Сердце шторма (Ветер с Востока-3)

— Берём что есть и преодолеваем обстоятельства, — шепнул майор напарнице. Та в ответ лишь угрюмо кивнула. Секунду спустя морщины на её лбу разгладились, выражение лица совершенно изменилось. Теперь девушка смотрела на миноносец с искренним интересом и уважением. Цену этой "искренности" Николай отлично знал, но экипаж "сорок второго" сыщица должна обмануть без труда.

Агентов ждали у трапа — молодой матрос проверил их документы и сразу проводил в рубку.

— Майор, капитан, добро пожаловать на борт, — плечистый мужчина в белом мундире повернулся к гостям, едва те переступили комингс. Габаритами он не уступал Николаю, а его квадратной "героической" челюсти позавидовал бы главный герой любой лайтновеллы. — Я — лейтенант-коммандер Нил Олдрин, капитан этого корабля. Мы отбываем через тридцать минут. Вам предоставят офицерскую каюту на двух человек, у нас есть свободная, к счастью.

Агенты не были в мундирах, так что моряк просто протянул им руку. Николай крепко её пожал, Настя последовала примеру напарника.

— О, а у вас пальцы железные, мисс, — широко улыбнулся Олдрин. — По виду и не скажешь. Что ж, не буду вас задерживать. Оставьте вещи в каюте и возвращайтесь. Посмотрите, как будем выходить из порта. И, сразу предупреждаю, я позову кое-кого из офицеров, для знакомства.

Тот же матрос провёл сыщиков в их комнату, расположенную ниже палубы, в носовой части миноносца. Как только за ним захлопнула дверь, Настя бросила чемодан на узкую подвесную койку и спросила:

— Как тебе командир этой галоши?

— Чуть староват для такого звания, — ответил Николай, повторяя приём напарницы. Впрочем, в отличие от неё, майор сразу открыл чемодан и принялся раскладывать вещи. — На вид сильно за тридцать, а, на наши деньги, армейский капитан. Но это я в Туркестане привык, там воюют — а значит, растут быстро. На меня вот посмотри. Так-то всякое бывает. Корабль вроде в порядке держит, так что... может, просто не политик. Не умеет с начальством обращаться. Или ещё чего.

К возвращению сыщиков в тесной застеклённой рубке собралась пёстрая компания. К капитану и вахтенным добавились ещё трое. И только глянув на них, Николай понял, что экипаж им достался... необычный. И тому, что капитан задержался на должности, явно есть объяснение. Да и в слова про "специальный корабль" адмирал Блом явно вкладывал особый смысл.

— Это, конечно, не все мои офицеры, но самые доверенные, — сказал агентам капитан Олдрин. — С остальными я вас познакомлю за ужином, этим же можете рассказать всё, что намерены сообщить мне. Позвольте теперь представить. Мой старший помощник, младший лейтенант Мира Принс.

Высокая, очень стройная девушка вежливо кивнула. Она была потрясающе красива — как идеальная статуэтка, отлитая из венецианского стекла. Белоснежный мундир с чёрными вставками был явно вручную подшит, чтобы лучше облегать точёную фигуру, его цвет гармонировал с длинными тёмно-рыжими волосами, собранными в простой низкий хвост. На удивительно бледном для морского офицера лице выделялись ярко-голубые глаза. Дронов сходу отметил и то, какая у девушки безупречная осанка, и то, что из всех приустающих в рубке лишь она носит форменные белые перчатки и застёгивает мундир на все пуговицы.

— Мой артиллерийский офицер, энсин Бо Джонсон, — продолжил капитан.

Несмотря на имя, энсин был явным и несомненным индейцем. Ростом он уступал Олдрину, зато превосходил его в ширине, причём весьма заметно. Фигуру его можно было описать как шарообразную, хотя толстяком артиллерист отнюдь не выглядел. В нём чувствовалась недюжинная сила.

— Добрый... день, — с неловкой улыбкой Бо попытался отдать честь Дронову, но в последний момент спохватился и просто помахал рукой.

