"Хрупкий мир" (Война стариков 7)

— Я не был тупицей, — запротестовал Магди. — Я просто был молод.

— Так вот как мы это называем.

— Знаешь, ты и сама не всегда была таким уж ценным призом, — сказал Магди. — Маленькая мисс Собираюсь Поразить Тебя Своим Остроумием.

— А еще и ножом, не забывай об этом, — напомнила я ему, а затем остановилась и внимательно посмотрела на него.

— Что? — спросил Магди.

— Я только что поняла, что не спросила тебя, есть ли у тебя кто-нибудь.

— В смысле, девушка?

— Если только у тебя не было какого-то личностного роста в направлении, о котором я не знаю, то да.

— У меня действительно был личностный рост, только не в этом смысле. В настоящее время у меня нет отношений, — сказал Магди.

— Кто была последней?

— Ннеамака. Она гастроэнтеролог.

— И что случилось?

— Она больше не могла меня выносить.

— Он придумал каламбур! — сказал мне Ран. — Это было очень умно.

— Вообще-то, не совсем, — ответила я Рану, затем снова посмотрела на Магди. — Ты еще ребенок.

— Прости. Это было прямо там. Честно говоря, к тому времени, когда все закончилось, она действительно меня терпеть не могла.

— Только не тебя, — воскликнула я.

— А как насчет тебя? — спросил Магди. — Какие у тебя сейчас есть отношения?

— У Гретхен есть кот, — вызвался Ран. — Его зовут Люцифер.

— Это кошачье имя тебе очень подходит, — сказал мне Магди. — Были ли у тебя другие близкие люди, кроме меня?

— Когда-то я была помолвлена, — признала я.

Магди выглядел почти обиженным этим, что было хорошо, но потом он оправился. — Так что это много.

— Это было немало, — согласилась я.

— Так что же случилось?

— Я стала слишком большой.

— Ты тоже придумала каламбур! — сказал мне Ран. — Не столь хороший, однако.

— Спасибо, Ран, — поблагодарила я. — Это не должно было быть соревнованием.

Магди посмотрел на меня. — Сожалею о твоей помолвке, — тихо сказал он мне.

— Все в порядке, — ответила я. — И это было к лучшему.

— Как же так?

— Ты не единственный, у кого было время для личностного роста, — сказала я. — Послушай, я думаю, это наша остановка.

Магди понял намек. Он не лгал насчет личностного роста.

Мы втроем вышли из транспорта на небольшой площади перед больничным комплексом. Называть это "площадью" значило признать ее более величественной, чем она была на самом деле. Потолки в этом районе были — учитывая рост обинян — такими же низкими, как и в любом другом месте, а сама площадь была ничем не украшена. Это было скорее расширение проезжей части, чем что-либо еще.

— Возвращаясь к нашей первой теме разговора, до того, как мы отвлеклись на секс и взаимные обвинения, — продолжил Магди, когда мы шли в больницу, — да, Ран был прав. Именно обиняне обустроили этот астероид, и все, что они делают, имеет исключительно практическое значение.

— Вы здесь уже два года, — заметила я. — Могли бы добавить несколько декоративных растений. Повесить несколько светильников.

— Если тебе когда-нибудь удастся попасть в районы, где на самом деле живут колонисты, ты увидишь кое-что подобное, — ответил Магди. — Пока что ты побывала в больнице, в почти неиспользуемых помещениях для гостей и в зале совета.

— Она также была в грузовом отсеке, — услужливо подсказал Ран.

— Уверен, что это было очень весело, — сказал Магди, обращаясь к Рану, а затем повернулся ко мне. — Когда-нибудь, если захочешь, ты могла бы навестить меня. В моей квартире. В той части колонии, которая, знаешь ли, украшена.

— Угу, — сказала я. — Успокойся, доктор. Я все еще выздоравливаю.

— Я просто хочу показать тебе свои комнатные растения, — заверил меня Магди.

Я посмеялась над этим, и мы отправились в больницу.

