Выведенная Роквардессаром и Деваной териантропия — болезнь интересной. Большая часть людей даже не замечала каких-либо проблем. Со временем начинали улучаться слух, зрение, увеличивались сила и скорость реакции, некоторые приобретали звериные черты. Но есть и такие, которые днем были вполне нормальными люди, пусть и с некоторыми странностями в поведении, а ночью после болезненной трансформации приобретали звероподобную форму и выходили на охоту.
Роквардессару и Деване удалось разработать новую форму териантропии, которая требовала меньших затрат энергии, но у нее остались негативные факторы. У части обращенных людей на волю вырывались сдерживаемые эмоции и среди них преобладали обида, злость и агрессия. Эти новообращенные не жаждали человеческой крови, предпочитая в основном беспомощных домашних животных, но и не продолжали вести обычную жизнь. Они охотились на людей. Не с целью убийства или кормежки, они просто играли, пока не чувствовали угрозы. Обычно пострадавшие оставались живы, хоть и сильно изранены, но на следующую ночь они сами превращались в нечисть.
-Анархия в Южном пределе нам на руку. Срыв сбора урожая, эпидемия, карантин, стаи диких териантропов — все это ослабит противника экономически и морально. Но главная наша цель — увеличить количество тянущихся ко Тьме существ, — наставительно ответил Роквардесар, остановившись у входа в свою комнату и щелкнув по носу зазевавшейся тигрице. — Южный предел падет к нашим ногам, но нужно не просто завладеть, но и воспользоваться. Нам нужны будут те же крестьяне, те же ремесленики, торговцы. И лучше, чтоб царство было населено живыми существами, саморазмножающимися, а не упырями.
-Поэтому ты хотел обратить эльфов? — лукаво продолжила допытываться Девана, огромной лапой потерев влажный нос. — Да из вашего племени получаются отличные териантропы, — оборотень мечтательно зажмурила глаза, — зверь обладающий всей мощью ревивомантии и контролирующий себя! Совершенство. Почти как я. Жаль, твои ученики не владеют магией. Шереф мог бы остаться жив, если бы был ревивомантом. Даже мои лучшие модификации его не спасли.
-Перебежники чуть не погубили весь нашь план, — мрачно сказал некромант, раздраженно пнув заклинившую дверцу тумбы и доств из нее ящичек с инструментами. — В последний момент успел спасти Тэрею. А с эльфами?.. Да, было бы неплохо часть из них обратить, даже в роли врагов они стали бы очень полезны. Но сделать из эльфа териантропа сложно, с людьми проще.
Роквардесар бережно откупорил многочисленные баночки с пропитками и лаками и начал кропотливо замазывать одному ему видимые царапины на бело деревянном доспехе. После вчерашних экспериментов с костяным экзосклетеном, латы немного повредились.
-Сначала, расслабленные годами мира и покоя, разжиревшие и расплодившиеся люди не особо обращали внимания на случаи нападения диких зверей, — продолжил говорить развалившейся на кровати Деване, которая сейчас вернулась к своему обычному облику юной девушки смешаных, человеко-эльфийско-тролльих, кровей. — Но уже через неделю по окрестным лесам начали бродить стаи голодных териантропов, которые в поисках пищи и гонимые азартом охоты покидали родные места и нападали на новые деревни, села и веси.
Роквардессар не испытывал особых душевных терзаний по поводу того, что практически устроил геноцид человеческой рас, выводил из них новый вид, что его и Деваны порождения калечат ни в чем неповинных людей. Это было жестоко, но необходимо. Он лишь надеялся, что часть тех, кто не пошел на поводу своих инстинктов и продолжил жить обычной жизнью смогут прижиться на этой земле. Они, а не те, что сейчас носятся по лесам, загоняя путников и атакуя ни в чем не повинных жертв, часть плана по возвращению тьмы в Мир.
