рации, оборвался столь же резко, что и начался. Обезглавленное тело, прокувыркавшись в воздухе с грацией, за которую неловко стало бы и мешку с песком, рухнуло на капот ближайшей полицейской машины, поднимая в воздух тучу кровавых брызг. Лавина осколков, перемазанных алым — теперь каждому было до боли ясно, чем именно закрасили окна по ту сторону — осыпалась следом, награждая одежду и лица не успевших вовремя отскочить глубокими порезами.
— Мори, слева, слева! Не...
Пробившийся сквозь помехи крик сменился истошным визгом — тот, в свою очередь, перерос в хриплое бульканье. Последними звуками, что исторгла из себя рация, были глухой удар — и тихий шлепок, смешанный с каким-то мерзким, влажным треском, будто кто-то драл на куски мокрую тряпку.
— Свет! Свет давай!
Луч прожектора метнулся вверх по стене, на мгновение позволив разглядеть нечеткую тень, мелькнувшую в оконном проеме.
Этого оказалось более чем достаточно.
Первый выстрел, успел заметить Казуо, был за молодым, смертельно бледным сотрудником полиции, что оказался ближе всех к той машине, на которую сверзилось тело: вскинув пистолет, он, даже не пытаясь прицелиться — с руками, что ходили ходуном это все равно было бы затруднительно — открыл огонь по окнам. Первый выстрел был за ним, а кто быстрее прочих решил поддержать начинание, сказать Казуо уже не смог бы при всем на то желании: спустя какую-то долю секунды предрассветная улица уже тонула в грохоте бешеной, лишенной всякого смысла, пальбы.
— Прекратить!
Одинокий крик захлебывался под выпущенной на волю лавиной.
— Прекратить, я сказал!
Казуо прикрыл уши — из опасения, что еще немного и в них навечно останется один лишь этот грохот и звон.
— Прекратить огонь!
Крик, рожденный уже в третий раз, наконец достиг адресатов — или же у тех, что было куда вероятнее, попросту кончились патроны. Нетвердым шагом, держась попеременно то за голову, то за крышу ближайшего автомобиля, Момочи подступил к Казуо, кажется, едва устояв на ногах.
— Врача сюда! — рявкнул он, и, покосившись на распростертое по капоту тело, с шумом выдохнул. — Хотя...уже можно не торопиться.
Даже человек не особо внимательный не смог бы не заметить, сколь тяжело офицеру давалось каждое слово. В который раз утерев пот со лба — вместе с кровью из свежей ранки, которой наградил его один из осколков — Момочи прислонился спиной к машине, выдавливая из себя по две-три рваных фразы через несколько глубоких вдохов.
— Что это...это вообще...да что же...что же такое...
— Ты предупреждал, — холодно отозвался Казуо. — И я предупреждал.
— Но мы...я...я думал...
— Думал, думал. Жаль, что не тем местом, — бросив быстрый взгляд на окна, Казуо заговорил вновь — столь же быстро. — А теперь слушай сюда. Передай своим, чтобы возводили баррикады — иначе те, кого ты расставил по лестницам, кончат так же, как и те несчастные дураки, которых ты погнал наверх.
— Какого...какого черта ты здесь... — покрытое испариной лицо налилось краской, начиная напоминать раздутый бурдюк с кровью. — Я не...не позволю...распоряжаться...
— Сделай, как я сказал, если хочешь дожить до рассвета. Наверх больше никто не пойдет, — глянув куда-то вдаль, Казуо мрачно улыбнулся, заметив среди снегопада одинокое такси. — Мой специалист уже здесь.
— Скажи, что ты шутишь. Пожалуйста.
Дела, как и следовало ожидать, были препаршивыми — ради других утром второго января обычно не выдергивают из постели. Проигнорировав нескольких полусонных зевак, которых стоявшие в оцеплении сотрудники полиции уже разворачивали в обратную сторону, глянув на переломанное тело, что стаскивали с разбитой машины, Гин быстро отыскала шефа — и стоило только приблизиться, как началось все то, чего он так надеялась избежать хотя бы в этот раз.
