Бесконечное лето: Город в заливе

— Вот и все, — объявил резко повеселевший дядька в панаме. — Зря ты, глупая, боялась, только юбочка помялась... А теперь — трап убери, дурья башка, их высочествам тут будет ходить неудобно — так вот, теперь, как и было обещано, мы расходимся, крайне довольные друг другом. Помог бы вам с машиной, но, к сожалению, время, как говорится, летит, так что — покедова. И берегитесь пиратов!

* * *

Катер заработал всеми тремя винтами и начал медленно отдаляться, выбрасывая из-за кормы целые буруны кипящей пены. И я, и Датч, оба мокрые как мыши от переживаний, поглядели друг на друга. Я — с негодованием, лысый верзила казался спокойным как удав.

— Серьезно? Жюльен? — дурацкая придирка, конечно, но меня сейчас это и впрямь волновало больше всего. Датч пожал плечами.

— На самом-то деле, ты как раз был Аластор, — признался он. — Чародей, маг и волшебник, знаешь ли. Но, честно говоря, это сейчас не главное. Ничего необычного не припоминаешь, связанного с передачей "их высочеств"?

Забыв про Жюльена, я постарался выполнить требуемое. Вот бородатые, страшные пираты по одной выводят девчонок из трюма, почти что на руках проносят через трап... Алиса спокойна и весела, Лена скорее сосредоточена и старается нигде не споткнуться, Мику явно удивлена неожиданным поворотом судьбы, хотя оно почти всегда так и бывает, надо заметить... Стоп!

— Славя?

— Ага, — Датч усмехнулся, — мы про нее очень вовремя позабыли, а эти олухи не нашли, хотя и облазили весь катер. Интересные дела, не находишь?

— Колдовство, не иначе, — донесся из рубки знакомый голос. Славя сидела в капитанском кресле, болтая ногами. Завлекательное зрелище, нельзя не признать — ноги были очень, изумительно хороши.

— Пояснишь? — Датч казался почти спокойным.

— А как же, — Славя радостно улыбнулась. — Я просто попросила вас всех забыть обо мне на время. А этих, бородатых, попросту убедила, что меня здесь нет, рубка пуста. Они поверили, это было несложно.

Датч посмотрел на Славю, как на привидение.

— М-да, — изрек наконец он. — Натуральная ведьма, получается. А я-то думал, это Реви мне насвистела про вас и ваши необычные способности, не верил...

Датч нахмурился и обернулся к окну, где за бортом все так же мерно катили волны.

— Как они там, хотел бы я знать? Уже порядочно времени прошло...

Со стороны моря послышалась длинная автоматная очередь.

* * *

Ллевелин вернулся в рубку, стаскивая панаму и вытирая ей потное лицо.

— Ух, — только и сказал он в перерыве между этими процедурами. — Ух.

— Хорошо справился, парень, — похвалил его Билл Хойт. Сам он за все время налета на "Черную Лагуну" не покидал рубку, пристально следя за всеми действующими лицами разворачивающегося представления. Ему не слишком понравились короткие взгляды, которыми обменивались здоровенный черный парень и ушастый темноволосый подросток по имени, судя по всему, Жюльен — слишком спокойными они были, совсем не испуганными. А вот в то, что девчонки были важными персонами, верилось как раз легко — вели они себя с достоинством, без малейшего волнения. Может, и правда, коронованные особы? Тогда они сорвали джек-пот.

Вот только зачем их боссу такие заложницы?

— Билли, интересные дела, — оторвал его от размышлений Эрни. В руках у него все еще был пульт управления квадрокоптером. — Машинка показывает, что рядом с одним из катеров, сто третьим, плавают два аквалангиста.

— Боевые пловцы? Чьи? — мгновенно среагировал Билл Хойт. С чертовыми русскими "морскими дьяволами" он когда-то уже поимел чертовых проблем, из-за которых его и выкинули потом из состава SEAL — спецназа Военно-морских сил США. С тех пор на водолазов, даже вполне мирных, у него была идиосинкразия.

