Армагеддон. Беглецы

— Тук-тук, хозяева, — услышал смутно знакомый голос, — можно войти?

— Да-да, входите.

Откинулась пола палатки и зашел невысокий, одного роста с старшим сыном, мужчина в мокрой черной кожаной куртке, с озабоченным лицом, в руке он держал мокрый зонтик. Оглянулся, выискивая в полумраке палетки Александра, сложил зонт и по-военному вытянулся едва ли не в строевую стойку.

— Добрый день, Александр Иванович, от портала доложили, — произнес вроде бы и негромко, но семья зашевелилась, просыпаясь, — Там полицейский у входа стоит. посыльный. С вами хочет встретиться начальник полиции города.

Глаз не видно, но Александр ощутил его тревогу и немой вопрос. И от этого сразу стал собранным, ироничным, не знающим сомнений — каким его и знали.

Он почесал подбородок и рывком поднялся. Нового начальника городского отдела полиции полковника Ушакова Семена Степановича он не знал — на должности тот приехал откуда-то с севера области меньше года тому назад. Но город — что маленькая деревня, так что об СС — такое подчиненные дали главному полицейскому прозвище, был наслышан. Говорили о новой 'метле' разное, но хорошего больше, хотя все знавшие его признавали некоторое занудство. А еще он был из оперов и знающим людям это многое говорило.

С одной стороны, полиция — это сила: пара сотен вооруженных человек и немалые ресурсы. Такого не проигнорируешь, если не отбросить идею подпитываться людьми и ресурсами из двадцать первого века и не замуровать проход. А этого не хотелось. А с другой полицейские, переселившись, могли серьезно укрепить колонию попаданцев.

— Принесло их... черт. Сейчас буду, приведу себя в порядок и подойду, — с некоторым сомнением кивнул Александр.

Посыльный кивнул и вышел, на ходу раскрывая зонт. После него на застеленном брезентом поле осталось мокрое пятно.

Шаманские 'танцы с бубнами' продолжались почти до обеда. Наконец согласовали все нюансы и взаимные гарантии безопасности. После авантюры Пустоцвета попаданцы всерьез опасались организованных групп из постапокалипсического мира. К тому же вооруженных.

Петелин — на совете колонии решили, что вести переговоры будет он, стоя у спешно установленной палатки, смотрел на стену, перекрывающую путь в портал.

Выводы после нападения бандитов сделали немедленно. Стену, за которой скрывались двое караульных сделали двойной и промежуток между ними засыпали землей. Теперь и из пулемета в упор не пробьешь. Остальные члены совета ждали результатов переговоров в машине в километре от портала. В том, что полицейский будет договариваться о переселении в Древнюю Русь, никто не сомневался. Вопрос — на каких условиях? Совет считал — только на общих и, никаких привилегий!

Он оглянулся на густые заросли кустов на краю поляны и одобрительно кивнул. Молодцы, даже в упор не видны хорошо замаскированные окопы для стрельбы стоя. Фактически там скрывалась полноценная позиция отделения в составе взводного опорного пункта, приспособленный для обороны в окружении, а сейчас таилось усиление: десять попаданцев с автоматами и пулеметом.

В очередной раз Александр посмотрел на часы. Точность — вежливость королей. Ровно — двенадцать и он быстрыми шагами направился открывать ворота.

За порогом стоял густобровый, плечистый мужчина за сорок с когтистым лицом в полицейской форме. С противоположной стороны от медальной планки серебрился крестик ордена мужества. Что намекало — так просто, за выслугу лет ордена не давали. И лицо его выражали радушие, словно он был хозяином, принимающим дорогого гостя, а не наоборот от Петелина зависела сама возможность переселиться в незагаженный мир. Вот только глаза смотрели исподлобья зло и оценивающе. Хотя — кто знает его истинные мысли? Внешность оперов обманчива. Но по первому впечатлению тот, кого в армии называют слуга царю, отец солдатам.