— Это твой специалист? Серьезно? Кто сегодня пил, я или ты? — жирное лицо офицера колыхалось, словно студень — кажется, до полноценной истерики ему не хватало лишь пары шагов.
— Вообще-то я спешила, — буркнула, поежившись, Гин — за время, проведенное в такси, она успела порядком пригреться, теперь же утренний холод, наконец, получил возможность вцепиться в ее тело со всей силы. — Знаете, как сложно было найти свободную машину? Еще не поскользнулась чуть пару раз, пока сюда бежала...
— Я тебя спрашиваю, ты что, совсем одурел? Кого ты мне приволок? — офицера — Момочи Таро, как успел представить его Казуо до того, как начались крики — прорвало окончательно. — Эта мразь вырезала целый этаж и раскидала троих моих парней как малых детей, а ты мне кого привел? Эту вот малявку?
— Я бы могла и обидеться... — слабый протест Гин оказался тщетным — внимания на нее не обращали вовсе. —
— Что она ему сделает? Колыбельную, может, споет? По головке погладит? Подарит этот пуховик с котятами?
— А вот за куртку точно оби...
— Иди проспись! Привел школьницу, метр с кепкой, и говоришь, что она разберется? На кой черт я с тобой вообще время теряю? Мультиков по кабельному пересмотрел? — Момочи, не сдерживаясь и не обращая внимания ровным счетом ни на кого, орал уже во весь голос. — Так ты не путай, в жизни так не бывает!
"Сказала бы тебе, как бывает, дядя, да тебя ж инфаркт хватанет".
— Вообще-то я школу закончила, — ловко воспользовавшись вынужденной паузой — офицер набирал воздуха для нового вопля — мрачно проговорила Гин. — А вот о вас такого не скажу. Вопите, как дите малое...людей-то своих не стыдно?
— Да ты...
— Она права, — голосом сухим и усталым протянул Казуо. — Я понимаю, ты раньше таким не занимался. Раньше все проще было. И когда вы теряли людей, то хотя бы могли четко ответить, что их убило, — убедившись, что перебивать его не намерены, он поспешил продолжить. — Я тебя предупреждал, ты не послушал — но что случилось, то случилось. Их уже не вернуть. Истерикой — тем более.
— Но...
-Сходи к медикам, погляди, с чем придется работать, — повернувшись к Гин, бросил Казуо. — А ты, Момотаро, послушай меня. Ты, конечно, можешь сейчас продолжать тянуть время и вызвать SAT [1], но где гарантия, что пока они сюда доберутся, этот уродец не спустится ниже, даром что вы любезно разобрали наваленную им баррикаду? Я более чем уверен — твои парни в здании молятся всем богам, чтобы он сидел, где сидит, потому что они все слышали, будь уверен. И если он явится в гости, никакие боги уже не защитят. Я же видел, кого ты на лестницы погнал. Сколько их там? Четыре пацана, зеленых как трава? Они когда последний раз стреляли? А по живым мишеням?
Тело уже снимали с машины, укладывая на носилки. Подойдя — но не слишком близко, чтобы не пришлось выслушивать возмущенные вопли еще и санитарной бригады — Гин присмотрелась к тому, что еще минут десять назад, наверное, имело имя и звание, а теперь было лишь окровавленным и смятым кульком с костями.
-Он вышвырнул здорового мужика, словно тот весил не больше котенка, — за спиной все еще слышались голоса. — Давай, пошли туда еще парочку. Эти сопляки пожалеют, что взяли с собой дубинки, когда узнают, как глубоко их можно затолкать. Ты крики слышал же? Слышал? А вот выстрелы? Ну хоть один? Нет, правильно. И я не слышал. Потому что — если, конечно, мы не будем считать что у троих твоих лучших людей вдруг гуманизм в одном месте заиграл — они и прицелиться-то не успели.
"Успел исполосовать всю тушку, местами до кости...живот, однако, не пробит — бил, не целясь? Пусть так, но бил сильно...и похоже, простым сантоку [2]. Поди ж ты, по самую рукоять, небось, всунул..."
-А девка эта успеет? Ты погляди, она же...
