Снежная Кэрол

— Ты, вообще, как отдыхаешь обычно? Чем занимаешься? — вопрос застал врасплох. Я чуть было машинально не кивнул, повторив набившее оскомину: "Да, госпожа". Вот пролет бы был. И как же сейчас ответить? Отдыхаю? Может, она имела в виду, чем я могу заниматься в её отсутствие? Почему-то сейчас, глядя на эти горящие любопытством глаза и открытую мимику лица, я чувствовал себя, как перед младшей сестрой. Она, мелкая плутовка, тоже же светясь исследовательским любопытством, игнорируя запреты матери, тети и воспитательниц, лезла с вопросами, желая узнать, что же творится на той, запретной для неё, мужской половине дома, куда её пока не пускают. Здесь, конечно, ситуация совсем другая. И госпожа совсем не та юная вредина, но почему-то этот блеск её глаз упорно напоминал мне Гейду. Что ж, возможно, нужно отвечать в том же стиле, что и тогда, опуская интимные подробности жизни мужчин в гареме.

— Когда раб не имеет счастья видеть свою госпожу и служить ей, он занимается совершенствованием тех навыков, что предпочитает госпожа. А так же приведением себя и своего тела в порядок, — на секунду подняв взгляд и осознав, что госпоже такого ответа явно не достаточно, я постарался его немного расширить. — В список моих умений входят игра на гитаре, танцы, стихосложение, сервировка стола, приготовление некоторых напитков, разные виды массажа, как эротического так и оздоровительного, а так же те умения, что стандартны для всех наложников на Венге.

Ну, хоть этого-то хватит? Глаза госпожи говорили, что "нет"...

— Кай, мне интересно, чем ты любишь заниматься? Какие занятия доставляют именно тебе удовольствие?

Я даже с некоторой долей отчаяния посмотрел на свою госпожу, имитируя вид побитой собаки. Ну какое госпоже дело!?

— Моя прошлая госпожа любила лошадей, — опустим, что заботилась она о них сильнее, чем о людях. — И мне... тоже нравилась верховая езда. Один из моих навыков — навык берейтора. Я обучал некоторых лошадей... — сами женщины в моём доме лошадей никогда не объезжали. Достаточно? Нет? — Так же я... мне нравится рыбалка. Но, боюсь, мои навыки совсем не чета вашим...

Я вспомнил то обилие снастей в комнате. Госпожа, наконец, улыбнулась. Видимо, мне удалось сказать то, что она хотела услышать

Глава 9. Зверь

— Гейда

Я сидела в полутемном помещении на высоком стуле перед барной стойкой и бездумно разглядывала пустой бокал из-под коктейля. Играла динамичная музыка, достаточно громко, чтобы отвлекать от грустных мыслей, но не слишком, чтобы мешать разговаривать. Переливались световые панно, на стене без звука работал головизор. Народу в баре было не много. Влюбленная парочка обжималась на танцполе, — мужчина откровенно мял свою госпожу, но ей, явно, нравилось. За дальним концом стойки сидели два габаритных зверька в кожаных куртках с невозможным количеством металлических заклепок, а перед ними высились поистине огромные пивные кружки. Меня должен был бы немного насторожить такой безалаберный подход к алкоголю. Пьяные зверики могут стать очень немаленькой проблемой. Особенно местные, которые и так порядку не обучены. Но... у меня просто не было сил волноваться об этом.

Мне было не особо уютно здесь. Но и в номер возвращаться не хотелось. Едва ли не впервые в жизни мне некуда было идти. Надо было продумать дальнейший план, но в голове проскальзывали какие-то посторонние мысли и тут же уносились, не задерживаясь, не позволяя сосредоточиться на важном. Тяжелый выдался день, а завтра, скорее всего, будет еще сложнее.

Мне вспоминался Кай. Как он меня маленькую учил плавать. Старательно удерживал на воде, убеждал попробовать, объяснял, как правильно работать руками, и абсолютно спокойно выслушивал все мои возмущения по поводу того, какой он плохой учитель. Для той меня он был самым лучшим учителем. Ему можно было доверять. Это, вообще, очень редкое качество для мужчины. Но Кай им обладал. И не только им. Он самый-самый лучший... как только мне его найти?

