Элато. Тропой дерзких

Видел я, как озверевший раненый кабан убил двух варанисов, пока в него не натыкали стрел и копий. Но впереди хрюкал не кабан, это точно.

И это оказалось так. На ступени сверху ступило чудище. Не пойму в полумраке, то ли на обезьяну похож, то ли на человека. Но здоровый, шакс его бы забрал, роста два с половиной моих. А шерсть как на северном быке-тулле. Ему было неудобно спускаться, тяжёл.

Нет, всё таки лохматый, больше похож на человека. В руках держал два камня, каждый величиной с мою голову. Я быстро побежал назад. Эта однотипная тактика — отход, сражение пока срабатывала. Брошенный здоровяком камень грохнул рядом. Я даже не смотрел, когда его швырнули. Так можно и попасть под такой валунчик!

Развернулся, побежал на этого лохматого великана. От второго брошенного камня увернулся легко. Он поочерёдно гребанул руками, пытаясь попасть кулаками и сбить меня с ног. Но в кувырке я рубанул его по ноге, не останавливаясь, побежал к ступеням. Пока мне везёт...

Сзади рёв от боли, гулкие шаги. Ногу я не перерубил. Она шире, чем я в плечах. Там такие кости!

Великан прыгнул, пытаясь поймать меня, "взлетающего" по ступеням, словно птица ввысь. Ногти лишь скребанули по ступеням, за спиной рёв отчаяния и боли. Бегать он уже не сможет, это точно. А я не буду терять время. Вперёд...

Коридор.... Узкий, здесь великан не пройдёт. Это место отличалось от виденных мною раньше. На каждом камне в кладке проглядывался рисунок. Они идеально ровны, тщательно отшлифованы. Какое-то благородное место? Молитвенное или тут обитают те, кто выше по рангу рабочих. Наверное, так.

Через десять шагов я вышел в зал, который тоже был идеально прямоугольным. Не ошибся, это что-то типа ихнего храма, в котором стояли три норнга с широкими обручами на головах.

— Значит так! — голос мой звучал зло. — Единственный вопрос, который меня интересует: где Элама?

— Она за льдом, — прилетела мысль от ближайшего подземника.

— Я не буду спрашивать про лёд. — Ткнул пальцем в ответившего. — Ты! Иди и показывай, где она. И не вздумай пакостить! Я злой! Уже жалею, что не порубал ваших в зале.

— Пошли! — норнг двинулся по коридору, откуда я пришёл.

— Почему она подо льдом? Она жива?

— Почти жива. А лёд... чтобы ты пришёл. Ты нужен сильнейшим.

— Зачем я им нужен? Кто такие эти сильнейшие?

— Те, что владеют зихарами! А нужен ты им, чтобы казнить.

— Кого? — Я запнулся. Ясно, что не норнгов. Эти подземники упорно идут к своей цели, несмотря на то, что их уже немало полегло. Что-то мне от слова сильнейшие и зихары совсем не по душе в этом тёмном мире. Хотя, разве отступлю? Я уже как сжатая пружина, буду лишь распрямляться. Даже интересно становится, что там за зихары такие, Элама говорила, что похожие на миску. Чую, знатная будет рубка. Всё, что до сих пор было, лишь детские забавы.

О чём я думаю? Надо думать об Эламе!

— Иди быстрее! — Толкнул в спину кривоногого подземника. А он никуда не спешил.

Впереди великан у ступеней, рычит тихо. Стоит, ждёт жертву, отомстить хочет.

— Ты им управляешь? — спросил я. Уже перестал понимать, то ли говорю вслух, то ли мысленно. — Отгони его! Мы же пойдём туда?

— Да, мы пойдём вверх...

Я промолчал. Не понимал уже, куда наверх. И так в последнее время коридоры шли в подъём.

Вышли на ступени. Рык...

От подземника пошли мысли, я их не уловил. Но волосатый великан, вернее уродливый большущий человек, тихо хрюкнул и ушёл в сторону.

— Иди, он не тронет, — норнг спустился по ступеням, я за ним. Далее повернули налево, войдя в просторный коридор, упёрлись в крутые широкие ступени, испещрённые высеченными знаками или подземными магическими рунами.

