Человек

Доктор утешает, что через недельку шрамы на руках станут менее заметны, мол, пока там какой-то полимерный матрикс не рассосался, вот и выпирают шрамы. А как рассосется, так и сгладятся. А до того счастливого времени пока стоит походить в одежде с длинным рукавом, дабы окружающих не нервировать...

В итоге, после осмотра своей тушки, я пришел к выводу — на пляж ни ногой. И от футболок придется отказаться. Впрочем, это все мелочи жизни. Жив остался, относительно здоров, и то ладно.

Предчувствуя выписку, я расплылся в улыбке. Конечно, пока я здесь лежал меня навещала Мисато, Синдзи иногда заходил. Рэй каждый день являлась, иногда даже по нескольку раз в за день.

И что странно, если с Мисато или Синдзи поговорив мы прощались, и они уходили, то с Рэй мы в основном молчали. Она просто приходила, приносила сок или фрукты, затем присаживалась на край кровати, и мы так и сидели, взявшись за руки. Иногда и обнявшись.

Нам просто ничего больше не было нужно. Достаточно ощущать, что мы рядом. От одного этого мы счастливы. Улыбаюсь. Такие воспоминания стоят того, чтобы жить. Пусть и выглядит все довольно по детски, но в этом есть свое неповторимое очарование.

Уйдя в себя, не сразу услышал, как скрипнула дверь, поэтому улыбку стереть с лица не успел. А так как улыбка растеклась по всему лицу, то из-за шрамов трансформировалась в маньячную. Что и подтвердили несколько побледневшие Мисато и Синдзи зашедшие в комнату.

Забавно, что Рэй которая зашла в комнату вместе с ними, и тоже увидела мою "ласковую" физиономию не отреагировала на нее никак, просто прошла ко мне, и обняла. Это стало у нас своеобразным ритуалом — объятия при встрече и прощании.

Так как я сидел на кровати уже одетый в джинсы и рубашку, и обутый в свои излюбленные берцы, сборы много времени не заняли — я просто подхватил с утра собранный рюкзак, закинул его на плечо, и подхватив Рэй под ручку, мы с ней пошли на выход.

На выходе Мисато и Синдзи уже отошедшие от магического действия моей улыбки нас ждали — Мисато отработанным жестом лишила меня рюкзака, а Син тут же зашел сбоку.

-Вы чего удумали? -удивился я.

-Ну ты же больной, вот тяжелое мы у тебя и отобрали. -отрапортовала Мисато.

-Обломайтесь. Меня выписали! Синдзи, ты чего ко мне подкрадываешься? Да еще и сзади... ты случаем не из этих? -нарочито испуганно и тревожно вопросил я, пятясь, дабы обезопасить тыл.

-Мисато сказала, что ты еще слаб после травм, и можешь упасть, вот я и хотел помочь! -возмущенно начал объясняться парень. Пришлось стать серьезней:

-Забей. Я в норме. Иначе меня бы не выписали. Кстати, как твоя рука?

Синдзи, закатав рука рубашки, демонстрирует знакомую мне картину — квадратики! Правда, у него они менее заметны. Если издали смотреть, то и вообще не заметишь.

-Нормально, как видишь. Сначала было заметно очень сильно. Но потом шрамы как-то уменьшились. -доложился он.

-Это хорошо. -задумчиво покивал я

-Да. -столь же задумчиво кивнул Син.

Как всегда, идиллию и взаимопонимание прервала Мисато:

-Я конечно понимаю, боевые ранения и все такое, но может потом друг перед другом хвалиться будете?

Посмотрев друг на друга, не можем сдержать смешки, которые вскоре трансформируются в полноценный смех. Ветераны-школьники, блин. Оторжавшись, организованной толпой идем на выход.

В качестве средства доставки наших тушек до дома ожидаемо выступила Мисато. На удивление я и Рэй занимаем заднее место, Синдзи с видом смертника устраивается на переднем. Мисато поворачивает ключ в замке зажигания — прощай жестокий мир!

Так я было подумал. Но к моему удивлению, едем мы аккуратно. А я ведь уже приготовился к переходу в мир иной. Недолго петляем по улицам, и вскоре уже подъезжаем к дому.

