Судьба в наследство

Такие размышления за доли секунды пронеслись в моем мозгу, а потом я принялась высматривать и наши розыскные листы. Слава богу, их не было! Пока еще не было.

Оглянувшись в поисках сестер, я махнула рукой Юзе, и та, оторвавшись от изучения написанного, поспешила ко мне. По дороге она дернула за рукав Гертруду и уже вместе они подошли.

— Ничего нет, — тихо начала я. — Но не факт, что через час тут ничего не появится. Поэтому лётом на рынок и обратно.

Сестры дружно кивнули.

— Я за жратвой, — так же тихо предложила Герта. — Юза, ты тоже, мне одной столько не унести. А тебе, Фиря нужно сторговать у кого-нибудь зимний жакет или еще что. Большую часть ночевать под открытым небом будем. И еще нашей дурынде еще чего купи, а то у нее таперт довольно тонкий и выношенный. Простудится, не ровен час; морока лишняя будет.

— Когда встречаемся и где? — по-деловому уточнила Юза, уже собираясь направиться в сторону рынка.

— Давайте здесь же через час, — прикинула я.

— Ну тогда с Богом, — подвела итог разговору старшая сестра и мы одновременно повернули каждая в своем направлении.

Встретились мы, как и уговорились — через час у позорной доски. Мельком глянув и убедившись, что о нас еще ничего не вывешивали, я с сестрами двинулась обратно в трактир. За час стремительного пробега по рынку, я стала обладательницей толстого стеганного, практически нового жакета для себя, немаркого жупона для Агнесс, который, если одеть его на поддоспешник, придется ей как раз впору, и еще четырех валяных одеял для всех. Юозапа и Гертруда тащили объемные мешки с провизией. Овес же мы решили купить прямо на конюшне, благо эту услугу там оказывали. Правда, за фураж драли безбожно, но особого выбора у нас не было.

Уже подходя к трактиру, меня начало терзать смутное беспокойство: все вроде бы ничего, но на улице было подозрительно тихо. В предместьях обычно копошится людской муравейник, затихающий разве что ночью, а сейчас оказалось, что прохожих мало, все стараются быстро прошмыгнуть мимо, не поднимая глаз.

— Аttentio! (Внимание) — не повышая голоса, предупредила я сестер и чуть замедлила шаг.

Девочки повторили мой маневр, подобрались и, пристроив поудобнее мешки на спину, как бы невзначай передвинули перевязи с клинками под руку.

— Что? — коротко спросила Юза.

— Не знаю, — дернула я головой, — Но видишь народ пуганый, значит, здесь нарисовался кто-то, кого не должно быть.

— Стражи? — уточнила Герта, ухватив мои мысли на лету.

— Скорее за нами, — предположила я худшее, но само вероятное.

До дверей оставалось десяток ярдов, скоро мы должны будем зайти внутрь. Нужно решать быстрее, неожиданно замереть на полпути покажется подозрительным. А если нас ждут братья, то за улицей, скорее всего, следят. Поэтому, сделав сестрам незаметный знак рукой 'идите за мной', я прошла мимо дверей трактира. Сестры не отставали.

Расслабиться удалось лишь когда мы ушли с этой улицы и, повернув за угол, скрылись за полуразваленным сарайчиком. Нужно было срочно придумать, как выпутаться из сложившейся ситуации.

— Фиря, ты уверена, что это за нами? — первое, что спросила Юза, когда мы скрылись от посторонних глаз.

— Ты прохожих видела? — вопросом на вопрос ответила я. — Толпа на опасность всегда чуткая: чуть что и все — разлетелись как мухи в дождь. Но даже в трактире нас никто и не ждет, то лучше перестраховаться на пять раз, чем всем дружно вляпаться по самое не могу. Прямо на рожон переть не стоит, нужно сначала узнать, сколько народу по наши души явилось.

— В окошко бы заглянуть, — вздохнула старшая сестра. — Так бы четко знали, сколько заявилось по наши души, так ведь мы поселились под самой крышей. Может пацаненка какого посмышленей послать? — припомнила она тот вариант, что мы провернули тогда в Приспе.

