"Ночи Белладонны и другие рассазы"

Она слышала свое имя снова и снова. Женщина с волшебной костью. Женщина с волшебной костью.

Враждебности не чувствовалось. Они были дружелюбными, гостеприимными людьми, эти манакапуру. Несмотря на это, сейчас было что-то особенное. Возможно, ее с головой выдавал тот факт, что она не сгибалась под тяжелым рюкзаком, набитым одеждой, провизией и лекарствами.

Как будто не собиралась оставаться.

У Айканы была своя хижина, которую он делил с тремя женами. Она была немного больше, чем другие жилища, и расположена немного выше, но не нарочито. Да Силву провели внутрь, предложили традиционный напиток, что-то вроде теплого зеленого настоя с перцем, а затем она обнаружила, что сидит на полу в присутствии Айканы. Он тоже сидел, скрестив ноги, на чем-то вроде матраса, сделанного из слоев сплетенной травы, так что они находились примерно на одном уровне друг с другом. На Айкане были красные футбольные шорты, а на шее — множество тотемов и амулетов: кости, бусы, драгоценные камни, кусочки металла и пластика. На запястье — цифровые часы пятидесятилетней давности, их ЖК-дисплей потрескался и пришел в негодность. Он был жилистым, гладким и совершенно безволосым, если не считать черной стрижки "под горшок".

— Ты вернулась к нам, женщина с волшебной костью, — сказал он, уделив ей должное внимание. — Сегодня вечером будет праздник.

— Спасибо, вождь, — сказала она. — Но, боюсь, я пришла не с хорошими новостями.

— Этого я и боялся, когда узнал о твоем приезде.

— Что тебе известно?

Ей пришлось немало потрудиться над языком, умственные механизмы заржавели от неиспользования.

— Мой народ торгует с урукара, а урукара торгуют с арипуана. — Он поерзал на своем коврике. — Арипуана не всегда говорят правду, и они воевали со своими соседями. Но я не думаю, что сейчас они лгут.

Да Силва отхлебнула настой, стараясь не выдохнуть его обратно через нос. — Что они сказали?

— Что машины снова едут, — сказал Айкана. — Но на этот раз они больше и движутся быстрее. И что они ни за что не остановятся.

— Арипуана правы. Вот почему я вернулась в деревню. Чтобы сказать вам, что вы должны двигаться. — Она достала завернутую в пластик карту и расстелила ее у своих ног, перед ними. — Помнишь это?

Он изучил ее, затем нерешительно кивнул — жест, который он перенял за время, проведенное вместе.

Она провела пальцем по карте, очерчивая чудовищную прямоугольную полосу. — Это... место... то, что планируется очистить. Ваша деревня находится здесь, в середине. Если вы сможете добраться сюда, за пределы зоны очистки, то пока можете быть в безопасности,.

— Пока, — эхом отозвался Айкана.

— Я бы предпочла не обещать того, чего не смогу сдержать.

— Обещания уже были нарушены, — резко сказал вождь. — Нам сказали, что машины никогда не вернутся. Это была ложь?

— Это не те же самые машины. В прежние времена чужаки — люди вроде меня — вырубали леса, чтобы заработать больше денег на строительстве дорог и создании сельскохозяйственных угодий. Это было сделано из-за жадности и невежества. Но сейчас происходит совсем другое. Люди, которые прислали эти машины,... у них нет выбора. Это необходимо сделать.

— Почему?

— Это... долгая история. — Она сделала паузу. — Кое-что было потеряно. Кое-что очень, очень важное.

— Скажи мне, — приказал Айкана.

— Мы как-то говорили о звездах, ты и я. Мы говорили о планетах и лунах. Так вот, там что-то есть. — Она подняла кулак. — Это камень. Очень большой камень. Достаточно большой, чтобы, если бы он упал на деревню народа манакапуру, он также упал бы на урукара и арипуана. — Она не стала ждать, чтобы узнать, поверил ли он ей, что камень может быть таким большим, этот человек, который никогда не видел большого валуна, не говоря уже о горе. — И он упадет с неба на Землю.