Выходим, и поднимаемся на наш родной седьмой этаж. И почему-то все заходят за мной и Рэй в нашу квартиру. Что за волшебный запах? Поворачиваюсь спросить, и получаю ответ:

-Это праздничный обед в честь выздоровления! -объявляет Мисато. Приятно. Чертовски приятно. Вытирая слезу, благодарю, и в конце не могу удержаться от подколки:

-Ребят. Спасибо. Кто готовил?

-Я и Синдзи. -тут же высовывается откуда-то снизу гордая мордашка Рэй.

-А Мисато? Мисато не помогала? -тревожно интересуюсь я.

-Нет, у меня совсем не было времени... -вздыхает Кацураги.

-Значит, снова в больницу я не попаду. -довольно констатирую я.

-Ах ты паршивец! -рычит Мисато.

-Да я же так, шучу просто! -отбиваюсь я от грозного в гневе начальства. Меланхоличный голос Синдзи привнес толику прохлады, уточнив:

-В больницу вряд ли, скорее сразу на кладбище....

-Все настолько печально? -ехидно поглядывая на Кацураги, спрашиваю я вполголоса, смутно вспоминая, что похожий диалог уже имел место быть.

-Хуже, чем ты можешь себе представить. -доверительно и очень громко шепчет парень в ответ, не сдерживая улыбки.

-Я не настолько плохо готовлю! -обиженный голос Мисато заставляет нас взоржать. Отсмеявшись, предполагаю:

-Может это потому-что процесс приготовления Боевых Отравляющих Веществ к готовке не относится?

-Все такие умные! Бегом на кухню! Если занять ваши рты едой, может наконец-то прекратите обсуждать своего командира! -гонит нас прочь из прихожей жесткосердная женщина далеко за тридцать.

Впрочем, против еды никто не протестует, и мы идем на кухню, где не без труда размещаемся, но ведь в тесноте да не в обиде! Если ненадолго. Тем более если компания нормальная. Обедом это все же назвать сложно. Хотя бы потому-что в основном на столе различные фруктовые и овощные салаты, шоколад и соки.

О где же ты? Мяса кусок! Иди ко мне... Мне плохо без тебя... Я же так помру от голода... Синдзи вытаскивает из духовки запеченное мясо. И немедленно удостаивается звания — "Спаситель"! Раскладывает по тарелкам, и передает нам.

Рэй с интересом и плохо скрытым неодобрением наблюдает как я ем, сама в это время ковыряя какой-то салатик. Насколько я ее знаю, листик возьмет отсюда, кусочек оттуда, и съев дольку мандаринки объявит что наелась.

Чувствую себя проглотом, особенно в сравнении с ней, но остановиться это выше моих сил. И после мяса переключаюсь на салатики. Съедаю все что мне накладывает на тарелку Икари-младший. Когда попробовал все салаты, иду на второй круг.

Наконец, сыто отдуваясь, отваливаюсь от стола. И ловлю на себе три разных взгляда: восхищенно-завистливый Мисато, удивленно-потрясенный Синдзи, и обеспокоенный Рэй.

-Что не так? -фыркнул я, чувствуя долгожданную заполненность живота. В больничке все ж таки кормили без фанатизма, строго порционно.

-Да не, все нормально, просто я впервые наблюдаю, как человек может столько съесть и не лопнуть. -объясняется Кацураги. Рэй и Синдзи согласно кивают.

-Просто обеды в больнице больно маленькие, ну я и компенсировал все дни страданий. -потупив взор, признаюсь я.

-То есть тебя там не кормили? -интересуется Синдзи.

-Именно! Выдавали стандартные порции, а размеры этих порций детские! Жестокий там народец. -к концу фразы зеваю. В сон клонит. Мисато замечает это, и прощается:

-Ладно, вижу что тебе не до гостей — на ходу засыпаешь. Идем, Синдзи-тян.

-Да, Мисато. -торопливо встает из-за стола Сидзи.

Вместе с Рэй гости идут в сторону прихожей. С трудом встав из-за стола, ползу в сторону спальни. Пока Рэй нет в темпе переодеваюсь — одеваю вместо джинс удобные летние брюки, и меняю рубашку. Падаю на футон, не раскладывая его, и сразу же отключаюсь.

Просыпаюсь посреди ночи, не понимая почему я проснулся. Лежу в немного неудобной позе, но ведь не от этого же? Вдруг как-то разом понимаю, что прижимаю к себе что-то маленькое и теплое. И оно... дышит!?