— И тот, без кого мы нашу задачу точно не выполним — главный инженер, энсин Авраам Штайнман, — последним капитан указал на коротышку в больших круглых очках. Тот прижал ладонь к груди, с широкой усмешкой изобразил церемонный поклон, глядя при этом только на Настю.

Дронов постарался сохранить бесстрастное лицо. Женщины в армии и флоте Конфедерации служили часто, даже офицерами, но больше на небоевых специальностях — медиками, операторами оптического телеграфа и пневмопочты, водителями паромобилей, администраторами. Индейцев на службу брали крайне неохотно, а уж чтобы кто-то из них дослужился до офицера, пусть низшего звена — о таком Николай никогда не слышал. В итоге уместнее всех тут смотрелся инженер. На такую должность вполне мог попасть человек с близорукостью и не лучшими физическими данными.

— Если позволите... — Лейтенант Принс бросила на Олдрина быстрый взгляд и, получив в ответ кивок, продолжила: — Мы с капитаном не только сослуживцы, но и давние друзья. Мы многое пережили вместе, и нам бы не хотелось скрывать что-то друг от друга. Если вы хотите вовлечь капитана и корабль в некие секретные... действия... — рыжая девушка сделала маленькую, тщательно выверенную паузу, — ...мы бы хотели стать частью этого. Заверяю вас, всё вами сказанное не выйдет за пределы нашего круга. Даже другие офицеры ничего не узнают. А мы можем быть полезны, если нас не использовать... совсем уж вслепую.

— А не пожалеете потом? — Анастасия прищурилась, окидывая старпома испытующим взглядом. — Ну, понимаете — меньше знаешь, лучше спишь... Живёшь дольше...

— Не пожалеем, — ответила Мира, предварительно глянув на каждого из офицеров. Она заложила руки за спину и расправила хрупкие плечи. Вид у лейтенанта был решительный.

— О том, что связались со мной, они уже сто раз пожалели раньше, — усмехнувшись, капитан Олдрин взял с тумбы для компаса фуражку и надел на гладко выбритую голову. — Теперь привыкли, не жалуются больше. Мира у нас лучше всех умеет красиво говорить, так что только поддержу её. Если начальство прикажет — будем секретить всё до предела и держать экипаж в неведении. Куда укажете — туда пойдём, и там будем драться. Но если возможно ввести в курс дела моих доверенных людей — это всем пойдёт на пользу.

— Что ж... — агенты в свою очередь обменялись взглядами. Николай кивнул, Настя пожала плечами. Наклонившись к майору, шепнула:

— Ты опять красоток притягиваешь со всего континента. Даже в море нашёл. Имей совесть, бесстыдник.

После чего повернулась к капитану Олдрину и со всей серьёзностью сказала:

— Мы согласны. Полностью ввести вас в курс расследования не можем, но что возможно — расскажем. При одном условии.

— Слушаю, — капитан поправил козырёк фуражки.

— Когда будем выходить из порта... — Анастасия прищурилась, — ...разрешите мне погудеть.

Глава 16

Открытый мостик размещался над рулевой рубкой, и был, пожалуй, самым высоким местом на корабле — если не считать верхушек мачт и труб. Его защищала лишь стальная оградка по грудь высотой, так что ночью здесь было прохладно. Даже с учётом карибского климата, ночной ветер пробирал до костей. Прежде, чем выйти из каюты, Николай набросил на плечи купленную в порту моряцкую куртку. Капитан Олдрин тоже ждал его в застёгнутом под горло кителе и фуражке, которую днём обычно не носил. Командир миноносца склонился над железным столиком для карт, слабая химическая лампа в непромокаемом колпаке отбрасывала его массивную тень вбок, в сторону трапа. Других офицеров на мостике не обнаружилось.

— А, майор, — при виде Дронова Олдрин кивнул и сделал приглашающий жест. — Решили всё-таки прийти?

— На корабле слово капитана — закон, — хмыкнул Николай, вставая рядом с моряком. Карта, которую тот рассматривал, разумеется, показывала северную часть Карибского бассейна — от Юкатана и Кубы до Калифорнии и побережья Техаса. Но вот пара других, сдвинутых в угол стола, выглядели незнакомо. Дронов прочёл названия, которые ничего ему не говорили: Печаль Гайдера, Солёные Львы, остров Демио...