— Здравствуйте, Александр Иванович, — протягивая руку, произнес СС густым басом и, не колеблясь, шагнул в новый мир, отчего пришлось отшатнуться.

Петелин от такого бесцеремонного поведения почувствовал некоторое смущение. Давно с ним так не вели себя. 'Да какого черта! — разозлился про себя, — Кто тут, в конце концов, хозяева?'

— Здравствуйте, Семен Степанович, — произнес демонстративно сухо и, немного помедлив, протянул ладонь. Рукопожатие у полицейского было твердым, мужским, — Пройдемте в палатку. Там и переговорим.

Чтобы показать кто здесь главный, не стал дожидаться ответа, повернулся и под жесткими, будто прицеливающимся взглядами караульных, направился энергичной походкой голодного хищника в палатку.

На раскладном столе ароматно парил чайник, рядом блюдечко, на котором золотился мед — сахар берегли и стояли большие кружки.

— Присаживайтесь Семен Степанович, — Петелин жестом гостеприимного хозяина указал на пестрое пляжное кресло из пустоцветовских трофеев и, первый уселся, — Чай хороший, не из пакетиков, а кофе не предлагаю, ибо дефицит.

Неторопливо разлил по чашкам чай, пододвинул поближе к 'гостю' мед.

После того как Ушаков, сверливший хозяина оценивающим взглядом, отхлебнул из чашки пару раз, решил, что долг вежливости полностью выполнен. Лицо его стало жестче и собраннее, движения более скупыми, — экономными.

— Уважаемый Семен Степанович, необходимости в разведении китайских церемоний я не вижу — не то время, не то место. Поговорим прямо. Вы хотите перейти в НАШ, — он выделил последнее слово интонаций, расставляя все точки над и, — мир, — неопределенно махнул головой в сторону портала и прищурился, глядя прямо в глаза, так, что полицейский не мог отвести взгляд, — А зачем вы нам? Неужели сотня человек с оружием не может устроиться самостоятельно? А если так, то зачем тогда вас пускать? К нам уже приходил Пустоцвет со своей и это закончилось кровью. Решать, конечно, не мне, а совету колонии, но для начала попробуйте заинтересовать меня. И не стройте иллюзий пробиться силой. Портал узкий, к тому же заминирован, а автоматического оружия у нас достаточно, вплоть до пулеметов. Итак?

Несколько мгновений, мужчины бодались взглядами, потом полицейский отвел глаза и поставил чашку с недопитым чаем на стол. Он не был глупцом, а только глупец не признает силу оппонента.

— Но вы все-таки со мной встретились? Почему, раз так опасаетесь людей с нашей стороны? — он сжал губы в тонкую ниточку, кулаки на столешнице сжались до побелевших костяшек.

— Ну как вам сказать... а если договоримся? Сотня вооруженных человек с семьями нам бы пригодились.

— Нет сотни — погибло много, — пробасил, не глядя в глаза полицейский, — банды... и не только наши, из Казахстана много бандитов пришло. Да часть бежала в деревню, кто бандитствовать начал сам, а кто с погранцами ушел. Двадцать восемь человек со мной и еще семьи... Вы разве не знаете, что происходит в городе?

Было видно, что он искренне переживает за своих людей, и его бравада вначале встречи вызвана именно желанием 'надавить на горло', обеспечить себе превосходство в переговорах. Что сильно обнадеживало — значит адекватен и есть надежда договориться. Петелин слегка расслабился. Правда, бдительности не терял. Мало ли что...

— Почему не знаем? Знаем, но в последние дни не переезжал никто, да и знали переселенцы мало, максимум слухи. Вы, думаю, гораздо больше информированы.

Полицейский, с видом угрюмым, кивнул.

— Это — да. Все начало разваливаться еще до бегства Пустоцвета! Шкура! — и выругался грязно, — Только о себе думал, сука. Никого не взял, даже своих друзей, хотя какие у него друзья. Подельники. Он сдох?