"...и прямо в сердце, под прямым углом. Видать, уже когда повалил. Быстро, очень быстро. А силища..."
-Ты за нее не волнуйся. Это ее работа.
"Ага, именно что это. Чокнутые с ножами, которым праздник нормально не отметить, пока в доме живые есть. Жаль, головы твоей рядом нет, парень — вдруг ты у нас красавцем был? Имели бы бурный роман по разные стороны баррикад..."
-Слушай, это всего лишь какой-то наркоман. Накачался чем-то и...
"Наркоман, наркоман. Покажи мне, под чем можно головы срывать, как траву, и я задумаюсь о заказе — никогда не знаешь, когда припрет..."
-Послушай, все куда хуже, чем ты думаешь, — Казуо перешел на шепот. — Помнишь, год назад...
"Да, потише, господин Ониши. Потише про то, что было год назад, полтора и даже два. О, вы совсем не кричите об этом на весь квартал, вы ведь профессионал! Можно мне ваш автограф?".
-И что...хочешь сказать она...
"Так, значит, наш мальчик любит кидаться здоровыми мужиками в окна, мазать те кровью и играть с ножом. Голову, похоже, не сразу с места снял — пришлось немножко подрезать...совсем капельку..."
-Да. Именно так. Она все сделает, если ты перестанешь лезть в бутылку.
"А вот еще хорошие новости, народ: он вряд ли может сделать Каме-хаме-ха[3] и распылить меня на атомы! Вы рады? А я-то как рада..."
Гин обернулась, наблюдая окончание препирательства. Лед и пламя, да и только. Интересно, ледяной Ониши готов, если что, схлопотать по мордам?
-Инспектор, там...
Дослушивать не было нужды — одна фигура полицейского, что указывал на автомобиль с распахнутой дверцей, говорила более чем достаточно.
Наверху кто-то проснулся. Кто-то засуетился.
Кто-то, кто сейчас поставит в затянувшемся споре жирную точку.
"Осторожно, работает тяжелая артиллерия! Не завидую тебе, дядя..."
-Э...специалист Мизукава? — выражение лица и голос офицера, вернувшегося через пару минут после сеанса связи с начальством, были одинаково подавленными. — Подойдите, пожалуйста, сюда!
"Вот так бы сразу. Да только сразу никогда не бывает".
-Да-да? — Гин попыталась натянуть на лицо улыбку — получилось не очень, особенно учитывая обстоятельства: но желание хоть как-то отыграться за испорченный выходной деваться никуда и не думало.
-Я...мне...
Опершись на машину, Момочи вздохнул. Кажется, сохрани он немножко сил — и грянула бы новая истерика, по совсем иному поводу.
-Мне...мне отказали в подкреплении. Сказали, чтобы я сотрудничал с вашим...вами... — офицер все больше походил на шар, из которого выпустили разом весь воздух. — Признаться, я уже вообще ничего не понимаю...
-А вам и не нужно, — Гин покачала головой. — Просто дайте мне дорогу.
-Но...как же вы...вы точно справитесь?
-Вам же сказали, я специалист по таким ребятам. Особый психолог — пою колыбельные, подтыкаю одеяльца, выясняю, недолюбила ли мама или перелюбил папа. Всегда работает, никто не жаловался.
В сотый, наверное, раз утерев вспотевшее лицо, Момочи уставился на нее, словно видел впервые — взглядом человека напрочь разбитого.
-Тогда останови его, девочка, — едва шевеля обветренными губами, выдохнул он. — Если ты и правда...можешь — сделай. Мы не будем тебе мешать, только...за моих ребят ему...
Она вновь улыбнулась — в этот раз уже вполне искренне.
-Сделаю. Вы не волнуйтесь так, я...
-Спасибо, — за словом последовал слабый кивок. — Я смогу дать полчаса, может, час...не больше.
-Хватит по самые брови. Скажи парням, чтобы нас пропустили и не делай лишних движений. Ну, идем, специалист, — махнул рукой Казуо.
-Идем, идем...знать бы еще, куда...
— И почему с котятами?
— Что успела, и нацепила. И вообще, они классные!
