Золотой единорог

Дракончик был уверен, что за ним следят. Как только, разругавшись с Луаданом, он завернул за угол, незримый взгляд приклеился к нему. Сначала ощущения были просто фантомными, но теперь возросли до степени осязаемости. Додо понял, что остался один. Вдобавок, кажется, заплутал, лишился друга и четко представляет себе, каковы могут быть дальнейшие события. Самые что ни на есть неблагоприятные для его потертой в мытарствах шкурки.

— А еще друг, называется, — проворчал Додо, разглядывая улицу в надежде, что появится Луадан. — А я хорош... он же сказал, что пошутил... Но я был обязан его наказать...

Наказать. Додо не был уверен, кто кого, в итоге, наказал. Собственное упрямство не раз уже выходило ему боком.

— Так, думай, думай, думай... — Дракончик постучал себя по голове. Мыслей было слишком много, и пока Додо ловил их, разбегающихся в разные стороны, словно испуганных баранов, опасность приближалась.

Наконец, заморыш принял решение. Точнее, оно само пришло, не самое лучшее, но дракончик уцепился за него. Куда безопаснее будет переползти в переулок, а там, пользуясь тенью, добраться до соседней улицы. Дальше, если двигаться на юг, можно попасть в центр Дансина, а там уже...

Решение оказалось ошибочным, потому что именно в переулке, который наметил дракончик в качестве безопасного убежища, его и поджидал тип в серых невзрачных одеяниях. Слившись со стеной, он наблюдал за Додо. Когда дракончик выполз из-под телеги и направился прямо к нему, тип удивился. Следя за объектом, он не планировал выходить за рамки инструкций, но раз добыча сама просит, почему бы не воспользоваться шансом.

Оставалось лишь протянуть руку.

Додо дополз до переулка и окунулся в тень между зданиями.

— Уф, так-то лучше! — сказал он, отряхивая ладошки. — Теперь бы еще найти эльфа. Вот убил бы за упрямство! Нет чтобы послушать опытного товарища, знающего жизнь! Недаром говорят — молодо-зелено!..

Привычка разговаривать, обращаясь к себе самому, выработалась у дракончика давным-давно. Большую часть жизни он провел в своем собственном обществе, гонимый отовсюду, откуда можно, так что для подобной причуды основания имелись.

Манера разговаривать вслух его и подвела. Додо не увидел и не услышал, как высокая фигура в сером отделилась от стены и нависла над ним. В следующий миг одна большая рука сомкнула ему челюсти, а другая схватила за загривок.

Додо в ужасе задергался, безуспешно пытаясь заорать. Когда не получилось, начал царапать коготками руки незнакомца, но тут его сжали так, что ребра едва не сломались.

— Чшш! — сказал на ухо дракончику эльф, посланный Фаэлем для слежки. — Чем меньше шума, тем лучше. Жить хочешь?

Додо размышлял совсем недолго. Пытаясь разглядеть похитителя, он кивнул.

— Хорошо. Знаешь, я не собирался тебя похищать, но уже больно странные вещи творятся в окружении Шухтера. Я все видел. Вы считали, что вычислили слежку, да? Вам удалось повстречать самого неопытного из нас, но работать мы не прекратили.

"Мы? — подумал Додо. — Их много?"

Понадобилось время, чтобы испуганный дракончик понял, кто и от чьего имени совершает преступление в переулке.

Додо не обрадовался своему открытию: эльфийская мафия еще раз доказала, что с ней шутки плохи.

Прижимая дракончика к себе, словно кошку, соглядатай отошел в глубину переулка, достал из кармана моток тонкой прочной веревки и принялся связывать свою жертвую. Додо пытался звать на помощь, но скоро понял, что это не имеет смысла. Влип он целиком и полностью.

— Ты поговоришь с финмором, — сказал эльф ему на ухо и засмеялся, — и отправишься домой. Я так думаю. Если у тебя есть дом, сморчок.

Дракончик слабо дернулся, крепко связанный по лапам. Прежде, чем потерять сознание, он снова крикнул: "Луадан, помоги!" — но получилось только натужное мычание.

