Черный истребитель

— Каждый день и много. Например, медики написали на тебя и всю твою эскадрилью длинную и обоснованную жалобу. Но по некоторым причинам я отклонил ее.

— По каким причинам? — наклонилась вперед Кэсс.

— По настоятельной просьбе штаб-капитана Эскера Валля. Удовлетворена? Иди.

Кэсс вышла, вновь погрузившись в глубокие раздумья на ходу. Чего-то подобного она и ожидала. Именно по инициативе Эскера их гоняют каждый день по нескольку раз, никоим образом не думая о целесообразности вылетов вообще и использовании только одной эскадрильи в частности. Но — зачем? Бывало и хуже — были операции, в которых они по половине суток проводили на вылетах, заправляясь в воздухе, и после краткого отдыха у медиков их вновь бросали на очередной объект. Но тогда в воздухе были все задействованные в операциях машины, и это были действительно сложные ситуации. А сейчас?

Хорошо, плюнем на странности на базе, подумала она. Попробуем проанализировать небогатую информацию. Трое заинтересовались картой. Точнее, четверо, считая Рона. Кэни, Эрин, Эрти. На двоих из них Эскер затребовал полное личное досье. Эррэс он пренебрег — но почему? Он пренебрег, а я не стану, решила Кэсс. Как бы прозондировать каждого из этой четверки?

Ей казалось, что она знает их всех целиком и полностью, видит насквозь. Эскер уверен, что предатель существует. Полковник в этом сомневается. Ей самой все больше кажется, что дело вовсе не в предателе, а в чем-то ином. Но, может быть, это только извечная неприязнь к СБ? Ведь бывали же случаи, пусть и не в их подразделении. Но Олигархия славится своим умением внедрить агента и завербовать шпиона — по слухам, они работают очень тонко и умело, используя и гипноз, и психотехники. Завербованный даже не всегда в состоянии понять, что совершает предательство.

Но здесь-то не тот случай, оборвала себя Кэсс. Здесь ищут совершенно сознательно действующего изменника. Ладно, уже темно — самое время вести задушевные беседы. Может быть, кто-то и клюнет.

Развлекались игрой в кости "на интерес". Сыграв несколько партий, Кэсс предложила играть на вопросы.

— Выигравший по очкам задает проигравшему любой вопрос. Отвечать обязательно. Желательно — честно. Идет?

Вопросы были самые разнообразные и, по большей части, дурацкие. К тому же интересовавшая ее четверка проигрывала не так уж часто. Пришла очередь Кэсс отвечать на вопрос, вопрос задавал Эрти.

— Вы когда-нибудь видели живьем пилота Олигархии? — спросил он, и Кэсс удивилась.

— Было дело, — ответила она, как бы походя.

— И на что они похожи?

— Эрти, это уже второй вопрос. И потом — тебе что, записей не показывали?

— Нет, правда, командир, расскажите, — принялись клянчить Эрти и Эрин.

— Ничего особенно интересного в них нет. Вообще в гражданах Олигархии ничего особенного на первый взгляд нет. Они очень похожи на нас. Но если общаться с ними близко — разница есть, конечно.

— А где это вы с ними общались близко? — удивился Кэни, и Кэсс выругалась про себя. Нарочно, что ли вся "подозрительная" тройка задает такие вопросы?

— Было дело, — улыбнулась Кэсс. — Однажды меня отправили сопровождать дипломатическую миссию на очередные переговоры о перемирии в секторе. СБ вдруг посетила гениальная идея, что мне будет интересно сменить профиль и работать по этой линии. Ну, я так старательно поработала, что всякий интерес у них пропал. Но, тем не менее, — довелось посидеть за одним столом, попить и потанцевать с противником.

— И как они? — полюбопытствовал Кэни.

— При первом общении — очень холодные, замкнутые, напряженные. Все на одно лицо, очень трудно различить между собой. Потом оказывается, что обаяние из них так и прет, изо всех щелей. Обаять они умеют так, что только держись. Но нормально разговаривать все равно невозможно — у них все с ног на голову перевернуто.

— А правда, что они принимают перебежчиков и даже обеспечивают им хорошие места? — спросил Эрти.