— Это тебе не приказчик с прихвостнями, — отрезала я. — Если там наши, то церемониться с посланником не станут, махом вытрясут: кто и откуда послал. А пока мы будем вестей ждать, нас зажмут и возьмут тепленькими. На внезапность надо рассчитывать.

— Тогда покараулим с черного входа, может тогда будет ясно, за нами или нет, — предложила Юозапа. — Если братья нас нагнали, то они обложили трактир по всем правилам. Хотя если по всем правилам, то плохи наши дела...

— А другие варианты у нас есть?! — вскинулась я. — Куда мы без Агнесс денемся?! Девчонку надо вытащить любой ценой. Без нее обратно ходу нет! — и выдохнув, продолжила: — В общем так, наблюдаем за входом не больше часа, если все спокойно — заходим сами, ну а если нет... Если нет, то прорубаться будем. Кольчуги хотя бы на всех есть? — сестры кивнули, а Гетра даже постучала себя в грудь: метал глухо звякнул под могучей ладонью. — Тогда пошли, время дорого.

Мы вновь дружно вернулись на улицу и, обогнув ряд домов, нырнули в проулок, куда выходили задние двери домов побогаче, а так же черный ход нашего трактира. Присмотрев местечко, откуда бы просматривалась нужная нам дверь, я опустилась на крыльцо у какого-то дома, подсунув под зад скатку с вещами, Юза прислонилась к стене рядышком, а Гертруда отошла чуть в сторону и пристроилась у чужого входа.

В переулке было спокойно, разве что когда пробегал чей-нибудь прислужник или парнишка посыльный. Они окидывали нас настороженными взглядами и спешили дальше по своим делам. Прошло где-то пол часа, но ничего не менялось, я начала было замерзать, и хотела уже предложить сестрам обратно натянуть плащи, которые сама же заставила снять, чтоб не мешались, как в нужную нам дверь сунулся мальчишка, судя по одежде — поваренок или прислужник по кухне. Мы подобрались готовые в любую секунду ринуться ему в след.

Тем временем парнишка постучал, подождал, чтобы открыли, но вот в нетерпении потянул ручку на себя. Дверь пошла, распахиваясь во всю ширь.

Мы внимательно наблюдали, как мальчик спокойно сделал пару шагов вперед, потом вдруг неожиданно попятился, словно испугался увиденного и уже собрался было дать деру, как из трактира выметнулся мужчина в уставном сюркоте пустынников и, ухватив его за одежду, втащил обратно.

Мы как по команде сорвались с места и за несколько ударов сердца преодолели те пару десятков ярдов, что отделяли нас от двери. Рывок за ручку и Гертруда первая ввалилась внутрь. Брат все еще возился с отбивающимся от него пацаном, когда старшая сестра с размаху швырнула ему в спину сумку, а потом прыгнула сама, всем своим весом придавливая к полу. При этом она старалась зажать ему рот рукой. Мы с Юзой влетели следом. Первым делом я отоварила брата, с которым боролась Герта, рукояткой фальшиона по голове, а Юза зашипела как змея, призывая связанных слуг, что сидели на кухне у стены, к тишине.

Подавальщица задавила в себе писк, глядя на нас перепуганными глазами, повариха от страха начала икать, а двое юных прислужников с побледневшими лицами перепугано сжались. Я же метнулась за мальчишкой, который чуть не выбежал в общий зал. Ухватив его за шкирку, я зажала ему рот рукой и поволокла обратно. Тот принялся стучать каблуками ботинок по полу.

— Натан, что у тебя? — тут же раздалось из зала. На шум среагировал один из братьев, что находился за дверью. Послышались шаги.

Швырнув сопротивлявшегося парнишку на повариху, которая тут же истошно завизжала, я бросилась к двери ведущей в трактирный зал и заняла позицию справа от нее, Юозапа слева, держа фальшион на изготовку.

К вопящей поварихе присоединилась подавальщица, только крики ее были осмысленными.

— А-а-а-а! Убивают! Нас всех убьют! Помогите! А-а-а!

