Оборотная сторона Света. Часть 1 Бешеный Волк

У Тайрелиона аж мурашки по спине пробежали — настолько властным был этот хриплый шелест, который с трудом можно было назвать голосом. Только нечеловеческий слух и уловит. А ведь был всего навсего бродячим наемником, вечно бунтующим против правил общины. Неужели это пленение его так изменило? Но неважно, неважно! Приказ вожака ясен, а значит, его следует исполнить — иного общая воля не потерпит.

Самое время.

Ифенху сорвались в бег единым слитным движением. Заскользили беззвучно, прикрывая глаза, чтобы случайный отблеск самого малого света не выдал их присутствия врагам. Остановились под стенами, оглушили пару и без того сонных дозорных короткими волевыми ударами.

Это хорошо, что на стене почти нет охраны, а у той, что есть — очень слабые защитные амулеты. Слаженной атаки они не сдержали, и люди быстро стали похожи на кули с мукой. Один бедолага заснул так неудачно, что свалился со стены прямо к ногам стаи. Хрустнули кости, человек дернулся и затих. Мимоходом глянув на свежий труп, Ваэрден дал отмашку и стал первым взбираться по старым камням.

Выбоин и трещин в кладке было достаточно, чтобы когти легко за них цеплялись, да и лезть оказалось не так высоко. Под сапогами осыпалась пыль, крошево скрепляющей камни глины, какая-то труха.

Стараясь не наделать лишнего шума, стая взобралась на гребень стены. Обошла оглушенных дозорных и спустилась во двор возле конских и рельмовых стойл. Большинство животных мирно спали. Только одна коровка испуганно вскинулась, но ее тут же оглушили.

Ваэрден замер. Остальные тоже, не смея двинуться без приказа. Он потянул носом воздух, полный резких запахов человеческого жилья и казарменного мужского духа. Прислушался. Огляделся. Поморщился, почуяв благоухание давно нестираных портянок, и махнул в сторону невысокого двухэтажного здания, от которого сим благородным ароматом несло не так сильно.

"Убирайте офицеров, комендант — мой. Поутру я разберусь с остальными сам"

"Ты что задумал?" — встревоженно метнулась к нему Миара. Красноватые огоньки ее глаз уперлись в два зеленоватых фонаря.

"Увидишь, тебе понравится", — хмыкнул Волк. "Это будет забавно".

"Да иди ты к алден под хвост!"

"Выполняй приказ"

Всеобщая дрожь предвкушения прокатилась по стае, и они разделились. Беззвучными тенями заскользили среди построек, мороча головы сонным часовым.

Ваэрден снова принюхался и внимательно вслушался в мысленный фон. Его окружала глухая сонная тишина, изредка разбавленная вялыми мыслишками неспящих. Вот разум внезапно пробудился и, судорожно трепыхнувшись, погас — чью-то жизнь прервал удар кинжала. Вот еще три человека умерли, так и не успев понять, что же их убило. А вот ухо уловило чей-то слабый вскрик. Где же этот непутевый родственничек герцога?..

Ага, не его ли вожделение носится в воздухе вместе с женским запахом? Волоски на загривке у ифенху поднялись дыбом, и он рысью кинулся к небольшому отдельному флигельку, откуда доносились довольно громкие для его слуха стоны и придушенный визг. Взбежав на крыльцо и уже не думая ни о каких предосторожностях, Волк со всей дури саданул плечом в дверь.

...И чуть не поцеловался со стеной, потому как разгильдяй хозяин не изволил запереться. Ну что ж, все к лучшему...

Он не почувствовал ни радостного предвкушения, ни азарта, ни волнения, когда оказался в заваленной хламом комнате с потухшим очагом. Одно равнодушие. Ночного зрения хватило только на то, чтобы различить занавеску, отделявшую вход в спальню, да не своротить по дороге стол, судя по вони, заставленный пустыми бутылками и кружками из-под дешевого вина.

Непотребные звуки прекратились, зашуршало, заскрипело, и недовольный мужской голос хрипло и полупьяно прокаркал:

— Какого, драного алден в задницу, тебе надо, Грэс? Катись отсюда к демонам, не твоя очередь!