— Отсюда не видно, Билл, — хмыкнул Эрни. — Ничего вроде бы пока не предпринимают, болтаются себе по правому борту, у самого форштевня.

— Болтаются, а? — недобро оскалился Билл Хойт и щелкнул тумблером связи со "сто третьим". — Дружище, пошли кого-нибудь, пусть даст пару очередей в воду у вашей правой скулы, да поживей, там у вас незваные гости.

Через несколько секунд воздух прорезали выстрелы. Рация ожила.

— Сделали, как ты сказал, Билл. Одного вроде пришили, в воде много крови, другого не видать. Сдернул, как мне кажется.

Билл Хойт растянул губы в ухмылке.

— Говорят, кровь гуще, чем вода. Нужно было убедиться!

* * *

Примечание к части

Ребят, после этой главы намечается большой перерыв, поскольку буду вне Интернета, и новое выкладывать не смогу. Возможно (возможно), в тех краях, через которые я буду проезжать, окажется нормальный WiFi — тогда в ближайшие две недели я выложу еще главу или две. Нет — значит, нет. Оставайтесь на связи, дальше будет интереснее!

Глава 14, где сила убеждения оказывается способной на многое

Пуля, летящая с дозвуковой скоростью, например, выпущенная из автоматической винтовки, попав в воду, теряет большую часть своей убойной силы. Правда, для этого ей нужно продвинуться в этой среде не менее двух метров. Увидев перегнувшихся за фальшборт людей с автоматами, Реви среагировала мгновенно, ухватив Рока за шиворот и нырнув вместе с ним под днище судна. Это заняло всего пару секунд.

Чтобы миновать расстояние от борта до водной поверхности, пулям понадобилось куда меньше времени — в воздушной среде у девушки шансов не было. Одна чиркнула Реви по руке, почти сразу отняв чувствительность, другая тупо ударила в правый бок, сразу под ребрами. Третья и четвертая беспомощно расплющились о баллоны с кислородом, не пробив их, а остальные прошли мимо или бесполезно затормозили о воду и разрушились.

Девушка потеряла сознание практически мгновенно, но ей крупно повезло еще раз — наряду с тем, что из полутора десятков выпущенных пуль, на ее долю пришлось всего две. Рок, на которого свалилось бесчувственное тело Реви, не запаниковал и не рванул на поверхность, где его мгновенно пристрелили бы. Парень все же сильно вырос с тех пор, как стал членом экипажа "Черной Лагуны". Подхватив девушку и зажав, как мог, ранение в брюшине, он стал погружаться, и следующие несколько минут провел на глубине, ожидая, пока чужие катера уйдут. Благо, судя по всему, длительная охота на аквалангистов в их планы не входила.

Кровь, вытекающая из ран и струящаяся в воде как густой дым, казалась темно-коричневой, и Рок не знал, что это означает. Он и сам был близок к потере сознания — в голове стучали молотки, желтовато-зеленая вода постепенно наливалась нездоровой краснотой, а почти невесомое несколько минут назад тело девушки казалось теперь высеченным из гранита. Интересно, далеко ли от здешних мест обитают чующие кровь в воде акулы?

Он справился — из последних сил работая ластами, добрался до люка в днище катера и стукнул в него трясущейся рукой. Стук вышел слабый, но внутри услышали — створки начали расходиться, и в воду почти сразу упали тросы, связанные вместе и образующие своеобразную "люльку" для подъема раненого. Работая одной рукой, Року удалось в конце концов уложить тело девушки в условно-вертикальное, достаточное для подъема через люк положение.

К счастью, принимавшие наверху догадались спустить эту люльку потом и для него самого — без нее Рок уже никуда бы не поднялся, сил не было совсем. Но их все же хватило, чтобы, оказавшись на борту, вытащить изо рта загубник самостоятельно и потерять сознание уже после этого.