Демон побывал на Анурере совсем недавно и увидел мир без смерти, где все живое поглощает друг друга, где царит бесконечная вакханалия жизни. Уже появилось несколько очагов, в которых существует лишь одна сплошная биомасса неопределенной формы — будущий мировой организм. Здесь Боги еще контролируют процесс, но на другой стороне Мира во всей красе видны последствия их деятельности. Нужно было срочно поправлять баланс Сил, всеми доступными способами.
И кроме того, Роквардессар помнил, как светлые, которые сами брезговали зачисткой темных земель, вынудили несколько отрядов вампиров заняться этой грязной работой. Перебежники выполнили то, что обещали. Зачистили земли, убивали всех: беззащитных крестьян, женщин и детей, тогда вся нынешняя Пустошь кишела упырями. За это ренегатов стали презирать. Нет, не темные, они их просто ненавидели, а светлые. В какой-то мере териантропия была местью и могучий некромант ее стыдился, с трудом признавая и эту причину начала эпидемии.
-Да, идеала мне никогда не достичь, — покачал головой Роквардессар, тонкой кистью нанося специальную пропитку на свои деревянные доспехи. — Да простит меня Эрзу. Надеюсь, что это все хотя бы не напрасно...
-Что ты там бормочешь? — недовольно спросила успевшая задремать Девана, собственно, кровать в комнате некроманта использовала только она, нежити сон не к чему. — Засел со своими деревяшками. Я же говорю, давай, лучше, прогуляемся.
-Так, мысли вслух, Дева.
-Бывает, Рок, — сладко потянувшись, сказала девушка. — Говорят, лечиться надо. Мой покойный брат, тело которого я тебе одолжила, тоже любил мыслить вслух. И вот до чего это довело.
Нужно признать, сам Жнец Душ всегда соглашался с тем, что является сумасшедшим, или, во всяком случае, не полностью нормальным и адекватным существом. Но кто был бы абсолютно нормальным, если фактически прожил в мире от силы несколько минут, превратился в нежить, а потом несколько лет рос и корчился на камне из Гиблых пещер. Он, конечно, помнил, каково это — жить нормальной жизнью, но воспоминания заимствованы. Быть нежитью, по его мнению, приятнее. Высшей, конечно, когда по сути от живого отличаешься только особенностями физиологии. Зато ни боли, ни мук от жажды и голода, которые не смотря на все свои способности все же испытывали даже эльфы.
Хотя сумасшествие Роквардессара иногда бывало полезным. Он обожал творить. Как это ни странно для его профессии. Он любил создавать, и это, пожалуй, одно из немногих качеств, унаследованное от предков. Творил он все, что было в его силах: новые заклинания, артефакты, магические формулы, новые виды нежити. Но триумфом его мысли без сомнения стали темные эльфы. Новая раса.
Он презирал своих собратьев, что плодят бездушных кукол вроде сидхов и орков и довольствуются лишь этим, даже не помышляя о большем. Он хотел создать новый вид разумных, настоящих, с душей, считая это Искусством и мечтая переплюнуть сородичей. Великий и ужасный некромант души не чаял в своем творении, он обожал дроу и шефанго, как собственных любимых детей. И поэтому никого их них не было сейчас с ним в Наир-Тирас. Он боялся потерять хоть одного из своих немногочисленных чад и так часто гибнущих в стычках со светлыми и орками.
Поэтому в крепости были лишь сам Роквардессар, четверо его старинных друзей и нежить. Три легиона из армии Тьмы. Легионы Отчаявшихся, Восставших и Мстящих. Последние осколки великой некогда армии, и те в скором времени канут в небытие. Отчаявшиеся давно отчаялись ждать посмертия, Восставшие желали, чтобы тела их спокойно гнили в земле, а Мстящие уже не жаждут мстить. Нежизнь тягостно действует практически на всех. Кроме некоторых сумасшедших.