И тут на кухню влетел другой брат, со словами: 'Что у... ', — но Юза не дала закончить, вогнав ему клинок тычком в бок, помогая себе при этом всем весом. Кольчуга поддалась, и мужчина нанизался на фальшион едва ли не до половины лезвия. Я тут же подхватила оседающего брата подмышки, обняла его и, прикрываясь им точно щитом, шагнула в зал. И не напрасно я подстраховалась: тут же щелкнул арбалет, в мертвое тело вонзился болт.

Бросив уже ставший бесполезным труп, я кинулась к другому противнику, что находился в противоположном конце помещения. Но тут посетители, которых пустынники повязали, когда занимали трактир, вскинулись со своих мест и, снеся по пути брата, что в свою очередь кинулся ко мне, дружной толпой устремились к входной двери.

Вновь щелкнул арбалет, и пробегавший мимо меня мужик рухнул с болтом меж лопаток. Я запоздало дернулась в сторону, а потом сцепилась с пустынником, который выбирался из напирающей толпы. Его кошкодер был уже в крови, значит, кого-то порезал.

С наскока я хлопнула ладонью по его клинку плашмя, нелепо отбивая удар, и поднырнув, вогнала фальшион ему подмышку.

На миг всех оглушило истошное верещание, это Гертруда, ухватив какого-то тщедушного мужичонку за грудки и промежность, подняла как щит и тяжело взбежала с ним по лестнице. За ней уже спешила Юозапа, которая так же успела расправиться с еще одним братом. При этом сестра подозрительно кривилась на левый бок. Я бросилась к ним. Герта тем временем как куль швырнула орущего задохлика в коридор, а потом кинулась следом.

Преодолев полтора десятка ступеней за три прыжка, я нагнала сестер. Оказывается, они уже успели расправиться с арбалетчиком, который отступил в коридор. Не теряя драгоценного времени, я ударила ногой в дощатую дверь нашей комнаты, вырывая засов с мясом и, как выпущенная из катапульты, влетела в комнату. А вот там уже нас ждали во всеоружии. Брат стоял с клинком наизготовку, а рядом с ним тот самый молодой мужчина, у которого я ночевала в деревне. На нем оказался легкий доспех, из дубленой кожи, на голове подшлемник, который он стянул как капюшон с головы, а в руках простой с зазубринами меч. Этот нахал даже приветливо мне осклабился, словно наша встреча была для него самой желанной. А за их спинами, вторым рядом обороны стоял брат-инквизитор Слушающих в ранге не ниже диакона. Все-таки Агнесс опознали... Компания в полном сборе!

Мельком глянув за спины братьям, я убедилась, что девочка цела. Ее даже связывать не стали, просто загнали в угол.

И тут следом ввалились сестры; в комнатке сразу стало не продохнуть, ведь мы снимали самую крохотную, самую незаметную.

Брат, что стоял с клинком наизготовку тут же попытался ударить. А толку-то?! Завязать нормальную рубку с нами в тесноте не удалось, и поэтому пошла потасовка, с ударами рукоятей в челюсти и бока...

Не знаю как, но я поскользнулась и оказалась на полу. А перед лицом моталась грязно-зеленая тряпка... Сообразив, что это сюркот пустынника, я извернулась и ударила под него фальшионом. Брат тут же рухнул на меня, придавливая к полу. И тут же на ногу мне кто-то наступил. Громко завизжала Агнесс. Что-то с треском разломилось, загрохотало. Раздался глухой удар, и все стихло.

Кое-как свалив с себя пустынника, глаза которого уже застыли в неподвижности, я поднялась на ноги. Юозапа прислонившись к стене, держалась за бок, ладонь у нее вся была в крови. Герта утерла лицо рукавом и зло сплюнула, у нее на нижней губе остались алые капельки. Агнесс же, стоя, замерла на кровати, вцепившись в табурет двумя руками.

— Все уже, можешь отпустить, — выдохнула старшая сестра, но, кажется, девочка ее не услышала.

— Юза, тебя сильно зацепило? — прохрипела я, пытаясь устоять; колени подрагивали от усталости.

— Похоже только бочину пропороли, — ответила та, прерывисто дыша.

