— Кто бы сомневался! — фыркнула девушка, послушно ступая на площадку. Но исчезает не сразу, как ожидал Роман. Сначала вокруг нее завращались вихри, словно сгустился сам воздух, пеленая её все более и более плотным лентами, пока полностью не скрыл девушку из виду. Когда кокон, вдруг замерев на мгновение, бесследно растворился в следующую секунду, на площадке никого не было...

Следующим отправился Профессор.

За ним на площадку вступил Роман.

Воздушный вихрь вызвал приятное щекотание во всём теле, отгородив землянина от остающегося в комнате инопланетянина молочной пеленой. В животе на пару секунд поселилась легкая дурнота. Когда кокон распался, Роману показалось, что что-то не сработало. Он по-прежнему находился всё в той же комнате, на той же самой площадке. Но в следующее мгновение он заметил, что перед ним стоит не Шуке, а Профессор и Зоя. На самом деле он в другом помещении! Просто оно как две капли воды походит на то, которое он только что покинул.

* * *

— Вот мы почти и у цели. — Шуке щурится, глядя из-под руки против солнца.

За их спинами резко взметается к самому небу каменная круча. Перед ними, в трех шагах, почти вертикально вниз спадает обрыв. Они стоят на гладкой площадке, где едва смогли разместиться. Это уже не те субтильные холмы, по которым они пробирались всю ночь. Где-то там, невероятно глубоко, за стелящимися под ногами редкими облаками, зеленоватая масса сельвы, прорезаемая разноцветными, искрящимися извилистыми росчерками рек. Горы не похожи ни на одни из тех, которые доводилось раньше видеть Роману и Савелию Михайловичу. Сразу понятно, что это не Кавказ и не Альпы, не Памир и не Урал. Совершенно, совершенно другое!!! Невероятно дикие и нелюдимые! Узенькая тропа (да какая там тропа — тропка, ниточка, жмущаяся к скале) теряется за поворотом. Люди гуськом пробираются по ней, опасливо косясь в пропасть слева и втискиваясь плечом в холодящий камень справа.

Под самой их горой скачет, пенится река. Шум воды еле доносится до них.

— Амазонка. — указывает вниз подбородком Роман, — Какая бурная. Я думал она гораздо шире.

— Собственно говоря, — запыхавшись, поясняет идущий позади Профессор, — собственно говоря, это еще не Амазонка. Не вполне Амазонка. Это Апуримак, которая ниже по течению называется Тамбо. Когда она через несколько сотен километров сольётся с Урубамбой, образуется река Укаяли. А Укаяли через сотни и сотни километров своего течения в свою очередь сольётся с рекой Мараньон. Вот ниже их слияния уже и появится та самая Амазонка — величайшая на Земле река. Река — море, как называют её проживающее ближе к устью люди. Там она в своем русле, от берега до берега может превышать семьдесят-восемьдесят километров и даже более двухсот километров и достигать глубин больше сотни, а местами до трех сотен метров! Представляете! Есть моря, в которых глубины меньше. Подводная лодка, не всплывая на поверхность, может незаметно подняться вверх по течению Амазонки на тысячу километров. Океанские лайнеры, со своей большой осадкой, поднимаются больше чем на полторы тысячи. Озера при такой ширине считались бы весьма и весьма крупными.

* * *

Минут сорок, что они находятся в пути, кажутся путникам сорока часами. У них уже нет сил не то чтобы разговаривать, просто спросить идущего рядом о чем либо. Не раз и не два каждому из них лишь чудом удается избежать падения вниз, к неразличимому отсюда подножию исполинской скалы. Неожиданно трудно даже Шуке — оказалось человеческое тело совсем не приспособлено для ходьбы по горным кручам, таким привычным на родной планете. К тому времени, как они оказываются на большой площадке, много больше той, с которой они вышли, путники вымотаны гораздо сильнее, чем за все последние дни — со всеми их побегами, треволнениями и тревогами. Поэтому когда Шуке наконец обнаружил вход на очередную свою станцию, все обрадовались ему так, словно подошли после долгого отсутствия к порогу отчего дома.

