— Вернуть его? Он гребаный паразит! Он жил в теле другого человека почти год — и это почти уничтожило его! Это еще больше ослабило Волдеморта. Из этого небытия невозможно вернуться!

Нарцисса только уставилась на него, прежде чем сглотнуть.

— Он хочет вернуть его. Я не знаю, когда. Я не знаю, как. И я не знаю, сколько времени это займет, но это то, что он хочет сделать, и он планирует использовать Беллу и Петтигрю, чтобы помочь ему в этом.

— Пит не станет, — тихо сказал Ремус. — Он знает, что поступил неправильно.

Сириус покачал головой.

— Он слишком охрененно напуган, чтобы сделать что-то еще, Муни. Пит знает, что ему делать. Помочь Малфою и Белле или вернуться в проклятый Азкабан на всю оставшуюся жизнь. Конечно, он, мать его, поможет им. — Он провел пальцами по волосам. — Как он собирается это сделать?

— Я не знаю, — сказала ему Нарцисса. — Я даже не думаю, что Бракс знает. И он вывез Беллу и Петтигрю из поместья. Я предполагаю, что они во Франции, в его поместье, пока он решает, что делать. Сириус... он в значительной степени контролирует Люциуса, но я не позволю ему заполучить Драко. Я не позволю ему превратить моего маленького дракона в такого же мужчину, как он. Не позволю.

Сириус кивнул.

— Ему здесь всегда рады, Цисса, как и тебе. С кровью Блэков ты всегда сможешь попасть сюда, и я всегда предложу тебе защиту под именем семьи Блэк.

— А как же Беллатриса?

Сириус покачал головой и ободряюще улыбнулся Римусу.

— Нет. По принципу работы защитных механизмов кровного родства Блэков, доступ к владениям семьи Блэк предоставляется только тем, кто пришел в беде, ищет безопасности у тех, кто внутри, и не имеет намерения причинить вред или позволить причинить вред другим. Белла никогда бы не пришла ко мне за этим. Ни через миллион лет. А если бы она попыталась переехать в это поместье, кровные стражи разорвали бы ее на части, если бы заподозрили хоть намек на причинение вреда жильцам.

Римус кивнул, выглядя успокоенным этим.

— Но Нарцисса и Драко?

— Им всегда будет предоставлена защита здесь, если они придут за ней, и они знают об этом, — добродушно сказал Сириус, глядя на своего кузена. — Что ты собираешься делать?

Нарцисса вздохнула.

— Мы с Драко вернемся домой. Люциус, наверное, бешено мечется, так как он знает, что я послала Драко к тебе, но он не знает, где ты. Он знает, что я не согласна со всем, что делает его отец — и он тоже не совсем согласен, но, как я уже сказала, Абраксас... он очень могущественный человек.

— Разве Авроры не могут что-нибудь сделать? — спросила Зи, не сводя глаз с Тонкс.

Тонкс покачала головой.

— Мы сделали все, что могли. Мы обыскали периметр и имущество Малфой-мэнора в Уилтшире по нашей анонимной наводке, но мы не могли вторгнуться в дом без прямого разрешения Люциуса Малфоя, в котором нам, очевидно, было отказано, или без ордера, для получения которого нам потребовалось бы больше доказательств. Не говоря уже о том, что если Нарцисса права, и Абраксас Малфой забрал их в свой дом во Франции, они больше не находятся под нашей юрисдикцией.

Сириус выругался.

— Значит, он может держать их там бесконечно долго и планировать свой заговор, чтобы вернуть Волдеморта, а мы, мать твою, ничего не можем с этим поделать!

— Я поговорю с Кингом о том, чтобы предупредить Министра по делам магии, чтобы он следил за Лестрейнджем и Петтигрю, но нет, по закону мы ничего не можем сделать, — с горечью сказала Тонкс. — И сейчас, не в обиду тете Циссе, но то, что она говорит, просто ересь, пока не будут представлены доказательства, а сейчас у нас их нет.

Андромеда фыркнула и прислонилась к мужу, когда Тед обнял ее за плечи.

— Но на самом деле он не знает, как вернуть Сами Знаете Кого. Он просто думает, что знает, где он, и хочет его найти.