Один из которых с любовью полировал чешуйки и пластины своих лат. Белое дерево матово блестело и казалось совершенно чистым, но зоркий глаз эльфа примечал недопустимые пылинки. Хорошо, что кровь впитывается в доспехи не оставляя и следа. Роквардессар когда-то долго маялся с древесиной Леартойля, часами корпел над каждой пластинкой и чешуйкой. Это дерево попалось ему лет сорок-пятьдесят назад. Как раз в заброшенном Сребролесье, когда он искал меч своего отца. Оно не погибло под действием его Покрывал Тлена, ни одно Древо Жизни не умирало от этого заклинания, более того, в тени этого дерева можно было пережить негативное влияние некротической магии, этакие островки спокойствия среди буйствующей вокруг смерти.
В Сребролесье Леартойли обладали неповторимой серебристой листвой, сам Роквардессар восхищался ими, величественными и незыблемыми. Когда он уходил из павшего перед ним Убежища эльфов, он не убил ни одно из этих деревьев. И дал возможность укрывшимся под их сенью женщинам и детям уйти, хотя об этом старательно умалчивают все хроники.
Но когда Роквардессар вновь пришел в те места спустя несколько лет, от некогда большой рощи этих деревьев остался лишь один последний великан, котороый усердно подпиливали и рубили жалкие людишки. Величину его гнева сложно передать. Он нарочно применял Покрывала Тлена только в тех местах, где росли Леартойли, надеясь, что со временем они нейтрализуют его магию. Но из-за наглых хумансов, которые методично вырубали все Деревья Жизни, Сребролесье едва не превратилось в вечное мертвое болото, сродни Пустоши. Куда смотрел Совет магов, Певец Смерти не понимал. Да и его собратья хороши. Они-то думали, что это его заклятье медленно, но верно уничтожает Леартойли. Ага, берет пилу в один виток основы, топор в другой и идет уничтожать...
Пришлось самому разбираться с своим же проклятием. А вот Древо спасти, увы, было не в его силах. Единственное, что он тогда смог сделать, это поговорить с ним. Роквардессар чувствовал себя немного виноватым перед древним исполином, поэтому исполнил его небольшую просьбу. Включил душу Леартойля в цикл перерождений сидхов. Вновь договаривался с Лесом, который ни в какую не желал отдавать Древо Жизни. Уговорить все же удалось, но только обмен на то, что Роквардессар вырастит на месте одного пять новых серебролистых Леартойля.
Это было плевое дело. Уже тогда он начал понемногу разбираться в друидизме, взял пять семян с погибающего Древа, высадил в знатно удобренную перегнившими тушками неудачливых дровосеков землю, оградил некоторыми чарами, послал пробуждающий импульс и готово. А вот когда душа старого Леартойоя отлетела на цикл перерождения, то решил не разбрасываться ценным материалом и прибрал к рукам немного белой древесины, из которой и сделал себе замечательные латы.
Наивные светлые верят, что следуя закону соответствия, некроманты должны ходить в черном, с черепами, костями и прочими атрибутами смерти. Роквардесар доказал, что это вовсе не так. Для него цвет смерти — белый. Он все еще помнил белый потолок башни Забвения, ее белые стены и молочного цвета камень из Безжизненных гор. И вряд ли когда-либо забудет. Хотя его Венок соответствовал представлению светлых о некромантах. Переплетенные кости и черепа по окружности, вместо зубьев. На самом деле, Роквардессар предпочел бы что-нибудь более строгое и скромное, в конце концов, магические свойства зависят не от внешнего вида, но иногда все же бывают нужны и такие показушные вещи. Люди при виде Венца Мастера Смерти, бежали сломя голову так, что пятки сверкали. В лицо-то мало кто узнавал некроманта, учитывая, что временами он мало отличался от обычной нежити, и вообще лица как такового не имел.
Хотя сейчас можно перековать старый артефакт и придать ему более красивую форму. В виде венка из сатара, цветов Леартойля. Того, что пал на глазах Роквардессара.