Глава 13 На лунной базе.

Горько, горько сознавать, что ты покидаешь родную планету. Покидаешь не на месяцы, на годы. А скорее — навсегда. Так или примерно так думал каждый из землян. Даже Шуке невесел. Удивительно, но он привык к этому унылому месту своего заточения. Его раздирают противоречивые чувства. Он покидает планету, с которой, несмотря ни на что, успел сродниться. Где то там, впереди, его ждёт материнский дом. Но что его ждёт в этом доме? Разруха и забытье? Или слава и величие? А может смерть? Помнит ли кто его там? Остались ли в живых родные? Мать, сёстры?

Пожалуй только Зоя откровенно рада предстоящему путешествию. Её радует и то, что с ней летит её любимый землянин. Зоя, оказывается, дипломированный специалист по скафандрам, поэтому ей поручена их подгонка по фигурам путешественников, регулировка системы дыхания и приема отходов жизнедеятельности. Вообще она гораздо более образована, нежели Шуке и порой у землян мелькает мысль, что их друга это несколько задевает.

Шуке, воспользовавшись тем, что его скафандр требовал минимальной подгонки, в одиночку отправился на поверхность Луны. Часа через три он вернулся и сообщил (к величайшему удивлению остальных) — корабль в полном порядке и готов к работе. Его системы в идеальном состоянии. Все решили, что речь идет о корабле, на котором прилетел Стерр-Квойлл с соратниками и громко выражали восторг по поводу того, как Смотрителю повезло обнаружить его за столь короткое время. Беглецы уже настроились на долгие и утомительные поиски. Но нет, как оказалось — это резервный спасательный корабль, который переслали сюда еще тогда, когда Шуке было поручено создать на Луне пересадочную базу. Шуке из предосторожности никому не рассказывал о нём, даже Зэнь-Ди. "Не от недоверия к вам, — успокоил он друзей, — не от недоверия. А из опасения, что попав в плен вы, не желая того, выдадите его местоположение. Поверьте, сквирги умеют убеждать". По той же самой причине Шуке с самого начала не собирался искать корабль Стерр-Квойла, не без основания полагая, что его местонахождение уже известно его соплеменникам и в нём почти наверняка устроена засада.

После столетий простоя необходимо расконсервировать некоторые узлы и привести звездолет в полностью рабочее состояние. Как Шуке пояснил друзьям, несмотря на то, что это всего лишь спасательный корабль среднего класса, он все же вполне серьезное космическое судно, которое позволит им добраться до Зар-Тенарра, правда за большее (за счет меньшего ускорения) время и с меньшим комфортом. Всего несколько кают, пост управления да два десятка служебных помещений. Один катер в небольшом ангаре. Лететь придется временной промежуток, эквивалентный примерно двум — двум с половиной земным годам. Правда имеется какая-то таинственная "оранжерея" или "галерея", на которую инопланетянин возлагал большие надежды, умильно закатывая глаза.

* * *

Устроенная не очень глубоко в теле скалы (представлявшей собой не что иное, как естественную стену, опоясывавшую огромный лунный кратер), база довольно компактна. Она предназначалась в первую очередь для кратковременного пребывания десятка путешественников и нескольких членов экипаж на период технического обслуживания их судна.

После совершенного "прыжка" с Земли на Луну наши друзья оказались в небольшом, вытянутом овалом помещении с телепортационной площадкой по центру. Его девственную чистоту кроме едва возвышающейся над полом площадки, нарушают лишь две двери в противоположных, более глубоких полусферах стен. Одна из них ведёт в такой же небольшой, но квадратный в плане отсек, левую и правую стены которого занимают шкафы с многочисленными скафандрами. Отсюда через еще одну дверь, заметно более массивную, герметически закрывающуюся, можно попасть в обшитую крепкими гладкими листами шлюзовую кабину. Из неё уже, через толстенный, растянутый вертикально люк — непосредственно на поверхность планеты. Шуке пояснил, что в данном случае "обычный" телепортационный переход вовне неуместен из-за значительной разницы в давлении. Мгновенный скачок сразу повредит скафандр. Предварительно необходимо уравнять давление в шлюзовой камере с практически нулевым — на поверхности спутника.

