Битва за небеса

Морская авиация (AИronautique Navale) усилилась уже упомянутой 4-й бомбардировочной флотилией, в составе эскадрилий 6В и 7В (по двенадцать бомбардировщиков Глен "Мартин" 167F), прибывших 15-го и 17-го июня, плюс эскадрилья поплавковых торпедоносцев Esc. 1T (шесть Latecoere 298) и эскадрилья 1 АС (двенадцать Девуатин 520 прибывшие 4-го июля.) Ещё одна истребительная эскадрилья 2AC, а также эскадрилья торпедоносцев Esc. 3T (двенадцать новеньких Bloch MB.175T), вместе с немецкими эскадрильями 1./KG 26 и 1./KG 28, дала возможность разом поднимать в воздух до тридцати торпедоносцев, прикрытых двумя десятками истребителей.

Надо сказать, что торпедоносцы Bloch сразу показали себя грозным противником. Высокая "истребительная" скорость, прекрасная управляемость в воздухе и на земле, сильное вооружение и отличная маневренность, делала их очень трудной мишенью даже для "Спитфайров" (основная масса которых сторожила небо над островом). Более медлительные "Харрикейны" и "Томагавки" могли перехватить этот торпедоносец лишь при большом везении. Лишь очень немногие самолеты этого типа в 1941 году были сбиты истребителями "союзников". Не последнюю роль в этом сыграла концепция лёгких авиаторпед. Для морского лётчика атаковать, да и просто увидеть авианосец или линкор противника — это очень большая удача. Гораздо чаще добыча просто не стоит того, чтобы тратить на неё "агрегат", созданный, дабы "ломать хребты" линкорам.

"Внутренняя лужа" Средиземного моря у берегов Леванта стала ареной схваток кораблей рангом до крейсера, бои на суше, усилиями прессы "свободного мира", превращались в живописно-эпохальные батальные сцены, что позволяло достаточно долгое время создавать неопределённость намерений для советской стратегической разведки. К слову сказать, основным информационным каналом которой и была пресса "свободного мира" с дополнением в виде разнообразнейших слухов и сплетен от всевозможной "обслуги". Для "закрепления эффекта" германская транспортная авиация перебросила в Сирию значительное количество 25-и и 75мм зенитных орудий с расчетами, 25мм противотанковые пушки, боеприпасы и, главное — большое количество противопехотных и противотанковых мин.

После начала "Барбароссы" активность люфтов резко снизилась по понятным причинам — эскадрильи требовались на Восточном фронте. Однако совсем бросить сирийский плацдарм немцы не хотели, ведь Вермахт, после разгрома СССР, должен наступать на Ближний Восток. Если бы Дентц продержался до этого времени, то это весьма облегчило для немцев ведение дальнейших операций. О том чтобы выделять на помощь французам собственных войск не могло быть и речи, однако можно ведь (по возможности) оказывать содействие наращиванию собственно французских сил. Этому также соответствовала поставленная перед Гейдрихом цель — вовлечь Париж в войну на германской стороне.

Как итог, в оккупированный греческий порт Салоники по железной дороге перебрасываются французские войска для отправки в Сирию. Вот только пропустить их через свою территорию отказалась Турция, хорошо понимая, что руки немцев связаны в России.

Оставалось море.

В Ночь с 22-го по 23-е июня Де Лафон снова вывел "Гепард" в море в попытке прорвать британскую блокаду Бейрута но, после короткой перестрелки с британскими крейсерами и эсминцами, получив одно попадание, вернулся в порт, легко оторвавшийся от преследования. Этой же ночью сел на мель авизо "Элан". Хоть корабль и удалось с неё снять, но он остался небоеспособен до конца кампании.

25-го июня, шедшая с грузом боеприпасов в Бейрут французская подводная лодка "Суфлер" была потоплена английской субмариной "Паршиен".