Соглядатай взвесил в руке тушку бесчувственного заморыша и спрятал ее за пазухой. Там находка сохраннее будет. Конкурентов из своих по городу шныряет в достатке, и у кого-нибудь может возникнуть искушение отобрать добычу. Некоторым абсолютно нельзя доверяет. Шпион считал это главной проблемой организации. Какова эффективность коллектива, если каждый его член так и норовит обобрать соплеменника?

Впрочем, мысли шпиона быстро переключились на другое. Он думал о золотых, которые выдаст ему финмор за хорошо проделанную работу и проявленную инициативу. Фаэль поощряет способных, а это самый верный путь сделать в Семье карьеру.

Эльф оправил одежду и вышел из проулка, делая вид, что просто гуляет, однако подобная предосторожность оказались лишней. Никто даже не посмотрел в его сторону. Дансинийцы не страдали излишним любопытством, по опыту зная, что оно весьма плохо временами отражается на состоянии здоровья. Меньше знаешь, лучше спишь — таким девизом руководствовались обыватели.

Хрустя купленной с лотка свежей морковкой, эльф отправился в Дом Семьи.

21

По пути к дому гоблина они несколько раз останавливались, причем места остановок были выбраны случайно только на первый взгляд. Луадан не заметил какой-то системы, но старик явно вел себя так, словно не впервые встречался здесь со своими соглядатаями. Они подходили, то изображая обыкновенных прохожих, то обыкновенных нищих, то еще кого-нибудь, и перебрасывались со стариком несколькими словами.

Луадан, разумеется, в контактах не участвовал, а стоял в сторонке, причем там, где указывал ему Шухтер. Быть частью таинственных игрищ было приятно, хотя и несколько тревожно. Эльф смотрел во все глаза и повсюду, в каждом зеваке видел злодея, который только и готовится прыгнуть на него с кинжалом.

— Что мы делаем? — спросил Луадан, когда в очередной раз беседа подошла к концу и гоблин позвал его за собой. — Я устал таскаться взад-вперед.

Старик пилил впереди.

— Очень скоро тебе придется делать это круглые сутки подряд. Тренируй ноги, — бросил он, не оборачиваясь.

Но эльфа не так просто было отшить. С каждым днем он набирался наглости.

— А все-таки? Мы ищем Додо?

— Ищем. Я собираю сведения, а они, кстати, стоят денег. Пусть каждому шнырю полагается по медяку, но если их много, это ощутимо для кошелька.

— Вы все время талдычите про деньги, — заметил Луадан, — а мой отец говорил, что они — не главное.

Гоблин резко обернулся, ткнув в его сторону тростью.

— Вот это точно твоей папа! Узнаю! Потому он и раздавал нашу добычу голодранцам! — прошипел Шухтер.

— Но вы же восхищались этими его поступками, — напомнил эльф.

— Когда? Вчера. Я врал. А если раньше так и было, то, попав в Дансин, я многому с той поры научился. Можешь считать меня вором и бандитом, но и мне грошики не даром достаются.

Гоблин состроил оскорбленную невинность и пошел дальше. Скорости его передвижения мог позавидовать любой старикан другой расы.

— Все-таки я вас не понимаю. — Луадан спешил нагнать его.

— И не пытайся. Спасем единорога, вернем Томультар, поделим добычу и разойдемся. У нас сугубо деловые отношения.

— А что насчет Додо?

— Похоже, твой дурацкий дракон нарвался на неприятности, — ответил Шухтер, сильно смягчив формулировку, которой хотел сначала огорошить парнишку.

— Когда? Где?

— Мои шпионы прочесали каждый угол в районе стройки, а потом расширили район поисков. Кое-кто из нищих видел дракончик в квартале Кожемяк. Другой заметил, как тот прятался под телегой, после чего заполз в темный узкий проулок. Там никто обычно не ходит. А уже оттуда с другой стороны вышел эльф в серых одеяниях, типичных для лазутчиков Фаэля. Так вот я думаю, Додо попался.

— Его украли? — сделал большие глаза Луадан. — Для чего?

— Может, выкуп. Может, чтобы добыть сведения. Я бы сделал ставку на второе, — сказал Шухтер. Его дом уже маячил впереди.