* * *

Не помню, говорил я или нет, но Датч — очень умный парень. Какой-нибудь дурак сейчас засыпал бы всех окружающих вопросами типа "как она?", "с ней все в порядке?", "она будет жить?" и прочими. Ну, или орал бы, багровея, в пространство — "какого хрена это случилось?" А он просто молча смотрел на меня, усталый и серый, в вечном своем промокшем насквозь и заляпанном кровью жилете. Наверное, это потому, что он отлично знал — как и почему это случилось с Реви. Она сама выбрала путь, в котором рано или поздно получаешь пулю в бок, и порой бывает так, что никто не может вытащить тебя, никто не может помочь.

А что касается того, будет ли она жить...

— Я попробую сделать, что смогу, — сообщил я. — Думаю, у меня, да и у нее тоже, неплохие шансы.

Датч коротко выдохнул.

— Парень, давай обойдемся без этого успокаивающего дерьма, хорошо? Я в курсе, что такое ранение в область почки, и чем оно обычно заканчивается. Особенно, если человек потерял литр крови и полчаса болтался при этом в воде. Особенно, если до ближайшей клиники двенадцать часов непрерывного хода. Это не царапина на руке, которую можно заштопать за пятнадцать минут и больше не вспоминать. Чудес не бывает.

"Не бывает, вы говорите? Это верно. Но мы попробуем."

— Очень точно подмечено, — согласился я. — Это не царапина. Это как минимум трещина паренхимы с разрывом фиброзной капсулы и обширным кровотечением в перанефральную клетчатку, возможно, и с гематурией. Даже скорее всего с ней. И тем не менее, шансы есть — я же волшебник, не забыл? Только для нормального, качественного волшебства мне срочно понадобится чистый стол, отдельная каюта... и, наверное, Славя. Да, Славя нужна обязательно.

На лице Датча не дрогнул ни один мускул. Только пота на лбу прибавилось.

— Инструменты, медикаменты, что-то в этом роде нужно? — люблю, когда люди не тратят время на бесполезные препирания.

— Ничего не надо, только давай быстрее организуем то, что я сказал. А, и бутылку воды еще — горло промочить.

— Все будет.

* * *

Крови было много, даже несмотря на спешно наложенный перевязочный пакет — это сразу бросалось в глаза, и это было плохо. Дураку понятно — даже я вот сообразил — что если крови много снаружи, то внутри ее осталось меньше. А люди без крови почему-то жить отказываются, это тоже давно подмечено.

Дышала Реви нехорошо, прерывисто, с каким-то неправильным присвистом и вздрагивая всем телом. Такое, по-моему, в медицине называется поверхностным дыханием. В общем, некоторые основания пессимизм Датча под собой, наверное, имел.

По большому счету, никакого понимания, что и как делать — останавливать кровотечение, делать ревизию почки, ушивать трещины или разрывы — у меня и в помине не было, благо от меня этого и не требовалось. Ключ я все-таки, или не ключ, умею я менять реальность или нет? Все мои желания должны исполняться, так или иначе — именно об этом думает сейчас мое бесчувственное тело, накачанное по самые ноздри кортексифаном и лежащее по-прежнему в спецлагере "Совенок". А в данный момент я желаю, чтобы эта язвительная темноволосая девчонка с острым языком и двумя пистолетами подмышками выжила и выздоровела. И не в каком-нибудь абстрактном будущем, а прямо сейчас.

Значит, Вселенной придется из себя вывернуться, но обеспечить выполнение.

Эх, жаль, девчонок рядом нет, с ними все бы пошло быстрее и легче. Но и одной Слави тоже должно хватить, не в количестве дело. Как там высказывался товарищ Морфеус? "Освободи свой разум". Это как раз несложно, было бы что освобождать. А чего еще полезного предки говорили на эту тему? А вот что: доброе слово важнее любых лекарств. Словом можно убить, а можно и вылечить. Сейчас мы и опробуем данную мудрую методику. Осталось найти эти самые добрые слова.