Кэсс словно холодной водой окатили. Она положила руку поверх запястья сидевшего рядом Эрти, внимательно посмотрела на него.

— Это ты где такого набрался? — вцепляясь пальцами в рукав его кителя, резко спросила Кэсс.

— В диспетчерской болтал кто-то... — удивленно ответил Эрти.

Опять в диспетчерской?! Кэсс вздрогнула. Что-то не в порядке было с диспетчерской.

— Кто?

— Парень какой-то, я не запомнил.

— А зачем вы, младший лейтенант Лальяда, болтались возле диспетчерской?

Эрти потупился, Кэсс еще раз сжала его руку.

— Ну, там девчонка такая... две девчонки, вернее. Да в чем дело-то?

Остальные с недоумением следили за тем, как разговор переходит в допрос. Жаль, но придется еще раз перегнуть палку, причем — публично.

— И что же, Лальяда, эта информация вдохновила вас? Собираетесь перейти на службу к противнику?

— Капитан! — Эрти, побледнев, отпрянул. — Я же только спросил!...

— Зачем спросил? — не отводя взгляда от бледной, как бумага, физиономии Эрти, спросила Кэсс.

— Просто — услышал, просто — спросил, — дрогнувшим голосом ответил Эрти.

Кэсс обвела взглядом притихших офицеров.

— Ну, кто еще хочет повторить какую-то услышанную чушь? И повторить ее так, что мне придется думать — вести его за шкирку в СБ или выдрать самой? Докатились — повторяем за сомнительными личностями самую отъявленную пропаганду Олигархии! Вы дети малые, — понизив голос, выговаривала Кэсс, — или офицеры? Вас ничему не учили в школах, на политинформации? Эрти, что ты должен был сделать, услышав эту новость?

— Сообщить в СБ, — потупившись, ответил Эрти.

— Ну и какого ж черта?! Вы что, в упор не видите штаб-капитана? Вы не понимаете, что любая такая фраза может быть проверкой и провокацией? — шипела Кэсс, не обращая внимания на то, что на нее смотрят слегка испуганно и недоуменно. — Так, Анэро, Лальяда, Эррэс, Алонна — за мной, остальные могут отдыхать.

Отведя четверку в тихий угол за казармами, Кэсс оглядела их внимательно, нахмурилась.

— А теперь рассказывайте мне все подробности спора про карту. Рон, тебя слушаю особо внимательно.

Рон покачал головой, потер виски. Кэсс внимательно смотрела на него. Ее заместитель был несколько подавлен надвигающейся на него выволочкой и гениальным вопросом своего ведомого, но в основном был безупречно спокоен. Рон Анэро вообще относился к "спокойным", в отличие от Эрти или Эрин. Он был ненамного — на поколение — моложе Кэсс, и она все реже видела в нем подчиненного, и все чаще — равного по умениям и опыту. Именно Рона она уже давно предложила отправить на повышение, видя, что парень вполне готов принять и эскадрилью. Ошиблась ли?

— Да не было там ничего особенного. Мы поспорили — шутите вы или нет. Я был уверен, что это шутка. Это трио, — кивнул он на остальных, — вызвалось проверить. Оказалось — правда, и открыто, и карта лежит.

— Спасибо, я в курсе, — скривилась Кэсс. — Скажу вам больше: помимо карты там была я. И больше того — карта туда была положена намеренно, чтобы выяснить, кто ей заинтересуется.

Эрин присвистнула, заложила пальцы за воротник кителя. Эрин умела скрывать эмоции, но не собиралась делать это сейчас, и на Кэсс она смотрела с вызовом и возмущением. Кэсс захотелось ее одернуть, но она не стала этого делать. Пусть проявляется во всей красе — хамит, предъявляет претензии, да хоть в рукопашную переходит. Но Эрин только спросила, складывая яркое, красивое лицо в гримасу презрения:

— Вы нас нарочно подставили, командир?

Кэсс в упор посмотрела на нее и девочка только ненадолго выдержала этот взгляд, потом опустила долу орехово-карие глаза с длинными ресницами. Кэсс чуть-чуть недолюбливала Эрин — за наглость, за манерность, за надменные манеры. Но ей очень легко было одернуть ее, поставить на подобающее место. А пилотом Эрин была превосходным.