— Еще и розовая. Детский сад какой-то...
— Это цвет деликатес!
— Девчачье-розовый это.
— Нет, деликатес! Что ты понимаешь?
— Вы что тут делаете? Проход закрыт.
Шутливую перебранку парочки прервал резкий вопрос стоявшего чуть выше по лестнице полицейского.
— А нам открыт, — бросила Гин. — Ну пустите погреться, дяденька. Наверху, сказали, самая жара, а я до костей продрогла ...
— Ониши и Мизукава, на четвертый этаж, — не терпящим возражений тоном произнес Казуо.
— А, это вы...— подарив девушке удивленный взгляд, полицейский отодвинулся чуть в сторону. — Проходите. Удачи вам.
Вооруженные люди при бронежилетах бледнеют и отходят, уступая дорогу кому-то вроде нее. Желают удачи с делом, которым, по всему разумению, должны были заниматься они. Когда-нибудь она привыкнет к такому зрелищу. Когда-нибудь, но вряд ли скоро — сейчас же так трудно удержаться от нервного смеха...
Казуо, однако, было вовсе не до развлечений: едва они добрались до лестничной площадки пятого этажа — полиция, согласно приказу знакомого Ониши, отступила на четвертый, где их и встречала — непосредственное начальство Гин жестом остановило ее дальнейшее продвижение.
-Что ж, здесь, полагаю, нас не услышат, — голос свой, впрочем, Казуо все равно несколько понизил. — Теперь о деле.
-Ну и кто наш пациент? Только прибереги милые истории про психов и наркоманов для того жирдяя. Ты бы меня не подымал с утра пораньше ради простого поехавшего.
-Конечно. Это полукровка.
Пара шагов вперед по лестнице. Развернуться, уставиться на шефа, прямо в его будто бы разучившиеся мигать глаза.
-Здорово.
Казуо молчал, словно проверяя, сколь долго она так протянет. На излете пятой секунды терпение лопнуло, а попыток отшутиться в запасе более не осталось.
-Погоди, ты ведь серьезно, да? — прислонившись к стене, тихо вздохнула Гин. — Тогда уже не здорово. Эта братия — никогда не здорово, особенно когда им крышу сносит.
-Этой ночью, где-то часов в двенадцать, поступил звонок в скорую помощь, от супруги некоего Отани Хата, с которым творилось черт знает что. Чудовищная головная боль, одышка, покраснение лица, артериальное давление выше двухсот, дикий озноб. Все это — на абсолютно ровном месте. Бригада уже выехала, но еще через пять минут был повторный звонок — начались судороги, за чем последовала утрата сознания.
-Этим, конечно, не кончилось.
-Следующим позвонил кто-то из соседей, уже в полицию. Жаловались на крики, которые никак не прекращались. Таких звонков было два или три, во всех случаях одно и то же — кто-то дико орет и лупит со всей силы по стенам. Медики приехали первыми, но пришлось дожидаться еще и пожарных — дверь никто не открывал, надо было вскрывать. Кажется, сороковая...
-Они зашли внутрь...
-...и последнее, что услышал диспетчер скорой — крики и звуки борьбы.
-Замечательное начало, — протянула Гин, негромко чихнув и утерев нос. — Мало того, что сами получили по первое число, так еще и выпустили нашего мальчика порезвиться.
-Точно так, — устало кивнул Казуо. — К моменту прибытия полиции света на последнем этаже уже не было, а окна...ну, ты видела уже, чем там их замазали. Никто из жильцов на шестом не отзывался. Пара смельчаков сунулась чуть дальше...вниз доложили не самые приятные на свете вещи. Часть дверей выбита, все в крови...
-Да, что бы это могло значить, интересно?
-Не ерничай. Я приехал почти в одно время с копами, думал, что сумею удержать от...необдуманных решений. Да пока тебе звонил, видишь — сорвались на разведку, чтоб их, — Казуо в сердцах сплюнул куда-то в сторону перил. — В списках Организации этот Хата присутствует. Обычный клерк, женат, детей нет, работа с восьми до десяти, боулинг в выходной — казалось бы, глазу не за что зацепиться.