— Глубоко?

— Кишки наружу не валятся и ладно! — резанула сестра. — Сама как?

Опустив на себя взгляд, я обнаружила, что от живота до самого подола оказалась залита кровью.

— Не моя, — и мотнула головой в сторону тела.

— Уходить надо, — сказала Герта, еще раз сплевывая.

Сестра шагнула и попыталась осторожно отобрать табурет у Агнесс. Та вздрогнула, во взгляде появилась осмысленность и она, обмякнув, намерилась стечь на кровать. Стараясь предотвратить обморок, Гертруда несильно хлопнула ее по щеке. Кажется подействовало, во всяком случае девочка самостоятельно спустилась на пол и чуть пошатываясь утвердилась на ногах. И тут...

Вновь схватив табурет, она принялась с криками: 'Вот тебе! Вот!', — лупить по недвижному телу мужчины из деревни.

— Да хватит уже! Все! Успокойся! — старшая сестра вырвала у Агнесс из рук орудие мести.

Тогда девочка еще раз его пнула, и выкрикнула:

— Это он их сюда привел! — в глазах у нее стояли злые слезы, но она не ревела. — Он охотник за головами! Ненавижу!

Я подошла к Юзе.

— Кровью не истечешь? — спросила я у нее, — Или лучше здесь перевязать?

Сестра видимо сначала собиралась мне что-то резко ответить, но потом только мотнула головой, мол давай.

Стянув свои перчатки, одна из них оказалась разрезанной на ладони (все-таки я не совсем ловко ударила по клинку), принялась за Юозапу. Усадила ее на поломанную кровать, шустро не взирая на гримасу боли, стянула с нее толстый зимний жакет, задрала подол посеченной на боку кольчуги, потом распахнула полы поддоспешника. Мама моя! А кровищи-то?! Рубашка спереди практически вся пропиталась. Осторожно выпростав и приподняв подол, я двумя пальцами раздвинула края раны, проверяя, насколько глубоко пропороли сестру.

— Тю! — обрадовано вырвалось у меня. Кожа оказалась рассечена где-то на мизинец по толщине, мышцы посечены, а больше ничего серьезного. Единственно плохо — крови много натекло.

Оглядевшись кругом, я увидела в углу наши сумки, бросилась к ним и достала сверток с чистыми тряпицами. Чуть смочив одну из них винным уксусом из фляжки, я протерла вокруг раны, а другую приложила к ней, наложив плотную повязку. Пока я возилась с сестрой, Гертруда с Агнесс собрали наши вещи, упаковав сумки. А едва закончила, мы осторожно двинулись вниз. Я и Герта шли первыми с оружием наголо.

— Плащи надо забрать, — напомнила мне старшая сестра. — А то мы все изгваздались, словно на бойне побывали, — я согласно кивнула. — Куда сейчас пойдем? — продолжила задавать вопросы она. Я задумалась.

А мы тем временем уже спустились по лестнице в зал. Там царил совершеннейший разгром: все перевернуто, на полу лежат тела братьев, а вот живых ни души. Даже хозяина нигде не видно. Но оно и понятно! У него тут, ни много, ни мало, церковников положили. Будь я на его месте, то драпанула бы из города, только пятки засверкали, и еще лет пять не возвращалась. Ему, если повезет, только вопросы не в самой мягкой форме зададут, а если не очень — то пособничество припишут и вся недолга.

Гертруда отлучившись на кухню, забрала наши сумки, что мы швырнули в угол, когда ворвались в трактир. Я же нырнула за стойку, в надежде ухватить еще какого провианта, ну или денег. Но не тут то было! Ни кусочка хлеба, ни монеты. Если с едой еще можно было предположить, что она вся на кухне хранилась, а вот насчет денег... Как бы не был напуган хозяин, убегал он, не потеряв головы. Герта вернулась, и мы тут же запахнулись в плащи, чтобы скрыть запачканную одежду.

— Куда сейчас пойдем? — еще раз задала тот же самый вопрос Юза, пока я пристраивала ее сумку себе на плечи. Агнесс мы тоже решили навьючить, оставив лишь раненую без поклажи.