Александр кивнул, не отрывая внимательного взгляда от покрасневшего лица СС.

— Это хорошо, — глаз СС дернулся — память о контузии, — Собаке — собачья смерть! Я закурю? Не против?

Александр кивнул, а полицейский вытащил пачку 'Мальборо', повертел упаковку перед глазами, словно не знал, что с ней делать, распечатал, вытащил сигарету, закурил. И только проделав все эти манипуляции, пробасил:

— Из старых запасов. Угощайтесь, таких больше уже нет, — придвинул пачку к Александру и, только когда тот отрицательно махнул головой, продолжил, — Фактически мы с пограничниками в последние дни контролировали только центр города, а все остальное отряды самообороны, а то и откровенные банды. Там беспредел такой, что... Вы не представляете сколько откровенного дерьма вышло наружу. И главное сделать ничего не можем, — глаз снова конвульсивно дернулся, — А после бегства Пустоцвета погранцы вместе со смежниками (сотрудниками Федеральной службы безопасности) ушли на юг — решили добраться до Индийского океана. Думают там все же лето будет — а то у нас через день снег. Словом, надежды на урожай — никакой. Может что в теплицах и вырастет — не знаю. Что с погранцами произошло дальше — тоже не знаю, но бог им в помощь. Неплохие ребята — звали с собой, кое-кто из наших ушел с ними.

Только сейчас Александр заметил мешки под глазами полицейского и какие красные белки. Похоже тот не спал прошлую ночь.

— Что, так хреново?

— Топливо еще найдем на зиму, а с продовольствием полная задница. Два, ну от силы три месяца и перемрем к черту. Может, — полицейский зябко передернул плечами, — может в деревнях получше, не знаю.

Помолчали, размышляя каждый о своем.

— Значит, хотите у нас спрятаться, — произнес задумчиво Александр.

— Да, хотим, — полицейский затянулся сигаретой, пыхнул деликатно в сторону и впервые за этот трудный разговор посмотрел Александру прямо в глаза. И взгляд этот напоминал побитого пса. Дескать за что, хозяин? Я — хороший! Он явно обиделся, но не показал виду и это тоже был хороший знак. Значит приперло и будет поуступчивей.

— Так же, как и вы. А мы можем предоставить доступ вам к контролируемому нами району, — он отвел взгляд и голос его звучал ровно, словно и не было секундной слабости, — там осталось немало полезного для жизни в диком мире. Мы...

— Нам, — перебил Александр, — нам, если мы договоримся, то нам вместе предстоит строить новую Россию. С более удачливой судьбой. Я верю, что пусть не мы, но нашим внукам или правнукам это удастся.

— Благородная цель — отвел взгляд полицейский, — Но мир такой, какой есть — значит у вас ничего не получится.

Петелин прочитал в глазах 'гостя' такую заинтересованность и надежду, что он не прав, что тряхнул головой и развел руками.

— Или это параллельный мир или мир за порталом измениться. Я не физик — не знаю. Просто будем делать то, что должно, и пусть будет то, что будет (известное высказывание Уильяма Шекспира, которое стало своего рода девизом или побуждением).

— Согласен, — наклонил голову полицейский.

Дальше начался торг — тщательный, хорошо подготовленный обеими договаривающимися сторонами, ничуть, не смягчаемый тем, что производился в рамках беседы двух возможных соратников. И какая разница, что вместо торговки с одесского Привоза: 'Вы шо, с мозгами поссорились?', звучит: 'Уважаемый Семен Степанович, ваши требования абсолютно неприемлемы. Ведь мы же хотим договориться, или нет?', если обе стороны понимают, в каком смысле это произносится?

Ему вспомнился давний случай, когда он только перешел на службу в органы внутренних дел и его все звали не Семен Степанович, а просто Сема, в лучшем случае лейтенант Ушаков...

В тот день он, как обычно, когда выдается свободное время, выехал на машине подкалымить. Что делать, надо же на бензин зарабатывать, его на службе не оплачивают, хотя и положено. Взял пассажира. И вот, когда они проезжали глухим переулком, тот набросил на шею петлю и потребовал деньги.