-Эй, Рок! — меланхолично окликнула некроманта Девана
Девушка откровенно скучала и уже не знала, куда себя деть. Несколько раз она оборачивалась змеей и, скользя холодными чешуйками по коже, нежно обвиваясь вокруг груди некроманта и высовывая острую голову из-под ворота рубашки назойливо нашептывать предложение погулять по степям. Пару раз успела превратиться в домашнюю кошку и, развалившись на коленях Роквардесара, ненавязчиво мурчать, как скучно сидеть в четырех стенах. А сейчас она снова растянулась на кровати в привычном антропоморфном образе и, наверняка, чудила со своей магией мороков, видя яркие сны наяву.
-Что такое, Дева?
-Там светлые зашевелились, похоже, что они нас учуяли.
-Отлично, — не отвлекаясь от полировки лат, ответил Певец Смерти. — Давно пора, совсем расслабились. Их войска пока не видно?
-Нет. Только разведчики шныряют в округе, — пренебрежительно махнула рукой оборотень.
-Похоже, я сдохну от скуки или сума сойду от безделья, пока дождусь от них чего-то интересного, — пожаловался Роквардессар.
-Ну уж нет, братец, — ехидно возразила Девана, — ты уже сдох, а сходить тебе не с чего!
И убежала, звонко клацая по камню когтями и гордо задрав пушистый хвост. Ну прямо, как ребенок малый. Сносить ее выходки беспрестанно мог только Тиберий, который сейчас занят подготовкой легионов, поэтому отдуваться за него приходилось Роквардессару.
-Кому из нас еще не с чего сходить, — беззлобно проворчал ужасный некромант, усмехаясь.
На счет того, что он "сдох", спорить было бесполезно. Хотя с какой-то стороны он жил, и жил даже больше тех, кто ни разу не умирал. Лишь тело его было мертво. На эту тему им был даже когда-то написан небольшой философский труд.
Вообще, эта привычка, записывать свои мысли, эксперименты с алхимией и заклинаниями повелась у некроманта еще с тех пор, как его зачислили преподавателем в Темную Академию, институт Некромантии, у него даже имелось звание академика. И даже сейчас его книги не лежат бесполезным хламом в подвалах Наир-Тираса, по ним учатся молодые темные эльфы. Особым спросом пользуются научные труды, в которых содержались методы и принципы создания всевозможных стихийных заклинаний. Хотя книги о теории друидизма и шаманизма также не остались без внимания.
Ториендиль и Сет, малыши, которых он встретил нечаянно многие годы назад. Тогда они бродяжничали, изгнанные из Убежища, и мало кто смог бы признать в двух забитых и грязных существах гордых эльфов. Он приютил их и научил магии, спел персонально для каждого нечто подобное Песни Свободы.
В те годы вообще многие бездарные эльфятя оказывались на улице, изгнанные своими родителями. Но хотя бы живые.
И отчасти в том вина была Роквардессара. Страх жил в сердцах эльфов. Хотя позже они все же одумались и решили, что пусть лучше возможное зло живет при них и приносит пользу хоть в качестве воинов, заменяя взбунтовавшихся орков, чем бродит по свету без присмотра. Уландиль, стоило ему взойти на трон, смог быстро построить своих подданных. Он держал эльфов в кулаке, не был тираном, но абсолютную монархию устроил быстро. Теперь даже представители Совета Древних превратились в Советников, а ведь когда-то по их решению менялись династии и выбирались правители.
Роквардессар небезосновательно считал, что характером сводный братец пошел в матушку, которая самому Уландилю приходилось только бабушкой. Леарлина, не смотря на внешнюю мягкость, была и остается довольно жестокой и властной особой. Мать народа эльфов, чтоб ее...
-Рок! Пристрой свой материал куда-нибудь! Воняет же, как в выгребной яме! — раздался звонкий возмущенный крик.
Никта утонченная девушка, ей не нравится запах "материала" некроманта. По правде говоря, мало кому он нравится. В данном случае имелась в виду куча костей местных животных пошедших на пищу за последний год. Роквардессар поднял их из ледника совсем недавно, они были добросовестно очищены от плоти и почти не пахли, но Никте никогда не угодишь. На то она и фейри.