— Ты немного ошибся, — тихо проговорил ифенху, отбросив цветастую тряпку и загородив собой проход. — Твой приятель, скорее всего, уже мертв. Оставь девчонку в покое и хотя бы сдохни, как мужчина, а то вдобавок яйца отрежу.

Феликт ди Вилли икнул, сполз с плачущей девицы и слепо зашарил рукой по постели в поисках оружия, которого там, разумеется, не было. И черный лунник он при себе не держал. Все, что он мог различить в темноте — устрашающую тень с горящими зеленью глазами.

— И-изыди, т-тварь!

— Только вместе с твоей душонкой, — Ваэрден презрительно скривился, почуяв, как от человека шибануло едким запахом пота и страха. — Встань, девчонку кровью зальешь. А ты, малявка, брысь отсюда.

Она была совсем еще подросток, не старше четырнадцати лет, угловатая и невзрачная. Наверняка ее приволокли в крепость силой, да еще и посмеивались, что дескать, честь оказывают ее торчащим мослам своим рыцарским вниманием. Скоты... Она не вняла приказу, только шарахнулась в угол, ударившись спиной о камень. Ну не хочет — сама виновата, мельком подумал Волк и перестал обращать на нее внимание.

Ифенху двинулся к человеку, на ходу доставая кинжал. Не было никакого желания растолковывать этому гаденышу, за что он будет убит. Да и убивать-то его, по чести говоря, было противно. Но если Салегри заслуживал того, чтобы называться врагом, то эта мразь, позволяющая себе издеваться над ребенком, должна сдохнуть прямо здесь и сейчас. Скольким девочкам он успел исковеркать жизнь? Ярость поднималась изнутри уже не за себя — за дрожащий в углу тощий комочек, у которого может хватить духу пойти и утопиться от отчаяния.

— Ты ее клялся защищать, мерзавец.

Большего Бешеный Волк сказать не изволил и ответить медленно отползающему к стене коменданту не дал. Просто бросил кинжал, коротко, без замаха. Судорожное испуганное дыхание захлебнулось и перешло в бульканье. Ваэрден подошел, наклонился и, разок провернув оружие — чтобы точно не встал, скотина! — выдернул его из мертвого тела.

А дальше его как будто захлестнуло течением могучей реки. Ваэрден еще помнил, каково это, когда леденящий водный поток касается кожи, обтекает тело и уносит за собой. Чтобы выплыть, нужно не сопротивляться, а напротив, позволить воде самой вынести тебя к берегу. Казалось, что он снова, как в прошлой, человеческой жизни, угодил в бурную речку. Куда она вынесет?

"Что я здесь делаю и на кой алден вообще во все это ввязался?"

Эта дерзкая выходка может аукнуться не только ему и его стае, но и всем Темным на континенте... Глас рассудка вещал об этом невнятно и робко, а Волк делал свое дело.

"А не пошел бы ты, Змей, к демонам со своими договорами о ненападении! Этак можно до полного озверения по лесам сидеть, и досидеться до того, что Инквизиторы окажутся правы!"

Он и думать не думал о том, что развязывает войну. Вытерев оружие о простыню, вогнал его в ножны, сгреб в охапку оцепеневшую от страха девчонку и выволок из спальни. Неуклюже, держа ее подмышкой, запалил свечной огарок и огляделся.

Одежда, оружие, части доспехов, пара мятых книг, седельные сумки — все это валялось по комнате ровным слоем. Видать, домой покойный ди Вилли явился, уже будучи хорошо навеселе. Единственный табурет, и тот скрывался под каким-то тряпьем. Ваэрден, не церемонясь, смахнул его на пол и усадил девчонку, прислонив к стене, чтоб не свалилась. Она тут же сжалась в комочек, прикрываясь руками и волосами, и уставилась в одну точку.

Дело было сделано. Общий разум стаи лучился довольством. Никого из офицеров не осталось в живых, а полупьяный гарнизон убийц не заметил. Не зря же Салегри за один лишь намек на винный перегар в рейде или на посту мог содрать с провинившихся три шкуры. Ифенху по одному сходились к домику, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

— Скотина! — дружно заявляли они при виде скорчившейся в углу жалкой фигурки. И только Миара в сердцах обозвала идиотом самого Ваэрдена.