Открываю глаза, и вижу, что прижимаю к себе Рэй. Рэй тихонько сопит, уткнувшись мордашкой мне в грудь. Я обнимаю ее обеими руками, и прижимаю ее к себе.

Черт.

Черт.

Черт.

Нет, с одной стороны это приятно. И то как она сопит, и само ощущение, когда к тебе доверчиво прижалась такая маленькая и хрупкая девушка. Это приятно.

Но с другой стороны, мы спим в одной кровати (ну, технически — футоне), а это... да и вообще, она ведь девушка, а я парень... Но ведь чертовски приятно! И черт... да черт с ними, с условностями. Мы вместе. Это главное.

И кроме того, я ведь держу себя в руках. И ничего пошлого. И пусть я обнимаю ее, и пусть ее грудь прижимается ко мне... Я держу себя под контролем. Ничего пошлого. Я не должен делать ничего плохого. Я ведь люблю ее. Значит я не сделаю ничего плохого. Да и кроме того... прижиматься ей, увы, особо нечем...

О чем это я... Блин. Нафиг думать. Просто прижму ее покрепче, и не отпущу. Хорошо так лежать, и ни о чем не думать. Замечаю, что Рэй проснулась, и сейчас смотрит на меня. Старательно сохраняя спокойствие, спрашиваю:

-Будем вставать, или еще полежим?

-Полежим. Ты не против? -чуть помедлив, отзывается она.

-Только за. -хмыкнув, соглашаюсь я.

Лежим. Только теперь уже не спим. Поэтому объятия только крепче. Мне хорошо. Я слушаю ее дыхание, чувствую, как бьется ее сердце. И, кажется, это все что мне нужно. Через бесконечно долгий промежуток времени звенит будильник. Это что, сегодня в школу? Уже утро?

-Пора вставать. -озвучиваю я очевидное. Рэй соглашается:

-Да.

Лежим. Мы оба согласны с тем, что уже пора вставать, но почему-то ни я ни Рэй не встаем. Будильник звенит все настойчивей. Школа... а может нафиг эту школу?

Обдумываю эту мысль, и с каждой секундой она все привлекательнее. Только хочу предложить эту идею Рэй, как она, оторвавшись от меня, встает.

Похоже, что в школу мы все-таки пойдем. С толикой удивления обнаруживаю что Рэй спала в моей рубашке, вместо нормальной пижамы. И что она в ней находит?

Пока я отстраненно размышляю об этом, девушка, пройдя пару шагов до шкафчика с одеждой, скидывает рубашку, и начинает переодеваться в школьную форму. И при этом совершенно не обращает внимания на меня.

-Рэй, а ничего что я здесь? Попросила бы меня отвернуться хотя бы... -возмущаюсь я, закрыв глаза, при виде острого приступа эксгибиционизма.

-Зачем? -недоуменно хмурится она.

-Ну я ведь парень, а ты девушка... и как-то непринято чтобы девушка обнажалась при посторонних. -начинаю объяснять я.

-Ты не посторонний. Мне нечего скрывать от тебя. -улыбнувшись, отвечает она.

-Я-ясно. -с запинкой говорю я, и это единственное, что я могу из себя выжать. Внимательный взгляд красных глаз направлен на меня, и придя к каким-то своим выводам, Аянами напоминает:

-Ты тоже должен переодеться. -звучит то ли приказ, то ли просьба, оформленная как простая констатация факта.

Послушно встаю, переодеваюсь из брюк в джинсы, умудрившись даже не запутаться в штанинах, и только собираюсь сменить рубашку, как вспоминаю про шрамы. Крайне неприятные, мерзко выглядящие шрамы. Вспоминая о которых, я не смог не задуматься о реакции Аянами.

-Что случилось? -после недолгой паузы спрашивает девушка.

-Может, отвернешься? -криво усмехнувшись, прошу я. И пытаюсь объясниться, чувствуя, что слова не идут:

-Не думаю, что тебе будет приятно смотреть на шрамы. Да и мне неприятно, что ты видишь меня таким. -хмурюсь я. Однако Рэй в очередной раз меня удивляет:

-Это неважно. Я люблю тебя. Неважно как ты выглядишь. -кажется, в первый раз слышу, как она смеется. И этот тихий, еле слышный смех кажется мне лучшей музыкой, что только существует во Вселенной.