— Кто это такой? — спросил я, показав пальцем за спину. — Этот волосатый...

— Он был человеком, раньше. А теперь служит нам.

— Человеком? Таким большим?

— Нет, он был обычным. Просто у него такое питание. Он ест шантарама.

— Мне ваши названия ничего не говорят. Для чего он вам? — поднимаясь по крутым ступеням, спросил я.

— Они охраняют наш храм от простых. Ещё, чтобы держать их в страхе.

Я не уверен, что он сказал именно так, но в сознании отпечаталось именно это. Охраняют храм от простых.

— От простых, значит, вы не простые?

Мы служители. А выше сильнейшие.

Мне всё равно! Где женщина?

— Сейчас придём... Лишь через лёд можно её забрать.

Я ничего не понимал. При чём тут лёд? Замёрзшее озеро? Не живут же они в воде.

Мы вошли в небольшой арочный зал, в центре которого стояли четыре массивные колонны, а по бокам поблёскивали двери. Вернее не двери, вместо них оказалась стена льда. Эламу я увидел в правой двери. Сквозь толщу льда лишь очертания её, но как я понял, она привязана. Сквозь лёд видно плохо, но мне показалось, что рот у неё зашит, а несколько копий продеты свозь рёбра. Это, наверное, чтобы я испытал душевные муки, прежде чем меня прикончат.

Выхватив меч, я стал рубить лёд, холодными крошками летящий в лицо. Не помню, что я кричал, но если можно описать моё состояние, то я остервенел. Вспомнив про норнга-служителя, обернулся. Если бы он не смылся, зарубил бы гада. И как он меня не убил со спины? Видно, было нечем, а может, испугался.

Под ногами ледяная крошка, лёд стал матовый, но я рубил. Не видел и не понимал ничего. Просто хотел добраться до Эламы, а если она мертва, то до сильнейших. И пусть они там с мисками или кувшинами боевыми, мне всё равно.

Не знаю, быстро ли я пробил этот магический лёд, но он оказался на редкость крепким. Да и что способно выстоять против меча, на котором мерцают во тьме руны, нанесённые не для красоты? Пробив дыру, радостно выкрикнул Эламе, что я иду. Но там уже никого, её забрали. А может, и не было тут её? Иллюзия?

В несколько ударов развалил хрустящую, теперь уже слабую преграду. Никого. Впереди мрачный коридор. Пошёл по нему. Готов к схватке, рефлексы обострены. Ладонь, сжимающая ручку трезубца, вспотела.

Сходятся два коридора. Высекая искры мечом о тёмный камень, делаю засечку на стене. Вспоминаются мрачные рассказы про тёмные подземелья, сокровища и страшных колдунов, охраняющих богатство. Легенды о хозяевах горы, подземелий. Много рассказано со страхом у костров по вечерам, много.

Остановившись, прислушался. Казалось, камни шепчут: стой. Сядь отдохни.

А может, это не камни, а норнги посылают мне мысли?

Ступени... вверх. Много ступеней. Ныла нога. Но ранение не такое уж и серьёзное, раз ещё не хромаю как старый дед.

Казалось, злоба сейчас впиталась в мою кровь. Нет, не злоба. Желание спасти Эламу. Хотя понимаю, что враги там меня уже ждут, готовы.

Плевать.

Всё-таки страшно. Эти тёмные коридоры... Стены давят, хочется наверх, увидеть такое родное солнце. После рубки льда сердце не утихает, в висках часто стучат молоточки. Тишину нарушают лишь мои шаги, да частое дыхание. Хочется потрогать руками стены, чтобы осознать реальность. Потому что всё уже кажется сном, бесконечным и беспощадным. Вот только боль и злоба настолько реальны, что понимаешь — это не сон. И ты под землёй, как и все мёртвые люди и кашиты. Но... в отличие от них, у меня ещё есть шанс выбраться наверх.

Что-то зашуршало позади. Резко обернулся — никого.

Показалось... Нервы мои, кажется, обнажены. Вернее, они как перетянутая струна — ударь, и лопнут. На стенах мерещатся трещины, будто сейчас откроется ниша и оттуда вылетит либо копьё, либо стрела, а может, трезубец. Уж больно норнги любят трезубцы. Наверное за то, что они делают три дырки в теле сразу.