— Верно, — осторожно сказала Нарцисса. — Но проблема в том, что он может сделать, когда найдет его. Темный Лорд знает магию в отличие от всех, кого я когда-либо встречала. Он знает способ, который поможет ему вернуться к власти, а если ему будут помогать сторонники... его не остановить. Он вернется сильнее и могущественнее, чем когда-либо!

— Почему Малфой так предан этому ублюдку? — сердито сказал Сириус. — Мы узнали на суде Пита о татуировке в виде Темной метки, есть ли она у Малфоя?

Нарцисса прикусила нижнюю губу, прежде чем коротко кивнуть.

— У Люциуса есть. Но Бракс удерживал его, пока Темный Лорд выжег ее на его руке много лет назад — еще до начала войны. У его первых последователей, тех, кто знал его много лет, нет метки. Она им не нужна. Их осталось совсем немного.

— Те, кто учился с ним в Хогвартсе, — сказал Сириус, когда его кузен кивнул.

— Я просто хочу отвезти Драко домой и поговорить с Люциусом. Когда Драко снова будет в безопасности в Хогвартсе, тогда я буду беспокоиться о свекре и сестре, — спокойно сказала Нарцисса, вставая.

Сириус кивнул.

— Хорошо, но если есть что-то еще, я хочу знать.

— Я просто хочу, чтобы Драко был в безопасности, — сказала она.

— Я хочу того же для Гарри, — сказал ей Сириус. — Мы будем держать их в безопасности, а ты будешь держать меня в курсе.

Нарцисса начала протестовать, но взгляд, брошенный на нее Сириусом, заставил ее кивнуть.

— Хорошо.

* * *

Гарри был раздражен тем, что Сириус не хочет говорить ему, что происходит. Сириус настаивал, что это не то, что ему нужно знать, и что если ему нужно знать, то он сам об этом узнает. Это разозлило Гарри, который напомнил о правилах, запрещающих лгать друг другу.

Сириус только уставился на него.

— Я не лгу тебе, Гарри, но я решил не говорить тебе о том, что мы обсуждали в данный момент. Тебе всего тринадцать лет, и ты не обязан знать все.

Это только разозлило Гарри еще больше.

— Это несправедливо! Я был на суде над Петтигрю! Я знаю все плохие вещи, которые он сделал, и... Беллатрикс ранила родителей Невилла, дядя Сириус! Я должен знать, почему они сбежали!

Сириус вздохнул и закрыл глаза, сжимая пальцами переносицу.

— Гарри, я не знаю, почему они сбежали. Все, что я знаю, это то, что им помогли. Нарцисса боится за Драко. Вот почему она отправила его сюда. Его дед — не очень хороший человек, и он был непреклонным последователем Волдеморта во время первой войны. Вот и все. Тебе не о чем беспокоиться. Мы во всем разберемся. Это не твоя забота.

Он отправил Гарри спать, сказав ему, что больше не получит никакой информации.

Сириус вздрогнул от звука захлопнувшейся спальни Гарри, и Зи сочувственно коснулась его руки.

— Ты поступаешь правильно, Сириус.

Сириус вздохнул, глядя на нее.

— Я не знаю, правда ли это. Может быть, он заслуживает того, чтобы знать, но... ему всего тринадцать, и что я ему скажу? Теории? Последнее, о чем я хочу, чтобы он сейчас беспокоился, это о возможности возвращения Волдеморта. Я не буду вбивать ему в голову эти страхи — особенно когда у меня нет никаких доказательств того, что это правда. Мы с Римусом обсуждали, что рассказать ему о хоркруксах, и мы тоже хотим... мы не хотим держать его в неведении, но... мы хотим иметь что-то конкретное, мы не хотим его пугать. И когда мы будем говорить с ним об этом... я не хочу, чтобы у него были кусочки, я хочу, чтобы он знал все.

Зи обхватила его руками, прижавшись щекой к его сердцу.

— Ты замечательный отец, Сириус. Он знает, как сильно ты его любишь. Но, как ты сказал, ему всего тринадцать, а в тринадцать лет он начнет спорить с тобой по некоторым вопросам. Ты скажешь ему, когда решишь, что пора, но я согласна с тобой, иметь что-то конкретное, чтобы сказать ему, — это хорошее начало.