— Позвольте угостить прекрасную незнакомку.

Я не сразу сообразила, что низкий мужской голос обращается ко мне. Только через несколько секунд, скорее почувствовала, чем увидела чужой взгляд, и повернула голову. Назвать зверьком сидящего на соседнем стуле мужчину язык не поворачивался. Слишком уверенный, породистый, холеный. Сильный. Не физически — взглядом. Зверь!

Внешне незнакомец выглядел довольно странно. Уже старик, лет пятьдесят ему было точно. Немногим выше меня, худощавый, жилистый. Густые темные волосы слегка тронуты сединой, тонкие аристократические черты эффектно сочетались с незначительными морщинами, не портя его, а наоборот, придавая ему какой-то особенный инопланетный шарм, как ореол, который исходит от мудрых, обладающих большим жизненным опытом венговских женщин. А глаза! Черные, почти угольные глаза, казалось, сканировали мои внутренности. Но при этом ореол — странное дело — мне не было неприятно. От его взгляда исходило тепло, оно словно цепляло душу и уже не отпускало из своих сетей.

Я дернула головой, избавляясь от наваждения. Стоп! Неужто я решила очароваться этим стариком? Еще чего не хватало!

— Благодарю, — хмуро отказалась я и отвернулась.

Не хочу с ним говорить.

Он был весь в темном. Темные: костюм, рубашка, галстук. Более точно цвета я не могла различить в полумраке бара. На мгновение сверкнула бриллиантовая запонка на рукаве. Мужчина был словно олицетворением моих темных мыслей. Хотя, наверное, я не справедлива. Меня одолевали беспробудно чёрные мысли, а незнакомец, несмотря на свою мрачность, выглядел невероятно элегантно, даже нарядно, и странно жизнеутверждающе. Я могла бы назвать его шикарным, если бы не нелепость применения этого слова к мужчине такого возраста. Костюм из дорогой ткани сидел, как влитой, явно, его тщательно подгоняли по фигуре. Ботинки, несмотря на уличную слякоть, блестели чистотой. На холеных музыкальных пальцах — печатка, стоимостью в целое состояние. Я знаю, изучала в университете курс ювелирного искусства. На тонком запястье — тяжелые массивные часы, едва видные из-под рукава пиджака.

Я чувствовала на себе его взгляд. Мужчина молчал и только демонстративно, в упор, смотрел на меня. Я не выдержала и повернулась к нему. Он улыбался — легко, почти незаметно, отчего вокруг черных глаз сильнее обозначились добродушные морщинки.

— Что? — довольно грубо сказала я.

Если он минеджец и не знаком с венговскими правилами поведения, это не дает ему права приставать ко мне, да еще так нагло. Он чуть покачал головой.

— Готов поспорить, у вас есть неразрешимая проблема, — объявил он.

— И? — я начинала закипать.

Да что этот престарелый щеголь себе позволяет?

— Лучший способ решить неразрешимую проблему — это разговор, — он сделал знак бармену. Тот понял его без слов. — Поверьте моему опыту, юная леди. Порой разговоры творят чудеса.

Манеры и голос незнакомца источали непоколебимую уверенность в себе. И еще спокойствие. Словно рядом с этим человеком не может произойти ничего плохого. Вокруг может рушиться мир, а возле него будет островок полной, абсолютной безопасности. И от этого странного ощущения я вдруг неожиданно для самой себя подумала: почему бы и нет? Знаю, его следует послать подальше и так, чтобы с первого раза понял. Но, может, он действительно сможет отвлечь меня разговором.

Я криво усмехнулась.

— И о чем мы будем говорить?

— Разумеется, обо мне, — огорошил мужчина и широко улыбнулся.

— У вас здесь так принято? Говорить о мужчинах?

— Нет. Просто подозреваю, что о себе вы рассказывать откажетесь.

— Вы очень проницательны.

Черт, а этот зверь мне нравится.