— Мне кажется, я туда никого не тянула. Тянуло вас туда только неуемное любопытство. И что мне теперь с вами делать?

— Это был только спор, — твердо сказал Рон. — Больше ничего не было.

— Ты уверен?

— Да.

— Хорошо, Рон, посмотрим, убедишь ли ты не только меня, но и Эскера. Он, кажется, собирается устроить из вашего спора обвинение в шпионаже.

— Хорошенькое дело, — возмутилась Эрин. — Вы же нам сами рассказали.

— Рассказала, — устало кивнула Кэсс. — Но кто вас заставлял туда соваться, чтобы убедиться в моих словах? Это была банальная проверка. Знаете ли, дамы и господа, в качестве командира эскадрильи я обязана участвовать в таких проверках. И предупреждать вас я права не имею. И что демонстрирует данная проверка?

— Что замкомэска* подбил двух пилотов посмотреть на пресловутую карту в штабе на спор, — опуская к ботинкам глаза, вздохнул Рон. — Черт, я даже не подумал...

— Лучше бы ты подумал, — покивала головой Кэсс. — Теперь вот будем убеждать Эскера, что это просто у некоторых слишком длинные носы и дисциплина хромает, а никакого шпиона — нет. Заготовьте к утру убедительные объяснения.

Ну, кажется, достаточно, решила Кэсс. Если кто-то из веселой четверки и в самом деле заинтересовался картой не из праздного любопытства — выводы он сделает, и к утру мы его, скорее всего, уже не увидим. И это будет самым лучшим выходом. Пусть катится к Олигархии, ко всем чертям, куда угодно. Пусть катится, потому что я не могу быть уверена, что я отнесусь к нему, как к шпиону, к врагу, а не как к своему, совершившему ошибку. Со всеми вытекающими последствиями...

— Кстати, — сказала она, нанося последний удар, — Олигархия действительно с распростертыми объятиями принимает перебежчиков, и предоставляет им все условия для счастливой жизни. Это истинная правда. Только вот не надо ее повторять в людных местах, господа офицеры. Не поймут...

И, не оглядываясь, ушла.

В спину ей било оскорбленное непонимание и изумление.

2. Танька: Саша

Директор вышел. Саша уселся напротив, дождался, пока секретарша принесет еще кофе. Таньку он разглядывал, но как-то исподволь, не пялясь.

— Проблемы?

— Большие проблемы.

— Рассказывать будем?

— Будем, — вздохнула Танька. — А в милицию на меня стучать будем?

Саша расхохотался. Был он высоким, плечистым, простой внешности, но веяло от него силой и острым мужским умом. На вид — лет двадцать пять. Чем-то он напомнил Таньке Герцога, и ей стало тяжело с ним разговаривать. Но ненадолго.

— Зачем? У милиции своя работа, у меня своя. Так в чем проблемы?

Танька рассказала подредактированную историю. В легенде остались убийство бывшего мужа, работа наркокурьера и звонок в милицию. Саша моментально разобрался, что концы с концами не сходятся.

— А деньги откуда?

Танька смотрела в стол, пытаясь придумать подходящий ответ.

— Откуда? — еще раз повторил Саша.

— От верблюда! Они тебе нужны, эти деньги, или как?

— Деньги мне нужны, — согласился Саша. — Но мертвому мне деньги не нужны. И тебе мертвой не нужны.

Танька рассказала. Саша присвистнул.

— И сколько денег?

— Сто тысяч, — подредактировала сумму Танька.

— Для того чтобы за них тебя шлепнули — достаточно. Для того чтобы унести ноги — маловато. Деньги придется возвращать. С процентами за моральный ущерб. Историю с тем парнем утрясти можно. Но тоже не бесплатно.

Танька вскинулась.

— Не буду я ему ничего возвращать! Я его самого шлепну!

— Откуда такие страсти? — удивился Саша. — О чем я еще не в курсе?

Танька, кляня себя, коротко рассказала историю Герцога. Дослушав ее, Саша медленно-медленно поставил чашку на стол.