— Хоть бы плащ ей додумался дать, олух! — шепотом бушевала ифенхи.

— А какая разница? — пожал плечами Волк. — Мне нагота никогда не мешала.

— Видать, тебя Юфус неслабо головой о камень приложил, когда делал! Что ж ты сравниваешь себя, жердину двухсотлетнюю, с ребенком!

Женщина фыркнула и, раскопав среди хлама плащ, закутала в него девочку. Та не проронила ни слова, лишь судорожно вцепилась в потертую ткань и тихо заскулила.

— Мужчины... — проворчала Миара, гладя спутанные лохмы и заодно заглушая волю перепуганного ребенка. — Одни издеваются как хотят, другие даже успокоить толком не могут! Вам бы только кулаками в драке махать.

— Остынь, — осадил ее Кан-ар-Альер Селлар, бывший тифьинский дворянин и изрядный повеса. — Мы тут не за тем, чтобы подвернувшихся под руку девиц утешать. Что дальше, Волк?

— Дальше мы дождемся утра, — показательно зевнув во все клыки, ответил тот. — А утром начнется самое веселье.

* * *

Веселье действительно получилось знатное.

Когда гарнизон, зевая и почесываясь, выстроился во внутреннем дворе на обязательную "перекличку", люди, как всегда, ожидали увидеть похмельную рожу своего начальства, получить пару нагоняев для виду, несколько обыденных приказов и разойтись кто куда — причем, необязательно эти самые приказы исполнять. Гораздо больше шальных от долгого воздержания вояк занимала девчонка-сирота, которую накануне притащили из деревни. Они вяло переругивались из-за того, кому следующему она достанется и совершенно не собирались проявлять служебное рвение.

Поэтому когда с крыльца флигеля один за другим спустились двенадцать волков, никто даже рта раскрыть от изумления не сумел. Стояли и пялились, вмиг избавившись кто от винного дурмана, кто от похмелья.

А могучие звери выходили на плац степенно, никуда не торопясь. Как хозяева. Первым шел черно-серый вожак. За ним ступал матерый угольно-черный ветеран-тхарг, прочие шагали чуть поодаль.

— Какого алден... — прошептал кто-то, и шепоток покатился по рядам. Кто-то дернулся было схватиться за оружие, но волчий рык пригвоздил человека к месту. А потом эти двенадцать подернулись зыбким маревом и встали с лап на ноги. И вожаком оказался Бешеный Волк, на муки которого имела удовольствие любоваться вся крепость.

— Глаза не потеряйте, разгильдяи, — бросил Ваэрден Трилори небрежно, воздвигшись перед строем с равнодушной миной на лице. — Можно подумать, вы ифенху не видели. Впрочем, если ваше ныне покойное начальство позволяло себе содержать укрепления в столь вопиющем беспорядке, наверное, нет. И вы еще считаетесь Инквизиторами... Как вас Старейшина-то под боком терпит, я понять не могу?

— Мы не Инквизиторы, — раздалось откуда-то сзади. — Инквизиторы — это рыцари, они вас ловят. А мы так, строевой состав... Кладбище там от беспокойников почистить, нечисть погонять.

— Почистить, говоришь, — хмыкнул Ваэрден, прохаживаясь взад-вперед и шелестя выпущенными на волю черными крыльями. От вида жестких блестящих перьев смертных бросало в дрожь, а с лиц не сходило выражение полного потрясения. — Вот вы сейчас и пойдете чистить. Ров. А то у вас его, можно сказать, что и нет. А ты, ты и ты, — черный коготь по очереди ткнул в сторону нескольких физиономий, — закопаете трупы вашего командования, мне не нужна в крепости вонь.

Загудели, зароптали, брань отборная посыпалась.

— Тихо! — рявкнул Ваэрден, подбавив в голос звериного рыка. — Вы будете выполнять приказ, или мне придется свести кое-с-кем из вас оставшиеся личные счеты. Смельчаки есть?