— Что теперь делать?

— Ждать. Если это настоящий эльф из компашки Фаэля, то он отнесет дракона в Дом Семьи.

— И что?

— Там Додо немножко попытают. Тебя, кстати, собирались отволочь туда же, — заметил старик, входя в калитку. — Заморышу придется несладко. Эльфы наловчились варить специальные зелья, от которых жертва испытывает куда большие муки, чем от банальных пыток каленым железом или иглами. Мало кто переживал настоящую эльфийскую травотерапию. Поэтому, думаю, тебе лучше попрощаться с твоим Додо...

— Как это попрощаться? Да что вы такое говорите? Как можно быть... таким злым?!

Гоблин расхохотался.

— Ты еще не видел злого Шухтера.

— Так нельзя. Вы обещали!

— Есть предел и моим возможностям.

— Не верю.

— Уж поверь.

— Вы должны...

— Что? Взять Дом Семьи приступом?

— Поговорите с Фаэлем, он вам обязан.

Старик усмехнулся, смерив эльфа взглядом, однозначно указывающим, как бывалый деляга относится к зеленым юнцам. Луадан не хотел сдаваться. После ссоры с Додо он считал себя не просто обязанным, но и виноваты в произошедшем. Это из-за него дракончик попал в беду.

— Тогда я пойду сам!..

Гоблин вытаращил глаза.

— Ты точно рехнулся, парень! Разве так дела делаются? Знаешь, меньше всего подобные вещи терпят суету и суматоху!..

— Наплевать! Я пойду. Скажите, где находится этот... Дом Семьи!

Старик поднял указательный палец и открыл рот, чтобы дать дилетанту хорошую отповедь, но в тот же миг на них обоих упала крылатая тень. Довольно крупный грифон, с порядком подросшего теленка спускался во двор с крыши дома. Орлиные крылья с шумом поднимали волны теплого воздуха, львиный хвост дергался как бешеный.

Издав громкий клекот, грифон приземлился на дорожку. Встряхнулся, совсем как собака, вылезшая из воды, и сложил коричневые крылья на спине.

— Шухтер, я здесь. Договориться о нашем с Гэрком гонораре, — сказал Стиг.

Луадан и думать забыл про Додо. Перед ним был настоящий грифон! Живой и настоящий, а не картинка в книжке! Ух ты!

— Куда лапу тянешь? — Резко повернул к нему орлиную голову Стиг.

Эльф одернул руку с вытянутым указательным пальцем и отскочил.

— Погоди, Стиг, у меня башка трещит от всяких проблем. Но ты молодец, что прилетел, — сказал Шухтер. — Кстати, мы с Гэрком уже обсуждали ваше вознаграждение, — прибавил гоблин, качая головой. — Не пытайся меня надуть, приятель.

— Надуть? Ты меня знаешь, Стиг. Перестань говорить ерунду.

Грифон сел и почесал бок

— Гэрк может говорить что угодно, но я хочу больше! Ты против? — Стиг посмотрел на Луадан и тот попятился. — Не люблю, когда этот верзила решает за меня. — С клювом было, наверное, тяжело улыбаться, но грифон сумел все-таки изобразить именно такую гримасу.

Луадан отошел в сторонку, чтобы не мешать.

— Ладно, — сказал Шухтер, — сколько ты хочешь?

— Плюс двадцать пять процентов, — ответил грифон. — По-моему, это справедливо.

— Разве? — потемнел старик.

— Надбавишь — и считай, мы в расчете.

Эльф слушал. Слушал и разглядывал Стига.

Ну хорошо, пусть это грифон и все такое прочее, но для чего он понадобился Шухтеру? Что он умеет? Ладно бы лучница, маг и великан — целой армии стоит — а крылатый чудик?

— Войди в мое положение, Стиг! — заломил руки Шухтер. — Ты требуешь...

— Гэрк рассказал мне, чем придется заниматься, — прервал грифон, — неужто ты считаешь, я стану так сильно рисковать шкурой за гроши?..