Вторая дверь из овального помещения открывается в коридор, уходящий горизонтальной трубой метров на двадцать в глубь скалы. Именно в него вслед за Шуке все первым делом и проследовали по прибытии на станцию. Шуке тщательно запер за ними дверь, повернув руками до упора несколько задвижек. По правую руку, на равном удалении одна от другой, две значительно более простые двери. Каждая из них, в свою очередь, ведет в один из жилых отсеков, предназначенных для транзитных пассажиров. Оба состоят из общей комнатки и двух, примыкающих к ней каюток-спаленок, рассчитанных на двух-трех человек каждая. Шуке пояснил, что один жилой отсек — для самок, второй — для самцов.

По левую руку в стене коридора так же две двери. За ближайшей ко входу некое подобие кают-компании. Дальняя позволяет попасть в помещение склада. Коридор оканчивается поперечной стеной с последней из имеющихся здесь дверей. За ней должна была быть общая каюта экипажа. Шуке стыдливо сообщил, что это помещение так и осталось им "недоделанным", поэтому там ничего интересного нет.

Большая часть "кают-компании" занята массивным столом самого обычного, земного вида и полутора десятком удобных полу стульев — полу кресел на толстых ножках. У дальней стены некое странное устройство с отверстием и площадкой под ним. Больше в помещении ничего.

— Это... дубликатор. — говорит Шуке. Видя непонимающие лица землян, пытается уточнить, — Он... пищу... готовит... создает... воспроизводит из имеющихся... заготовок.

— Эти заготовки, это что, замороженные или высушенные продукты или консервы?

— Нет, нет. Это вроде как порошок, содержащий нужные элементы. Сам по себе он не съедобный. Не думаю, что съедобный. — поправился Шуке, — Но дубликатор из него может создать продукты, неотличимые от настоящих. Многие на Зар-Тенарре даже дома предпочитают не покупать готовые продукты, а пользоваться дубликаторами. По вкусу, по структуре, по составу, по пищевой ценности они неотличимы от настоящих. Во всяком случае так было раньше, когда я еще жил там. — добавил Смотритель, совсем по земному почесав затылок.

— И сейчас так же. — сообщила Зоя.

— А-а. — протянул Роман. Профессор тут же загорелся испытать это новое для него устройство.

— Сначала надо привести себя в порядок. — остудил их пыл Смотритель.

Все же предварительно обследовали "продуктовый" склад. В нём, в одинаковых кубических коробах из материала, напоминающего пластик, хранится тот самый волшебный порошок. В каждом "кубике", в одной из его граней узкое, плотно запаянное прозрачное оконце, сквозь которое невозможно различить что внутри. На вопрос Профессора, что там, Шуке пожал плечами. Заготовки, да и всё тут. Какой-то порошок. Ни его, ни других сквиргов это никогда особо не интересовало, настолько это привычная и само собой разумеющаяся вещь. Короба приходили с централизованных пищевых фабрик уже в таком запаянном виде. Причем они всегда и везде, где бы ни были произведены, одинаковы и по размеру, и по весу, и по цвету и могли храниться столетиями, так как в них не готовый продукт, а некие стойкие химические соединения. Всё искусство зартенаррского повара заключалось в том, что бы изобрести новый рецепт, новый вкус. Затем, в соответствии со своей задумкой, создать и задать дубликатору нужную программу. А уж он изготовит по ней любое, самое изысканное яство.

— Хотя у нас есть и настоящие повара, готовящие из настоящих продуктов. Растений всяких. — словно оправдываясь, добавил Шуке.

* * *

Едва успели разместиться по "каютам" и пройти процедуру очистки в небольших санитарных блоках, имевшихся при каждом жилом отсеке, Шуке созвал всех в кают-компанию. Он первоначально назвал ее по другому, но слово, сказанное Романом, ему понравилось. Дружно расселись вокруг стола. Шуке, взяв один из коробов, принесенных со склада, сунул его в нишу на боку дубликатора. Тот поглотил коробку с довольным урчанием — похоже аппарат соскучился по работе. Какое то время Шуке увлечённо тыкал пальцем по небольшому экранчику, несколько раз резко дернув в ходе этой процедуры маленький рычажок. Процедура программирования закончилась и все замерли в ожидании.