Стены коридора резко обрывались, открывая взору большую темноватую пещеру. Высоко вверху то ли тысячи светлячков облепили своды, то ли ещё какие подземные диковинки, но создавалась иллюзия звёздного неба.

Спереди каменная дорожка, по бокам пустота. В пятнадцати шагах от меня с десяток ступеней, дальше площадка, посреди тренога, в чаше которой горит огонь. И он ярко освещал подземников.

По бокам стояли четыре норнга с овальными большими щитами и длинными, почти двуручными мечами. Эти бойцы повыше простых сородичей, шире в плечах. И поблёскивающих доспехов на них столько, что эти бойцы, наверное, еле двигаются. Они и так плохо бегают. Сейчас буду сражаться с ними, как с каменными столбами. Но мечи... Сколько нужно силы, чтобы махать таким большим клинком как одноручным.

Вдали стояли ещё два воина. Тоже со щитами, но оружие походило на то, что описывала Элама. Только оно похоже на чёрные диски с белыми поблёскивающими краями. Если эти двое нападут вместе с мечниками, будет мне морока.

Я медленно шёл. Молча. Смотрел на щиты, чёрные клинки и шёл.

Позади загрохотало так, что казалось, задрожали стены. Пока я оборачивался, гупнуло.

На меня смотрели два великана-рыкана. Они стояли по бокам каменного помоста, по которому я шёл.

Не знаю, чем их норнги кормят, но голову этого страшилища, бывшего когда-то человеком, я не обхвачу руками. А кулаки у них не меньше ихних голов — непропорциональны рукам. Видно, сказывается тяжёлый труд, которого под землёй немало. Их морды лицами уже не назовёшь. Глаза впавшие, как у древних старцев, уши малюсенькие. Уроды... Голова, живот и грудь лысые, остальное всё покрыто густой шерстью.

— Хррр, — пророкотал один из них. Странно, возле храма подобное чудище хрюкало.

Уроды-великаны перекрыли путь к отступлению. Подожмут к площадке, чтобы меньше бегал. Впереди, скорее всего, тупик, позади великаны-уродцы. Это плохо. Но даже не оборачиваюсь, знаю, не тронут сейчас.

Ну, ладно. Умирать, так с песней. Хотя... На одну аму у меня энергии ещё хватит, если что.

Опустив острия трезубца и клинка на камни, я шёл. Под этот мерзкий скрежет смерти еле слышно запел песню обречённых храмовников.

Братья мы...

Плечо к плечу в бою...

Слуга тьмы...

Прольём мы кровь твою...

Я бы ещё спел, походил. Но поднявшись по ступеням, ступил на площадку, остановился. По бокам мечники, впереди двое с дисками-зихарами.

— И что? — громко спросил я. — Мало вам смертей? Кто первый?

— Сразись с марсами, а мы посмотрим, достоин ли ты биться с сильнейшими, — прилетел ответ от стоящего напротив сильнейшего.

— Ага... Значит, тут сильнейших только двое, — вслух подытожил я. — И вы просто хотите бросить на убой послабейших, чтобы посмотреть как я двигаюсь? Страшно?

— Мы прям трясёмся... Сражайся! Вперёд, марсы!

— Норнги по бокам шевельнулись. До этого, если бы их вымазали краской, можно было бы принять их за статуи.

С гортанным криком они бросились вперёд все четверо. Чёрные клинки взвились в воздух, сложно будет уйти, но не для меня. Трезубец из левой руки полетел направо — больший размах. Вошёл аккурат под щит дальнего норнга. Пока он летел, а клинки врагов опускались, я сделал прыжковый кувырок вперёд, а вставая на ходу, ногой снёс треногу с огнём. Жар раскатился по полу, полыхнув пламенем в сторону сильнейших. И тут я увидел за ними у стены подвешенное за ногу тёмное тело. Элама... Тупик.

Рубить, всех! Только не поддаваться пелене ярости.

Вражий клинок опускается, сейчас разрубит плечо.

Прыжок вправо, выхватываю трезубец из живота согнувшегося норнга, перескакиваю за него. Ближайший норнг бьёт сбоку.

Шаг назад, затем как пружина, резко вперёд. Чёрный клинок прошёл мимо, мой с чваканьем разрубает серую шею до грудины.