Он ухмыльнулся и поцеловал ее в макушку, обнимая ее.

— Мне нравится, что он проводит время с тобой.

Она улыбнулась ему.

— Я сама была удивлена. У него действительно есть способности к кулинарии. Мне было приятно учить его. Он веселый и разговорчивый, и он так тебя любит. Я хочу ему понравиться.

— Да, — настаивал он, наклоняясь, чтобы поцеловать кончик ее носа. — Ты ему нравишься. — Он потянулся в карман и достал браслет, который сделал для нее, и протянул его между пальцами. — Я забыл, что это для тебя, — сказал он.

Зи уставилась на простую серебряную плетеную цепочку, усеянную серебряными и золотыми брелоками.

— Он прекрасен.

— Гарри помог мне собрать его, когда мы вернулись домой, — сказал он просто. — Он сказал, что он идеально тебе подходит. Он знает, что твоя любовь к животным — важная часть твоей сущности. Он даже помог мне выбрать несколько амулетов.

Зи протянула левое запястье, чтобы Сириус защелкнул браслет.

— Мы купили по амулету в каждой стране, которую посетили, — продолжил он. — Различное животное, символизирующее каждое место, где мы побывали.

Зи уставилась на браслет и потрогала последний брелок возле застежки.

— Это не животное.

Сириус улыбнулся, когда она взяла в руки маленький талисман в виде коронованного сердца, которое держат две руки.

— Нет, этот я купил в Ирландии. Он символизирует любовь.

Зи широко улыбнулась и, встав на носочки, нежно поцеловала его.

— Спасибо. Мне это нравится, и я люблю тебя.

Сириус снова поцеловал ее, наклонив голову к ее лбу.

— Я беспокоюсь о побеге Петтигрю и Беллы больше, чем признавался. Вдобавок ко всему, что случилось с Тайной Комнатой в мае и моим разговором с Дамблдором о крестражах... а потом с Биллом о том, как организовать эту миссию с крестражами... это не совсем то, что я называю хорошим предзнаменованием.

Она взяла его лицо в свои руки.

— Как ты сказал Гарри, ты не знаешь, что произойдет. Ты не знаешь, что правда. У тебя нет фактов. Не позволяй своему страху ослепить тебя, Сириус. Мы разберемся в этом. Вместе.

Он прижал ее к себе, вздохнув, когда она обняла его.

— Я люблю тебя.

Зи улыбнулась, когда он отстранился.

— Я люблю тебя.

Она поцеловала его нежно, глубоко. Он застонал, прижавшись к ее шее.

— Мерлин, я скучаю по любви с тобой.

— Я тоже. Скоро, — она снова поцеловала его. — Я собираюсь отправиться домой. Завтра мне рано на работу. Оставайся рядом с Гарри. Вы нужны друг другу. — Она поцеловала его на прощание, и он вздохнул, прислонившись к входной двери после ее ухода.

Меньше всего ему хотелось оставаться сегодня одному, но Зи никогда не оставалась у него, когда Гарри был здесь. Это было его собственное правило, и сегодня он об этом пожалел. Он посмотрел на потолок и закрыл глаза.

Он знал, что ему нужно сделать.

* * *

Гарри ворвался в свою спальню, захлопнул за собой дверь и стал яростно писать в своем дневнике, утверждая, как несправедлив был Сириус. Когда почти через час он наконец лег спать, сон его был беспокойным.

Проснувшись утром, он обнаружил, что Бродяга спит на краю его кровати, а Мародер прижался к нему, и его глаза расширились от удивления. Сириус уже много лет не спал в своей собачьей форме. Ему вдруг стало очень стыдно за то, что он накричал на отца накануне вечером. Он потянулся вперед, чтобы погладить его по голове, а Бродяга тихонько зевнул и лизнул его в лицо, заставив рассмеяться, после чего выскочил из комнаты.

