| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Потом догнал полностью ошарашенного и ещё раз порадовал: отряд, который я набрал из выразивших желание служить в Красной Армии, также поступает в моё распоряжение. Логично, кстати, куда ещё его девать вдали от своих?
Ладно, буду решать проблемы в порядке их поступления. Первым делом я построил на палубе баржи всех своих новых подчинённых и объявил, что на ближайшее время являюсь капитаном этого корабля и их прямым начальником. Потом подозвал к себе прапорщика:
— Представьтесь, мил человек! И доложитесь по форме: кто вы, откуда и чем занимались в деникинских войсках?
— Лабинский Николай Степанович. Родился в 1894 году в Чугуеве. В 1916 году закончил Первую Киевскую школу прапорщиков. В период Великой войны командовал взводом. Потом, когда армию распустили, вернулся домой. А полгода назад был снова мобилизован. И опять командовал взводом.
— Тогда, Николай, для тебя почти ничего и не изменилось. Теперь тоже будешь командовать взводом. Командиров отделений я тебе своих дам. На время. Пока Ростов-на Дону не возьмём. А там видно будет. Если хорошо себя проявишь, может, и роту получишь под командование.
— Я постараюсь, господин капитан.
— Вот это брось. Нет у нас господ и никогда не будет. Наедине называй меня "товарищ Володя". А при подчинённых — товарищ капитан. Понятно?
— Так точно, товарищ Володя.
— Молодо выглядишь, Николай, я тебя сначала за ровесника принял.
— Да, порода у меня такая, а ты с какого года?
— С 1900-го. А воюю с февраля 1918-го. Ладно, пойдём, я тебя представлю.
— Товарищи красноармейцы, — обратился я к взводу. — Представляю вам нового комвзвода — Николая Степановича Лабинского. Прошу любить, жаловать и выполнять все его распоряжения. Сейчас вам предстоит вынести на палубу всё наличествующее на корабле стрелковое и белое оружие, отобрать для себя наиболее пригодные к делу винтовки и прибрать в свои сидоры по десять снаряженных обойм. Всё остальное сложить в кладовку в кормовом трюме. Сами выберите из своего состава кока и его помощника. Пусть они произведут ревизию всех имеющихся на корабле запасов продовольствия и доложат мне, на какой срок его хватит при двухразовом питании с учётом кормёжки всех наших пассажиров. И наведите порядок в среднем трюме, в котором будете размещаться. Вши есть у кого-нибудь?
— Как им не быть, товарищ капитан. Мы бани уже, почитай, месяц не видели.
— Это очень плохо. Тут у меня под рукой нет ни бани, ни вошебойки. Сделаем так. Ближе к вечеру я спущу всех на берег и выдам мыло. Всем помыться, простирнуть и прогреть на кострах одежду. У нас в Красной Армии вши вне закона. Вопросы есть?
— Как насчёт денежного довольствия, товарищ капитан. Есть оно в Красной Армии?
— Есть, конечно. И я всех вас на него уже поставил. Но авансы у нас не предусмотрены. Да и некуда тут деньги тратить. Возьмём Ростов-на Дону — всем выдам причитающееся.
— А если не возьмёте?
— Если бы да кабы, то во рту росли б грибы! Возьмём, никуда он не денется. Другие варианты даже не рассматриваются. Всё, принимайте командование взводом, товарищ Лабинский. Но прежде разбейте взвод на три отделения. А я сейчас пришлю вам для них командиров. И снимите погоны. Они вам больше не понадобятся.
Из своих десантников я отобрал четверых: троих для временного исполнения обязанностей командиров отделений (а фактически для присмотра изнутри за этой оравой бывших белогвардейцев) и ещё одного балтийца, ещё до революции прошедшего обучение в школе рулевых, в качестве своего помощника. Проинструктировал всех четверых и отослал на вверенный мне корабль, а сам направился к командиру флотилии. По берегу, к которому после боя приткнулись все наши катера и трофейные канонерки. Подоспел вовремя. Как раз к началу спонтанного совещания, которое командир флотилии проводил с капитанами бронекатеров и трофейных судов, превращённых белыми в канонерские лодки. К этому времени уже выяснилось, что из пяти взятых с бою трофеев мы сможем использовать только четыре: бывшие речные буксиры "Донец" и "Кубанец", а также оба самоходных болиндера, так как вооружённый двумя трёхдюймовками буксирный пароход был слишком сильно избит и потерял ход. Поэтому его пришлось затопить, предварительно сняв уцелевший пулемёт, который уже установили на не имевший вооружения "Кубанец".