— Ну? — не вытерпел через пару минут Роман, — Скоро?

Почти сразу за его словами раздалась серия дробных щелчков. Дверца над площадкой-столиком сама собой скользнула вверх и довольный Шуке принялся как фокусник извлекать из открывшейся ниши, как из горнила печи, самые разнообразные блюда, перетаскивая все это с помощью Зои на общий стол.

Роман и Савелий Михайлович с интересом смотрят на растущую перед ними батарею прямоугольных мелких лакированных мисочек, черных снаружи и какого-то блёкло-апельсинового цвета изнутри. Они все совершенно одинаковой ширины, с женскую ладошку, но при этом разной длины. Процедура сервировки окончилась тем, что Зоя вытащила откуда-то сбоку дубликатора охапку странных столовых приборов, сообщив, что это специальные щипчики для еды. Помимо того перед каждым из землян было положено нечто похожее на маленькие детские узенькие совочки. "Если щипчиками неудобно, можете использовать их" — пояснила девушка.

Земляне, попытавшись справиться с щипчиками, почти сразу пооткладывали их в стороны и взялись за совочки — те хоть как-то напоминали привычные им ложки. Шуке же с Зоей действовали исключительно щипчиками.

Пища по большей части представляла собой разной густоты и оттенков субстанции, нечто похожее то на пюре, то на желе, то на суфле с плотной корочкой поверху и мягкой, тягучей серединкой. Попадались в ней более твердые комочки, лопавшиеся на языке, мгновенно обволакивая нёбо ярким, ни на что не похожим вкусом с каким-то чудным ароматом. Часть блюд совершенно прозрачна, другие — самых разных, но не ярких, а тускловатых, чаще теплых тонов. Было два или три глубокого, резко синего цвета и одно, желеобразное — черного, блестящего, словно свежечищеный ваксой ботинок. Причем на одной тарелке никогда не смешивалось несколько цветов разом. Всегда только один.

Одни тарелочки загружены полностью, на иных продукт лежит в виде одинокой малюсенькой горки по центру или длинной тонкой полоской вдоль оранжевого прямоугольника. "Вкусовые добавки" решил Роман, осторожно подтаскивая к себе пару ближайших к нему мисочек с приглянувшимися блюдами. Вкус мягко сказать непривычный — странноватый. Впрочем, всё очень вкусно и весьма питательно. Роман вскоре почувствовал насыщение. Он довольно откинулся на спинку стула, потягивая из высокого стакана с вмятинами под пальцы (под пальцы сквирга) сок туке, с интересом наблюдая, как ловко Зоя подхватывает щипчиками то с одного, то с другого блюда.

Она не отправляет взятое сразу в рот, а смешивает в разных пропорциях на другой, более светлой тарелочке и только затем с видимым удовольствием, щуря глаза, поглощает эту разноцветную смесь. Какие-то субстанции она смешивала лишь слегка, чуть крутанув кончиком щипчиков, отчего они закручивались спиральными разноцветными полосками. Какие-то взбивала до однородной пузырчатой массы. А третьи просто размещала рядышком узкими ломтиками и отъедала понемножку. Шуке так же предварительно смешивал два-три разных ингредиента на своей тарелке, временами окуная щипчиками ухваченную порцию в одну из нескольких квадратных плошек с жидкими соусами. И было похоже, что им обоим этот процесс доставлял не меньшее удовольствие, чем само поглощение пищи. "Соскучились по своим щам-борщам" — сыто думал Роман, только сейчас заметив, что и перед ним стоит такая же пустая, более светлая тарелочка. Ни Шуке, ни Зоя не подали виду, что земляне употребляют предложенную пищу как-то не так. "Наверное мы им дикарями кажемся" — лениво думал Роман.