| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Увы, хоть я и могла разрешить ему гладить меня по голове, дозволять ему ухаживать за моим хвостом было еще рано.
Да и настанет ли вообще такой день — тоже вопрос. Размышляя об этом, я устало глядела на своего спутника.
— И еще, ты...
При этих словах он весь обратился во внимание.
Сперва я собиралась позволить ему погладить меня по голове, но мое тело самовольно отдернулось.
— Поставь посуду на место и поскорей возвращайся, — и я улыбнулась во весь рот.
Он явно был удивлен тем, насколько быстро у меня сменилось настроение, но тотчас подыграл — возможно, он все-таки был не так уж и туп.
— Конечно, понимаю. Ведь здесь чересчур тихо.
Всего лишь нашел подходящий ответ, а уже выглядит таким счастливым. Все-таки простофиля остается простофилей.
Это было ясно, как белый день: мой спутник — невероятный дурень.
Разумеется, моих мыслей он не знал, но явно расслабился — решив, видимо, что удачно выпутался.
— Ну, я пошел тогда. Попить что-нибудь принести?
Хотя я слишком устала, чтобы хотя бы вздохнуть, все же я была признательна ему за добросовестность.
Значит, надо его похвалить.
— То разбавленное вино, которое ты сделал, было ничего. Кроме того, я хочу побыстрее выздороветь.
Он явно был счастлив, его лицо осветилось искренней улыбкой.
— Тогда подожди немного.
Радостно произнеся эти слова, он вышел из комнаты.
Какой же безмозглый болван; но если так, то умнее ли сама Хоро, которая все время вертится рядом с ним?
Мирное, тихое время.
Я прекрасно сознавала, насколько оно бесценно.
Потому-то я должна ухватить, медленно впитать, насладиться этим временем.
Правда, оставалась одна причина для тревоги.
Я медленно влезла обратно под одеяло; моя мысль работала сейчас совсем по-человечески.
Должно быть, во всем был виноват монотонный образ жизни, который вел мой спутник прежде, — стоит его чуть-чуть похвалить и чуть лучше с ним держаться, как он приходит в полный восторг; но если чересчур увлечься одним и тем же средством, оно быстро перестанет приносить результат.
Для всех живых созданий верно одно и то же: если что-то повторять без перерыва, это вызовет лишь раздражение и скуку.
Значит, мне следует постараться придумать что-то другое. И после краткого размышления мне в голову пришла идея. Если сладкое надоело, надо попробовать солененького.
Если улыбки его не манят, надо атаковать слезами.
Стратегия проста.
Но против глупого барана она сработает.
Э?
Пока я размышляла, меня посетило какое-то неясное воспоминание. Покопавшись у себя в голове, я наконец поняла, что это было. Случай на том обеде, во время которого я упала в обморок.
Разговор тогда шел об овцах. Об их привычке безостановочно лизать все соленое. Когда я это вспомнила, в моем воображении возникла странная картина.
Тем утром, когда я применила "соль" в виде слез, он безостановочно "лизал" мое лицо.
Сперва мне было щекотно и хотелось рассмеяться; но я полностью отдалась этому ощущению. А он, похоже, не знал, когда стоило прекратить.
Такая картина вставала в воображении очень легко; меня охватила дрожь.
Благоразумней, пожалуй, взяться за его поводок покрепче и позволить ему идти куда захочется.
Это, конечно, потребует бОльших усилий; но едва ли он решит выкинуть что-нибудь странненькое.
Посмеявшись про себя, я обняла подушку и обернулась вокруг нее.
Давно со мной не происходило чего-то столь интересного.
Невозможно было выделить, что именно делало происходящее интересным. Причин для веселья было множество, очень трудно было найти главную.
Но если бы мне все-таки пришлось выбрать что-то одно — это было бы вот что: несмотря на то, что при мне все время находится на редкость безмозглый баран, мне никак не удается схватить его обычными способами. В моем сердце волчицы разгорелся огонь, который всегда вспыхивает в предвкушении охоты.
Внезапно моих ушей коснулся звук шагов моего спутника; он вернулся быстро, как и обещал.
Я услышала, как сердце застучало в груди.
Мой хвост распушился, уши затрепетали.
Ахх, сколько бы я ни охотилась, каждая новая охота приводит меня в возбуждение, от которого захватывает дух.
Шаги замерли перед дверью — от предвкушения я, казалось, вот-вот закиплю. И тут дверь открылась, и за ней...
— Хоро, — с улыбкой произнес мой спутник.
А рядом с ним стояла пастушка.
— Госпожа Нора пришла тебя навестить.
Да уж, от обычных способов совсем никакого проку.
На понимающую улыбку пастушки, подобную зеленому лугу в начале лета, я ответила своей улыбкой, подобающей Мудрой волчице из Йойтсу. Это было не очень-то приятно.
Эта улыбка не могла заточить внутри меня мою радость.
Да уж, удержать поводок этого дуралея так же трудно, как надеть на лицо ту улыбку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила пастушка Нора.
— Ничего особенного. Просто переутомилась.
Какой еще ответ я могла дать?
Даже такая мудрая волчица, как я, не в силах найти ответ на эту головоломку.
Глядя на столь мирную беседу, мой спутник расплылся в широкой, полной облегчения улыбке.
Как же это утомительно.
И жар, кажется, тоже возвращается.
— В общем, мне вправду хочется с кем-нибудь поговорить. И я хотела бы спросить одну вещь, она меня давно интересует.
— Хм? У меня?
Такая покорность, и без малейшего намека на ум или гордость — неудивительно, что его к ней так тянет.
— Пожалуйста, спрашивай сколько хочешь, я постараюсь на все ответить, — с улыбкой сказала она.
Расслабляться не следовало. Точнее сказать, я не могла позволить себе расслабиться; но, поскольку теперь я была охотником, столь редкую возможность для разговора надо было использовать с умом.
— Что самое главное при обращении с овцами?
На какое-то мгновение глаза пастушки округлились от неожиданности; но она тут же улыбнулась вновь.
А наглый пастуший пес у ее ног продолжал бдительно смотреть на меня.
Пастушка, простая, как серый цвет, медленно ответила, продолжая тепло улыбаться:
— Главное — широкая душа и открытое сердце.
После этих слов по комнате словно ветерок пронесся. Эта девочка — истинная...
Истинная пастушка.
Обращение с овцами требует широкой души и открытого сердца.
Я кинула взгляд на моего спутника; тот был в задумчивости.
Нора, заметив, куда я смотрю, проследила за моим взглядом и издала мягкое "ах".
Неглупый человек способен все понимать мгновенно.
— Овцы всегда считают себя очень умными.
Нора, вновь повернувшаяся ко мне, улыбнулась радостно и вместе с тем озадаченно.
Возможно, я смогла бы подружиться с этой девочкой.
Но, взглянув снова на моего застенчиво улыбающегося спутника, — который пребывал в совершенном неведении, что разговор шел о нем, — я начала терять уверенность, что смогу удержать поводок.
Воистину, одним лишь богам ведомо все.
Эх, да меня ведь тоже называют богиней.
Я кинула на моего спутника ядовитый взгляд; тот невольно поежился.
Баран, баран, невинный барашек; и все же, такая безмозглость...
"Что за дурень", — пробормотала я себе под нос.
Баран, которого я люблю больше всех.
К оглавлению
Версия текста от 28.08.12. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.narod.ru/saw/saw.html
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