— Так, — я лихорадочно соображал, с чего начать. Худое, израненное тело на столе в одних окровавленных трусиках выглядело жалко. Отставить дурацкие мысли, я сейчас врач, моя задача — исцелять, как не снилось ни Аллану Чумаку, ни даже Анатолию Кашпировскому. — Во-первых, по-моему совершенно очевидно, что рана у Реви неопасна. Да, пускай девушка чувствует себя неважно, и, возможно, мы упустили немало времени, но это не имеет особого значения. У Реви практически неисчерпаемые резервы организма, понимаешь, в чем дело?

Славя вопросительно уставилась на меня.

— Смешанная этническая принадлежность, тяжелая жизнь на улицах Нью-Йорка, раннее развитие и экстремальные ситуации — и в силу этого подстегнутый метаболизм и гормональный баланс, — уверенно пояснил я. — Посмотри на нее — разве похоже, что она спит по три часа в день, питается засохшей пиццей, да еще и курит как паровоз?

— Совсем не похоже, — покачала головой Славя. Молодец, быстро встраивается.

— Правильно, — подтвердил я. — Силы ее организма нельзя недооценивать. Прямо сейчас, например, он успешно останавливает кровотечение.

Корпус катера едва слышно скрипнул. Я кашлянул, прочищая охрипшее горло. Тяжело, сволочь, одному тут распинаться, но и результат, как говорится, налицо — красной размазанной лужицы на загорелом животе Реви больше не было. Рядом, не дыша и вцепившись мне в плечо, стояла Славя. Я на ощупь нашел ее холодную ладошку и крепко сжал. Теперь можно и продолжать, пожалуй.

— Во-вторых, — вспомнил я. — Пуля, которая в силу малой скорости под водой, не прошла навылет и застряла где-то внутри, тоже скоро покинет тело. Всем известно, как это бывает с загнанной под кожу занозой — организм рано или поздно просто выталкивает из себя инородный предмет. Почему же с пулей должно быть иначе?

— Это всем известно, — согласилась Славя.

По воздуху прошла какая-то странная вибрация, словно ему стало тесно в напряженном, сжатом до предела пространстве рубки. Из рваного, неправильной формы пулевого отверстия показался черный деформированный кусочек металла. Я осторожно вынул его и положил на край стола. Реви, кажется, задышала чуть ровнее и глубже.

— Ничего нет хуже, чем не доверять собственным жизненным силам, которые сидят внутри твоего тела, — сообщил я задумчиво. — Готов поспорить, например, что прямо сейчас в брюшной полости Реви заживляются и исчезают все анатомические дефекты и функциональные расстройства в окружающих тканях. Кто-то скажет, что такая скорость регенерации невозможна, но что мы ответим этим злопыхателям, как считаешь? — Я сделал Славе приглашающий жест.

— Все это происходит прямо у нас на глазах, — решительно сказала девушка. — Кровяное давление уже выравнивается, последствия шока минимальны... и эта дырка, которую проделала пуля...

— Раневой канал, — подсказал я.

— Вот-вот, раневой канал постепенно затягивается, и можно с уверенностью сказать, что через некоторое время там не будет не то, что рубца, а даже шрама, — кивнула Славя. — Ни на животе, ни на руке — там вообще все заживет буквально за день.

Протяжно заскрипела стальная балка под потолком, со звоном лопнула стенная лампа в металлической оплетке, непонятно откуда потянуло холодным воздухом, в воздухе заплясали какие-то резвые сверкающие искорки. Запахло озоном, в ушах мерно пульсировал низкий механический гул. Реви застонала и пошевелилась, ноги ее конвульсивно дернулись. Я с усилием отлип от бутылки с водой — горло драло просто нестерпимо, словно я шесть часов подряд орал популярные песни.

— И, конечно, об инфекции, бактериальном загрязнении и некрозе тканей вообще в таких условиях смешно говорить, — твердым голосом закончил я. — Нет никаких оснований подозревать в поврежденных тканях предпосылки к сепсису или наличие патогенных анаэробов, все немногочисленные омертвевшие микрофрагменты успешно и безболезненно выведутся через мочеточник. В данный конкретный момент организм активно занимается восполнением объема циркулирующей крови, чем и будет занят ближайшие дни. Пациенту рекомендован полный покой.