Перед (большой) палатой, в которой содержался выздоравливающий консу, стояла группа охранников-обинян, и никто из них, казалось, не был особенно заинтересован в том, чтобы позволить мне поговорить с их пленником. Я пыталась быть с ними спокойной и логичной, а когда это не сработало, попыталась быть обаятельной и манипулировать ими. Это тоже не сработало, вероятно, потому, что, насколько я могла судить, ни у кого из них не были включены механизмы управления сознанием.

— Я ничего не добьюсь с этой компанией, — сказала я Магди и Рану.

— Ты могла бы действовать через их головы, — предложил Магди.

— Это займет время, а я уже здесь.

— Терпение никогда не было твоей сильной стороной.

— Не тебе читать мне лекции о терпении, — парировала я.

— Можно, я попробую? — спросил Ран, вмешиваясь, прежде чем мы с Магди успели выйти из себя. — Поговорить с охранниками.

— Будь так любезен, — сказала я, обдумывая план, как обсудить это с Магди позже.

— Что ты собираешься делать? — спросил Магди Рана.

— У меня есть идея, — сказал он, а затем прошел мимо нас к охранникам, разговаривая с ними на своем языке. При этом он время от времени делал жесты в нашу сторону. Головы поворачивались в нашу сторону, затем снова поворачивались к Рану. Один из них, я полагаю, начальник охраны, резко ответил Рану. Нам это не понравилось.

Ран помолчал, а затем сказал что-то еще. Все охранники коснулись своих ошейников сознания. Ран повернулся ко мне и Магди.

— Я просто попросил их включить свое сознание, — сказал Ран. — Что бы ни случилось дальше, не паникуйте.

Затем Ран повернулся к охранникам и закричал на них по-обинянски. Я не говорю на этом языке, но знаю, что такое настоящая словесная выволочка, когда слышу ее. Охранники, совершенно не готовые к тому, чтобы их отчитывали, тем более другой обинянин, начали неконтролируемо дрожать.

Ран занимался этим еще с минуту или около того, затем остановился и отдал команду. Охранники расступились. Ран повернулся ко мне.

— Вы можете войти, — произнес он.

— Пошли, — сказала я Магди.

Магди, казалось, удивился. — Я?

— Ты же не хочешь болтаться поблизости, когда эти охранники отключат свое сознание.

Магди собирался сказать что-то еще, вероятно, что-то вроде того, что он предпочел бы попытать счастья с обинянами, а не с консу, затем остановился и кивнул. Так что его можно было научить, что действительно было переменой. Мы вдвоем прошли мимо охранников, Ран следовал сзади.

— Сейчас я отключаю свое сознание, — сказал Ран. — Гневный крик вызывает сильный стресс.

— Да, это так, — согласилась я. — Я и не знала, что в тебе это есть, Ран.

— Я всегда хотел это сделать, — сказал Ран. — И теперь я больше никогда не хочу этого делать. — Он потянулся, щелкнул выключателем и как будто погас.

И с этими словами я повернулась лицом к консу, находившемуся в комнате.

Он находился на платформе, как я предположила, вместо больничной койки, на которой, будучи размером с небольшой автомобиль, все равно не поместился бы. На его панцире были следы как ударов пуль, так и хирургических пил; порезы и проколы, казалось, были зашпаклеваны каким-то хирургическим раствором, который, как я предположил, должен был служить эквивалентом швов. Существо было заковано в кандалы, и его подвижность была ограничена. Оно было одновременно и пациентом, и пленником.

— Привет, — сказала я ему.

Он посмотрел на меня, а затем издал визг, который звучал так, словно он пытался проникнуть внутрь моего черепа. Магди, стоявший рядом со мной, вздрогнул от этого звука, и я вспомнила, что на самом деле он впервые оказался в присутствии представителя этого особого, высокоразвитого вида. Без сомнения, нас оскорбили, но никто из нас не говорил металлическим скрежетом.

— О, верно, — тупо сказала я. Я взяла у Магди компад, настроила схему трансляции, а затем положила его на пол между мной и консу.