Он сразу сообразил, что пока машина движется -то не прикончит, потому что его жизнь в моих руках, как и моя — в его. Итак, главное — держать скорость и не останавливаться. В городе это сделать затруднительно, но Семен после первого приступа словил кураж. Машина метеором неслась по улицам, пренебрегая всякими правилами. Он старался наделать побольше шума и по возможности рулить к конторе; это, хоть и с трудом, но удалось. Грабитель сзади кричал и бесновался, но сделать ничего не мог. И вот, приближаемся мы к управлению. Сначала Семен хотел остановиться перед зданием, но прикинул, что пока мужики выйдут и поймут, в чем дело, грабитель успеет придушить. Пришлось таранить ворота. С воротами на капоте машина влетела во двор.

В тот раз все сошло благополучно: он отделался испугом, машина — мелким ремонтом, а грабитель — тремя сутками в изоляторе (доказать ничего не удалось). Теперь он стал осторожнее. Пассажиров больше... да нет, брал. Брал, конечно, куда же деваться?..

Вот и сейчас он испытал схожие чувства, как тогда, с петлей на шее. С другой стороны, он понимал причины жесткости 'хозяев'. Противостояние, тем более вооруженное, разных групп пришельцев из двадцать первого века могло привести к гибели маленькой колонии.

СС выслушал полный разбор и оценку своих требований и пожеланий, из которого следовало, что они совершенно неприемлемы для колонистов. Возмутился, они спорили, но постепенно позиции сближались. Соратники Ушакова оставляют при себе пистолеты, впрочем, это было обычной практикой для попаданцев. Автоматы сдают. А в совет колонии от них входит представитель.

Петелин оставил Ушакова дожидаться ответа совета, и сразу на полицейского нахлынуло острое чувство тоски и одиночества. Мир вокруг... был чужд и опасен по определению. Он зябко пожал плечами и пока дожидался ответа, так и не вышел из палатки.

Ответ был, как и ожидалось, положительным. Двадцать восемь здоровых мужиков с автоматами, привыкших к дисциплине, и их семьи — серьезное усиление колонии.

Ясное солнечное утро едва расплескало яркие, словно умытые ночным дождем краски над горизонтом, когда вереница машин, потянулась сквозь портал в верховьях Днепра в мир Древней Руси. На изумрудной поляне их уже поджидали, выстроившись в стройную колонну, старожилы-попаданцы: два видавших виды грузовичка и шесть легковушек.

Бывшие стражи порядка, еще не оправившиеся от потрясения, робели перед полузабытой красотой нетронутой природы: лето в зените, щебет птиц — словно небесная музыка. Весь предыдущий день основная часть мужского населения колонии готовилась к рывку в обратном направлении, в истерзанный мир двадцать первого века. Мир, заваленный осколками цивилизации, таил в себе необходимые для выживания сокровища. Их предстояло собрать и перевезти в новообретенный город. Доморощенные циники окрестили это предприятие 'Великой Мародеркой'. В городе попаданцев остались лишь те, кто был незаменим: строители, кузнецы, да десяток парней для охраны колонии и межмирового портала, женщины, старики и дети.

Бывшие полицейские разбили для семей палатки и, освободив машины от поклажи, после скромного обеда вернулись в 'старый' мир.

Экспедицию в разоренный мир возглавил Степан Викторович Чепанов, а отец Егора пошел к нему в заместители. И только Егор обрадовался возможности вновь вдохнуть запах родных улиц, как старший Петелин, словно обухом по голове, заявил: хоть один взрослый мужчина в семье должен остаться в безопасности. Хотя какая тут безопасность? В первый же день едва не проткнули копьями! Егор подозревал, что это материнские интриги, но сколько ни спорил, сколько ни дулся, отец оставался непреклонен. Пришлось смириться, проглотив обиду.