— Это с прошлого задания осталось, — заметив его взгляд, пояснил капитан. — Не обращайте внимания. И не говорите чепухи — я вами тут не командую. Разве что в боевой обстановке. Вы гости. Просто хотел вам кое-что показать. Кстати, ваша напарница предпочла остаться в тепле?

— Отчасти, — Николай не сдержал усмешки. — Она работает с людьми. Заводит связи, так сказать.

Прямо сейчас Анастасия играла в карты с младшими офицерами в одном из кубриков. Цели её были двояки. С одной стороны, сыщица по привычке старалась быстро вжиться в коллектив, с которым предстоит работать. С другой — тихонько проверяла, так ли крепко держат язык за зубами доверенные люди капитана Олдрина. В первый день плавания сыщики выложили четвёрке моряков допустимый минимум правды — примерно то же, что рассказывали шерифу Элизабет. Дронов подозревал, что, если охота за призраками пойдёт хорошо, придётся рассказать ещё больше — но пока его напарница исподволь следила, не утекли ли первые подробности за пределы узкого круга посвящённых.

— Что ж, может так и лучше. То, что я вам хочу рассказать, она узнает сама. — Капитан выпрямился, заложил руки за спину. — А пока... мы почти в точке рандеву.

— С кем? — поинтересовался Николай. Мужчины прошли к переднему краю мостика, встали у ограды. — Вы не говорили, что мы кого-то ждём.

— Мы и не ждём. Нас ждут. — Олдрин кивком указал куда-то вверх. — Смотрите.

Дронов запрокинул голову и несколько секунд хмурился, разглядывая усыпанное крупными звёздами небо. Потом увидел. Одна из звёзд ярко вспыхивала и гасла.

— Они нас видят, — с довольным видом заметил капитан. — Это хорошо. Ночью такие встречи запросто срываются.

Послышался стук каблуков по железным ступенькам, и миг спустя на мостик вбежал матрос. Салютовав, он выпалил:

— Капитан, получаем верный пароль от воздушного патруля. Передаёт "тридцать четвёртый".

— Отлично. Передавайте отклик, — командир миноносца жестом отпустил матроса, повернулся к Николаю. — Вот теперь охота началась по-настоящему.

— Мы встретились с воздушным наблюдателем, — понял Дронов.

— Да. Над районом сейчас дюжина канонерок воздушного флота и Береговой охраны, — Олдрин положил широкие ладони на ограду мостика, глянул вниз. Там начал мигать сигнальный фонарь "Сорок второго", установленный на крыле рубки. — Если один из летунов заметит что-то подозрительное, то семафором, гелиографом или сигнальными ракетами известит соседей. Те по цепочке передадут нам. Одна скорлупка будет постоянно держаться рядом для связи.

— Хорошая система, — согласился майор. — Но дюжина кораблей охватит не очень большую площадь, если им надо держаться в прямой видимости.

— Увы, да. Потому мы не можем прочесать всё Карибское море таким образом. — Капитан показал на стол с картами. — Мира сейчас изучает список подозрительных происшествий в соответствии с критериями, которые вы нам дали. Туман, пропадающие корабли, странные рыбы, нападения на береговые поселения... Утром мы с ней наложим их на карту и определим район операций наших... пиратов-призраков. Уточним для летунов, где им действовать. Начнём вместе с ними прочёсывать область. Сомневаюсь, что ваш остров с безумными британцами окажется точно в центре идеального круга, конечно...

— Но это лучший подход из возможных, — Дронов искренне улыбнулся. — Могу только соглашаться и одобрять, капитан. Я рад, что нам в помощь дали именно вас. Флотское командование не проявляло энтузиазма насчёт нашей проблемы, и мы с Анастасией опасались, что от нас просто отмахнутся, дав для проформы какое-нибудь малополезное ржавое корыто. Но ваш "Сорок второй"...