Усевшись на перекладину ограды, Луадан стал думать о доме. Такие мысли всегда успокаивали. Вернуться он теперь вряд ли сможет, но хранить образы Ропси в своей памяти считал очень важным. Особенно в этом суматошном и опасном внешнем мире, где на каждом шагу любой может лишиться жизни за паршивую горстку монет, где злодеи разгуливают по улицам, а бывшие головорезы, разыскиваемые за многочисленные преступления, отправляются спасать волшебных существ... в конце концов, где грифоны запросто разговаривают с гоблинами, споря о размерах гонорара. Стоило Луадану хорошенько задуматься, и он начинал сомневаться, его ли это мир.

Спорили и даже ругались Стиг и Шухтер еще несколько минут. Старик согласился лишь после того, как грифон взмыл в воздух со словами "Тогда прощай!", намереваясь улететь.

— Грабеж средь бела дня — так это называется, — сказал Шухтер.

Грифон приземлился, и они протянули друг другу руки, чтобы скрепить договор. Точнее, Стиг протянул переднюю лапу, орлиную, после чего подписал два контракта — на себя и хримтурса.

— Ты не пожалеешь старина, — подмигнул грифон, взмывая вверх и поднимаясь по спирали над крышей дома Шухтера.

— Очень сомневаюсь, — пробормотал гоблин, наблюдая за его полетом.

Он перевел сумрачный взгляд на Луадан, скромно сидящего на заборчике.

— Ты еще тут!..

— Вы обещали рассказать мне о моем прошлом, — сказал эльф.

Старик зарычал.

— Расскажу, не сомневайся!.. В дом!

22

Дракончику завязали глаза, и это вселяло некоторую надежду, что он выйдет отсюда целый и невредимый. Эльф-похититель прошел, наверное, через весь город, прежде чем очутиться в Доме. Все это время Додо лежал у него за пазухой, задыхаясь от недостатка воздуха. Потом — остановка. Посоветовав пленнику не дергаться, бандит вытащил его наружу и накрутил какую-то тряпку вокруг глаз.

— А меня больно будут пытать, да? — с подкупающей искренностью спросил Додо, сумев убрать веревку с морды.

— Не знаю.

— А потом убьют?

— Не знаю!

— А потом... отпустят?

— Не знаю!

— А часто вы похищаете драконов?

— Каждый день не по разу.

— Ого! И куда вы их деваете?

— У нас есть особое тайное кладбище, где мы их хороним. Чтобы никто ничего не заметил.

Додо восхитился и ужаснулся, приняв слова похитителя за чистую монету.

— Лучше заткнись! — прошипел лазутчик. — Не испытывая моего терпения, иначе плохо будет. И верни веревку на место!

Дракончик послушно вернул.

Его несли, а он старался по запахам определить, где он сейчас. Запах эльфов усиливался. Так же несло табачным пеплом, перегаром, чадящими масляными лампами и сушеными травами. Когда эльф прошел через скрипучую дверь, Додо уловил запах жареного бекона. Рот его наполнился слюной.

— А кормить меня будут? — спросил заморыш, забыв о веревках, и получилось только мычание.

— Заткнись, говорю! — рявкнул эльф. — Сейчас ты предстанешь перед финмором!

Додо ожидал этого и всю дорогу мысленно готовился, но, поставленный перед фактом, почувствовал, что опять теряет сознание.

Так и произошло, а когда он резко пришел в себя, то понял, что все уже случилось. В смысле, предстал, наконец.

— Можешь идти, — сказал невидимый Фаэль, — ты хорошо сделал свою работу. Держи этот кошелечек.

Пролетев по воздуху, награда очутилась в руке эльфа, который тут же, бормоча благодарности, выдвинулся прочь из комнаты.

— Та-ак, — произнес финмор, остановившись напротив дракончика.

Додо сидел, привязанный к стулу. В лучших традициях.

— Здрасьте... — сказал он робко. Больше ничего на ум не приходило. От страха Додо дрожал от носа до кончика хвоста.

Фаэль постоял, видимо, изучая пленника, а потом подошел и сорвал повязку с его глаз и веревку с челюстей. Дракончик зажмурился от яркого света, падающего из окна. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к изменившейся обстановке. Он находился в кабинете, богато обставленном и в то же время сильно захламленном всякими дорогими и экзотическими безделушками из разных частей света.