Бармен поставил перед нами два бокала, забрал мой пустой. Я подумала немного и решила не отказываться от угощения. Один коктейль провалился, как стакан воды, не вызвав ни малейшего опьянения, а второй заказывать было накладно. Цены на Минедже кусачие.

Второй коктейль пошел веселее, а после третьего я уже знала, что моего собеседника зовут Чарльз Принс, он владелец крупного строительного бизнеса. Специализируется, в основном, на постройке гостиниц и потому крайне заинтересован в сотрудничестве с самобытным инопланетным дизайнером. Мол, ему нужны новые, не затертые идеи. А мои работы ему очень нравятся. Я точно не могла сказать, когда именно мы стали рассматривать мои проекты в сети, но как-то так оказалось, что очень скоро Чарльз знал обо мне куда больше, чем я о нем. Хотя говорили мы только о нем. Какие коварные на Минедже коктейли.

А может, все дело в моем собеседнике? Оказывается, континентальные мужчины отличаются от венговских не только в худшую сторону. Подозреваю, правда, что этот Чарльз, на самом деле, является скорее счастливым исключением, нежели правилом, но все же! Это возможно. Раньше я и помыслить не могла, что мужчина может быть таким интересным, умным, независимым и в то же время не раздражающим, тем более в столь немолодом возрасте. Вот, наверное, почему некоторые наши женщины оставляли своих старых мужей. А я-то все удивлялась.

Возраст. Вот оно, ключевое слово. На Венге тоже сейчас много нововведений по этому поводу. Даже наложников в гаремах перестали усыплять. Везде пропагандируют, что мужчин можно использовать намного дольше. И я тоже согласна, что тридцатилетие не испортит для меня Кая...

В воображении тут же нарисовался образ вот такого же элегантного, убеленного сединой, но все еще невероятно привлекательного... Ойлейна. Черт, при чем тут мой муж? Я зажмурилась, прогоняя незваное видение и представляя на его месте Кая. Кай отчего-то представляться никак не желал. Не беда, с воображением я легко договорюсь, когда доберусь, наконец, до своей потери.

— Кэрол

— Когда раб не имеет счастья видеть свою госпожу...

Он как будто просто не понимал, о чем я спрашиваю. Простой вопрос для любого человека в нашем мире... в моём мире, для этого парня был чем-то неподъёмным.

— Кай, меня интересует, что приятно именно тебе. Что доставляет тебе удовольствие?

Совсем ошарашенный взгляд и какой-то отчаянный. И судорожные попытки вспомнить-придумать занятия, которые бы понравились мне. Лошади нравились его прошлой хозяйке. О моём увлечении рыбной ловлей он, видимо, узнал, осматривая дом. Я отступила. Действительно, нет смысла наседать на человека, если ему, видимо, в жизни не положено было что-то любить по собственному желанию. Хотя мне очень сложно такое представить!

— Ну... у тебя будет ещё время освоиться и определиться со своими увлечениями...

Не в силах продолжать разговор, я замолчала. Кай тоже опустил глаза в тарелку и помалкивал. Затянувшуюся паузу прервал звонок коммуникатора.

— Я слушаю тебя, друг Берил.

— Кэп... — голос моего зама был какой-то тихий и пришибленный — я знаю, что ты хотела с этим своим побыть... только тебе лучше самой скинуть фракцию. Что-то я, наверное, не работник на сегодня...

— Что случилось? Сердце?

— Не знаю... Милана просто уехала с утра с челноком, на котором Лиз улетела... Обещала мне по почте документы на развод прислать...

— Вот мерзавка! Ты там слышишь... ты сядь в операторской. Чаю попей. Успокойся. Я сейчас приду.

Быстро убирая коммуникатор в карман, я оглянулась по сторонам, кинув сначала одному из медведей:

— Томас, метнись до дока, пусть летит на шахту, там Берила Милана кинула, как бы его не накрыло.

Потом Каю:

— Мне срочно на шахту надо. Ты ешь, не торопись, потом к доку заглянешь, как он вернётся. Дальше тут заблудиться трудно, думаю, дорогу найдёшь.