— С первого взгляда именно таким корытом и выглядит, — Олдрин ответил не менее широкой усмешкой. — Для тех, кто в морском деле мало понимает, по крайней мере. С другой стороны, возможности миноносца — это возможности миноносца, что уж тут обижаться. В крейсер он не вырастет.

— Корабль делает команда, — постарался сменить тему Николай.

— Ага. — Капитан посмотрел на майора искоса, положил одну могучую ладонь на другую, всё ещё усмехаясь. — И моя команда вас интересует куда больше, чем корабль, я понимаю.

— Я... — начал было Дронов, но командир "Сорок второго" прервал его:

— Бросьте, это же у вас профессиональное. Да и не будь вы из безопасников... вам же в штабе, наверное, сказали, что вы получите "особенный корабль"?

— Да, — признал Николай, стараясь не выглядеть смущённым.

— Вот из-за команды он и особенный. — Олдрин отступил от ограды, повернулся к Дронову и заложил руки за спину. — Как раз об этом я хотел с вами поговорить. Вы были с нами более-менее честны, мы ответим тем же.

— Я слушаю.

— Каждый хороший командир старается найти себе талантливых подчинённых, — проговорил Олдрин медленно, глядя собеседнику в лицо. — Но большинство кроме таланта смотрит на другие качества. Пол, возраст, происхождение, заслуги...

— А-а... — протянул Николай. — Кажется, понимаю.

— Мира — не первая принцесса из рода потомственных миллионеров, которой захотелось порвать с семьёй, сбежать и попробовать себя в необычном занятии. Однако она — действительно прекрасный офицер. Может хоть составить план маневров эскадры, хоть рассчитать сложный маршрут с ограничением по топливу, хоть построить навытяжку десяток пьяных матросов. — Голос капитана сделался мягким, в нём звучали плохо скрываемые нотки гордости — почти родительской. — Бо — не первый индеец, увлёкшийся делом, к которому индейцев не подпускают. Но у него настоящий талант к математике и баллистике. У Авраама... тоже свои обстоятельства. Это люди — прирождённые военные моряки, но флот едва готов их принять.

— И вы собрали их здесь. — Николай почувствовал нешуточное уважение к этому здоровяку в белом мундире. Он знавал офицеров, заботившихся о своих подчинённых, надеялся, что и сам был таким в годы армейской службы. Но случай капитана Олдрина — это нечто особенное. Куда более сложное.

— Едва ли они смогут сейчас служить где-то, кроме этого корабля. — Командир миноносца вздохнул. — И я едва ли когда-нибудь получу другую должность. Но к тому дню, когда "Сорок второго" отправят в металлолом, а меня спишут на берег, у них уже будут звания, награды, заслуги. Особые заслуги, каких нет у других моряков их возраста и ранга. Их трудно будет просто выкинуть со службы или загнать в глушь. — Олдрин вдруг снова улыбнулся. — Мира точно не пропадёт, а остальных за собой вытянет. Не удивлюсь, если она в крайнем случае помирится с отцом и купит на его деньги собственный дредноут.

— И вы мне это рассказываете...

— Чтобы вы лучше понимали, на что мы способны. — Перестав улыбаться, капитан прищурился. — А ещё — что для нас стоит на карте. Мы всегда первые добровольцы на любые необычные дела. Если ваша охота за призраками будет успешной — это станет большой строчкой в нашем списке заслуг. Об этом услышат на самом верху. Мы очень... очень заинтересованы в этом деле.

— Тут уж не сомневайтесь, — заверил Дронов. — Сейчас большие шишки в штабе недооценивают степень угрозы. Но когда мы разгромим базу британцев, они будут впечатлены тем, что там найдётся. Заверяю вас...

...Следующие два дня прошли в напряжённом ожидании. Капитан и старпом на пару усеяли карту разноцветными значками, очертили неровный круг, в рамках которого предстояло действовать воздушной разведке. Сам "Сорок второй" направился малым ходом к центру этой зоны — где, что характерно, никакого острова не было. Миноносец постоянно сопровождала канонерка, парившая где-то у самого горизонта. Один из сигнальщиков был приставлен следить персонально за воздушным корабликом, но с того пока поступали лишь дежурные позывные.