Айкана пристально посмотрел на нее. — Так вот почему нас перемещают? Чтобы камень не упал на нас?

— Нет... — медленно произнесла она. — Куда он упадет... не имеет значения. Только не когда он такой большой. Будут великие пожары, а затем великая тьма. Или великие волны, а затем великие наводнения. В любом случае... это конец света.

— Ты видела этот камень?

— Люди видели. Они видели его четыре больших дождя назад. Он упадет с неба перед следующим сильным дождем.

Айкана долго не отвечал. — Ты никогда не лгала мне, женщина с волшебной костью. Поэтому я не думаю, что ты лжешь сейчас. Чего я не понимаю... зачем ты мне это рассказываешь, если ничего нельзя сделать?

— Что-то есть. Или было. — Она заколебалась, пытаясь сформулировать свои мысли. — Люди знали, что однажды это произойдет. Не совсем этот камень, но похожий на него. Они знали это много лет. Поэтому они создали вещь, чтобы защитить всех нас. Что-то вроде копья.

Он кивнул, следуя за ней. — Оружие, чтобы разбивать камни.

— Точно. Копье в небе, парящее над нами. Оно способно расколоть камень или, по крайней мере, оттолкнуть его, чтобы он не попал в нас. — Снова подняв кулак, она ударила по нему пальцем другой руки.

Айкана прищурился, как будто что-то упустил. — Тогда... используй это копье, если ты его сделала.

— Мы не можем. Вот в чем проблема, вот почему появляются машины. Копье было мощным оружием, способным причинить как огромный вред, так и великое благо. Если бы эта энергия была направлена против нас, по какой бы то ни было причине... было бы так же плохо, как если бы в нас попал камень. Итак, решение было принято. Копье было... — Она запнулась. — Они применили к нему какую-то магию, так что только три великих воина могли управлять им. Три сильных человека в трех частях света. — Она постучала по вещице, висевшей у нее на шее. — Этот амулет? Из-за чего вы называете меня женщиной с волшебной костью?

— Да, — терпеливо сказал он.

— У этих троих мужчин были свои амулеты, свои волшебные кости. Но мы называли их "карточки памяти". Внутри костей было что-то вроде заклинания, составленного из цифр.

— Цифры?

Люди вождя считали так: один, два, три, много.

— Много, очень много цифр, слишком много, чтобы угадать, — добавила она. — Суть в том, что копье может быть использовано только этими тремя мужчинами, и никем другим. Один из них должен был отправиться в место на берегу моря, которое мы называем Гайана, и... положить свою волшебную кость в своего рода шкатулку. — Она сглотнула. — Только тогда копье позволит использовать себя.

— Тогда этих людей нужно призвать, — сделал вывод вождь.

— Они были призваны. И пытались прийти. Но были и другие люди, которые не хотели, чтобы у них получилось.

— Не понимаю.

— Люди, которые верили, что камень был наказанием для нас, потому что мы прогневали богов. Или самого бога. На самом деле это не имеет значения. Они сумасшедшие. Но им удалось добраться до двух из трех человек, прежде чем они прибыли во Французскую Гайану. Они убили их и уничтожили их кости.

— А третий мужчина?

Она глубоко вздохнула. — Они добрались и до него. Но он оказался ближе, чем кто-либо из них. Он был почти в Гайане, когда на борту его самолета взорвалась бомба, вызвавшая сильный пожар.

— Я знаю о самолетах, — сказал Айкана. — Видел шрамы, которые они оставляют на небе.

— Его самолет разбился высоко над бассейном Амазонки. Обломки разбросало на очень большой площади. — Она заставила себя отхлебнуть еще немного соленого напитка. — Моделирование показало... мудрые люди проанализировали произошедшее и решили, что есть шанс, очень хороший шанс, что волшебная кость пережила взрыв. — Она постучала по карте, все еще лежащей между ними. — Они пришли к выводу, что если она вообще уцелела, то находится где-то в этом районе... в зоне очистки. Именно это делают машины. Они прочесывают лес в поисках волшебной кости. Это все, что они делают. И они еще не нашли ее, а две трети расчищенной зоны уже прочесаны.