Тем временем пришли в движение британские войска в Ираке. Со стороны южного Ирака в Сирию вторглась группировка под названием "Хабфорс", генерал-майора Кларка, включавшая в себя 4-ю кавалерийскую бригаду (командующий бригадир Кингстоун), 1-й батальон Эссекского пехотного полка и механизированный полк Арабского Легиона Трансиордании. Эта группировка, в майских боях порвавшая на британский флаг лучшие части армии Ирака, теперь получила приказ захватить Пальмиру с дальнейшим продвижением на Хомс.

21-го июня "Хабфорс" начала свое наступление. Во второй половине дня англичане атаковали насосную станцию T.3 на трубопроводе Киркук — Триполи в ста километрах к востоку от Пальмиры. Станцию обороняли двадцать два легионера из состава 15-й роты 6-го полка ИЛ засевшие в бетонных дотах. Английская пехота, при поддержке артиллерии и минометов, день за днем безуспешно атаковала эти укрепления, каждый раз неся большие потери. Лишь 6-го июля легионеры, две недели сковывавшие около двухсот пятидесяти англичан, оставшись без пищи и боеприпасов, сложили оружие.

В то же время (21-го июня) в двадцати трёх милях от Пальмиры наступающая колонна английских кавалеристов и мотострелков попала под удар французской авиации. Запрошенное воздушное прикрытие не появлялось, и несколько дней подряд французские бомбардировщики с утра до вечера утюжили колонны Хабфорс. В песках догорали грузовики, стволы пулеметов англичан раскаливались до красна от стрельбы, а ночью в пустыне царил Кавукджи

Иракский майор Фавзи аль Кавукджи был одним из лучших арабских командиров — голубоглазый ливанец, более похожий на немца, чем на араба, бывший османский кавалерийский офицер награжденный железным крестом второго класса, выпускник французской военной академии Сен-Сир, активный участник арабских восстаний против французов и англичан в Сирии и Палестине, военный советник короля Саудовской Аравии и инструктор военной академии Ирака. Богатый послужной список. По ходатайству немцев Кавукджи получил помилование от Франции, где до того числился дезертиром и мятежником, затем возглавил отряд из более чем пятисот добровольцев, которые сражались против англичан в Ираке, а после разгрома иракцев продолжили воевать на стороне вишистов в Сирии. Отряд был полностью моторизирован примерно семью десятками грузовиков, на которых боевики установили пулеметы, противотанковые ружья и минометы. При поддержке вишистских бронемашин, Кавукджи занялся тем, что перерезал коммуникации Хабфорс. Его партизаны организовывали засады, громили автоколонны снабжения британцев и небольшие их гарнизоны, создавая подавляющее превосходства на участке атаки и уходя в пустыню от крупных отрядов противника. Судьба англичан и индийцев попавших живьём в руки боевиков, кроме тех везунчиков кого передали французской контрразведке, как правило оказывалась весьма незавидной — их подвергали жестоким пыткам и казнили по туземным обычаям, которые в тех краях от века в век не меняются. Сам Кавукджи был тяжело ранен 24 июня и вывезен самолётом на лечение в Германию, но его боевики продолжали сражаться до конца, а их уцелевшие остатки выехали в Германию (как гражданские) через Турцию уже после разгрома вишистов. Фавзи аль Кавукджи вернется в Сирию только через два года — в звание полковника Вермахта.

К моменту ранения Кавукджи бригадир Кингстоун уже был госпитализирован из-за нервного срыва, вызванного постоянными атаками с воздуха, поэтому командование бригадой взял на себя майор Гуч.

25-го июня, когда наконец-то прибывшая для прикрытия 3-я эскадрилья австралийских ВВС расчистила небо от французских бомбовозов, завалив сразу шесть машин противника, Хабфорс продолжила продвижение к Пальмире.

Арабский Легион тем временем, англичане выдвинули для флангового обхода и выделили подразделения для зачистки тылов Хабфорс от друзов и партизан Кавукджи. Это была лучшая арабская армия созданная англичанами из бедуинов рожденных для войны в пустыне. Теперь дела у них пошли гораздо лучше.