— Это должно помочь, — сказала я, и компад издал металлический скрежещущий звук. — Не могли бы вы повторить то, что только что сказали?

— Ты нечиста, — вот что сказал консу.

— Это просто невежливо, — ответила я.

— Ты не можешь говорить со мной, — продолжил консу. — Ты не освящена и не достойна находиться в моем присутствии. Даже если я говорю это тебе, это унижает меня до такой степени, что угрожает моей душе. Мне потребуется очищение.

— Дело вот в чем, — сказала я. — Вы и ваши друзья-еретики вторглись на мой корабль, убили моих друзей и попытались похитить кого-то, кто находился под нашей защитой. — Я подняла трость. — Я был ранена и чуть не умерла. Думаю, это заслуживает объяснения. Нечистая я или нет, вы передо мной в долгу.

— Если бы я не был скован, ты была бы мертва, — сказал консу.

— Но вы скованы, и поэтому мы здесь, — ответила я.

Консу молча уставился на меня. Я подошла, опираясь на трость.

— Знаете, чем дольше вы со мной не разговариваете, тем больше вам придется очищаться, — сказала я.

— Ты назвала меня "еретиком", — наконец сказал консу после еще одной минуты игры в гляделки.

— Так вас назвала Китти, — сказала я. — Консу, которую вы пытались похитить.

— Она все еще жива?

— Да, — подтвердила я. — Один из вас чуть не схватил ее. Я предотвратила это.

— Глупо.

— Китти так и сказала.

— Ее зовут по-другому.

— Она не пожелала назвать мне свое имя, поэтому я дала ей другое, — сказала я. — Вы могли бы назвать мне свое имя, если хотите.

— Не назову.

— Тогда я буду звать вас "Бэйкон", — предложила я.

— Мне все равно, как ты меня называешь, — ответил Бэйкон.

— Забавно, Китти тоже так сказала. Так вы кто?

— Я что?

— Еретик?

— Это тебя не касается.

— Если вы из-за этого убили моих людей, то касается.

— Если бы предательница выполнила свою задачу, ваши люди не были бы мертвы.

— Предательница? Китти — предательница? По отношению к кому?

Бэйкон сделал паузу. — Ты ничего не понимаешь, — выговорил он.

— Нет, не понимаю, — призналась я. — Вот почему мы разговариваем. Есть вещи, которые мне нужно знать, и я хочу, чтобы вы рассказали мне об этом.

— У меня нет причин разговаривать с тобой.

— Если хотите вернуться домой, то есть, — заметила я.

— Человек, — сказал Бэйкон, — не думай, что сможешь мотивировать меня или торговаться со мной. Ты ничего не можешь предложить из того, что я хочу или в чем нуждаюсь. Даже свою жизнь. Я был освящен, и смерть — это не то, чего я боюсь.

— Жаль, что врачи потратили столько времени на то, чтобы подлатать вас.

— Я не просил об этом и не хотел этого. Из-за этого я пропустил свой, — и тут послышалось какое-то непереводимое царапанье, — и мне придется начинать сначала.

— Помогите мне, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам начать это путешествие, — предложила я.

— Человек, — повторил Бэкон, и я отметила, что в его устах это слово прозвучало еще более снисходительно, чем в устах Китти. — Ты ничего не можешь сделать, и если бы понимала, что лепечешь, то не говорила бы и этого.

— Почему бы и нет?

— Это не то, что ты заслуживаешь знать.

— Расскажите мне, почему Китти стала предательницей. Расскажите мне, что она делала. Что делали вы. Расскажите мне об этом новом прыжковом приводе. Расскажите мне, как мы сюда попали. Расскажите мне, почему.

— Тебе следует спросить у своей Китти, — сказал Бэйкон.

— Я так и сделала.

— Что она сказала?

— Это было так же невыносимо бестолково, как и то, что говорите вы.

— Мы с предательницей, возможно, не согласны во многом, — сказал Бэйкон. — Но согласны в том, что ты недостойна знать то, что знаем мы.