Превратились в опилки, — подумала она. — Ровное и продуваемое всеми ветрами место, похожее на пустыню Гоби. Вместе со всеми, кто оказался на пути огромных молотильных машин. Деревья, животные, люди. Их обмолачивают и просеивают, пропускают по конвейерным лентам, сортируют на образцы все более и более мелкого размера, подвергают магнитному и рентгеновскому сканированию в поисках того самого узла из металла, пластика и полупроводников размером с большой палец...

— А если кость не будет найдена?

— Копье уничтожит само себя, если кто-нибудь попытается заставить его работать без правильного командного кода... правильного заклинания. А камень все равно прилетит.

Через некоторое время Айкана спросил: — Почему вы не отдали эти кости другим людям?

— Мы не доверяли себе. Если бы одна из костей попала не в те руки... в террористическую группу, в государство-изгой... — Она замолчала. — Мы подумали, что это лучший выход.

— И теперь из-за этой глупости наступит конец света?

— Мы не делали камень, — оправдывалась Да Силва. — Камень все равно должен был прилететь. Но если мы сможем найти карту памяти... кость... копье можно будет активировать.

— Итак, ваш мир спасется. Но мой мир рухнет, что бы ни случилось.

— Я бы хотела, чтобы был какой-то другой выход.

Он поманил ее через плечо, через тот путь, которым она вошла в его хижину. — Мой народ никогда не знал ничего, кроме этой деревни. Некоторые из них не захотят переезжать. Они встретятся с вашими машинами, будут верны деревьям и птицам. — Казалось, эта мысль тронула его. — Возможно, так было бы лучше для всех нас.

— Не говори так, вождь.

— Тебя действительно волнует, что с нами будет?

— Конечно, волнует. Я провела с вами месяцы. И вернулась, не так ли?

— Ты вернулась, потому что была вынуждена. Кто еще понимает наш язык? Кого еще мы могли бы слушать?

— Кто-то должен был это сделать, — сказала она.

— Я вижу печаль в твоих глазах, женщина с волшебной костью. Она была, когда ты впервые приехала к нам погостить, но постепенно исчезла. Теперь она вернулась, но гораздо сильнее.

Да Силва подумала о своем существовании аутсайдера, о его унылом ритме, о мучительных разочарованиях в академической карьере. Насколько по-другому она чувствовала себя в тропическом лесу, погруженная в его изумрудное великолепие. Насколько по-человечески живой.

— Я не могу, — сказала она. — У меня есть моя работа, моя жизнь... — Она теребила свою карту памяти. Нужно закончить с бумагами. Нужно заполнить заявки на гранты. Абсурдно, что она все еще думает об этих вещах, когда над всем этим навис конец света. Но все остальные играли в те же игры отрицания.

— Сейчас ты должна оставить нас, — серьезно сказал Айкана. — Я поговорю со старейшинами и расскажу им о камне и машинах. Думаю, что будет много разногласий. Будут произнесены плохие слова. Было бы лучше, если бы здесь не было посторонних.

— Мой вертолет вернется только завтра.

Он пожал плечами — еще один заученный жест, теперь его не волновали ее планы на поездку. Затем: — Охотники позаботятся о тебе.

— Я найду тебя снова, — пообещала она.

— Если мы хотим, чтобы нас нашли, — сказал Айкана с неожиданной холодностью. — Возможно, мы этого не захотим. Помогло ли нам знание об этом камне, об этих машинах? Я не уверен.

— Я бы хотела, чтобы мы расстались друзьями, как это было раньше.

Вождь обдумал это, оценивая ее своими нестареющими глазами. — Мир не рухнет, когда упадет камень, — сказал он в конце концов. — Но если хочешь в это верить, пусть будет так. — Затем он сделал паузу. — Ты говоришь, что всегда была честна со мной.