Глава 13

Ещё лучше, в сравнении с предшествующим этапом, дела продвинулись у Редера. Гроссадмирал считал, и не без оснований, что его заслуги перед страной позволяют вновь поднять вопрос о пересмотре "соглашения с авиацией". Перечисление заслуг можно начать хотя бы с того, что благодаря именно его решительности и настойчивости Рейх получил побережье Норвегии, соответственно, возможность продолжать войну.

Первейшей задачей германского флота всегда было обеспечение безопасности маршрутов, ведущих в Гельголандскую бухту и из неё. Третьего сентября, в день начала войны, адмирал Заальвэхтер (командующий военно-морскими силами западного направления) получил приказ немедленно установить серию оборонительных минных полей в Северном море — так называемый "западный барьер". Самоотверженными усилиями команд крейсеров, миноносцев и флотской плавбазы "Сверчок" под командованием адмирала Денша (командующего рекогносцировочными силами), в считанные ночи, "из ниоткуда" появились минные поля, протянувшиеся широкой аркой от Терсхеллинга вдоль побережья Голландии, а затем к северу, вдоль побережья Дании вплоть до Хорн-рифа. Для прохода сквозь "западный барьер" оставлялись свободные полосы, ведущие к западу и к северу. Для осуществления мореходства нейтральных стран были проложены свободные от мин проходы, обозначенные поначалу плавучими маяками. О местоположении опасных для судоходства зон, конечно же, объявлено официально.

Свободные от мин каналы (для входа и выхода за защитный барьер) ставились "с дальним прицелом" на то, чтобы оставаться недоступными для противника до самого конца... Однако лучшая оборона — это наступление, поэтому в кригсмарине перешли ко второму этапу минных постановок. Эсминцы, миноносцы и шнельботы, прикрываясь удлиняющимися ночами и осенне-зимней темнотой, "оставляли гостинцы" в водах английского побережья.

Пока англичане лихорадочно обеспечивали прикрытие каботажных перевозок "со всех ракурсов", часть их забот взяли на себя... "стервятники Геринга", загнав, по несогласованности прохождения информации, пару своих новеньких, для германского флота поистине бесценных эсминцев на минное поле. Взявшись за постановку мин у побережья Англии, по составной части программы минирования, люфты предоставили англичанам новейшие образцы вооружений "с доставкой на дом"... Гроссадмирал тщательно протоколировал все "залёты" авиаторов, тем самым подготавливая почву для решительного разговора, по итогам которого 10-й корпус люфтваффе может изменить не только состав, но и подчинённость.

Тем самым флотские погоны наденут обратно те триста офицеров, что в далёком теперь уже тридцать пятом, перешли служить в авиацию, чтобы сформировать двадцать пять эскадрилий для флота. До начала войны эти Luftwaffenkommando See находились в формально-номинальном подчинении Герингу. Когда "летающему борову" удалось "отжать" себе эскадрильи гидросамолётов (и несколько истребительных), Редер ответил отзывом ряда офицеров, что привело к расформированию большинства эскадрилий и появлению флотского ядра 10-го корпуса. Достаточно упомянуть, что ранее корпусом командовал человек, до сентября 1934 года носивший звание фрегаттен-капитана, и служивший в морской авиации ещё при кайзере. Будучи корветтен-капитаном, Ханс Гайслер ещё в начале тридцатых руководил "опытным радиокомандованием" в Варнемюнде.

Гюнтер Кортен, командующий корпусом на текущий момент — это "ставленник люфтов", при котором начальником штаба остался Мартин Харлингхаузен, первым в бомбардировочной авиации награждённый Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту за двадцать потопленных судов у побережья Норвегии. Суда отправились на дно с помощью метода, опробованного Харлингхаузеном еще в Испании и названного "Steckrubenverfahren" ("способ протыкания брюквы"), который затем получил название "топмачтовое бомбометание".