— Расскажите мне то, что я хочу знать, — сказала я.

— Нет, — ответил Бэйкон и больше ничего не сказал, сколько бы я ни просила, умоляла или провоцировала его.

— Это было не так удачно, как, я думаю, ты надеялась, — сказал мне Магди, как только мы оказались по другую сторону двери, и тут же поднял руки, поймав мой взгляд. — Извини, это прозвучало резче, чем я хотел. Я просто имел в виду, что он был не слишком откровенным.

— Китти заставила меня забыть о крайнем презрении, которое консу питают к нам, низшим существам, — призналась я. — Я вышла из себя.

— Может быть, немного, — заметил Магди. — Но тебя спровоцировали. Судя по всему, единственное существо в этой колонии, которое он ненавидит больше, чем тебя, — это другая консу.

Бинго. — Да, — сказала я. — Да. — Я закрепила трость на сгибе локтя, потянулась к Магди, обхватила ладонями его лицо, притянула к себе и поцеловала в губы. Быстро. Без всякого тепла.

— Хорошо, — с улыбкой сказал Магди, когда я закончила. — Не жалуюсь, но я в замешательстве.

— Раньше тебе это нравилось.

— Мне все еще нравится. Но я думал, ты поправляешься.

— Это за то, что подал мне идею. — Я повернулась к Рану. — Как думаешь, охранники все еще будут с нами разговаривать? — спросила я его.

— Да, — сказал Ран. — Кажется, они пришли в себя после того, как я на них накричал.

— Тогда спроси у начальника, достаточно ли стабилен консу, чтобы его можно было перевезти.

— Хорошо, — сказал Ран и замолчал. — Куда мы будем перевозить консу?

Четырнадцать

Китти наблюдала, как мы привезли Бэйкона и разместили его на отдельном месте в грузовом отсеке, и ничего не сказала, пока это не было сделано.

— Он заперт, — сказала мне Китти после того, как был сконструирован загон и в него поместили накачанного лекарствами Бэйкона. Все рабочие и подсобники ушли, и остались только я и Ран у двери, молчаливые и готовые на все.

— Он убил некоторых из нас и угрожал убить меня, — сказала я. — В отличие от вас, он пленный.

— Если бы мы были там, откуда пришли, тебя и всех остальных на этом астероиде убили бы всего лишь за то, что посадили в тюрьму одного из нас, — заметила Китти. — Это невыносимо.

— Признаю ваш крайний шовинизм, — ответила я, — но мы не там, откуда пришли, и, насколько я знаю, вы — единственные два консу во всей этой вселенной, так что любые преимущества, которые вы могли бы иметь там, не имеют значения.

Китти сменила тему. — Почему ты поместила его со мной?

— Больнице нужна была палата, и эта причина была достаточно хорошей для переезда. Кроме того, мы уже оборудовали этот грузовой отсек, чтобы обеспечить ваш личный комфорт и удовлетворить потребности. Нет смысла делать это заново в другом месте. Итак, теперь у вас есть сосед по комнате.

— Я бы его не выбрала, — сказала Китти.

— Передам вашу жалобу руководству, — пообещала я.

— Этот консу тоже не захотел бы находиться рядом со мной.

— Он вторгся на наш корабль, чтобы забрать вас.

— Не из дружеских побуждений.

Я кивнула. — Когда я разговаривала с ним, он назвал вас предательницей, — сказала я. — Не думаю, что вы захотите это объяснить.

— Это не твоя забота.

— Я так и думала, что вы это скажете. — Я указала на Бэйкона, который все еще был не в себе. — Этот консу был еще менее полезен, чем вы, и на данный момент я устала быть терпеливой с представителями вашего вида. Если хотите быть мне полезны, то это было бы прекрасно. Дайте мне знать. А пока, что ж, как только Бэйкон проснется, вы сможете поговорить друг с другом. — Я кивнула Китти, а затем вышла из грузового отсека, и Ран следом за мной.