Зная, что его отец всю ночь спал на краю его кровати, Гарри почувствовал себя в большей безопасности, и он знал, что Сириус боролся с мыслью о том, что Питер сбежал, гораздо больше, чем он предполагал. Гарри хотел еще раз расспросить Сириуса о том, что рассказала ему Нарцисса Малфой, но вид отца в образе Бродяги встревожил его. Если он чувствовал необходимость спать в образе Бродяги, Гарри знал, что он слишком боялся спать один, и это беспокоило Гарри больше всего.

Он спустился вниз, чтобы позавтракать, как раз когда в окно влетела сова. Он взял письмо, увидев на внешней стороне имя Сириуса, и передал его отцу, когда тот вошел в кухню.

Сириус быстро развернул письмо и прочитал слова, его губы сжались.

— Что?

— Это от Минервы. Министр магии решил, что Дементоры должны охранять Хогвартс. Очевидно, это из-за того, что вы с Ремусом были на суде над Червехвостом, а Невилл в прошлом был связан с Беллатрисой. Он обеспокоен тем, что сбежавшие заключенные могут попытаться направиться в школу, учитывая их прошлые преступления против семей Поттеров и Лонгботтомов.

Гарри выглядел ошеломленным этим.

— Зачем им приходить в школу? В этом нет никакого смысла.

— Я не знаю, — сказал Сириус, отбросив письмо и проведя пальцами по волосам. — Последнее, что нам нужно, это проклятые Дементоры, ошивающиеся по всей школе. Позови дядю Рема и попроси его прийти сюда. Мне нужно с ним поговорить.

Дементоры в Хогвартсе?

Гарри знал, как часто его отцу снились кошмары о Дементорах, и он подумал, насколько плохо будет, если они появятся в школе.

Ему, например, это совсем не нравилось.

* * *

Джинни тащила за собой сундук, направляясь к Норе. Знакомый вид ветхого дома вызвал у нее слезы на глазах, и она бросилась бежать. Она только добежала до ворот, когда входная дверь распахнулась, и к ней подбежали Молли и Артур. Она позволила родителям подхватить ее на руки и крепко обняла их, улыбаясь, когда мама покрывала ее лицо поцелуями.

— О, дорогая, мы скучали по тебе! — воскликнула Молли, целуя ее еще раз.

Джинни улыбнулась еще шире, когда отец оттащил ее от матери, чтобы крепко обнять ее.

— Я тоже скучала по вам обоим. — Артур взял ее сундук, и она последовала за ними в дом, с удивлением обнаружив, что там довольно тихо. — Где все?

— Перси собирает свой чемодан наверху, а остальные мальчики играют в квиддич во фруктовом саду, — сказала Молли, поспешив к стойке. — Ты голодна, Джинни?

Джинни рассеянно кивнула, наблюдая, как ее мать возится на кухне, прежде чем встать, чтобы помочь ей. Они работали в дружеском молчании, прежде чем Джинни заговорила.

— Мама?

— Да, дорогая?

— Мне жаль.

Молли повернулась, чтобы посмотреть на нее.

— За что, дорогая?

Джинни вздохнула и отложила желтый перец, который она нарезала, вытирая руки о фартук, который она надела.

— Мне жаль, что я отгородилась от вас с папой. Я не... я не хотела, просто... как только я сказала все это вслух Биллу, я... я не хотела говорить это снова — я не хотела повторять это, и мысль о том, чтобы сказать тебе и папе... увидеть разочарование в ваших глазах... Прости меня, мама.

Молли вытерла свои руки, прежде чем притянуть дочь в свои объятия.

— Я не разочарована в тебе, как и твой отец. Мы очень любим тебя, и то, что это случилось с тобой... мы так волновались, Джинни.

Джинни крепче обняла маму.

— Билл тебе все рассказал?

Молли покачала головой.

— Нет, хотя я и высказывала ему свои мысли по этому поводу. Он дает нам отрывочные сведения, но он не хочет рассказывать нам все! Он сказал, что это не его дело.

Она улыбнулась, прижавшись к плечу матери.

— Это не так.

Молли улыбнулась мужу, когда он вернулся на кухню.

— Мы с твоим отцом очень любим тебя, Джинни; больше, чем ты можешь себе представить. Мы хотим для тебя всего мира, мы хотим, чтобы ты была в безопасности, чтобы ты была счастлива и...