Спокойно переодеваюсь, уже ни о чем не тревожась. Не пытаясь спрятаться, укрыться от ее взгляда. Только отчего-то старательно втягиваю живот, дабы выглядеть чуть спортивнее, круче, чем есть на самом деле.

Недолгие сборы, быстрый завтрак чуть ли не на бегу. По приходу в школу, понимаю, что не в силах расстаться с Аянами. Идем вместе в класс, и я замечаю, что смотрят на нас как-то... как-то странно.

Заходим в класс, и ловим тишину и кучу непонятных взглядов. Да что за черт? У меня что, рога отросли? Ладно, ну их нафиг всех. В тишине, и сопровождаемые взглядами всего класса, проходим на свои места.

Присели. В классе все такая же тишина. Понемногу проходят очень долгие пять минут до начала занятий. Заходит учитель, слышу голос старосты:

-Встать. Поклон. Сесть.

И начинается урок биологии. Не обращаю внимания на то, о чем говорит учитель, украдкой рассматривая Рэй. Вплоть до того момента как он подходит вплотную:

-Итак, молодой человек. Может быть вы все же ответите на вопрос?

-А вы что-то спрашивали? Может повторите? -сбрасывая с себя наваждение, виновато прошу я. Тяжкий вздох со стороны учителя, удивленные шепотки по классу. После окрика, все замолкают. Учитель терпеливо повторяет вопрос:

-Я спросил у вас отличия животных организмов от растений.

Вопрос довольно простой. Потому отвечаю почти сразу:

-Растения отличаются от животных следующим: Во-первых, имеют приспособления к автотрофному способу питания. Во-вторых, имеют в жизненном цикле двойное оплодотворение. В-третьих, растут неограниченно в течении жизни. В-четвертых, наличием в клетках хлоропластов, а также наличием в клеточной стенке целлюлозы, еще можно добавить, что у них обычно одна большая вакуоль. Ну и в-пятых, подвижность растений ограничена.

Тишину можно потрогать. Соученики глядят с нездоровым любопытством. Учитель рассматривает как непонятного зверька. Не сразу до меня доходит что выдал я не школьное объяснение, а вполне себе университетское.

-Ладно, материал ты знаешь. -наконец приходит в себя старик.

Уходит к доске, и более не задает вопросов. Он вообще больше на меня не смотрит. А вот внимания окружающих мне не избежать. Смотрят на меня, и это бесит!

Вдруг чувствую руку Рэй на своей руке. Она заметила, что я злюсь, и решила успокоить меня. Черт, она просто ангелочек. А ведь действительно Ангелочек, по крайней мере по ДНК. Но с важным уточнением, она — мой Ангелочек!

-Спасибо, Рэй. -одними губами шепчу я.

В ответ получаю улыбку, и не слабо-заметную, как обычно. Нет, открытую, искреннюю! И еще мне кажется, что я слышу звук челюстей синхронно стучащих об парту. А оглядевшись, понимаю, что весь наш класс родственники.

Потому что настолько широко глаза у нормального человека открываться просто физически не могут, а значит это какая-то мутация, передающаяся по наследству. Хмыкнув, утыкаюсь взглядом в окно, искоса любуясь Аянами. Мне просто беспричинно хорошо.

На перемене ко мне подлетают Айда и Тодзи, и подхватив меня под руки, уносят из класса. Что за фигня? Несут в школьный дворик. Со стороны, наверное, картина презабавнейшая: громила и очкарик пыхтя от напряжения (в основном Айда) несут парня с меланхоличным лицом куда-то, а за ними идут Староста и Синдзи. Донесли. Следует мой закономерный вопрос:

-Ребята, что за фигня?

В ответ Тодзи и Айда делают виноватые лица, и Айдза объявляет:

-Айн, прости. Я заснял тот бой... и... и в общем... короче, его увидели в классе. Вот. А потом ты долго не ходил в школу... и мы подумали, что ты... в общем, когда мы решили что ты того... ну то есть этого... я сделал клип о твоем последнем бое. И его, кажется, уже увидела вся школа. Мы уже даже собрали деньги на поминки, и сделали макет небольшого памятника... а сегодня ты зашел в класс... и... ну мы...