Таковых не нашлось. Они и со слабым ифенху поостереглись бы связываться один на один, а уж с Хэй — тем более. Поэтому медленно и неохотно, но все же потянулись, куда велено, подстегиваемые непроницаемыми взглядами стаи. Как же так, разве все легенды про пернатых предков ифенху — не сказки? Однако, вот же он, их выродок, стоит себе. Смотрит поверх голов, руки на груди сложил и сапогом по пыльным камням притопывает, чтоб его солнце спалило! Так ведь сытый, зараза, даже не морщится. Надо было еще тогда забить сразу, пока подыхал... Поздно теперь, думай-не думай, а порешат всех. Или стая или свои же — за предательство.

— Эй, смелый!

Десятник, отважившийся указать Волку на ошибку, вздрогнул и обернулся.

— Да, ты! — Ваэрден поманил его рукой. — Поди сюда.

Человек подошел и остановился в двух шагах, глядя на ифенху вопросительно-выжидающе. Страха он не испытывал. Зачем, если стая и так уже убила всех, кого сочла нужным? Пожелай они, и мертвецов было бы гораздо больше. Но они отправили к праотцам только тех, на кого им указал вожак, кто отдавал приказ пытать его. Так что беспокоиться не о чем.

— Как тебя зовут? — спросил Волк, глядя сверху вниз на коренастого лысеющего служаку.

— Хангрем Коревиль, господин, — слегка поклонился тот.

— Хорошо. Я не чую в тебе одержимости. Так что проследи, чтобы эти охламоны как следует вычистили ров и ободрали растения с крепостных стен. Потом займетесь их починкой. Будешь за старшего.

— Да, господин, — еще раз поклонился Хангрем. — Только вот...

— Ну, говори, — Волк чуть качнулся, переступив с ноги на ногу, и опять замер крылатой статуей. За его спиной так же неподвижно стояли остальные Темные, и на окаменевших лицах нельзя было прочесть ровным счетом ничего.

— Герцог наш дюже недоволен будет, что вы его двоюродного племянника порешили. Оно конечно, дрянь человек, да у благородных завсегда свои интересы с Орденом. Ну и... нас вы тоже под трибунал подвели, как пить дать. Здесь все еще того капитана люди шастают, так они точно донесут. Вы-то уйдете, а нам куда податься?

Волчье ухо дернулось, губы искривила усмешка.

— Это хорошо, что ты понимаешь. Значит, когда сюда явится Салегри, мои приказы ты станешь исполнять с еще большим рвением. А теперь ступай. И смотри, если кто хоть пальцем тронет девчонку, я того даже пить не стану — лично на кол посажу!

Десятника как ветром сдуло. А ифенху, наконец не выдержав, взорвались хохотом. Кто постарше — пытались сдерживаться, но глядя на согнувшуюся пополам Миару, снова начинали хихикать.

— Ну ты даешь, Волчара! — утирая выступившие слезы, воскликнула ифенхи. — Это ж надо... Ты бы себя со стороны видел!

— А что? — вскинул бровь Ваэрден. — Я что-то сделал не так?

Миара опять прыснула в кулак и сложилась пополам.

— Не так! — сквозь стоны и хихиканье невнятно выдала она. — Явился сюда, как к себе домой, и шлепки раздаешь нерадивым щенам! Ну и рожи у них были... магистр позеленеет от злости, когда узнает. А командор удавится!

— Ну ты наглец, — хмыкнул Тайрелион. — На подобное даже Старейшина не осмеливался. Ты ж показал Инквизиции, что они полные идиоты и растяпы. А уж унизил...

— Война будет, — загудели прочие. — Точно!

— А вы что, хвосты поджали? — фыркнул Волк. — Струсили и захотелось обратно, к папочке на болото?

"Следи за словами!" — тут же беззвучно окрысилась вся стая. "Вожака всегда можно сместить при желании!"

Рык не зазвучал в воздухе только по одной единственной причине — стань люди свидетелями свары, и тут же придется уносить ноги, потому как осмелеют. Но желание оттрепать нахала за загривок обрушилось на юного Аль-хэйне со всей силы.