Она сунула карту в карман. — Я никогда не лгала.

— Твой... талисман. — Он указал на карту памяти. — Когда наши дети спросили, почему ты всегда носишь ее с собой, ты сказала, что в ней заключена твоя сила. Твоя способность летать, твоя способность видеть в темноте, твоя способность говорить через океан.

Что ж, — подумала она, — косвенно это было правдой, не так ли? На флешке были сохранены ее исследовательские заметки, сделанные за годы, месяцы и все усилия. И без публикаций, которые стали результатом этой работы, больше не было бы полевых работ. Не было бы командировочных денег. Вертолеты не летали бы в котловину. У нее не было бы денег на GPS-навигатор, спутниковый телефон и инфракрасные очки Цейсс.

— Она... делает меня такой, какая я есть, — неуверенно произнесла она.

— А если бы я обладал этой силой вместо тебя? Если бы у меня была моя собственная волшебная кость? Смог бы я летать? Смог бы видеть в темноте и разговаривать с мертвыми?

Она закрыла глаза. — Это так не работает.

— Знаю. — Айкана запустил руку в груду безделушек и брелоков у себя на шее, перебирая бисерные шнурки, пока не нашел то, что искал.

Он осторожно снял один из амулетов и поднял его над головой.

— Мои охотники нашли это, — объяснил он, держа находку на ладони. — За много дней пути отсюда, перед последними дождями. Они, конечно, сразу узнали ее. Еще одна волшебная кость. — Он сжал ее в кулаке, затем медленно разжал.

Да Силва в изумлении уставилась на него. Предмет был из тусклого серебра, покрытого ударопрочным и жаропрочным сплавом. В одном месте он был обожжен, в другом поцарапан. Но не выглядел сильно поврежденным.

Она не могла быть уверена. Никто не мог быть уверен до тех пор, пока его не вернут на базу и не будут относиться к нему как к священной реликвии. Уже было три ложных срабатывания, возможно, это четвертое. И даже если это правильный предмет, его может быть невозможно считать.

Но все же...

— Думаю, я знаю, что это такое, — сказала она.

— Мы обменяемся амулетами, — объявил вождь. — Это будут наши прощальные подарки друг другу. Мы больше не увидимся, слишком много всего произойдет за это время. Но мы не расстанемся врагами.

Да Силва сняла с шеи свою карту памяти. На ней не было ничего, что было бы ей сейчас нужно, ничего, что действительно имело бы значение.

— Спасибо, — сказала она.

— Не благодари меня, — предупредил вождь. — Эта кость не принесла мне ничего, кроме несчастья. Может быть, тебе тоже не будет пользы.

ПРОВИДЕНС

Они бросили лепестки в капсулу, прежде чем запечатать меня. Пастор Силестат постучал в дверь, подавая последний сигнал к отправлению. Я кивнула, прочитав по его губам:

— Прощай, добрая женщина Маруди.

Я напряглась. И после катапультирования вылетела из корпуса в межзвездное пространство.

Капсула вращалась, корректируя ориентацию. Я впервые как следует рассмотрела "Одуванчик" с тех пор, как нас вместе с другими пилигримами погрузили на борт, прежде чем провести в общежития.

Десять километров в длину, как брюхо кита, испещренное десятью тысячами крошечных окошек. А в дальнем конце, там, где должен был быть инфляторный привод, виднелся обгоревший и искореженный обрубок.

— Это не обязательно должен быть конец, — сказала я дрожащим голосом, видя отчаяние своих товарищей по команде. — Мы все еще можем кое-что сделать в этой экспедиции.

— Возможно, ты не обращала внимания, — сказал Силестат, впадая в сарказм, который сослужил ему хорошую службу с тех пор, как появились проблемы. — У нас нет двигателя. С тех пор, как ты и твои друзья-техники решили провести тест систем без надлежащего...