Из нашей флотилии в этом бою серьёзно пострадал только один бронекатер, получивший подводную пробоину у самой носовой оконечности. В принципе, ничего страшного (снаружи уже завели временный пластырь, а изнутри установили цементный ящик), если бы не гибель пулемётчика, находившегося в баковой башенке. Другие бронекатера тоже получили несколько попаданий от вражеских трёхдюймовок, но все снаряды отрикошетировали от бронепояса, оставив в нём лишь несущественные вмятины. А пули от брони вообще отскакивали, как горох от стенки. Но без потерь всё равно не обошлось. При абордаже второго болиндера погибло ещё двое десантников. К началу совещания всех троих уже похоронили.
Трофейные болиндеры здорово усилили огневую мощь нашей флотилии, но сильно замедлили её продвижение, так как их маломощные двигатели могли обеспечить скорость не более пяти с половиной узлов. Поэтому командир флотилии принял решение взять их на буксир, использовав для этого "Донец" и "Кубанец" в качестве толкачей. В бою от этих двух буксирных пароходов толку будет немного, но побыстрее спуститься по Дону они нам помогут. Единственное — передвигаться придётся только в светлое время. Поэтому отчаливать будем с рассветом.
В конце совещания командир флотилии решил пошутить:
— У главного медикуса есть что добавить?
Дело в том, что мою вторую должность почти все воспринимали скорее в юмористическом плане. Если, конечно, кому-то не требовалась медицинская помощь. Но я к своим дополнительным обязанностям относился вполне серьёзно.
— Так точно, товарищ командир!
— Излагайте.
— Беляки нам вшивые попались. Как бы они нам какую-нибудь заразу не занесли. Нужно всех помыть, одежду постирать и высушить над кострами. Я у себя уже распорядился.
— Молодец, Володя, это ты верно подметил. Сделаем обязательно. А когда доберёмся до своих, всех через баню пропустим. На корабле освоился, со всем разобрался? Завтра проблем не возникнет?
— Освоился, но разобрался пока не со всем. Не до того было. Но я успею до вечера.
— Разбирайся. Если что будет непонятно, то не стесняйся обращаться. Поможем.
* * *
Вернувшись к себе на канонерскую лодку, я начал разбираться. На пару со своим помощником. Посудина мне досталась серьёзная. Водоизмещение двести пятьдесят пять тонн. Почти в десять раз больше, чем у бронекатера. Длина пятьдесят пять метров при ширине семь. А осадка при этом маленькая, всего метр двадцать. Везде пройдёт.
Вот с движками слабовато. Два калильных полудизеля шведской фирмы "Болиндер" общей мощностью в пятьдесят лошадиных сил. Потому и скорость развивает совсем маленькую. Именно от этих двигателей морские десантные баржи и получили неофициальное наименование "болиндеры". У наших бронекатеров, для сравнения, каждый из двух двигателей имеет мощность в сто лошадиных сил. И бегаем мы, соответственно, втрое быстрее.
Корпус стальной, надёжный. Никакого сужения к носу нет. Только изгиб днища вверх, позволяющий барже залезать на отмели. Сходни мощные — можно пушки закатывать. Причём благодаря специально разработанной системе канатов и блоков их можно устанавливать и вновь укладывать на палубу всего за пару минут.
Перевозить такая баржа может до пятисот десантников. Нам ещё повело, что в этот раз их было меньше.
Но главное, конечно, установленная в центре баржи морская шестидюймовая сорокапятикалиберная пушка Канэ, забрасывающая на пятнадцать километров свои сорокакилограммовые снаряды. В её убойной эффективности мы уже успели убедиться — пароходу хватило всего одного попадания. Теперь мы можем смело выходить против любого противника. В пределах Дона конечно. В море котируются совсем другие калибры. Там шесть дюймов, это не тяжёлый, а средний вспомогательный. Но мы выходить в море пока не собираемся.
Если всё пройдёт нормально, то до Ростова-на-Дону мы должны добраться за двое суток. Когда ударная армия будет штурмовать город, нам предстоит разобраться с остатками Донской флотилии белых. Потом, уже перед выходом в Азовское море, будет Азов. И донские гирла, в которые мой болиндер уже не протиснется. Это работа исключительно для наших бронекатеров.
О том, чем мы займёмся дальше, я пока не имею ни малейшего представления. Но полагаю, что дело для нашей флотилии ещё не одно найдётся.
Продолжение следует.
129
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