Побежал... Прыжок через треногу, четыре быстрых шага — разворот. Два шага — удар в морду врага, тяжёлый меч которого только поднимается. Нет, уже падает, звенит на камнях, затем глухо падает его хозяин.

Остался один противник. Он остановился, подтянул к себе плотнее щит. Голова наклонена вперёд, меч на плече. Два прыжковых шага к нему, качнул корпусом вправо, сам текучим движением перепрыгнул влево. Обманка сработала — чёрный клинок опустился мимо. Поняв, что не успеет его поднять, норнг шагнул назад, бездумно подняв щит. Я просто воткнул в ногу трезубец и, проскочив мимо, рубанул по затылку. Норнг гулко грохнулся, звякнув выпуклым наплечником и щитом о камни.

Великаны стоят внизу, охраняют помост. Сильнейшие тоже не двигаются. Время играет против меня — Элама висит, кровь приливает к голове. Она, скорее всего, без сознания, потому что руки свисали. Сейчас не вижу её.

— Ну что стоим? Атакуйте меня... мисками!

Оглядев площадку, я пошёл вперёд. Запомнил, где лежат тела.

Сзади громкий стук камней. Сместившись вправо, повернулся. В лапах у рыканов камни, почти валуны. Стучат ними друг о друга.

— Нет! Мы сами! — прилетела от норнгов мысль.

Сами, так сами. Посмотрим, что они могут. Раз они честны, аму использовать не буду.

Вперёд.

Приподняв щиты, норнги расходятся. Отводят за спину диски, будут атаковать.

Первый бросает, вернее, метает диск. Я показываю уклон, знаю, что второй будет кидать туда, куда я должен переместиться. Так и произошло.

Я просто низко присел. По логике, диски должны вернуться. Повернувшись, удостоверился, так и есть — летят, родимые, назад к хозяевам. Сверкают краями — крутятся.

Уйдя на шаг в сторону, рубанул по одному диску. Меч отлетел, будто я ударил по стволу дерева. А диск... он полетел в руку норнга!

— А диск-то совсем магический! — зло сказал я. Легко побежал в сторону врагов, перемещая вес с ноги на ногу, будто ухожу в сторону. Маятник, маятник всем телом. Против этих зихар только так.

От зихар только уклоны, уходы, больше на них внимания не обращать. Сильнейшие — вот моя цель. Первая, зихара, вторая — обе летят мимо. Я уже почти рядом возле ближайшего врага, но знаю, сейчас сзади сверкают краями зихары и... возвращаются.

В дальнего швыряю трезубец, ближний норг бросается вперёд, проседает, щитом хочет сбить меня с ног, пока я в движении.

Но не достаёт щитом. А я в развороте зацепил его клинком по шлему. Специально повернул его плашмя. Сильнейшие мне нужны живыми, оба. Потому что с двумя рыканами сразу я не справлюсь.

От удара клинком норнг просел, но вернувшуюся зихару поймал. Сверху, схватил за центр диска — там выступ, похожий на ручку. Бросить её больше он не успел, потому что я в прыжке "выстрелил" прямым ударом ноги как раз в его широкий нос.

Пришлось падать на пол — слева летела зихара. Она врезалась в стену, проскрежетала, высекая искры, затем вернулась точно в руку норнга. Но я уже был на ногах, враг в трёх шагах. Если бросит, когда я шагну к нему, могу не увернуться.

Я просто швырнул в него меч, прыгнул следом. Это сработало. Норнг будто сжался, когда клинок ударился в щит, а я уже бил наручью с разворота в челюсть сбоку.

Удар вышел на славу, норнг рухнул на камни с грохотом, будто мешок с оружием.

Но я не праздновал победу. Даже если сейчас схвачу две зихары, не смогу победить рыканов. Тем более бой может затянуться надолго, а Элама висит. Да и с зихарами управляться не могу — можно отрезать себе руку.

Решение пришло мгновенно, как всегда в таких ситуациях. Сняв быстро с себя ремень, сбросил с него ножны. Рыканы уже бежали по ступеням, вернее гупали босыми ступнями. Но камни не бросали, боясь попасть в лежащего сильнейшего.