В апреле 40-го, используя эту тактику, Харлингхаузен топил у побережья Норвегии один корабль за другим. В большинстве случаев вместе с ним в качестве пилота летал обер-лейтенант Роберт Ковалевски. Во время атаки транспорта "Сириус" их самолет пролетел так низко, что срезал и унёс с собой верхнюю часть флагштока, укрепленного на мачте. Ковалевски и после войны хранил эту "запчасть" как один из самых примечательных и редких сувениров Второй мировой войны... Командуя эскадрильей AS/88, Харлингхаузен участвовал в налетах на Валенсию, Таррагону и Барселону, где успешно применял на практике авиационные торпеды. В той же эскадрилье поплавковых Не-59 начинал свой путь и нынешний командир 6./KG 26 Вернер Клюмпер. "Многоходовочка" с переброской 6./KG 26 на Балтику, не просто усиливала созданное люфтами командование "Остзее". Через эскадрилью гауптмана Клюмпера Редер готовил почву для решительного ультиматума, предварительные условия которого можно оценить по событиям ноября 39-го, когда часть авиаторов, набранных из морских офицеров, без каких либо объяснений зачислили в подводный флот. В планах Дёница хватало должностей и званий офицерам люфтваффе, если они надумают вернуться к "альма-матер", взять к примеру Хардегена.

В апреле 33-го он поступил на службу в ВМФ, в 34-м произведён в фенрихи. В середине 35-го перешёл в морскую авиацию, получил подготовку лётчика-наблюдателя, а затем и пилота истребительной авиации. В ноябре 39-го был переведён в подводный флот. В декабре 40-го назначен командиром подлодки U-147 (потопил норвежский "Аугвальд"), в мае 41-го назначен командиром U-123 и, в первом же походе к берегам Западной Африки потопил пять судов общим водоизмещением 21507 брт.

Лютый кадровый голод — это естественное положение дел для всякой всерьёз воюющей структуры. Военно-морской штаб Рейха, созданный сочетанием отделов оперативного планирования и отдела операций, дополненных отделом разведки, переживал нехватку профильных специалистов не менее остро, нежели штаб воздушного флота "Райх". Война на море — это отдельная, "специфическая отрасль деятельности", которая таит предостаточно подводных камней. При создании нового корабля используется всё самое передовое, что только есть в стране, поскольку ему выполнять роль "витрины", зримого воплощения квинтэссенции мощи (на своём ранге). У корабля и пехотной части, при сравнимой численности "персонала", совершенно другая "шкала оценок/табель о рангах", передовые технологии требуют квалифицированных специалистов, формы войны меняются прямо на глазах, переходят под воду/в воздух/радиоэфир...

В ходе поиска новых форм противостояния на морях, первой опробовали взаимодействие "кондоров" и субмарин. Первоначальные результаты оказались полностью отрицательные. "Предметами первой необходимости" стали в первую очередь: общая терминология и система связи/навигации, правильное опознавание и точность сообщений, наведение подлодок посредством радиомаяка и множество других вещей. Полный провал с авиационными торпедами временно закрыли мины и топмачтовая бомбардировка, впрочем Оскар Вер (главный по торпедам) таки загремел под следствие.

Геринг вытащил Вера "из застенков гестапо" и "пригрел под своё крыло" в расчёте на собственный центр торпедоносной авиации, заодно спасая того от линчевания. Множественные отказы, сопровождавшие Норвежскую операцию, тогда загнали в натуральную депрессию предостаточно команд и асов. Трудно сохранить рассудительное трезвомыслие, когда слышишь удары трёх своих торпед в борт британского линкора, которые "бац! и фсё". Восемь торпед втыкаются в длинную стену неподвижных транспортников в Бигден-фьорде — эффект ноль, и много-много ещё подобных историй. Помимо утраты доверия к торпедам, Норвежская операция стоила кригсмарине половины (десяти) эсминцев, трёх крейсеров, миноносца, и восьми подводных лодок. Кроме боевых кораблей было потеряно одиннадцать транспортов. Англичане потеряли авианосец, два крейсера, шесть подводных лодок и девять эсминцев. По потерям можно сказать, что "стороны разошлись на равных", вот только для "владычицы морей" тот же эсминец (даже "Трайбл") — это "расходная мелочь", а для германского флота — Ценность.