— А по-нормальному его как звали? Не Димой?

Танька чашку попросту уронила. Остатки кофе расплескались по лакированному столику.

— И шрам на груди, вот тут... — Саша обозначил рукой где-то под правым соском.

— Откуда ты знаешь?! — вскочила Танька с кресла.

— Ты за нож уверена? — спросил Саша, не отвечая на вопрос.

— Да.

— Твердо уверена? Ножей одинаковых много.

Танька упрямо изложила все детали.

— Интересное кино... — Саша пальцем пририсовывал кофейной кляксе на столе ручки и ножки.

— Откуда ты его знаешь? Знал... — поправилась Танька.

— Служили вместе.

Танька, склонив голову набок, рассматривала Сашу. Так повезти ей не могло. Это был сон. Среди всех агентств Москвы найти то, где ей согласятся помочь, среди всех охранников в Москве найти того, кто служил с Герцогом... бред, бред, бред! Таких совпадений не бывает! Изыди, глюк больного мозга...

Но Саша в воздухе растворяться не собирался.

— Что-то я не верю, что ты с ним была хорошо знакома, — усомнился в реальности происходящего и Саша.

— Это еще почему?

— Типаж не тот.

Танька рассмеялась.

— Типаж с утра действительно не тот. Краска, макияж, шмотки. Чувствую себя как на панели. Но маскировка же, — она показала паспорт и фотографию двухгодичной давности на нем.

— Да... эк ты себя поуродовала. Я смотрю, ты девочка с головой. Но как же тебя угораздило утащить деньги и вообще в эту наркоту вляпаться?

— Маршал, он был другом Герцога... Димы. Я его не любила, но как-то доверяла. Я думала, я и вправду бумаги вожу. А деньги... знаешь, если б он в ванную не пошел, я бы его тем мачете и зарезала.

— Боевая...

— Скажи лучше как думаешь — чокнутая.

— И это тоже. Но это понятнее. Значит, так, боевая. Если мне удастся разобраться с этим Маршалом... — Саша выговорил прозвище, будто сплюнул, и Таньке захотелось его расцеловать, — у тебя будет квартира где-нибудь далеко от Москвы, новый паспорт и немножко денег на обзаведение. Остальное я возьму с тебя за услуги. Проблема Маршала — моя личная проблема. Согласна?

— Нет, — сказала Танька. — Не со всем.

У Саши глаза полезли на лоб.

— Маршала я хочу пристрелить сама. Пусть под твоим руководством, как угодно, но — сама.

— Там посмотрим. Поехали.

— Куда?

— Куда-куда. Будешь много спрашивать, Татьяна Александровна Потапова, меньше проживешь. А для тебя сейчас выжить — основная задача.

Ехали как-то криво, дважды ловили такси, потом сели на метро и в результате оказались где-то в Медведково.

— Зачем мы так петляем? — спросила в метро Танька. — За нами что, уже следят?

— Нет, не следят, — успокоил ее Саша.

— А зачем тогда?

— Просто так, — усмехнулся он.

— Ну, серьезно...

— Серьезно? Чтобы ты сама не могла рассказать, как мы доберемся до квартиры. Мало ли...

— Не поможет, — рассмеялась Танька. — Я если куда-то на машине еду, хорошо запоминаю все приметы. Вывески, дома.

— Что ж ты по Ростову столько плутала?

— А мы пешком шли.

Саша озадачился и замолк.

— Тогда не запоминай. Старайся, — через некоторое время, когда Танька уже решила, что разговор окончен, сказал он. И они вдвоем рассмеялись.

По дороге Саша попросил водителя остановиться у какого-то супермаркета и через десяток минут вернулся с огромным мешком каких-то продуктов.

— Хороший у тебя, красавица, муж. Ты сидишь — он в магазин идет, — прокомментировал приближение Саши с пакетами водила восточного вида. Танька едва не поперхнулась, представив себе Сашу в качестве своего мужа, но согласно покивала, дескать, да, хороший. Пусть себе думает, что подвозил семейную пару. Мало ли... И, поймав себя на том, что повторяет Сашино выражение, еще раз улыбнулась.