После этой фразы я уже вылетала на улицу, небрежно набросив куртку. В голове у меня роились матерные слова на вертихвостку Милану и, пожалуй, на Лиз, которая вполне могла бы, если бы захотела, выкинуть эту пигалицу из челнока, и никуда бы она не улетела, пока я лично не отпустила бы.

Чёрт! Берил, старый полярный медведь сидел в кресле с каким-то совсем траурным лицом со стаканом коньяка в обнимку. И жалко его, конечно, и сам дурак! Ну, это ж надо было поверить, что эта девочка приживётся с ним, стариком, тут, в наших беспросветных снегах!? Да когда он её привёз, вся база говорила, что не сможет она тут жить, не для неё это. Он один верил.

Я присела рядом:

— Ты только не раскисай сильно. Сейчас док прибудет, вштырит тебя чем-нибудь на место. Всё нормально будет.

Север ломает людей. Нет, наверное, рождённые в этих широтах обладают каким-то особым иммунитетом к холоду, ночам по полгода, к пониманию, что до цивилизации сотни километров, и ближайший челнок будет через месяц. Но мы все были уроженцами юга и средней полосы. В нашем веке никто и не осваивает другие климатические зоны для жизни. В такие снега люди едут только работать. На долгие кабальные контракты за большие деньги.

Берил работал в компании уже восемь лет. Восемь полярных ночей холода! За первые четыре года он поднялся до начальника рудника. А потом север сломил его. Тогда он из-за женщины сбежал с базы. Пытался её вернуть. Был скандал. На него наложили взыскание и перевели ко мне на должность зама.

Мы дружили и хорошо ладили. Он был стоящим специалистом и, вообще, толковым мужиком, но женщины — его слабое место.

Я дождалась дока, передав ему в руки пострадавшего на любовном фронте, и только потом переключилась на управляющий пульт. Док накормил моего зама успокаивающим, налил следующий стакан коньяка и велел ни в чём себе не отказывать.

Домой Берил идти отказался. Сказал, что там вся квартира, всё для Миланы куплено, как она хотела. Сидел у меня в узле управления и пытался занять меня и себя разговором:

— Вот что им, этим женщинам, не хватает?! Мне до конца контракта всего два года осталось... Вот скажи... Хотя, ты не знаешь! Ты, Кэп, мужик, хоть и числишься бабой!

Я, глазами автоматически отслеживая параметры фракции и привычно выставляя значения ректификационных сит, вроде как этот разговор поддерживала:

— Вот спасибо, обласкал!

— Это я уважительно и по-дружески. Не, ну ты подумай, вот какая баба ещё бы раба-шлюху привезла? Тут ты откаблучила, так откаблучила!

— А вам всем прям завидно?

Он тихо усмехнулся:

— Ты бы слышала, как тут вчера после твоего ухода мужики офигевали.

— Ну, офигение работе не мешает. Если молча, то мне плевать!

— Вот и я о том же... тебе плевать! Может, всё-таки выпьешь со мной? А то одному как-то...

Я вздохнула.

— Если досидишь тут до вечернего сброса, то вот как нагрузку скину до нормы и выпью. Но две максимум! Чисто обмыть твоё освобождение от уз этого брака! А то, смотрю, ты вторую бутылку начал уже.

— Кай

После звонка госпожа пулей унеслась в неизвестном направлении, к счастью, не забыв дать некоторые указания: доесть не спеша и пойти к доктору. По идее, пугать должно было второе, но, если честно, я бы лучше вскочил и побежал к этому лекарю прямо сейчас. Причиной данного желания выступала всё та же госпожа Агнес, не спускавшая с меня глаз с самого начала встречи. А уж когда госпожа Кэрол так спешно удалилась, повариха посчитала это своим шансом, и сейчас этот грузовой аэрокар неспешно продвигался в мою сторону с ещё одной тарелкой еды. Женщина пыталась вилять бедрами, видимо, стараясь выглядеть сексуальной, но в её исполнении это было похоже, скорее, на брачный танец слоногемота. Если бы слоногемоты умели танцевать, конечно... Крейсер имени госпожи Агнес приблизился к моему столу и поставил передо мной тарелку с едой, количеством в два раза больше первоначальной порции.